Часа два продолжалась эта пытка. Наконец, японцы получили все известия, которых ожидали, и мы были выпущены из колеса, почти выбившиеся из сил.
На другое утро японский отряд двинулся к берегу озера, находившемуся в трех километрах от Лас Рохас. Оно представляло из себя искусственное расширение реки Шаср, русло которой между озером и каналом было выпрямлено, углублено и перегорожено гигантской каменной плотиной, задержавшей воды озера. Непроходимый, дремучий, девственный лес подступал со всех сторон к берегам озера. Непростительная халатность! Эта непроходимая чаща делала почти невозможной охрану берегов.
Тронувшись в путь рано утром, мы только к двум часам добрались до берега. По пути мы толковали о японских планах.
– Дело ясное, – говорил Кеог. – Они, наверное, получили известие, что соединенный флот вошел в канал. Теперь постараются разрушить плотину. Если эскадры вошли в канал, они сядут на мель, когда эта масса воды схлынет, прорвав своим напором шлюзы…
Вскоре мы убедились, что таков именно был план японцев. Достигнув берега, они принялись разбирать принесенные с собой ящики и тюки. Мы увидели разрывные снаряды, типа маленьких торпед, взрывающихся при столкновении с каким-либо препятствием; затем Вами и его товарищ-офицер принялись монтировать разобранные части какого-то механизма и вскоре сложили крошечную подводную лодку-торпеду. В ее камере мог поместиться на корточках один человек. Он должен был погибнуть при взрыве, но зато мог направить торпеду по своему произволу. Лодка была спущена на воду; механик поместился в ней и проделал ряд эволюции, чтоб испытать машину…
Вдруг раздались предостерегающие крики часовых. Почти в ту же минуту на опушке леса показалась группа американских солдат, точно выросшая из-под земли.
Наконец-то! Вот он, отряд, вызванный Лаглэвом, чтоб помешать японской затее!
Все японцы, как один человек, приложились из ружей. Мы услышали щелканье спусков, но ни грохота, ни дыма не последовало: это были беззвучные и бездымные ружья. Пять человек американцев появились на опушке леса, и все пятеро повалились, сраженные японскими пулями. Спустя несколько секунд перед нами лежало пять трупов. Больше никого не было видно.
Очевидно, это был американский патруль, вовсе не ожидавший встречи с японцами, наткнувшийся на них совершенно случайно, и поэтому, захваченный ими врасплох.
Японцы поспешили к убитым и принялись обыскивать их. Кеог и Лаглэв с товарищами последовали за ними, мы с Пижоном отвернулись от печального зрелища и уныло опустились на землю.
Но произошла возмутительная сцена. Один из японцев отрезал своим ножом голову трупа и, схватив ее за волосы, со злобным смехом показал Кеогу.
Этого американец не мог выдержать. Он бросился на японца и схватил его за горло. Лаглэв со своими людьми последовал его примеру.
Мы с Пижоном вскочили, чтобы помочь товарищам. Но прежде чем мы успели добежать до места действия, схватка уже кончилась. Человек двадцать японцев схватили нападающих, повалили их на землю и скрутили их веревками.
Впрочем, железные пальцы Кеога успели сделать свое дело: к пяти американским трупам присоединился труп задушенного им японца с почерневшим лицом…
Затем последовала свирепая сцена.
Вами обратился к Лаглэву:
– Ты хотел выдать нас американцам. Не отпирайся: я слышал ваш разговор в Санта-Крус. Я знаю, зачем ты послал гонца в Алгалуэлу. Но он недалеко ушел, твой гонец. Ты рассчитывал получить награду – отлично, мы сейчас пошлем тебя и твоих товарищей за наградой вместе с этим американцем.
– Что касается до этих господ, – прибавил он, взглянув на меня и Пижона, – то я обещал им, что они своими глазами увидят наше превосходство над белыми, – и сдержу обещание.
По его знаку нам также связали руки.
Вскоре были сколочены шесть деревянных рам. К четырем из них привязали Кеога, Лаглэва и его людей. Затем их спустили на воду и прицепили к рамам разрывные снаряды.
