Это невероятное, дурманящее искусство, когда ты лепишь свое тело и разум, поправляешь свои действия, доводя их до автоматизма, а потом вдруг отказываешься от них, ища новые связки и движения…
Но тут разбойники, бросившиеся вперед в вихре стали и стремительных ударов, отвлекли меня от этих завораживающих интроспекции.
Круговым приемом я выбила меч из рук ободранного амбала, на возвратном движении отбросила дубинку второго атакующего (чуть кисть не вывернула) и едва-едва успела заблокировать кинжал (тесак!), который откуда-то извлек первый.
А потом все вдруг кончилось. Последний из наседавших на меня упал с кинжалом в спине, и над его телом меланхолично поигрывал именным оружием Дельвар. Окрестности выглядели не как после боя, а как после бойни. Много-много людей, пытавшихся удрать с пути нечаянно растревоженных ими чудищ, но оказавшихся недостаточно быстрыми. Обратная сторона Пути Меча, так вовремя напомнившая, почему он мне никогда не нравился.
Л'Рис висел вниз головой, зацепившись за ветку ногами, и в позе его не было ничего человеческого. Рунный меч казался подозрительно живым, втягивая в себя покрывающую его кровь.
Я недовольно дернула бровями, и рыжий риани послушно спрыгнул на землю, став обычным смазливым смертным денди, с брезгливым недовольством обходящим живописно разбросанные тут и там трупы.
Перестук копыт – из-за поворота не торопясь выехали арры. Нефрит, оглядев поле боя, отвернулась. Сергей рассматривал все более внимательно, похоже, пытаясь по оставшимся следам восстановить ход боя.
– Действительно было необходимо всех убивать? – Я и не думала прятать охватившее меня раздражение, возвращая оружие хозяину.
Ответила почему-то Нефрит.
– Они не похожи на простых разбойников. Скорее, это замаскированный пост охраны. Наверняка они должны были послать сообщение, если что пойдет не так.
– Не успели, – философски, но очень уверенно заверил нас Л'Рис.
Я взобралась на лошадь, все еще хмурая, но уже не порывающаяся удрать.
– Поехали.
День, несмотря на радостно просвечивающее сквозь листву солнце, казался все отвратительнее и отвратительнее с каждой минутой.
Мы двигались не особенно торопясь, хотя, как ни странно, невзрачные лохматые лошадки арров не намного уступали в скорости созданным чародейством Дельвара черным дьяволам. Лес постепенно мрачнел, становился все более и более суровым. То и дело приходилось объезжать торчащие прямо из гущи деревьев скалы.
Хорошо хоть здешнее зверье пока предпочитало держаться подальше.
Дельвар, как всегда показав себя самым предусмотрительным, захватил мешок с фруктами и, когда я начала уставать дуться на весь мир вообще и ближайшее окружение в частности, очень вовремя совершил отвлекающий маневр, подкинув его мне.
Восьмое сгрызаемое подряд яблоко несколько улучшило настроение, но не намного.
– Гх-хм. – Совсем рядом кто-то прочистил горло, и, обернувшись, я хмуро посмотрела на подъехавшую Нефрит. – А можно мне?
Было сильное искушение буркнуть, что пища эль-ин для человека вполне может оказаться ядовитой, но именно этот сорт в огромных количествах любил поглощать Аррек, так что Нефрит непременно почувствовала бы вранье. Я вытащила из сетки округлый плод и снайперским броском отправила его прямо в руки женщине, чуть не выбив ее этим из седла.
– Спасибо, – очень вежливо сказала арр-леди и впилась белыми зубками в хрустящую мякоть.
Несколько минут мы обе сосредоточенно жевали. Я откинулась в седле, беззастенчиво разглядывая человеческую женщину. Узкое лицо, светлая кожа, пара выбившихся из-под берета зеленых прядей. На этот раз они с Сергеем не стали утруждать себя изменением внешности, но были окутаны каким-то совершенно неизвестным мне видом щитов, надежно блокировавших все попытки прощупать что-то ясновидением.
Сегодня она была в щеголеватом костюме для верховой езды: темно-синяя ткань, черные кружева, ровно столько, чтобы наряд казался дорогим, но не вульгарным. Она выглядела, как и должна выглядеть высокородная дикарочка, отлучившаяся из родного замка на верховую прогулку. И хотя на фоне совершенства дараев или броской экзотичности эль-ин красота Нефрит несколько блекла, в глазах обычного человека она, должно быть, была дивной красавицей. А уж для тех, кто смотрел не только глазами… Сергей рядом с ней казался скорее старым, битым в боях телохранителем, а не мужем. И думать не хочу, за кого могли принять меня.
