Интересно, как они называют друг друга? Надеюсь, не по воображаемым именам из двенадцати вариантов?
Ответ последовал сразу. Отвечал снова светлокожий, по-видимому наиболее авторитетный в этом неземном обществе. И любопытно, что при всей своей безголосой, безынтонационной окраске их мысль не всегда казалась безличной. Иногда ее энергетическая сила позволяла угадать автора.
– Наши имена определенны, хотя и не постоянны, – пояснил он. – В младенческом круге вообще обходятся без имен, «голубые» выбирают их по совету обучающих машин. Чаще всего это названия предметов и явлений окружающего мира, иногда отвлеченных понятий. «Синие» могут изменить имя: их кругозор шире и, следовательно, выбор богаче. Я оставил прежнее – Гром.
Первого знакомца землян звали Хлыст. Имя атлета, выдержавшего схватку с «голубыми», прозвучало по-разному: Капитану «послышалось» Мужественный, а Библу – Стойкий. Остановились на Стойком. Имя женщины предложило еще больший выбор: Заноза, Иголка, Колючка, Шпилька. Выбрали для себя Колючку. «Знаешь, какие бывают в космических лесах – громадные!» – подсказал Библ Капитану, но последнего интересовал уже другой канал «точных знаний».
– А чему, собственно, учат вас в школе, кроме игр и воображения? – спросил он.
– Почему «кроме»? Воображение – тоже игра.
– Ну, а точные науки? Математика, физика, химия?
Ответ последовал не сразу – гедонийцы снова обменялись взглядами.
– Последние два понятия нам вообще неизвестны. Мы изучаем только математику.
– Начальную или высшую?
– Мы понимаем ваш вопрос так: начальная – это счет на табло с помощью цифр, высшая – счет любых чисел в уме.
– А геометрия, алгебра, математический анализ?
– Какие-то элементы высшей математической сложности изучаются уже в круге зрелости. Но тоже как игра или хобби.
– Даже смешно, когда наш мысленный перевод уже прибегает к жаргону, – шепнул Библ Капитану.
– Не смешно, а страшно. Должно быть, у них нет ни сопромата, ни строительной механики. Как же они строят?
– Мы не строим.
– Но кто-то строит.
– Никто не строит. Все уже выстроено давно и навечно.
Капитан и Библ только переглянулись: им уже не хватало слов.
– Может быть, вы имели в виду логическое строительство? – последовал такой же безличный вопрос, как и большинство в этом диалоге.
– А что такое логическое строительство?
На розовой стене вдруг возник прямоугольный, подсвеченный изнутри белый экран, а в центре его желтый квадрат. К нему тотчас же прилепился черный круг, а сбоку красный многоугольник. С углов поползла в разные стороны цепь наплывающих друг на друга кубов и кубиков, поочередно менявших цвета. Как штыки, пронзили их трехгранные линейки и закрутились спиралью вокруг квадрата-родителя.
– Абстрактная киноживопись, – пробормотал Библ, – ранний кубизм. Но даже для такой чепухи необходимо знание геометрии хотя бы в пределах первых двух классов. Боюсь, что мы чего-то недопоняли.
– Начинаю допонимать, – отозвался Капитан. – Смотри!
В свободном, непрочерченном углу экрана от черного круга поползла вверх тоненькая линия, образовала усеченную ажурную пирамиду с выброшенной сбоку стрелой. «Строительный кран, каким его изображали сто лет назад, – подумал Библ. – Интересно, кто это изощряется?» Гедонийцы тоже проявили совсем уже неожиданный интерес. Они переглянулись, поиграли зрачками и ресницами и вдруг все, как один, обернулись к Капитану.
– Ты?
– Я.
– Схема строительного крана, как я рисовал ее мальчишкой, – пояснил Капитан Библу.
– Я так и подумал, – откликнулся тот, – нотка реализма в их живописных абстракциях. Мысленно живописных, – поправился он. – Еще один пример отчужденности их от реальной жизни. Интересно, кому и зачем все это понадобилось?
