Из репродукторов гремела музыка, время от времени прерываясь сообщениями:
– Новые поступления меховых изделий производства всемирно известных фирм Греции – вагончик номер два! Осенняя коллекция знаменитых торговых марок, Шанель и Гуччи – вагончик номер пять. Версаче – вагончик номер восемнадцать. Сумки английской фирмы Вюиттон – вагончик номер три.
– Гуччи – вагончик номер пять, – с выражением повторила Сати, торопясь вслед за Никитой. – Вот это да, вот это я понимаю! Надо бы зайти, полюбопытствовать.
– Ну Гуччи… А чего такого-то? – спросил сисадмин, плохо знакомый с красочным миром моды. – Ты не отставай смотри, а то потеряемся, видишь, народу сколько!
– Действительно, чего такого, – пожала плечами Сати, пробираясь вслед за приятелем сквозь толпу, клубившуюся у входа. – На малой Арнаутской этот «Гуччи» произведен… – Она покосилась на снующих в толпе китайских граждан, исправно поставляющих со своей родины изделия фирм «Гуччи» и «Версаче». – Слушай, Никита, давай поесть чего-нибудь купим? А то не доживу я до пельменей в «Тропиках».
Сисадмин оживился:
– Чебуреки? Гляди, павильончик «Кавказ» ими торгует.
– Да ты что, с ума сошел, что ли? На рынке?! Кто его знает, из чего они тут их делают… Нет, давай лучше бананов купим. Они полезные.
– Бананы-шмананы… Это что, еда, что ли? – кисло поинтересовался Никита. – Ладно уж… давай.
В овощном ряду они купили связку желтых спелых бананов и двинулись дальше, разглядывая прилавки.
– Ты, Никита, сделай пару снимков общего плана, – перекрикивая музыку, распоряжалась Сати, очищая банан. – Потом обязательно покупателей. И непременно – снимки тех рядов, где меха продаются. Ира очень просила.
– Сделаю, сделаю, – сказал он с набитым ртом. – А светильник когда?
– Ну потом купим и светильник…
– Жена сказала, чтоб ты выбрать помогла. – Никита бросил банановую шкурку в урну. – Моему вкусу не доверяет.
– Правильно делает, – одобрила Сати, откусывая сразу половину. – Какой у сисадминов вкус? Откуда?
– Само собой, – язвительно отозвался приятель, расстегивая кофр фотоаппарата. – Хороший-то вкус, он ведь только у искусствоведов да у художников бывает!
Сати доела банан и принялась чистить следующий.
– Мелочная ты все-таки личность, – заметила она. – Мелочная, завистливая и злобная.
– Конечно, – пробурчал Никита, щелкая фотоаппаратом. – Все перечислила? Ничего не забыла?
– Скажу, если вспомню, – пообещала Сати. – Сделай-ка панорамку вот этих рядов… и прилавка тоже… для архива пригодится.
Никита взял фотоаппарат наизготовку, но тут из-за вешалок с одеждой показался сам хозяин. Вид у него был очень недружелюбный.
– Чего это вы тут фотографируете? – агрессивно осведомился он, уставившись на Сати и Никиту. – Нельзя здесь ничего фотографировать! Вы кто такие? Щас же засветить пленку! А то фотоаппарат разобью!
Сати сунула недоеденный банан сисадмину, без особой спешки вытащила красное удостоверение и помахала им, предварительно закрыв большим пальцем напечатанное золотом слово «Пресса».
– Санитарная инспекция рынка, – невозмутимо сообщила она. – Так. Кто это у нас? – Сати подняла голову и, прищурившись, посмотрела на табличку. – Ага. Частный предприниматель Иванов. Очень хорошо. Ну что, закрывать вас будем, частный предприниматель Иванов. За нарушение норм санитарной безопасности. Сейчас вот обойдем с товарищем рынок, – она кивнула на сисадмина, – и протокол составлять будем.
– Так я же ничего, – пошел на попятную враз оробевший владелец. – Я ж на прошлой неделе вам заплатил чего надо.
– Мне? – уточнила Сати, убирая удостоверение. – Ничего вы мне пока что не платили. В общем так: никуда не уходите, ждите нас здесь, ясно? Можете пока позвонить своему адвокату.
И она неторопливо направилась вдоль рядов.
– Гм… – сказал сисадмин, когда они отошли на приличное расстояние. – Санитарная инспекция, значит?
– Ну да, – беспечно отозвалась Сати, доедая банан. – А чего? Я всегда так говорю. Срабатывает безотказно, санинспекции-то все боятся!
Они прошли до конца ряда и свернули к прилавкам, заваленным товарами для дома. Возле палатки с торшерами, люстрами и светильниками Сати остановилась.