Сейчас, хищно похрустывая яблоком и косясь из-под опущенных ресниц, она вдруг живо напомнила мне Вииалу. Зеленоглазые длиннокосые интриганки. Но сходства не было: хрупкая, бледная и невзрачная, с аурой приглушенных тонов, арр-леди была самой сдержанностью, еще более резко контрастируя с высокой, чувственной и до рези в глазах яркой Ви.
– Итак? – Я чуть прочистила горло, показывая, что совместное поедание фруктов несколько поумерило ярость, теперь со мной можно завести беседу, не опасаясь, что тебе выцарапают глаза.
Она чуть изогнула губы, пальцами, закованными в синий бархат, пробежалась по отделанной черным серебром уздечке.
– Я только хотела поинтересоваться, есть ли у нас какой-нибудь план.
– Уверена, план есть у вас, – очень сухо ответила я.
Она как-то странно отвела глаза.
– Возможно. Тогда попробуем сформулировать иначе: что вы знаете такого, что в этом плане стоило бы учесть?
Ох и не нравятся мне эти придворные вытанцовывания вокруг да около…
– Поразительно. Я хотела задать вам тот же самый вопрос.
И снова этот ускользающий взгляд.
Я картинно, в лучших традициях Аррека, заломила бровь.
– Бартер?
– Хм. – Нефрит снова пробежала пальцами по луке седла. Поерзала. Улыбнулась. – Вы выглядите такой… безголовой, Антея-эль. Все время забываю, что политические маневры для вас естественны, как дыхание. Вы их даже не замечаете!
– Это был комплимент или оскорбление?
– Всего понемножку. Хорошо. Вот мы подъезжаем к месту материальной привязки этого излучения. Допустим, мы даже подбираемся незамеченными. Дальше?
– Вы все занимаете круговую оборону и обеспечиваете мне несколько минут спокойного танца. И нам уже никогда не придется больше волноваться о том, что подобное повторится.
Она испытующе на меня посмотрела. Тем пристальным, насквозь изучающим взглядом, который прямо вопил: «Я вижу Истину!» И кивнула, признавая, что если уж вене станцует с каким-то явлением, то выработать от него защиту будет исключительно делом техники.
– Звучит не очень страшно.
– Угу.
Руки арр-леди вновь потерянно пробежали по уздечке, тронули серебряные узоры, в которых при желании можно было узнать стилизованный иероглиф, обозначающий герб Дома Вуэйн.
– Место наверняка неплохо охраняется…
– Бросьте, арр-Вуэйн. – Руки чуть вздрогнули, когда я употребила родовое имя. – Хватит бродить вокруг да около. У вас есть сведения по поводу того, с какой защитой нам придется столкнуться. Выкладывайте.
– Никаких сведений, только подозрения. – Ее пальцы вновь начали беспокойный танец, все возвращаясь и возвращаясь к маленькому, с трудом узнаваемому гербу. – Есть основания опасаться, что там будет еще одна ловушка. Возможно, организованная лично Хирургом. Тем, который родом из цивилизованной Ойкумены, который заварил всю эту кашу.
Хотелось бы мне знать, откуда у них такие сведения. И насколько широко следует трактовать обтекаемое «возможно». Впрочем, если бы Нефрит могла выложить мне все прямо, она бы так и сделала. Сейчас же я и без того начинала подозревать, что маленькая женщина рассказала куда больше, чем ей было позволено.
Танец рук. Ласкающие движения пальцев на выпуклых серебряных узорах. Я зачарованно следила за этими рассеянными движениями. И мысли принимали новый, самой мне кажущийся странным оборот.
– Скажите, арр-леди, вы ведь родственница Аррека?
Она ничуть не удивилась вопросу, только бросила полыхнувший зеленью взгляд из-под опущенных ресниц.
– Мы из одного Дома.
– Вы поняли, что я имею в виду.
– Да, – ответила она сразу на оба вопроса, – Дарай-князь Аррек – из младшей генетической линии, потому и не может наследовать. В его жилах слишком много не совсем аристократической крови. В том числе и близкой к моей.
– Насколько близкой?
– Арры не всегда измеряют кровное родство так, как остальное человечество. Особенно когда замешаны особые генетические анналы. Наши индивидуальные ген-карты совпадают на 26,3 процента. Я на полтора века старше. И по отношению к нему являюсь, наверно, чем-то вроде тети.