Должно быть, «закрытая» реплика Библа до гедонийцев не дошла. Они о чем-то безмолвно, но оживленно переговаривались. Библ сразу подметил это: так менялось выражение их глаз. Вдруг женщина встала и, заметив напряженное внимание Библа, улыбнулась, как и ее собратья, лишь уголками губ. Но ее мысль-реплика, повидимому, была адресована всем.
– До этой встречи мне не хватало восьми единиц. Сейчас у меня будет больше. До свидания в Аоре.
– Вам далеко? – поинтересовался Библ.
– Моя школа по ту сторону экватора. Но тебя интересуют средства передвижения? У нас их нет. Я выхожу отсюда и вхожу к себе.
– Мгновенное перемещение в пространстве?
– Да. У нас нет расстояний. Просто, все просто, – опять улыбнулась она, поймав невысказанную мысль Библа. – Мы только вспоминаем о том, где должны быть, там и оказываемся.
С этими словами она непостижимо растаяла в розовой дымке стены.
– Еще один тест, и вы разделитесь, – сказал Гром.
Капитан ответил недоуменным взглядом: объяснись! Гедониец молчал.
– Что значит «разделитесь»? – повысил голос Ка питан.
– Погодите, – поморщился гедониец: повышенная тональность человеческого голоса, видимо, раздражала его. – Я же сказал: еще один тест.
Посреди комнаты между ними повис в воздухе полуметровый куб, разделенный на черные и желтые, поочередно перемежающиеся кубики по двенадцать в каждом ряду. В прозрачном, несмотря на цвет, пространстве кубиков просматривались подсвеченные изнутри черные и желтые фигурки.
– Класт, – сказал гедониец. – Игра.
– Понятно, – не удивился Библ. – Нечто вроде усложненных шахмат. У нас есть нечто подобное, только на плоскости, а у вас в трехмерном пространстве. У нас шестьдесят четыре клетки, а у вас тысяча семьсот двадцать восемь. Каждая фигурка, вероятно, ходит по-разному, с правом изъятия из игры пораженных фигур противника и занятия соответствующей ячейки в игровом кубе.
– Ты будешь играть, – заметил гедониец. – Без обучающей машины.
– Еще бы, – усмехнулся Капитан, – у него первый разряд по шахматам. Без пяти минут мастер. А я – пас. Не играю.
Гедониец или не понял, или не пожелал комментировать. Пристально взглянув в глаза Капитану, послал мысленную реплику:
– Тогда разделимся. Твой спутник, познакомившись с игрой, вернется к себе на станцию, а ты останешься с нами.
– Зачем?
– Для встречи с Учителем.
– Этой школы?
– Нет, планеты. Всего разумного мира.
– Почему же я? Мы можем пойти и вдвоем.
– Координатор сообщил только о тебе. Информация не корректируется.
– А если мы не подчинимся?
– Ваше право. Вернетесь вдвоем. Но с Учителем уже не увидишься. Никогда.
Капитан задумался. Кажется, появляется возможность расшифровать эту до сих пор накрепко закодированную цивилизацию. Этот Учитель наверняка знает и смыслит больше, чем его «синие» недоумки. Вздохнув, сказал:
– Пожалуй, стоит рискнуть, Библ. Есть смысл.
– Нет смысла. Вы отвечаете перед экипажем, Кэп. Даже по уставу вы не имеете права рисковать жизнью.
– Мы рискуем ею ежеминутно во время любой прогулки по космосу. Жизнь! Да они десять раз могли отнять ее у нас до этой встречи, а не развлекать шахматными кубиками. Нет, Библ, рискнем. Вы найдете вездеход по компасу, выход из фазы вам откроют, ну, а до станции как-нибудь доберетесь. Мне же, надеюсь, гарантируют возвращение. Без расстояний, а?
Гедонийцы беззвучно ответили:
– Именем Учителя.
– Только объясните нам, бога ради, кто же этот Учитель? Верховный правитель? Жрец? Ученый?
