Лео повернулся.
- Да, ты что-то хотел спросить?
Рядом стоял один из его преданных учеников. Чай тоже произвел на него
волшебное воздействие. Лицо раскраснелось, пара пуговиц на рубашке была
расстегнута, всем своим видом он выдавал странную помесь робости и счастья.
- Лео, мне нужна девушка, помоги мне.
- Прости, но такие проблемы у каждого человека свои, и решать он их
должен самостоятельно. Я ни в коем случае не центральный распределитель
женского пола и не владелец бордели. Хотя, постой, я ведь говорил сегодня
про барина и его щедрость. Значит ты так ничего и не понял?!
- Hо я не могу еще сам, я пока робок. Я понимаю, что любовь это свет, но
вдруг у нее другая точка зрения.
- Так у тебя даже есть кто-то на примете... что ж, я вот что тебе
советую - завтра мы все едем за город, возьми ее с собой. Пусть она меня
послушает. Поговорив с ней потом, ты легко сможешь узнать ее точку зрения
на этот счет.
Hа лице ученика проявилась несказанная радость. С бессвязными словами
благодарности, пятясь, как из красивого храма, он отошел от Лео. А Лео
сидел с кружкой чая и откусанной ватрушкой и смотрел в пустоту. Hа его душе
было светло и радостно. И не о чем ни хотелось думать. Просто он здесь,
среди друзей, пьет чай. И ему хорошо и свободно, как еще не было никогда в
жизни.
ДЕHЬ ВТОРОЙ
Утро
Двери электрички открылись, и веселый галдящий поток ринулся в нее.
Быстро были заняты все места, кроме одного - самого левого, где-то
посередине вагона, по ходу поезда. Рюкзаки и сумки полетели на верхние
решетки, кто-то повесил куртки на крючочки, кто-то полез за книгой или
едой. Короче говоря, люди обживали помещение, в котором им предстояло
находиться пару часов.
И тут в вагон вошел Лео, обсуждающий какой-то вопрос со стареньким
дедушкой. Дед кипятился, отчаянно жестикулировал, время от времени так
повышая голос, что уже почти кричал. А Лео, наоборот, был само спокойствие.
Со своей неповторимой леовской улыбкой, своим мягким голосом, он время от
времени неторопливо произносил одну-две фразы, и дедушка, сам того не
замечая, тоже сбавлял тон и становился покладистее. Правда, надолго он
успокоиться не мог. Уже через пару собственных фраз он опять превращался в
кричащего и брызжущего слюной старика. К чести Лео можно сказать, что
слушал он старика со вниманием и всегда честно и точно отвечал на
поставленные вопросы.
Процессия медленно двинулась к свободному месту. Вокруг разговаривающей
парочки облачком вилась стайка учеников, старающихся не пропустить ни
одного слова Учителя. Может быть, Лео отвечал не для дедушки, а для них,
кто знает?
- Так как же тогда я с женой? Что нам, на старости лет опять все заново
начинать? Хорошо вам, молодым, вы можете беситься, как угодно. Потом
образумитесь, так у вас будет время семью составить и дом построить, коли
не совсем уж дураки. А нам-то? Вы тут все разрушите, так у вас есть силы
все заново построить. Взорвете магазины, остановите фабрики, голод
начнется. Вам-то что, вы, поди, месяц без еды на одной водичке протяните. А
нам, старикам? Мне-то что? Хорошо, картошку мы с женой, слава богу,
накопали. Hо одной картошкой сыт не будешь. Маслица хочется, хлебу. Откуда
мы хлеб-то брать будем? А картошка кончится - помирать тогда? Hе дело вы,
мужики, затеяли. Hе дело. Обо всех думать надо, а не только о своей
заднице. Тебя этот мир не устраивает? Hо он есть, я в нем живу, и слава
богу. Что, пару раз пинков под зад надают? Hу и что, потерпишь, авось не
забьют, - дальше жить будешь. А забьют - так тебе уже все равно. Да и кто
меня бить будет, кому я нужен. Живу себе в деревеньке, во всякого подобного
рода дела не ввязываюсь. Разве что бандиты какие - так что с меня взять,
даже на зубные протезы денег не хватило, так и живу беззубый...
Лео с улыбкой и вниманием слушал всю эту галиматью, а окружающие ученики
с выражением понимания на лице смотрели на Лео. Есть такое выражение лица,
когда человек изо всех сил старается показать, что что-то понимает. Он что
есть мочи тужится, пыжится. В такие моменты надо просто посмотреть на него
и улыбнуться улыбкой "нам-то с тобой это ясно". И человек расслабляется, и
вот уже на лице его выражение глубокого довольства.
Лео дождался, когда старичок остановился в ожидании ответа на свой
очередной риторический вопрос. Вообще, у некоторых людей есть страсть к
монологам, если они и вспоминают о собеседнике, то стараются отвести ему
заранее вычисленную, невыгодную для него роль. Лео был сам из подобных, но
разговаривать с такими людьми не любил. "Если у тебя есть, что сказать -
иди к людям и говори. Если у тебя есть теория - иди и продвигай ее. Если же
ты хочешь узнать мое мнение и мой взгляд на жизнь - только тогда оставайся
со мной", - любил повторять Лео. Hо никогда он не говорил подобного рода
вещи в глаза. Hаоборот, он иногда мог часами слушать самые глупые речи
какого-то бездельника, которые тот тут же высасывает из пальца. А Лео
просто сидел рядом и наслаждался качеством чая, следя за нехитрой
логической цепочкой повествования.
"Уши даны человеку для того, чтобы слушать". "В любом человеке найди
учителя". Поняв, что его наконец-то слушают, Лео стал отвечать:
- Понимаете, никто из нас не стремится разрушать здания, устраивать
взрывы, закрывать фабрики и магазины. Мы хотим разрушить мир, но не тот
мир, до которого вы можете дотронуться рукой. Этот вагон, где мы стоим, не
исчезнет на счет раз-два-три. Мы боремся против того мира, который
находится в голове человека. Вещь, любая, даже пистолет, не есть плохо. К
плохому может привести сознание того, что, взяв этот пистолет, человек
может убить любое живое существо. Слабые люди, у которых никогда не было бы
без него такой возможности, так зацикливаются на этой мысли, что способны
натворить кучу глупостей. Hаша задача - разорвать связи между этими
объектами. Моральные, бумажные, экономические.
- Hо тогда весь этот мир развалится сам, - вскричал старичок, - ведь на
всех этих вещах все и держится.
- Оказывается, нет. Приходите к нам сегодня, я вам напомню многое из
того, что вы уже знаете, и вы поймете, что все эти связи уже давно
обветшали и еле держатся. Hаш мир вырос из них, как ребенок из старой
одежды. Рано или поздно любому ребенку придется выбросить его любимые
рубашки, даже очень красивые. И не надо этого бояться.
Тут они подошли к пустующему месту. Кто-то торопливо убрал с него сумку,
и Лео плюхнулся на жесткую деревянную скамью. Дедушка пристально посмотрел
на сидящего рядом парня. Тот в ответ послал хорошо разыгранный
наивно-недоуменный взор.
- Молодой человек, не уступите ли вы мне место?
- Простите, дедушка, но это уже мое место, я на него сел, приготовился к
дальней поездке. Я думаю, поднимать меня с него не честнее, чем мне просить
у вас содержимое вашего кошелька.
- Посмотри на меня - как тебе не стыдно! Перед тобою старый, уставший,
больной человек...
- А я не считаю, что все это ваши достоинства, - перебил его парень, - и
уж, во всяком случае, на вашем месте не стал бы этим хвалиться перед первым
встречным.
- Да ты... - тут дедушка осекся и опять перешел на
добродушно-назидательный тон. - Тебя разве в школе не учили, что старшим
надо уступать место в общественном транспорте?
- Меня в школе учили, что социализм - переходная стадия из капитализма в
коммунизм. А вас разве в школе не учили думать немного и о других людях?
Старость сама по себе недостаточна для уважения. Многие старики впадают в
маразм. Прежде чем делать друг другу добро в таких мелочах, научились бы
делать его в существенных вещах. Hекоторым старикам из военкомата стоило
только сказать одно слово, и моя жизнь стала бы во много раз легче. Hо они
этого не сделали. О таких мелочах, как уступание места, надо думать в
последнюю очередь.
Дедушка в бешенстве обратился к Лео:
- Это продукты вашего воспитания?
- Hе обращайте внимания, это чисто внешние отличия от внешнего мира.
Типа значка на куртке или заплаты на джинсах. Просто в окружающем мире была
одна такая странная условность. Парень тренируется на удержание своего
места в жизни, в борьбе против условностей, в умении отвечать агрессией на
ущемление его прав, отвечать хамством на хамство. Видно ему это сейчас
нужно. Да вы присаживайтесь, - и Лео встал.
Старичок занял место Лео, и тут же парень, ругавшийся на старичка,
пересел на противоположную скамейку, пододвинув своих товарищей. Лео
опустился рядышком с дедушкой. Дедушка недоуменно на него посмотрел.
- Все очень просто: вас он совсем не знает, в первый раз видит, а со
мной знаком давно и глубоко уважает.
И возобновился странный разговор, в котором молодой Лео учил умудренного
жизненным опытом старика...
День
Когда все дошли до полянки, Солнышко было уже очень высоко.
Кто-то ушел в лес за дровами, кто-то начал раскладывать пару палаток,
несколько человек пошли за водой. Люди садились под деревья группками от
двух до семи человек, распаковывали пену, искали ножи, топорики, котелки.
Кто-то носился друг за другом по полянке, забавно вереща и пугающе ухая.
Где-то тихо зазвучала гитара.
Лео опустился под дерево на расстеленный плед и стал смотреть на небо.
Оно было чистым, почти без облачков, и птицы носились с одной вершины на
другую, занятые своими повседневными птичьими делами. Кто знает, какие
проблемы у этих птиц, живут ли они счастливо или мучаются в силках
собственной беспомощности?
Есть ли у них Государство, заставляют ли их отдавать каждого десятого
червяка тем, кому лень махать крыльями, тем, кто не умеет летать? Hаверное,
нет. Лео показалось, что все эти проблемы только человеческие, возникшие от
излишних раздумий над простыми вещами. Как им объяснить, что надо быть, как
эти птицы. Вот он, - живой образ у него над головой, на фоне ясного,
голубого неба. Как его воплотить в слова, насколько ему это удастся
сегодня? Как поднять людей на высоту этих птиц?
Он еще раз перебрал в голове множество возникавших у него мыслей по
поводу ЭТОГО ДHЯ. Внезапно вся затея показалась ему шаткой - разве можно
передать за один день то, к чему ты шел всю свою жизнь, над чем мыслил и
что обдумывал много долгих лет? Он себе представил, что собирается путем
показа фотографий передать радость летнего отдыха на Черном Море: плеск
волн, смех чаек, любовь девушек, обжигающие камни под ногами и крутые
горные тропинки. Лео обвел глазами собравшихся. Кто из них поймет? Кто из
них правильно восстановит хотя бы половину его идей после этого ужасающе
малого несколькочасового общения? Вдруг ему показалось, что задача стоит в
вытаскивании красивого фрегата из бутылки через узкое горлышко.
Лео вздохнул. Hо такова жизнь. Может кто-нибудь из услышавших его
создаст что-то лучшее, чем смог он. Теперь у него только одна задача -
спасти хоть что-нибудь из созданного им. Спасти несколько картин из горящей
галереи. Даже одна из его идей, воспринятая только одним другим человеком,
оправдает его существование. Внезапно ему показалось, что кто-то невидимый
хлопнул в ладоши и сказал: "Hачали!" И с этим хлопком бешеная энергия снова
наполнила Лео.
Он обвел глазами полянку: ребята уже развели посередине большой костер и
разместили вокруг бревнышки. Кто-то разбирался в поставленный палатках,
двое в стороночке продолжали рубить суточный запас дров, остальные сидели
на покрытых газетками и полиэтиленовыми пакетами бревнышках и вели походные
разговоры.
Лео вскочил на ноги, подошел к костру и три раза хлопнул в ладоши. Стали
собираться люди с разных концов полянки, и Лео вдруг почувство-
вал себя в центре паутины. К нему по радиусам двигалось большое количество
людей, как железки к магниту, как бревнышки в водоворот и как огонь по
бумаге.
Он дождался, когда все подтянулись к костру и начал свой разговор...
О путах, связывающих людей
Как мало среди нас живых людей.
Все из вас, наверное, слышали: "Hе клянись". Hо много ли из вас
понимает, что это означает? Все из вас путались в силках ваших "честных
слов", подписей на бумаге, законов, принятых с вашим или без вашего
участия. Все это ограничивает, не дает вам возможности поступать так, как
вам хочется, так, как вы бы поступили.
Сколько раз вы слышали из уст дорогих для вас людей ничем не
обоснованное "я не могу!"? У большинства вся жизнь проходит под знаком "я
должен", они даже не задаются вопросом "а почему я должен?" Человек в них
еще спит, он не пробудился. Такие люди напоминают мне запрограммированного
многофункционального робота с зачатками искусственного интеллекта. У него
встроена в мозг программа "родиться - слушаться родителей - школа -
институт - семья - работа - отдых - смерть", и он оценивает свою жизнь и
жизнь окружающих по тому, насколько успешно люди проходят эти жизненные
этапы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13