– Поня-ятно. – Это действительно многое объясняло, но, к сожалению, имело мало отношения к тому вопросу, который сейчас был наиболее актуален. – Нефрит, вам в последнее время не снились сны?
Если ее и озадачивали резкие скачки от темы к теме, внешне это никак не проявлялось.
– Я – Ощущающая Истину, Антея-эль. Видящая, как вы нас называете. Сны для меня – окно в прошлое и будущее.
– И вновь вы не ответили.
– Да. – Длинная пауза. – Я видела женщину, скрытую под черной вуалью, лицо ее сияло, но не так, как сияют лица дараев. Я видела, как женщина пела над костями, кости оживали, а миры замирали, ожидая исхода этой песни. Вероятности сходились в одной точке, нужно было повернуть в одну или в другую сторону. И я должна была решить, в какую именно.
Она говорила так спокойно, так рассеянно, и я вдруг поняла, кого напоминает эта арр-леди. Не бесподобную Вииалу, нет. Если бы Нефрит выпала судьба родиться на небесах Эль-онн, она принадлежала бы к клану Расплетающих Сновидения, к тем, кто живет в мире туманных и могущественных видений, в тесном соседстве со сводящими с ума всех остальных великими силами. Даже имя ее было таким, какое могла бы получить дочь одной из древнейших генетических линий Нед'Эстро.
Я смотрела на чуть хмурящуюся женщину и пыталась представить себе, как видит она мир. Какой должна представляться реальность той, которая под всеми слоями смыслов и значений зрит в самую суть, в крошечное зерно Истины, глубоко запрятанное в каждом предмете? Каково это: видеть за жестами и словами громады древней причинности? Эти цепи, тянущиеся из прошлого в будущее, которые заставляют нас принимать те или иные решения…
В какой точке сознание отказывается воспринимать массивы информации, заменяя их гибкими и туманными конструктами? Конструктами, которые можно назвать как угодно. Даже архетипами.
Так каков же мир овеществленных древних образов и мифических призраков? И чем я должна казаться женщине, живущей в таком мире?
Нефрит поймала взгляд моих широко раскрывшихся в изумлении глаз, бархатные губы чуть сморщились в горьковатой усмешке. Щеголеватые каблучки ударили в бока небольшой коричневой лошадке, и та с облегченным ржанием рванула вперед, оставляя далеко позади моего бесноватого черного скакуна и его озадаченно и испуганно притихшую всадницу.
А Л'Рис все читал стихи, тихо, будто для себя одного. И хотя большую часть я по усвоенной за десять лет привычке пропускала мимо ушей, кое-что звенело в душе, ударяя по туго натянутым струнам.
Я, верно, болен: на сердце туман,
Мне скучно все – и люди и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.
Я ехала, автоматическим напряжением колен удерживая равновесие и указывая коню направление, а глаза смотрели невидяще, мысли плыли далеко-далеко. Да, я больна, больна… Ох, Нефрит, мальчики, что же мы делаем? Эль, на твою мудрость уповаю, но не на твое милосердие, ибо не было у тебя отродясь ничего подобного…
Мне чудится (и это не обман):
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн… Я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.
А ведь человеческие предки были и среди моих предков… кого там только не было! Интересно, что-то я от них унаследовала? Наверняка ничего хорошего.
Молчу, томлюсь, и отступают стены:
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит,
И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там… Ах да! Я был убит.
Вздрогнула. Вскинула на риани испуганные, умоляющие глаза.
Л'Рис. Заткнись. Дельвар, как всегда, лаконичен. И дальше мы ехали в молчании.
* * *
На закате мы подъехали к месту «материальной привязки заклинания». И нам даже удалось подобраться незамеченными, за что я могла с равным успехом благодарить и невероятное мастерство двух Нэшши, и не менее невероятную улыбку Леди Удачи. Впрочем, второе вызывало скорее беспокойство. Много можно сказать об Ауте и ее воплощениях, но вот в чем никто никогда не обвинял Вечную Леди, так это в постоянстве.
Мы из-за ветвей наблюдали за каменной громадой полуразвалившегося замка, выглядевшего ну очень заброшенным и ну очень неохраняемым. Только вот пахло от этой груды камней сталью, немытыми мужчинами и приторными благовониями, используемыми для некоторых видов колдовства. Я брезгливо поморщилась. Цивилизованные дилетанты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Но тут разбойники, бросившиеся вперед в вихре стали и стремительных ударов, отвлекли меня от этих завораживающих интроспекции.