– Не знаем.
– Кто-нибудь из вас видел его?
– Никогда.
– А портреты, скульптуры, фото?
– Не понимаем. Неизвестные понятия.
– Тогда кто же он, супермен или суперробот?
– Мозг.
8. Библ возвращается. Город голубого солнца
Вездехода Библ не искал. Просто прошел сквозь розовую воздушную пленку и очутился возле машины. Она стояла как черепаха, едва подымаясь над землей и высунув вперед головку эмиттера силовой защиты. Когда на пути встречалось труднопреодолимое препятствие, головка тотчас же втягивалась внутрь корпуса, а защитное поле ослабляло удар, отбрасывая машину назад. На месте головка направляла защитный рефлекс в сторону любого приближающегося объекта, поворачиваясь, как живая, ему навстречу. Библ перевел диск на браслете, и головка сейчас же скрылась, входная дверь отошла на шарнирах, и «черепаха», даже не подавая вида, приготовилась к броску.
Библ сделал все, что сделали бы в таких случаях Капитан и Малыш: задраил входной люк, сел к пульту управления, снова включил эмиттер защиты и, подобрав нужную цифру на шкале, нажал кнопку с буквами «Н.С.» – начальная скорость. Вездеход прыгнул и плавно пошел над кустами к знакомой эвкалиптовой аллее. Библ не выбирал дороги, двигался по прямой, зная, что рано или поздно зеленый смерч выведет его к черному зеркалу исходной пустыни. Так посоветовали парни в синих шнуровках. Библ задумался. Как, в сущности, еще мало знают на Земле о формах разумной жизни в космосе. Как многообразна эта жизнь и какие порой неразрешимые загадки предъявляет она исследователям. Над теорией многофазности мира до сих пор смеются архаисты из земных академий, а на Гедоне такой архаист может проверить ее опытно без всяких усилий. Почему? Какие условия создает здесь смещение фаз, открывая «входы» и «выходы»? Как представить себе гедонийскую цивилизацию, если самый смысл ее непонятен? Чего они достигли? Бессмертия? Но Библ с Капитаном видели мертвых. Так где же начинается и где кончается жизнь, отлившая одну биологическую болванку для всех ступеней возрастной лестницы? А каков социальный облик общества, если техносфера его достигла таких высот, от каких у землянина мысль цепенеет? А подымают на эти высоты, оказывается, всего-навсего игра в кубики, цирковой счет в уме и ребяческая фантастика. Как же может существовать это общество, если в нем нет интереса к новому, а познание мира сведено к мифотворчеству. Да и зачем оно существует, если, получая все, не отдает ничего взамен? Кстати, от кого получая, не отдает ничего кому?
Библ вспомнил конец разговора в «колбочке», когда гедониец сообщил Капитану, что заинтересовавшийся им Учитель всего-навсего только мозг.
– Электронный или живой? – спросил Капитан и получил ответ, что живой.
– Где ж он находится?
– В особой питательной жидкости.
– А где территориально?
– Не знаем.
– Как же меня тогда приведут к нему?
– Провожать не будут. Выйдешь отсюда и очутишься сразу в Вечном хранилище.
– Вместе с вами?
– Нет. Учитель никого не вызывает, кроме тебя.
– Час от часу не легче! Что же это – святилище? Храм? Колумбарий?
– Не знаем.
– Что же вы знаете?
– Что он есть.
– Без тела?
– Да.
– Бог?
– Нет. Мы ему не поклоняемся.
– Информарий?
– Нет. Информацию собирает и использует Координатор.
– Вы понимаете что-нибудь, Библ?
Библ ответил, что не столько понимает, сколько предполагает. Мозг – программист, Координатор – счетно-вычислительное устройство, кибернетический компьютер, каким-то образом организующий и регулирующий жизнь на планете.