– Течение в этом озере направляется к плотине, – сказал мне Вами. – Оно отнесет туда эти рамы. Тем временем наш товарищ Танака Митеуки – запомните это имя, чтобы сообщить его читателям «2000 года» – отправится туда же в подводной торпеде. Он взорвет плотину внизу, ваши приятели вверху – зрелище будет, надеюсь, достойное вашего пера… Вы увидите его своими глазами, так как отправитесь вслед за этим изобретателем аэропланов…
– Будет болтать, изобретатель плутней, – отозвался Кеог со своего плота. – Кончай хвастать и делай свое дело… Говорил я вам, Лаглэв, что надо было попытаться расправиться с этими канальями самим… Я бы на свой пай взялся придушить штук пять…
– Правда, сынок, – ответил кацик. – Ну, что поделаешь, думал – так лучше выйдет… Я-то уж стар, пора умереть, а ребят жалко…
Несколько японцев вошли в воду и отвели рамы подальше от берега, затем пустили их по течению.
– Теперь ваша очередь, господа, – сказал Вами. Нас также привязали к рамам, но почему-то без разрывных снарядов. Шевельнулась ли в Вами человечность, побудившая его оставить нам хоть слабый шанс на спасение, или, наоборот, это была еще более утонченная жестокость, желание продлить нашу агонию, так как смерть от потопления должна была последовать не так быстро, как от взрыва? Не знаю.
Вскоре мы медленно плыли по течению. Ночь давно уже наступила; было темно, луна еще не вставала. Звезды слабо мерцали сквозь пелену тумана, стлавшегося над рекой, вода тихо журчала и плескалась о раму. Ледяной страх закрадывался в душу, несмотря на все усилия сохранить присутствие духа.
– Вы здесь, Пижон? – крикнул я.
– Здесь, патрон – простонал он. – Что за подлое положение. Право, на виселице было бы покойнее…
– Не теряйте мужества! Может быть, нас выкинет куда-нибудь на отмель…
– Кайманам на ужин… Благодарю покорно! Лучше уж захлебнуться в воде…
Он говорил еще что-то, но течение разделило нас, и его голос замер вдали. Я крикнул раза два, но не получил ответа.
Не знаю, много ли времени прошло, когда грохот страшного взрыва раскатился по поверхности реки и вода под рамой сильно заколыхалась. Я тотчас почувствовал, что течение стало быстрее. Это японец в своей подводной лодке взорвал плотину, подумал я. Спустя минуту последовали два или три взрыва, почти слившиеся вместе, – затем – еще один. Вода закипела, точно в котле, плот завертелся, поток понес меня с головокружительной быстротой. Я несколько раз окунулся головой в воду, и уже близок был к потере сознания, как вдруг почувствовал сильный толчок. Я открыл глаза: меня заливали волны электрического света. Я увидел фигуры людей на берегу.
– Fire! Fire! – крикнул кто-то.
– Янки! Янки! – заорал я в свою очередь во весь голос. – Помогите!
К счастью, солдаты вовремя остановились. Мой плот застрял у левого края плотины. Несколько человек спустились по железной лестнице, вытащили меня и отвязали от рамы:
– Мой товарищ… – сказал я, – в таком же положении… Там, на реке… помогите ему!
Спустя несколько секунд вытащили и Пижона, в самом плачевном состоянии, какое можно себе представить – однако, живого.
Нам дали переодеться и я в самых коротких словах рассказал коменданту, кто взорвал плотину и как мы попали в реку. На мой вопрос, были ли замечены другие рамы, на которых плыли наши товарищи, от ответил:
– Да, но они все погибли… Мы услышали на реке крики и когда осветили ее, то заметили какие-то плоты с людьми… В эту минуту вся плотина затряслась от взрыва; без сомнения это и был японец, о котором вы сейчас рассказали – в подводной лодке. Вода хлынула в отверстие и плоты – два или три, не знаю – налетели на стену. Вся ее верхняя часть разлетелась вдребезги, вместе с нашими часовыми, разными постройками и, понятно, вашими друзьями. Потом показался еще плот. Я велел своим людям зацепить его баграми… Несчастная мысль! Когда они хотели вытащить его на берег, произошел взрыв. Ах, это было ужасно, господа! Более двадцати человек убитых…
– Ну, а там, внизу, на канале, – сказал я после некоторого молчания, – что там делается теперь?
– Что делается? Что же там может делаться? Двести военных судов вошли в канал. Эта масса воды, которая разом хлынет туда, поднимет их, будет бросать друг на друга, на берег. Когда же она схлынет, прорвав шлюзы или спущенная искусственно, суда сядут на мель, потому что нечем будет заменить эту воду и создать нормальный уровень в канале. Этих повреждений в год не исправишь! И все это произошло в моем округе. Я не сумел предупредить катастрофу. Она лежит на моей совести. Это бесчестие! Но никто не скажет, что Гарри О'Брайен остался жить в бесчестии…
Злополучный комендант проводил нас до электрического поезда; когда мы вошли на площадку, он кивнул головой и отвернулся с отчаянным, почти безумным жестом.