Круговым приемом я выбила меч из рук ободранного амбала, на возвратном движении отбросила дубинку второго атакующего (чуть кисть не вывернула) и едва-едва успела заблокировать кинжал (тесак!), который откуда-то извлек первый.
А потом все вдруг кончилось. Последний из наседавших на меня упал с кинжалом в спине, и над его телом меланхолично поигрывал именным оружием Дельвар. Окрестности выглядели не как после боя, а как после бойни. Много-много людей, пытавшихся удрать с пути нечаянно растревоженных ими чудищ, но оказавшихся недостаточно быстрыми. Обратная сторона Пути Меча, так вовремя напомнившая, почему он мне никогда не нравился.
Л'Рис висел вниз головой, зацепившись за ветку ногами, и в позе его не было ничего человеческого. Рунный меч казался подозрительно живым, втягивая в себя покрывающую его кровь.
Я недовольно дернула бровями, и рыжий риани послушно спрыгнул на землю, став обычным смазливым смертным денди, с брезгливым недовольством обходящим живописно разбросанные тут и там трупы.
Перестук копыт – из-за поворота не торопясь выехали арры. Нефрит, оглядев поле боя, отвернулась. Сергей рассматривал все более внимательно, похоже, пытаясь по оставшимся следам восстановить ход боя.
– Действительно было необходимо всех убивать? – Я и не думала прятать охватившее меня раздражение, возвращая оружие хозяину.
Ответила почему-то Нефрит.
– Они не похожи на простых разбойников. Скорее, это замаскированный пост охраны. Наверняка они должны были послать сообщение, если что пойдет не так.
– Не успели, – философски, но очень уверенно заверил нас Л'Рис.
Я взобралась на лошадь, все еще хмурая, но уже не порывающаяся удрать.
– Поехали.
День, несмотря на радостно просвечивающее сквозь листву солнце, казался все отвратительнее и отвратительнее с каждой минутой.
Мы двигались не особенно торопясь, хотя, как ни странно, невзрачные лохматые лошадки арров не намного уступали в скорости созданным чародейством Дельвара черным дьяволам. Лес постепенно мрачнел, становился все более и более суровым. То и дело приходилось объезжать торчащие прямо из гущи деревьев скалы.
Хорошо хоть здешнее зверье пока предпочитало держаться подальше.
Дельвар, как всегда показав себя самым предусмотрительным, захватил мешок с фруктами и, когда я начала уставать дуться на весь мир вообще и ближайшее окружение в частности, очень вовремя совершил отвлекающий маневр, подкинув его мне.
Восьмое сгрызаемое подряд яблоко несколько улучшило настроение, но не намного.
– Гх-хм. – Совсем рядом кто-то прочистил горло, и, обернувшись, я хмуро посмотрела на подъехавшую Нефрит. – А можно мне?
Было сильное искушение буркнуть, что пища эль-ин для человека вполне может оказаться ядовитой, но именно этот сорт в огромных количествах любил поглощать Аррек, так что Нефрит непременно почувствовала бы вранье. Я вытащила из сетки округлый плод и снайперским броском отправила его прямо в руки женщине, чуть не выбив ее этим из седла.
– Спасибо, – очень вежливо сказала арр-леди и впилась белыми зубками в хрустящую мякоть.
Несколько минут мы обе сосредоточенно жевали. Я откинулась в седле, беззастенчиво разглядывая человеческую женщину. Узкое лицо, светлая кожа, пара выбившихся из-под берета зеленых прядей. На этот раз они с Сергеем не стали утруждать себя изменением внешности, но были окутаны каким-то совершенно неизвестным мне видом щитов, надежно блокировавших все попытки прощупать что-то ясновидением.
Сегодня она была в щеголеватом костюме для верховой езды: темно-синяя ткань, черные кружева, ровно столько, чтобы наряд казался дорогим, но не вульгарным. Она выглядела, как и должна выглядеть высокородная дикарочка, отлучившаяся из родного замка на верховую прогулку. И хотя на фоне совершенства дараев или броской экзотичности эль-ин красота Нефрит несколько блекла, в глазах обычного человека она, должно быть, была дивной красавицей. А уж для тех, кто смотрел не только глазами… Сергей рядом с ней казался скорее старым, битым в боях телохранителем, а не мужем. И думать не хочу, за кого могли принять меня.