– Давай, Никита, покупай канделябр, какой тебе жена заказала, и пойдем в меховые ряды, – распорядилась она. – А потом в контору. У меня еще магазину «Маяк» текст недописан. Да и дедуля ждет уж, наверное…
– «Канделябр», скажешь тоже… И чего – прямо так и «покупай»? Надо сперва поглядеть, поприценяться, – не согласился экономный сисадмин.
– Чего там приценяться? Вот этот бери. – Сати ткнула пальцем в висевший на стене светильник. – Красивый!
– Подумаю…
– Думай, – разрешила она. – Но недолго. А пока думаешь, пойдем шубы сфотографируем.
Меховые ряды начинались длинным прилавком, тесно заставленным норковыми шапками самых разных фасонов. Тут покупателей радушно встречали златозубые чернявые добры молодцы, наперебой объясняя, что зима в этом году ожидается необыкновенно суровая и ветреная и без теплого головного убора пережить ее никак не получится. Торговля Шла бойко, особенно много народу толпилось возле прилавка, где красовались шапки точно такого же фасона, что носил прошлой зимой сам губернатор. Покупатели долго вертели шапки в руках, придирчиво осматривали, примеряли и, начальственно сдвинув брови и сделав солидные лица, смотрелись в круглое зеркало: каждому хотелось быть похожим на губернатора. Неподалеку шла оживленная торговля короткими темно-коричневыми дубленками, тоже фасона а-ля губернатор.
Любовь горожан к мехам объяснялась просто: зимы в городе действительно были суровыми и долгими. Улицы насквозь продували шквальные ледяные ветра, вьюги несли вдоль замерзшей реки колючий мелкий снег. Куртки производства даже самых знаменитых фирм и прочее синтетическое барахло выстоять против мороза с ветром не могли. Спасение было только в теплых шубах с капюшонами, закутавшись в которые можно было дождаться, когда подъедет наконец, скользя по обледенелой мостовой, неторопливый автобус.
За прилавками с шапками тянулись, казалось, до самого горизонта, ряды с дорогими дубленками и длинными норковыми шубами. Тут тоже бродили покупатели, но было их значительно меньше.
На складных стульчиках сидели загорелые продавщицы, охраняя дорогой товар и щелкая семечки. Каждого потенциального покупателя они как бы просвечивали специальным рентгеном, который точно определял, какая сумма находится у того в нагрудном кармане. Исходя из этих показаний, продавщицы знали безошибочно, кто бредет мимо: потенциальный покупатель или всего-навсего «зритель», решивший поглазеть на недоступные для его кошелька меха.
Платежеспособность Сати и сисадмина была оценена «рентгеном» очень невысоко, и продавщицы тут же потеряли к ним всякий интерес.
В конце ряда, где висели самые дорогие шубы, народу было еще меньше: покупатель туда шел солидный и денежный. Там было тихо, лишь возле крайнего прилавка толпились люди.
– Парадоксы рыночной торговли, – лениво проговорил Никита, убирая фотоаппарат в кофр. – Целый ряд совершенно одинаковых шуб, а все покупатели к одной продавщице идут, как заколдованные.
Сати мельком глянула на прилавок.
– Ну может, там шубы какие-нибудь особенные? – неуверенно предположила она, с трудом отвлекаясь от созерцания норкового манто благородного орехового цвета. – Или скидка хорошая? Эх… а мне, знаешь, хоть со скидкой, хоть без скидки такую шубу не скоро купить удастся. И куда у меня деньги уходят, ума не приложу…
Сисадмин хмыкнул.
– Какие скидки? На цены погляди, от нолей в глазах рябит…
– Ну не знаю тогда. Ладно, Никита, на шубу у нас тугриков нет, так что пойдем, купим светильник и в контору поедем.
– Купим-шмупим… И пожевать чего-нибудь. Бананы, это все-таки не еда. Булочку куплю с маком, вот что.
– С маком? Ты б еще с героином купил…
– Не продают, – сокрушенно вздохнул сисадмин. – Спрашивал уже. А тебе чего взять?
Купив светильник, они уселись на скамейку возле закусочной. Никита жевал булочку, а Сати задумчиво крутила в руках маленькую пластиковую бутылочку с водой.
– Чего притихла? – поинтересовался сисадмин. – Поехали в контору. Волшебные пять сольдо искать пора.
Сати хмыкнула.
– Опять ты про пять сольдо… Да уж, удружил нам этот дракон. Как его зовут, кстати?
– Фи… Фиренц вроде, – неуверенно проговорил Никита.
– Во-во. И как он с моим дедулей-бомжом общий язык нашел – ума не приложу.
Никита разломил румяную булочку, посыпанную маком.
– Ну он же не всегда бомжевал-то. Он великим магом был. – Он отправил кусок булки в рот. – Воином.
