А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Все это могло основательно подкосить мировую экономику. Тем более что слизни значительно уменьшили рабочую силу, примерно так на десять миллионов.
Охлажденная бутылка «Дома Перигнон» потела в ведерке со льдом, возле моего локтя. Не все, как оказалось, высохло. Впервые по-настоящему я увидел Америку пережившую войну со слизнями из окна довоенного лимузина – ныне ненужного пережитка прошлого. Я заметил, что многое скорее исчезло, чем изменилось. Нам встретилось всего несколько машин, а на улицах было мало пешеходов. Серые, словно сплетенные из соломы деревья и серые лужайки просто достали. Война высосала жизнь из Америки, и я подозреваю, с большей части Земли. А я находился в лимузине и собирался «отбомбиться по полной», что в переводе с современного сленга означало «оттянуться на большой вечеринке».
Через полчаса мои раскаяния относительно непропорциональной жертве, которую принесла моя страна, исчезли, растворившись в половине бутылки шампанского, выпитого на пустой желудок…
Территорию особняка Гродта ограждала стена, а в воротах стоял страж в смокинге. Взмахом руки он разрешил «Деймлеру» проехать. Его зеленый лазерный сканер чертил нудные спирали в бесконечных сумерках. Я откинулся на спинку, невидимый для него из-за темного стекла. Морально я приготовился играть роль спасителя человечества.
Дорога к особняку Гродта кружила между коричневыми лужайками и рощами застывших пальм. Но когда мы пересекли периметр гостевых бунгало и подъехали к главному дому, лужайки стали царством зелени. Повсюду звенели разбрызгивающие воду фонтанчики, которые подсвечивались лампами дневного света, спрятанными наверху в листве пальм. Той энергии, что ежемесячно Гродт оплачивал по EFT, хватило бы, чтобы на неделю обеспечить теплом Толедо.
Когда мы подъехали ко входу в особняк, камердинер открыл мне пассажирскую дверцу, и я нырнул в атмосферу двадцати пяти градусной жары, щурясь в свете ламп дневного света. Камердинер по граждански неловко отдал мне честь, и я с улыбкой ответил ему.
Главный зал показался мне меньше, чем в мой последний визит, наверное, потому что стены казались черными. Я коснулся одной из них. Отделка изумрудного шелка. В этом зале можно было устроить чемпионат по баскетболу.
Загорелые, одетые в смокинги, разодетые гости Гродта топали по мраморному полу и циркулировали по изгибам огромной лестницы. Запахи духов и цветочные ароматы дополняла живая музыка.
Очевидно, пластсталь была не единственным материалом, конфискованным правительством. В отличие от платьев, которые носили женщины пять лет назад, ныне подол всего на пять сантиметров прикрывал «ворота в рай». Исторически сложилось так, что во время войны в моду всегда входили мини. Что и говорить, экономия материала. Но война со слизнями сократила юбки до невозможного. Еще один год войны и юбки стали бы ископаемыми. Может, война вовсе не так уж плоха?
Я пять лет не видел женщин без формы. А тут в противоположном конце зала ошеломляющая брюнетка, чуть поправила свою юбчонку, в фальшивом приливе скромности, перед тем как рухнуть на низкий диван. У меня аж дыханье сперло. За несколько минут я изучил все фасоны нынешнего женского белья.
– Джейсон! – неожиданно мне на плечо опустилась чья-то рука.
С сожалением я отвел взгляд от живописной картины, разворачивающейся на софе.
– Мистер Гродт.
Он повернул меня к себе и с хлопком опустил другую руку на мое второе плечо, держа меня на расстоянии вытянутой руки.
– Джейсон!
– Мистер Гродт!
Больше мы ничего не говорили.
Его улыбка растаяла, и он, освободив одну руку, поправил завиток волос у правого уха.
– Мой мальчик, я каждый день молил бога о том, чтобы ты вернулся целым и невредимым.
К нам скользнула служанка в униформе дня: десяти сантиметровые каблуки и проклепанные хромом кожаные ремни, прикрывающие лишь эрогенные зоны. Она предложила нам вафли и пилюли, горкой возвышающиеся на серебряном подносе. Я улыбнулся и покачал головой. Гродт отослал ее, шлепнув по голому заду.
Какое-то время я наблюдал, как она скользит сквозь толпу. Возможно, она помогала Гродту и в повседневных делах.
– Это было ужасно, Джейсон? – спросил Гродт, возвращая меня к реальности.
Много хуже. Только как об этом сказать?