После этого Капитан исчез в зеленом мареве за пленкой, а Библ вышел к вездеходу. Удивительно удобная штука – это мгновенное перемещение в пространстве. Никаких самолетов, вертолетов, вездеходов, даже «поясов». Подумал, шаг – и ты в другой точке пространства, словно кто-то сложил лист бумаги и две точки на линии соединились в одну. Такое ни одному пространственнику даже не снилось. А с какой скоростью, просто со световой или «супер»? Библ не был физиком и в отношении удобств, предоставляемых здешней жизнью, мало чем отличался от гедонийцев. Радовался, и все.
Как подсказали ему здешние «туземцы» со смешными именами, Библ мог сразу же очутиться в районе станции или даже внутри нее, по крайней мере в коридорах первого этажа, – не зря Док и Пилот «Гедоны-2» предпочитали отсиживаться на втором: на этом уровне миражи не появлялись, – но Библа не соблазнило столь сказочное появление в кругу товарищей. Надо было доставить домой не только собственную персону, но и вездеход, недоступный даже для гедонийской техники. Пришлось воспользоваться зеленым смерчем, который и возник в конце концов за деревьями и тотчас же вывел машину на черный плацдарм вокруг станции. Уже вылезая из машины, Библ заметил бегущие навстречу фигурки – широченную и высокую, а рядом недлинную и тоненькую, как шариковая ручка и несоразмерный с ней вдвое больший футляр. А минуту спустя Малыш и Алик уже обнимали блудного брата, через плечо его заглядывая в кабину.
– Где же Капитан? – взорвались тревогой два голоса.
Библ рассеял тревогу. Но Малыш нахмурился:
– Зря допустил. Не надо было разделяться.
– Кэп настаивал. И думаю, обоснованно. Контакт требовал разделения.
– Какой же у вас контакт? Ерундовина. Сначала подбили, как диких уток на болоте, потом в клетку посадили, уложили спать на воздушных постельках, кислородным винцом напоили. А начали разговор – жвачка резиновая. Что узнали? Чему учат, на чем сидят, что пьют, во что играют. А как в пространстве перемещаются или сквозь стены проходят, как спиртное из воздуха гонят, они и сами не знают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Ответ последовал сразу. Отвечал снова светлокожий, по-видимому наиболее авторитетный в этом неземном обществе. И любопытно, что при всей своей безголосой, безынтонационной окраске их мысль не всегда казалась безличной. Иногда ее энергетическая сила позволяла угадать автора.
– Наши имена определенны, хотя и не постоянны, – пояснил он. – В младенческом круге вообще обходятся без имен, «голубые» выбирают их по совету обучающих машин. Чаще всего это названия предметов и явлений окружающего мира, иногда отвлеченных понятий. «Синие» могут изменить имя: их кругозор шире и, следовательно, выбор богаче. Я оставил прежнее – Гром.
Первого знакомца землян звали Хлыст. Имя атлета, выдержавшего схватку с «голубыми», прозвучало по-разному: Капитану «послышалось» Мужественный, а Библу – Стойкий. Остановились на Стойком. Имя женщины предложило еще больший выбор: Заноза, Иголка, Колючка, Шпилька. Выбрали для себя Колючку. «Знаешь, какие бывают в космических лесах – громадные!» – подсказал Библ Капитану, но последнего интересовал уже другой канал «точных знаний».
– А чему, собственно, учат вас в школе, кроме игр и воображения? – спросил он.
– Почему «кроме»? Воображение – тоже игра.
– Ну, а точные науки? Математика, физика, химия?
Ответ последовал не сразу – гедонийцы снова обменялись взглядами.
– Последние два понятия нам вообще неизвестны. Мы изучаем только математику.
– Начальную или высшую?
– Мы понимаем ваш вопрос так: начальная – это счет на табло с помощью цифр, высшая – счет любых чисел в уме.
– А геометрия, алгебра, математический анализ?
– Какие-то элементы высшей математической сложности изучаются уже в круге зрелости. Но тоже как игра или хобби.
– Даже смешно, когда наш мысленный перевод уже прибегает к жаргону, – шепнул Библ Капитану.