Сейчас, хищно похрустывая яблоком и косясь из-под опущенных ресниц, она вдруг живо напомнила мне Вииалу. Зеленоглазые длиннокосые интриганки. Но сходства не было: хрупкая, бледная и невзрачная, с аурой приглушенных тонов, арр-леди была самой сдержанностью, еще более резко контрастируя с высокой, чувственной и до рези в глазах яркой Ви.
– Итак? – Я чуть прочистила горло, показывая, что совместное поедание фруктов несколько поумерило ярость, теперь со мной можно завести беседу, не опасаясь, что тебе выцарапают глаза.
Она чуть изогнула губы, пальцами, закованными в синий бархат, пробежалась по отделанной черным серебром уздечке.
– Я только хотела поинтересоваться, есть ли у нас какой-нибудь план.
– Уверена, план есть у вас, – очень сухо ответила я.
Она как-то странно отвела глаза.
– Возможно. Тогда попробуем сформулировать иначе: что вы знаете такого, что в этом плане стоило бы учесть?
Ох и не нравятся мне эти придворные вытанцовывания вокруг да около…
– Поразительно. Я хотела задать вам тот же самый вопрос.
И снова этот ускользающий взгляд.
Я картинно, в лучших традициях Аррека, заломила бровь.
– Бартер?
– Хм. – Нефрит снова пробежала пальцами по луке седла. Поерзала. Улыбнулась. – Вы выглядите такой… безголовой, Антея-эль. Все время забываю, что политические маневры для вас естественны, как дыхание. Вы их даже не замечаете!
– Это был комплимент или оскорбление?
– Всего понемножку. Хорошо. Вот мы подъезжаем к месту материальной привязки этого излучения. Допустим, мы даже подбираемся незамеченными. Дальше?
– Вы все занимаете круговую оборону и обеспечиваете мне несколько минут спокойного танца. И нам уже никогда не придется больше волноваться о том, что подобное повторится.
Она испытующе на меня посмотрела. Тем пристальным, насквозь изучающим взглядом, который прямо вопил: «Я вижу Истину!» И кивнула, признавая, что если уж вене станцует с каким-то явлением, то выработать от него защиту будет исключительно делом техники.
– Звучит не очень страшно.
– Угу.
Руки арр-леди вновь потерянно пробежали по уздечке, тронули серебряные узоры, в которых при желании можно было узнать стилизованный иероглиф, обозначающий герб Дома Вуэйн.
– Место наверняка неплохо охраняется…
– Бросьте, арр-Вуэйн. – Руки чуть вздрогнули, когда я употребила родовое имя. – Хватит бродить вокруг да около. У вас есть сведения по поводу того, с какой защитой нам придется столкнуться. Выкладывайте.
– Никаких сведений, только подозрения. – Ее пальцы вновь начали беспокойный танец, все возвращаясь и возвращаясь к маленькому, с трудом узнаваемому гербу. – Есть основания опасаться, что там будет еще одна ловушка. Возможно, организованная лично Хирургом. Тем, который родом из цивилизованной Ойкумены, который заварил всю эту кашу.
Хотелось бы мне знать, откуда у них такие сведения. И насколько широко следует трактовать обтекаемое «возможно». Впрочем, если бы Нефрит могла выложить мне все прямо, она бы так и сделала. Сейчас же я и без того начинала подозревать, что маленькая женщина рассказала куда больше, чем ей было позволено.
Танец рук. Ласкающие движения пальцев на выпуклых серебряных узорах. Я зачарованно следила за этими рассеянными движениями. И мысли принимали новый, самой мне кажущийся странным оборот.
– Скажите, арр-леди, вы ведь родственница Аррека?
Она ничуть не удивилась вопросу, только бросила полыхнувший зеленью взгляд из-под опущенных ресниц.
– Мы из одного Дома.
– Вы поняли, что я имею в виду.
– Да, – ответила она сразу на оба вопроса, – Дарай-князь Аррек – из младшей генетической линии, потому и не может наследовать. В его жилах слишком много не совсем аристократической крови. В том числе и близкой к моей.
– Насколько близкой?
– Арры не всегда измеряют кровное родство так, как остальное человечество. Особенно когда замешаны особые генетические анналы. Наши индивидуальные ген-карты совпадают на 26,3 процента. Я на полтора века старше. И по отношению к нему являюсь, наверно, чем-то вроде тети.