Затем он бросился к третьему рельсу, по которому проходил электрический ток, уцепился за него и замер в судорожной позе. Поезд тронулся и мы видели издали, как солдаты освобождали тело своего начальника, покончившего с собой посредством электрокуции.
Проток между озером и каналом, мимо которого мчался наш поезд, представлял грозную картину. Воды озера, хлынувшие в прорыв плотины, неслись бурным потоком, сносившим и разрывшим на своем пути все инженерные сооружения.
В Обиспо мы узнали, что в канале стоят сто шестьдесят девять судов. Телеграф уже приносил отовсюду самые печальные известия о прорыве шлюзов, разрушении плотин и других сооружений. Суда с трудом держались на якорях, стараясь избежать столкновения. Суматоха была страшная; инженеры метались, не зная, за что ухватиться, солдаты, матросы бесцельно толпились по берегам; всюду мы находили картину полной растерянности. Да и что можно было предпринять? Катастрофа обрушилась так внезапно и совершилась так быстро, что нельзя было успеть вывести из канала хоть десяток судов. Непобедимая Армада, какой еще не видал мир, была осуждена на долгий плен, обессиленная горстью японцев… Мне вспомнилась наша подводная экспедиция. Там, как и здесь, дерзость предприятия обеспечила успех. Но насколько же грандиознее результаты, достигнутые японцами! Правда, суда не уничтожены – но, выведенные из строя в самую критическую минуту, беспомощно засевшие в иле Панамского канала, они стали бессильнее тех русских «калош», над которыми когда-то так трунили наши моряки… Этот удар может решить весь дальнейший ход кампании!
Да, на этот раз японцы могут похвастаться. Вами сдержал свое слово.
XIX. БЕЛАЯ СТЕНА
Возвращение на родину. Европейская коалиция против китайского нашествия. Вторжение китайцев в Россию. Конференция. Взятие Иркутска китайцами. «Белая стена». В России. Новая встреча со старым приятелем.
В ясное солнечное утро 1 января 1938 большой пароход Трансатлантической компании «Дофинэ», на котором мы – я, Пижон и г. Мартен Дюбуа – возвращались во Францию, бросил якорь в гавани Бреста.
С патроном мы встретились на другой день после катастрофы, в Колоне, на Панамском перешейке, куда он приехал из Ванкувера, услыхав о печальных событиях.
Радость, которую он испытал, увидев нас здравыми и невредимыми, смягчила для него горечь катастрофы. После первых приветствий и обмена впечатлениями он усадил нас за составление обстоятельной телеграммы в «2000 год». За ней должен был последовать подробный рассказ о наших похождениях.
– Печальное, трагическое происшествие – говорил он. – Катастрофа, которая может иметь самые неожиданные последствия. Она подстрекнет решимость Китая, готового бросить свои полчища на Европу: его удерживало только опасение морской экспедиции, которая теперь не состоится… Прискорбная, прискорбная неудача! Только в «2000 году» появятся точные сведения о причинах катастрофы и об ее осуществлении. Как я рад вашему спасению, друзья мои… Никому ничего толком неизвестно; в сегодняшних газетах сообщается по этому поводу невообразимый вздор. Завтра же наша газета разъяснит Европе и Америке японскую каверзу. Воображаю успех номера! Колоссальный тираж! Да, в высшей степени трагическое происшествие. Составляйте депешу, друзья мои… Какое счастье, что вы спаслись…
Мы были очень тронуты привязанностью патрона. Нужно ли прибавлять, что взамен чековых книжек, отобранных японцами, в наших карманах появились новые?
Последствия катастрофы были именно таковы, каких следовало ожидать. На год, самое меньшее месяцев на десять, суда Непобедимой Армады были осуждены беспомощно лежать на боку, на обмелевшем дне канала. На суше американцам удалось отразить нашествие японцев из Калифорнии, так как преемники Эриксона, Ронбиггер и Берк, с успехом продолжали применять его изобретения. На некоторое время в военных делах наступило затишье. Мы решили вернуться в Европу, где 10 января должна была собраться в Париже конференция представителей европейских держав для обсуждения последствий панамской катастрофы и присоединения Китая к Японии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39