– Не смешно, а страшно. Должно быть, у них нет ни сопромата, ни строительной механики. Как же они строят?
– Мы не строим.
– Но кто-то строит.
– Никто не строит. Все уже выстроено давно и навечно.
Капитан и Библ только переглянулись: им уже не хватало слов.
– Может быть, вы имели в виду логическое строительство? – последовал такой же безличный вопрос, как и большинство в этом диалоге.
– А что такое логическое строительство?
На розовой стене вдруг возник прямоугольный, подсвеченный изнутри белый экран, а в центре его желтый квадрат. К нему тотчас же прилепился черный круг, а сбоку красный многоугольник. С углов поползла в разные стороны цепь наплывающих друг на друга кубов и кубиков, поочередно менявших цвета. Как штыки, пронзили их трехгранные линейки и закрутились спиралью вокруг квадрата-родителя.
– Абстрактная киноживопись, – пробормотал Библ, – ранний кубизм. Но даже для такой чепухи необходимо знание геометрии хотя бы в пределах первых двух классов. Боюсь, что мы чего-то недопоняли.
– Начинаю допонимать, – отозвался Капитан. – Смотри!
В свободном, непрочерченном углу экрана от черного круга поползла вверх тоненькая линия, образовала усеченную ажурную пирамиду с выброшенной сбоку стрелой. «Строительный кран, каким его изображали сто лет назад, – подумал Библ. – Интересно, кто это изощряется?» Гедонийцы тоже проявили совсем уже неожиданный интерес. Они переглянулись, поиграли зрачками и ресницами и вдруг все, как один, обернулись к Капитану.
– Ты?
– Я.
– Схема строительного крана, как я рисовал ее мальчишкой, – пояснил Капитан Библу.
– Я так и подумал, – откликнулся тот, – нотка реализма в их живописных абстракциях. Мысленно живописных, – поправился он. – Еще один пример отчужденности их от реальной жизни. Интересно, кому и зачем все это понадобилось?
Должно быть, «закрытая» реплика Библа до гедонийцев не дошла. Они о чем-то безмолвно, но оживленно переговаривались. Библ сразу подметил это: так менялось выражение их глаз. Вдруг женщина встала и, заметив напряженное внимание Библа, улыбнулась, как и ее собратья, лишь уголками губ. Но ее мысль-реплика, повидимому, была адресована всем.
– До этой встречи мне не хватало восьми единиц. Сейчас у меня будет больше. До свидания в Аоре.
– Вам далеко? – поинтересовался Библ.
– Моя школа по ту сторону экватора. Но тебя интересуют средства передвижения? У нас их нет. Я выхожу отсюда и вхожу к себе.
– Мгновенное перемещение в пространстве?
– Да. У нас нет расстояний. Просто, все просто, – опять улыбнулась она, поймав невысказанную мысль Библа. – Мы только вспоминаем о том, где должны быть, там и оказываемся.
С этими словами она непостижимо растаяла в розовой дымке стены.
– Еще один тест, и вы разделитесь, – сказал Гром.
Капитан ответил недоуменным взглядом: объяснись! Гедониец молчал.
– Что значит «разделитесь»? – повысил голос Ка питан.
– Погодите, – поморщился гедониец: повышенная тональность человеческого голоса, видимо, раздражала его. – Я же сказал: еще один тест.
Посреди комнаты между ними повис в воздухе полуметровый куб, разделенный на черные и желтые, поочередно перемежающиеся кубики по двенадцать в каждом ряду. В прозрачном, несмотря на цвет, пространстве кубиков просматривались подсвеченные изнутри черные и желтые фигурки.
– Класт, – сказал гедониец. – Игра.
– Понятно, – не удивился Библ. – Нечто вроде усложненных шахмат. У нас есть нечто подобное, только на плоскости, а у вас в трехмерном пространстве. У нас шестьдесят четыре клетки, а у вас тысяча семьсот двадцать восемь. Каждая фигурка, вероятно, ходит по-разному, с правом изъятия из игры пораженных фигур противника и занятия соответствующей ячейки в игровом кубе.
