Из своего последнего романа она поняла – как только подумаешь, что все прекрасно, жизнь может обернуться и больно укусить.
96
– Надо разобраться с его алиби. – Грейс хлопнул ладонью по сжатому кулаку. – Я уже говорил, это слон в комнате.
Пакстон, Брэнсон и Николл задумались. Джейн выпила воды.
– Вы не думаете, что у нас уже достаточно доказательств, Рой? – спросила она. – Нас сотрут в порошок, если мы задержим Бишопа до завтра, не обратившись сегодня вечером в суд с просьбой о продлении срока.
Грейс немного подумал. Плохо, что Бишоп был арестован вчера в восемь вечера. Это значит, что сегодня в восемь его надо выпустить. Получить разрешение на продление срока еще на двенадцать часов не составит труда. Но тогда его придется выпустить завтра в восемь утра. Чтобы дальше держать его под стражей, надо обратиться в суд магистратов. И это надо сделать сегодня же вечером, чтоб завтра на рассвете не названивать по телефонам, беспокоя людей, имеющих полное право спокойно поспать.
Он взглянул на часы. Семнадцать тридцать пять. Схватившись за телефон, позвонил Ким Мерфи.
– Ким, кто-то из ваших опрашивал Фила Тейлора, финансового консультанта Бишопа. Мне срочно нужен номер его телефона. Можете раздобыть? А еще лучше свяжитесь с ним и переключите на меня, хорошо?
В ожидании звонка принялись обсуждать ход сегодняшнего допроса. Грейс стоял на своем.
– А как насчет результатов анализа ДНК в деле Софи Харрингтон, Рой? – спросил Ник Николл. – Разве это не решающее свидетельство?
Рой с трудом сдерживался.
– Ну как ты не понимаешь, Ник? Если алиби Бишопа выдержит и подтвердится, что во время убийства жены он был в Лондоне, результаты анализа превратятся в нуль, защита будет доказывать, что семенная жидкость была введена искусственным способом. Если мы чересчур поспешили связать два убийства, то должны понимать, что результаты анализов тоже будут отброшены на тех же основаниях.
Грейс знал на горьком опыте, что правосудие уклончиво, непредсказуемо и только от случая к случаю совершается по-настоящему. В суде слишком многое идет не туда, куда следует. Присяжных, которые часто избираются из людей, абсолютно не сведущих в судебном праве, легко направить в ту или иную сторону, сбить с толку, ввести в заблуждение, соблазнить и запутать; они нередко склонны к предубеждениям или просто глупы. Некоторые судьи давно исчерпали срок годности, некоторые словно только что прибыли с другой планеты. Вовсе недостаточно представить неопровержимое дело, подкрепленное исчерпывающими доказательствами. Чтобы добиться обвинительного приговора, необходимо еще и большое везение.
– У нас есть свидетельница, которая его видела возле дома Софи Харрингтон, – напомнила Джейн Пакстон.
– Да? – Грейс разозлился. Может быть, от жары? Или оттого , что устал как собака? Или от жизни бок о бок со своим проклятым «постояльцем»? Или оттого, что Сэнди давит на обнаженный нерв?
– Ну… по-моему, это сильное свидетельство, – воинственно заявила Джейн.
– Прежде чем представлять его, мы должны провести эту свидетельницу через официальную процедуру опознания и перепроверить время. А в ближайшие несколько дней могут всплыть другие свидетельства. Если выясним всю подноготную Бишопа по данному обвинению, то потом в подходящий момент попытаем насчет мисс Харрингтон. По крайней мере, бросим косточку прессе.
Позвонила Ким, доложила, что Тейлор на проводе, она его переключает. Грейс пошел к телефону на письменном столе. Закончив разговор, поднялся.
– Согласился со мной встретиться нынче вечером в Лондоне. Похоже, человек прямодушный. – Он взглянул на Брэнсона. – Попросим продлить срок задержания Бишопа на двенадцать часов и сразу после инструктажа в половине седьмого отправимся в Лондон. Я хочу, чтоб ты со мной поехал.
Он позвонил Норману Поттингу, попросив оформить документы на получение санкции на продление задержания еще на двенадцать часов. И снова обратился к троице, сидевшей в кабинете:
– Ладно. Увидимся в конференц-зале в шесть тридцать. Всем большое спасибо.
Он опять уселся за письменный стол. Теперь перед ним стоит другая задача, сама по себе не менее тяжкая, хоть и совсем другого рода. Как объяснить Клио, что вечером он должен ехать в Лондон и при всем желании не сумеет вернуться к полуночи.
К его изумлению, она приняла известие довольно легко, может быть, потому, что вполне понимала характер полицейской работы – по двадцать четыре часа семь дней в неделю.