– Поня-ятно. – Это действительно многое объясняло, но, к сожалению, имело мало отношения к тому вопросу, который сейчас был наиболее актуален. – Нефрит, вам в последнее время не снились сны?
Если ее и озадачивали резкие скачки от темы к теме, внешне это никак не проявлялось.
– Я – Ощущающая Истину, Антея-эль. Видящая, как вы нас называете. Сны для меня – окно в прошлое и будущее.
– И вновь вы не ответили.
– Да. – Длинная пауза. – Я видела женщину, скрытую под черной вуалью, лицо ее сияло, но не так, как сияют лица дараев. Я видела, как женщина пела над костями, кости оживали, а миры замирали, ожидая исхода этой песни. Вероятности сходились в одной точке, нужно было повернуть в одну или в другую сторону. И я должна была решить, в какую именно.
Она говорила так спокойно, так рассеянно, и я вдруг поняла, кого напоминает эта арр-леди. Не бесподобную Вииалу, нет. Если бы Нефрит выпала судьба родиться на небесах Эль-онн, она принадлежала бы к клану Расплетающих Сновидения, к тем, кто живет в мире туманных и могущественных видений, в тесном соседстве со сводящими с ума всех остальных великими силами. Даже имя ее было таким, какое могла бы получить дочь одной из древнейших генетических линий Нед'Эстро.
Я смотрела на чуть хмурящуюся женщину и пыталась представить себе, как видит она мир. Какой должна представляться реальность той, которая под всеми слоями смыслов и значений зрит в самую суть, в крошечное зерно Истины, глубоко запрятанное в каждом предмете? Каково это: видеть за жестами и словами громады древней причинности? Эти цепи, тянущиеся из прошлого в будущее, которые заставляют нас принимать те или иные решения…
В какой точке сознание отказывается воспринимать массивы информации, заменяя их гибкими и туманными конструктами? Конструктами, которые можно назвать как угодно. Даже архетипами.
Так каков же мир овеществленных древних образов и мифических призраков? И чем я должна казаться женщине, живущей в таком мире?
Нефрит поймала взгляд моих широко раскрывшихся в изумлении глаз, бархатные губы чуть сморщились в горьковатой усмешке. Щеголеватые каблучки ударили в бока небольшой коричневой лошадке, и та с облегченным ржанием рванула вперед, оставляя далеко позади моего бесноватого черного скакуна и его озадаченно и испуганно притихшую всадницу.
А Л'Рис все читал стихи, тихо, будто для себя одного. И хотя большую часть я по усвоенной за десять лет привычке пропускала мимо ушей, кое-что звенело в душе, ударяя по туго натянутым струнам.
Я, верно, болен: на сердце туман,
Мне скучно все – и люди и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган.
Я ехала, автоматическим напряжением колен удерживая равновесие и указывая коню направление, а глаза смотрели невидяще, мысли плыли далеко-далеко. Да, я больна, больна… Ох, Нефрит, мальчики, что же мы делаем? Эль, на твою мудрость уповаю, но не на твое милосердие, ибо не было у тебя отродясь ничего подобного…
Мне чудится (и это не обман):
Мой предок был татарин косоглазый,
Свирепый гунн… Я веяньем заразы,
Через века дошедшей, обуян.
А ведь человеческие предки были и среди моих предков… кого там только не было! Интересно, что-то я от них унаследовала? Наверняка ничего хорошего.
Молчу, томлюсь, и отступают стены:
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит,
И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там… Ах да! Я был убит.
Вздрогнула. Вскинула на риани испуганные, умоляющие глаза.
Л'Рис. Заткнись. Дельвар, как всегда, лаконичен. И дальше мы ехали в молчании.
* * *
На закате мы подъехали к месту «материальной привязки заклинания». И нам даже удалось подобраться незамеченными, за что я могла с равным успехом благодарить и невероятное мастерство двух Нэшши, и не менее невероятную улыбку Леди Удачи. Впрочем, второе вызывало скорее беспокойство. Много можно сказать об Ауте и ее воплощениях, но вот в чем никто никогда не обвинял Вечную Леди, так это в постоянстве.
Мы из-за ветвей наблюдали за каменной громадой полуразвалившегося замка, выглядевшего ну очень заброшенным и ну очень неохраняемым. Только вот пахло от этой груды камней сталью, немытыми мужчинами и приторными благовониями, используемыми для некоторых видов колдовства. Я брезгливо поморщилась. Цивилизованные дилетанты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60