Сати хмыкнула.
– Вот именно, что был… – Она вздохнула. – Был да сплыл. Бутылки теперь собирает. – Сати подумала немного. – Надо с этим делать что-то, а? Я так думаю, психотерапевт бы ему хороший не помешал, дедуле моему, вот что. А что? У меня есть знакомый – классный специалист! – Сати оживилась. – И берет недорого. Только, конечно, вряд ли он в проблемах магов разбирается…
– Это точно, – с набитым ртом сказал Никита. – Психотерапевту твоему после общения с таким пациентом самому «Скорая психиатрическая помощь» потребуется. – Он засмеялся. – Но идея хорошая.
Сати поставила бутылку с водой на скамейку, полезла в рюкзак, достала блокнот и развернула.
– Знаешь, Никита, мне тут мысль одна в голову пришла…
Он вздохнул:
– Мысль? Читаешь Мураками всяких, вот и мысли…
– А ты как думал? Интеллигентные люди вроде меня о хромых ниндзя не читают. Это только вы с Хамером… ну да с вас какой спрос?
Она провела пальцем по строчкам, изучая короткий список, продиктованный Костей.
– Никита, когда мы по меховому ряду шли, ты что сказал?
Сисадмин засунул в рот кусок булки и наморщил лоб, вспоминая.
– Э… ну… что шубы дорогие. Что… э… не помню. А что?
– Да нет, ты другое говорил. Там ведь покупателей не густо, правда? Но у одной продавщицы – народу полно. Все к ней прямо-таки ломятся. И ты сказал…
– Чего сказал?
Сати оглянулась по сторонам и понизила голос:
– Ты сказал, что покупатели прут к ней прямо как заколдованные! Вот что ты сказал!
Сисадмин замер с открытым ртом. Потом оглянулся на меховой ряд.
– И чего? – недоверчиво спросил он. – Хочешь сказать, что это она, что ли? Колдунья? В нашем городе живет и шубами на вещевом рынке торгует? Да ладно тебе… – Он засунул в рот остатки булочки и покрутил головой. – Дай лучше водички попить…
Сати сунула ему бутылку.
– Ну а почему нет? – с досадой спросила она. – Почему продавщица шуб не может быть колдуньей?! Тьфу ты, наоборот. Почему колдунья не может быть продавщицей шуб?
– Хех, – скептически проговорил Никита, откупоривая бутылку. – Начиталась ты Мураками своего… Делать ей больше нечего, что ли, колдунье? Этот дон-то, что из фонтана появлялся, говорил, что она – тетка крутая. С чего бы это она на рынке торговать стала?
– Да? Да? А почему великий маг бутылки пустые в нашем городе собирает?! Почему он не стал президентом банка какого-нибудь? Он ведь – запросто! Сказал бы «крибле-крабле-бумс» или еще там что – и вот! Собственный банк, деньгохранилище от валюты ломится, и секретарша в кожаных шортах в приемной сидит!
– Секретарша? – заинтересовался сисадмин, отхлебывая воду. – В шортах? – Но тут он заметил выражение лица Сати и заторопился. – Ну я так просто, про шорты-то. А что, вполне возможно. Про колдунью – можно допустить такую версию, вполне. Только как проверить?
Сати пододвинула ему блокнот.
– Да проверить-то как раз проще простого. Читай. Вот фамилии тех, кто книгу волшебную брал.
Никита пробежал глазами неровно написанные строчки.
– Две женские фамилии, – он ткнул пальцем. – Думаешь, одна из них колдунья?
– А вдруг?
– Очень маловероятно. Такие совпадения в кино только и бывают. И что?
– А то, что мы сейчас с тобой спокойненько так пройдемся еще раз по меховому ряду… ну вроде как поглядеть меха и прицениться… а сами глянем чего надо. – Сати спрятала блокнот в рюкзак. – У продавщиц этих бейджики на груди висят, там фамилия написана. Ясно? И, возможно, та самая продавщица, к которой покупатели идут как заколдованные, и будет с нужной нам фамилией.
Сисадмин добросовестно обдумал ее слова:
– Гм… А что ж она сюда без демонов явилась? Я что-то ни жаб мертвых, ни крыс не заметил…
– Ну вот только их тут не хватало! Без демонов… Может, она не любит путешествовать большой компанией? Приехала так, налегке… а демоны попозже подтянутся.
– Да глупости, не она это. – Никита отхлебнул еще воды. – А фамилия… Бывают же совпадения?
– Бывают, – согласилась Сати. – Чего только на свете не бывает. Вполне возможно, что продавщица эта – математик по образованию, но вынуждена на рынке торговать. А на досуге читает книги по теории относительности. У меня как-то знакомая одна на центральном рынке икру продавала… так чего только не рассказывала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53