– Ничего. Убийства гораздо важнее креветок. И все-таки лучше поторопись.
– Я, наверно… перекушу в машине.
– Я не еду имею в виду. Он чмокнул в трубку.
– А я десять раз, – ответила она.
Он положил трубку, радуясь, что Клио – по крайней мере, на данный момент – позабыла о его поездке в Мюнхен.
А он сам?
Ясно, что это будет зависеть от результатов, добытых Марселем Кулленом. И Грейс вдруг впервые захотел, чтобы немец ничего не нашел.
97
Как ни странно, свободного места перед воротами дома не оказалось, поэтому Клио пришлось сделать круг, чтоб поставить машину. Обладатель Миллионного Запаса Времени с безопасного расстояния наблюдал, как хвост синего «эм-джи» скрывается за углом, мигая правым подфарником. И улыбнулся.
Потом быстро и коротко поблагодарил Бога.
Насколько же лучше на этой улице! Справа высокие стены без окон, сплошной красный кирпич. Слева во всю длину синий забор, ограждающий строительную площадку, с запертыми на висячий замок воротами. Над ним изображение будущего сооружения – причудливого жилищно-торгового комплекса – высотой в десять футов и с надписью: «Лейн-Вест. Не просто новостройка, а новый стиль личной жизни в соседстве с друзьями!»
Клио нашла место, завела машину. Ура!
Он не сводил глаз с тормозных огней, которые, как ему казалось, горели все ярче. Красные, предупреждавшие об опасности, сулившие удачу, обещавшие секс! Смотреть на тормозные огни столь же приятно, как на горящие дрова. А ему все известно о тормозных огнях машины Клио Мори. Размеры подфарников, мощность, способ их замены и подсоединения к монтажной схеме, механизм включения. Ему все известно об этом автомобиле. Он ночь напролет читал техническое руководство и лазал по Интернету. Хорошая вещь Интернет. В любое время дня и ночи можно найти молодца-энтузиаста, который разбирается в автоматике, запирающей дверцы, лучше любого производителя.
Она вышла из машины! Короткие джинсы. Розовые кеды. Белая футболка. В руках три фирменных пластиковых пакета, а на плече большая тряпичная сумка.
Он проехал мимо нее, в конце улицы свернул вправо, потом снова направо, направляясь к парадному подъезду ее дома. Увидел, как она стоит у ворот, неуклюже стараясь удержать сумки и одновременно набирая код. Вошла, створки ворот, звучно щелкнув, закрылись за ней.
Будем надеяться, что нынче вечером она больше не выйдет. На это он делал ставку. И разумеется, на Божью помощь.
Сделал еще один полный круг, просто чтоб убедиться, что она ничего не забыла в машине и не вернется к ней. Известная женская привычка.
Через десять минут он решил, что можно действовать спокойно. Припарковал свой «приус» рядом с пыльным «вольво», заляпанным птичьим дерьмом, видно давно неподвижно стоявшим на месте, перекрыв улицу, по которой, впрочем, никто и не ехал. Потом открыл дверцу «эм-джи», вывел его задним ходом, перескочил в «приус», поставил на освободившееся место между «вольво» и маленьким «рено».
Дело сделано.
Первый шаг.
Плохо, что у «эм-джи» теперь неподъемная крыша. Было бы очень приятно проехаться сегодня вечером в открытой машине.
98
Сразу по окончании инструктажа, начавшегося в половине седьмого, Грейс схватил ключи от полицейского автомобиля, которые припас для него Тони Кейс, и поспешил к стоянке с Тленном Брэнсоном на хвосте.
– Старик, дай я поведу!
– Я боюсь, ты же знаешь, – ответил Грейс. – Могу иначе сформулировать: когда ты ведешь машину, у меня в глазах темнеет от ужаса.
– Ну да? – буркнул Брэнсон. – Сам-то ты дерьмово водишь. Как девчонка. Нет – как старый кретин, какой ты на самом деле и есть.
– А ты недавно завалил экзамен на спецкурсах!
– Экзаменатор просто идиот. Инструктор говорил, что у меня врожденный дар к скоростным погоням!
– Ему место в психушке.
– Дурак!
Грейс бросил Брэнсону ключи, подходя к «мондео».
– Только не старайся произвести на меня впечатление.
– Видел «Форсаж» с Вином Дизелем?
– Не знаю киноартиста глупее.
– Да? Ну, и он о тебе невысокого мнения.