– Ты будешь играть, – заметил гедониец. – Без обучающей машины.
– Еще бы, – усмехнулся Капитан, – у него первый разряд по шахматам. Без пяти минут мастер. А я – пас. Не играю.
Гедониец или не понял, или не пожелал комментировать. Пристально взглянув в глаза Капитану, послал мысленную реплику:
– Тогда разделимся. Твой спутник, познакомившись с игрой, вернется к себе на станцию, а ты останешься с нами.
– Зачем?
– Для встречи с Учителем.
– Этой школы?
– Нет, планеты. Всего разумного мира.
– Почему же я? Мы можем пойти и вдвоем.
– Координатор сообщил только о тебе. Информация не корректируется.
– А если мы не подчинимся?
– Ваше право. Вернетесь вдвоем. Но с Учителем уже не увидишься. Никогда.
Капитан задумался. Кажется, появляется возможность расшифровать эту до сих пор накрепко закодированную цивилизацию. Этот Учитель наверняка знает и смыслит больше, чем его «синие» недоумки. Вздохнув, сказал:
– Пожалуй, стоит рискнуть, Библ. Есть смысл.
– Нет смысла. Вы отвечаете перед экипажем, Кэп. Даже по уставу вы не имеете права рисковать жизнью.
– Мы рискуем ею ежеминутно во время любой прогулки по космосу. Жизнь! Да они десять раз могли отнять ее у нас до этой встречи, а не развлекать шахматными кубиками. Нет, Библ, рискнем. Вы найдете вездеход по компасу, выход из фазы вам откроют, ну, а до станции как-нибудь доберетесь. Мне же, надеюсь, гарантируют возвращение. Без расстояний, а?
Гедонийцы беззвучно ответили:
– Именем Учителя.
– Только объясните нам, бога ради, кто же этот Учитель? Верховный правитель? Жрец? Ученый?
– Не знаем.
– Кто-нибудь из вас видел его?
– Никогда.
– А портреты, скульптуры, фото?
– Не понимаем. Неизвестные понятия.
– Тогда кто же он, супермен или суперробот?
– Мозг.
8. Библ возвращается. Город голубого солнца
Вездехода Библ не искал. Просто прошел сквозь розовую воздушную пленку и очутился возле машины. Она стояла как черепаха, едва подымаясь над землей и высунув вперед головку эмиттера силовой защиты. Когда на пути встречалось труднопреодолимое препятствие, головка тотчас же втягивалась внутрь корпуса, а защитное поле ослабляло удар, отбрасывая машину назад. На месте головка направляла защитный рефлекс в сторону любого приближающегося объекта, поворачиваясь, как живая, ему навстречу. Библ перевел диск на браслете, и головка сейчас же скрылась, входная дверь отошла на шарнирах, и «черепаха», даже не подавая вида, приготовилась к броску.
Библ сделал все, что сделали бы в таких случаях Капитан и Малыш: задраил входной люк, сел к пульту управления, снова включил эмиттер защиты и, подобрав нужную цифру на шкале, нажал кнопку с буквами «Н.С.» – начальная скорость. Вездеход прыгнул и плавно пошел над кустами к знакомой эвкалиптовой аллее. Библ не выбирал дороги, двигался по прямой, зная, что рано или поздно зеленый смерч выведет его к черному зеркалу исходной пустыни. Так посоветовали парни в синих шнуровках. Библ задумался. Как, в сущности, еще мало знают на Земле о формах разумной жизни в космосе. Как многообразна эта жизнь и какие порой неразрешимые загадки предъявляет она исследователям. Над теорией многофазности мира до сих пор смеются архаисты из земных академий, а на Гедоне такой архаист может проверить ее опытно без всяких усилий. Почему? Какие условия создает здесь смещение фаз, открывая «входы» и «выходы»? Как представить себе гедонийскую цивилизацию, если самый смысл ее непонятен? Чего они достигли? Бессмертия? Но Библ с Капитаном видели мертвых. Так где же начинается и где кончается жизнь, отлившая одну биологическую болванку для всех ступеней возрастной лестницы? А каков социальный облик общества, если техносфера его достигла таких высот, от каких у землянина мысль цепенеет? А подымают на эти высоты, оказывается, всего-навсего игра в кубики, цирковой счет в уме и ребяческая фантастика. Как же может существовать это общество, если в нем нет интереса к новому, а познание мира сведено к мифотворчеству. Да и зачем оно существует, если, получая все, не отдает ничего взамен? Кстати, от кого получая, не отдает ничего кому?