Я вздохнул. Как мог я объяснить все это кому-то вроде Гродта? Кто-то уже писал об этом. Изоляция. Неуверенность в себе. Скука, навеянная постоянным ужасом. Хаос битвы. Связь, возникающая между людьми, у которых нет ничего общего, кроме ответственности за жизни друг друга. Я уже открыл было рот, чтобы объяснить все это Гродту.
– Пожалуй, но…
– Мой Бог! Не говори больше ничего. Могу себе представить, – и он неожиданно, театрально прижал ладонь к своему лбу. Потом взгляд его скользнул куда-то за мое плечо. Он поднял бокал, приветствуя кого-то их вновь прибывших.
– Джейсон, мы должны поговорить, – вновь положив руку мне на плечо, он повел меня через толпу.
У меня сердце ушло в пятки. Брюнетка, скромно свернувшись на подушках софы, улыбалась какому-то лысому гражданскому в цветастом малиновом спортивном костюме.
Гродт отвел меня в покрытый коврами холл, протянувшийся так далеко, что отсюда звуки оркестра и гомон толпы казались лишь невнятным шорохом. Остановившись, он, усмехаясь, открыл двойные двери, высотой метра три.
– Моя библиотека.
Его библиотека на самом деле состояла из всего одной полки бумажных книг, спрятанных под стекло. Все остальные стены, кроме французских дверей в сад, были завешаны плакатами фильмов, тоже под стеклом и голографическими театральными портретами Гродта.
«Гродт Интернешенал» делал свою долю пошлятины, время от времени устраивая музыкальными представления, в которых участвовали женщины в купальниках прошлого столетия и мужчины с татуировками. Однако «Гродт Интернешенал» так же не брезговал и высокоинтеллектуальным материалом, например, классикой вроде «Крестовых походов Лазерной лиги».
Подойдя к буфету, Гродт налил на два пальца янтарной жидкости в хрустальные резные бокалы, суженные сверху. Каждый из них был размером с добрый ананас. Один бокал он протянул мне, а потом, подняв свой, произнес тост:
– За твое возвращение. И, черт побери, за твое будущее!
Я осторожно понюхал напиток. Те несколько дней, что я обедал с Твай в различных гостиничных барах, приучили меня к осторожности. Но это был настоящий коньяк. Его запах шибанул мне в нос.
– Сэр?
Гродт предложил мне сесть на один из крутящихся стульев, а сам взобрался на другой.
– Ты должен рассказать мне свою историю.
Именно это я и попытался сделать, но он перебил меня через несколько минут.
– Автобиография, – заговорил он, скрестив ноги. – На ней базируется вся голоиндустрия. Десять тысяч кинотеатров – международное вещание.
Я нахмурился.
– Я – не писатель. Но у меня сохранился дневник, – я чуть подался вперед. – Если хотите, почитайте.
Он поднял руку, словно хотел остановить меня.
– Читать? – он нетерпеливо взмахнул рукой. – Нет… Нет… Мы уже наняли «свободного художника». Он написал твою автобиографию. Скоро моя команда адоптирует ее в голопьесу.
– Но откуда вы знаете..?
Он отмахнулся от меня, потом вытянул руки перед собой сложил рамку из больших и указательных пальцев и посмотрел на меня через эту рамку.
– Твое лицо слишком примелькалось у публики, – заявил оню – Мы не сможем тебя обойти, так пусть этот «лакомый кусочек» в постановке достанется именно тебе.
– Большое спасибо, мистер Гродт.
На столе зазвонил телефон, он схватил трубку и что-то прошептал в нее.
Я уставился за окно на садовника. Нахмурившись, тот подрезал розы Гродта лазерной палочкой. Я покачал головой. Любой из тех девяти тысяч, что остались на Ганимеде, с радостью поменялся бы местами с этим садовником.
– Думаю, для подобной голопостановки время еще не пришло.
– Ты сделаешь карьеру.
А я всего лишь хотел купить машину, конечно, если их начнут снова выпускать. Жизнь холостяка из офицерского общежития стоит меньше, чем удобрение для роз Гродта.
– Мне не нужна такая карьера. Я не стану делать ее на костях моих мертвых товарищей.
Гродт вздохнул.
– Я ожидал что-то вроде этого. Но ты образумишься. Мое предложение остается в силе. Но лишь до тех пор пока я не нарою другой более выгодный проект. Не мучайся слишком долго.
После этого я вернулся к остальным гостям, и даже поел то, что принципиально отличалось от меню протеинового бара Твай. А потом я залил все это beaucoup коньяка. Я так и не познакомился ни с одной женщиной. Позже я узнал, что я был единственным, кто напился в ту ночь.
Утром, после прошлой вечеринки у Гродта, я улетел в космос и приземлился на Луне.