Грейс сам не знал, что за внезапное помрачение рассудка побудило его отдать другу ключи. Возможно, надежда, что Гленн сосредоточится на дороге и не заведет бесконечной беседы – верней, монолога – о своей несчастной супружеской жизни. Вчера, когда они вернулись после допроса Бишопа, он три часа терпел его душевные излияния. Распитая на двоих бутылка «Гленфиддиша» лишь частично утишила боль. Утром снова пришлось его слушать, бреясь, одеваясь, завтракая хлопьями.
К его облегчению, Гленн вел машину разумно, за исключением одного спуска с холма, где он нарочно разогнался до ста тридцати миль в час и сделал пару крутых поворотов, демонстрируя свое искусство.
– Главное – держать дорогу и выбирать правильную скорость, – объяснил он.
Грейс не мог с ним согласиться, думая, что главное – не врезаться в солидные деревья, стоявшие по обеим сторонам шоссе. Когда выехали на автостраду М-23, он еще раз предупредил о камерах слежения, замеряющих скорость, о патрульных инспекторах, только и мечтающих прищучить полицейских из других подразделений. Напоминание подействовало.
Брэнсон сбросил скорость, вытащил свободной рукой мобильник, попробовал позвонить домой, проворчал:
– Вот сука… Не отвечает. Имею я право поговорить со своими детьми или нет?
– Ты имеешь право жить в собственном доме, – в который раз напомнил другу Грейс.
– Это ты ей скажи. Как официальный представитель закона. Грейс потряс головой:
– Чем смогу, помогу, только вместо тебя бой не выиграю.
– Правильно. Извини за просьбу. Виноват.
– Что насчет лошади?
– Только о ней и говорит. Хочет заняться стипль-чезом. А лошадь серьезных денег стоит.
Про себя Грейс подумал, что жене Брэнсона следовало бы наведаться к психотерапевту, а вслух сказал:
– По-моему, ребята, вам надо сходить в консультацию по вопросам семьи и брака.
– Ты это уже предлагал.
– Правда?
Сегодня часа в два ночи. И вчера. Повторяешься, старичок. Первый звонок от Альцгеймера.
– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросил Грейс.
– Кроме черной кожи? И низкого происхождения?
– Кроме.
– Не знаю. Объясни.
– В неуважении к таким же людям, как ты. Брэнсон взмахнул рукой, оторвав ее от руля:
– Я их уважаю.
– Уже лучше.
В девять с небольшим Брэнсон остановил «мондео» у Арлингтон-стрит сразу за отелем «Ритц», напротив ресторана «Каприс».
– Неплохая тачка, – заметил он, когда они поднимались на холм мимо припаркованного «феррари». – Советую обзавестись вместо твоей вшивой «альфы». Повысь имидж.
– Мне для этого не хватает чуть-чуть мелочи, приблизительно в тысячу кусков, – объяснил Грейс. – А пока ты работаешь в моей бригаде, шансы на прибавку жалованья невелики.
Пройдя до верхнего конца улицы, они свернули на Пикадилли и сразу увидели справа впечатляющее здание, окрашенное в черный и золотой цвета. Огромные стеклянные окна ярко светились, изнутри доносился гул голосов. Красивая вывеска на стене гласила «Уолсли».
Их встретил швейцар в ливрее и цилиндре, воскликнув с легким ирландским акцентом:
– Добрый вечер, джентльмены!
– Здесь ресторан «Уолсли»? – уточнил Грейс, чувствуя себя не совсем в своей тарелке.
– Конечно! Мы вам очень рады! – Швейцар, придерживая дверь, пропустил их внутрь.
У администраторской стойки топтались несколько человек. Мимо с подносом, нагруженным коктейлями, промчался официант в огромный черно – белый сводчатый зал с галереями, забитый людьми, где стоял гулкий шум. Грейс огляделся. Старомодное великолепие эпохи модерна пронизано современностью. Обслуга в черном, почти все клиенты выглядят роскошно. Он решил, что Клио тут бы понравилось. Можно привести ее сюда, заехав на ночь в Лондон. Впрочем, лучше сначала справиться о ценах.
Им улыбнулась молодая администраторша, потом высокий мужчина с рыжими, модно длинными кудрявыми волосами, приветливо спросил:
– Добрый вечер, джентльмены. Чем могу служить?
– У нас назначена встреча с мистером Тейлором.
– С мистером Филом Тейлором?
– Да.
– Он здесь, джентльмены. – Мужчина кивнул в сторону бара. – Первый столик справа. Я вас провожу.
Войдя в бар, Грейс увидел человека слегка за сорок, в желтой рубашке поло и синих хлопчатобумажных брюках, вопросительно на них смотревшего.
– Мистер Тейлор?
– Он самый. – Мужчина приподнялся. – Суперинтендент Грейс? – Он говорил с заметным йоркширским акцентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61