Библ вспомнил конец разговора в «колбочке», когда гедониец сообщил Капитану, что заинтересовавшийся им Учитель всего-навсего только мозг.
– Электронный или живой? – спросил Капитан и получил ответ, что живой.
– Где ж он находится?
– В особой питательной жидкости.
– А где территориально?
– Не знаем.
– Как же меня тогда приведут к нему?
– Провожать не будут. Выйдешь отсюда и очутишься сразу в Вечном хранилище.
– Вместе с вами?
– Нет. Учитель никого не вызывает, кроме тебя.
– Час от часу не легче! Что же это – святилище? Храм? Колумбарий?
– Не знаем.
– Что же вы знаете?
– Что он есть.
– Без тела?
– Да.
– Бог?
– Нет. Мы ему не поклоняемся.
– Информарий?
– Нет. Информацию собирает и использует Координатор.
– Вы понимаете что-нибудь, Библ?
Библ ответил, что не столько понимает, сколько предполагает. Мозг – программист, Координатор – счетно-вычислительное устройство, кибернетический компьютер, каким-то образом организующий и регулирующий жизнь на планете.
После этого Капитан исчез в зеленом мареве за пленкой, а Библ вышел к вездеходу. Удивительно удобная штука – это мгновенное перемещение в пространстве. Никаких самолетов, вертолетов, вездеходов, даже «поясов». Подумал, шаг – и ты в другой точке пространства, словно кто-то сложил лист бумаги и две точки на линии соединились в одну. Такое ни одному пространственнику даже не снилось. А с какой скоростью, просто со световой или «супер»? Библ не был физиком и в отношении удобств, предоставляемых здешней жизнью, мало чем отличался от гедонийцев. Радовался, и все.
Как подсказали ему здешние «туземцы» со смешными именами, Библ мог сразу же очутиться в районе станции или даже внутри нее, по крайней мере в коридорах первого этажа, – не зря Док и Пилот «Гедоны-2» предпочитали отсиживаться на втором: на этом уровне миражи не появлялись, – но Библа не соблазнило столь сказочное появление в кругу товарищей. Надо было доставить домой не только собственную персону, но и вездеход, недоступный даже для гедонийской техники. Пришлось воспользоваться зеленым смерчем, который и возник в конце концов за деревьями и тотчас же вывел машину на черный плацдарм вокруг станции. Уже вылезая из машины, Библ заметил бегущие навстречу фигурки – широченную и высокую, а рядом недлинную и тоненькую, как шариковая ручка и несоразмерный с ней вдвое больший футляр. А минуту спустя Малыш и Алик уже обнимали блудного брата, через плечо его заглядывая в кабину.
– Где же Капитан? – взорвались тревогой два голоса.
Библ рассеял тревогу. Но Малыш нахмурился:
– Зря допустил. Не надо было разделяться.
– Кэп настаивал. И думаю, обоснованно. Контакт требовал разделения.
– Какой же у вас контакт? Ерундовина. Сначала подбили, как диких уток на болоте, потом в клетку посадили, уложили спать на воздушных постельках, кислородным винцом напоили. А начали разговор – жвачка резиновая. Что узнали? Чему учат, на чем сидят, что пьют, во что играют. А как в пространстве перемещаются или сквозь стены проходят, как спиртное из воздуха гонят, они и сами не знают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37