В этот раз, утро следующего дня показалось мне печальным. Я улетел в стратосферу со скоростью десять тысяч километров в час, и приземлился посреди Сахары.
Глава семнадцатая.
Мой номер в Рице был достаточно велик для меня, моего похмелья и Джиба. Но самое важное то, что на двери имелась старомодная цепочка безопасности, так что Твай не могла влезть ко мне без спроса. Но она могла звать, а потом изводить прислугу отеля, требуя, чтобы в моем номере активировали телефонный сигнал тревоги, так как на обычные звонки я не отвечал.
Когда сигнал тревоги прозвучал раз этак в двенадцатый, я стащил в головы подушку, в которую безуспешно пытался завернуться, включил телефон, естественно только звук, и прохрипел:
– Генерал Уондер.
– Вы собрались? – это, конечно, была Твай.
– Что?
– Через двадцать минут мы должны быть на Длинной полосе мыса Канаверал.
– А я думал Длинная полоса только для приземления Перехватчиков. И международных сверхзвуковых самолетов.
Телефон зашипел.
Одному меня научили Орд и армия: никогда не ложиться спать не собравшись, не важно пьяный я или трезвый. Я побрился, справил нужду, и через две минуты уже скользнул в лимузин к Твай, горбясь под огромной шинелью. Голова у меня пульсировала от боли.
Мы покатили, изредка встречая встречные машины скудного послевоенного движения.
– Вы были у Аарона Гродта? – повернулась ко мне Твай.
Я разглядывал отражение своего бледного лица и красных глаз в затененном боковом стекле.
– А что, об этом уже все знают?
– Мы всего лишь отслеживали ваше местопребывание. Вижу, вы вчера перебрали. Вы станните вести себя, как положено?
Я покачал головой. Медленно.
– Если это ваш бизнес, то – нет! Просто богач сделал мне заманчивое предложение.
– Написать книгу? – подсказала она.
– Откуда вы знаете? Подслушивать запрещено, даже если речь идет о военных.
– Обуздайте вашу паранойю. Гродт позвонил нам и озвучил предложение об автобиографии до того, как сделал вам предложение. Это хорошая идея…
– Я послал его.
Глаза Твай округлились.
– Хорошо, путь не в деньгах дело. Но ведь альтруизм тоже продается.
– Я не стану зарабатывать, эксплуатируя имена своих мертвых товарищей. Нет, – я отвернулся к окну, наблюдая, как мы проезжаем ворота Канаверала.
Потом у меня снова отвалилась челюсть. Мы подкатили прямо к трапу, который вел на борт пассажирского самолета с воздушно-реактивным двигателем без каких-либо опознавательных знаков на борту. По форме похожий на подводную лодку с хвостовым плавником, этот мамонт воздушных авиалиний проглотил меня, как песчинку.
Такое путешествие, должно быть, стоило целого состояния. У меня возникло чувство, какое порой бывает у пассажиров, во время перелета через океан, когда им кажется, что они достигли другого континента быстрее, чем добрались до аэропорта. Но самым большим удивлением были те, вместе с кем мне предстояло совершить это путешествие. Они поджидали меня у трапа, на взлетно-посадочной полосе.
Уди захлопал в ладоши, когда увидел, как я вылезаю из лимузина.
– Дэйсон !
Пигалица улыбнулась и обняла меня.
– Ты готов?
У меня в кишках аж забулькало. Все, что я съел за вчерашний вечер, выбрало как раз этот момент, чтобы основательно взбрыкнуть.
– Как?
– Уди полетит домой! Ко мне домой!
Я вскарабкался по лестнице к люку.
– Египет?
– Уди наполовину египтянин.
– Точно, – я сжал зубы и нырнул в люк. Если бы это помогло мне как можно быстрее добраться до туалетной комнаты, то я согласился бы с тем, что Уди наполовину марсианин.
Через десять минут я плюхнулся на свободное кресло у иллюминатора рядом с ерзающим Уди и Пигалица. Твай сидела напротив нас.
Кроме нас в самолете собралось несколько дипломатов, магнатов и звезд голо. Потолок в самолете был таким низким, что парень вроде меня должен слегка пригибать голову. Сидения оббиты мягкой, маслянистой кожей, глубокие, но уже чем у обычного аэробуса. Им и не нужно быть такими большими, потому что этот самолет мог достигнуть любой точки земного шара менее чем за два часа. Зато они дополнялись хорошими ремнями безопасности, так как из-за короткого времени перелета, самолету предстоял тяжелый взлет – за очень короткий промежуток времени он должен быть набрать скорость в семь тысяч километров в час.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов