Некоторые убегают на другие континенты, другие, -
она холодно оглядела Берана, - на другие планеты. И я не горжусь тем, что
я - паонитка!
Беран мрачно поднялся, не глядя на девушку. Но вдруг увидел себя ее
глазами и скривился: какое же он ничтожество! И ведь ему нечего сказать в
свою защиту - ссылка на беспомощность и неведение была бы подобна овечьему
блеянию, подлому и трусливому. Беран глубоко вздохнул и принялся
одеваться. Вдруг он почувствовал прикосновение ее руки.
- Прости меня - я знаю, ты не хотел ничего дурного.
Беран покачал головой, вдруг ощутив себя тысячелетним старцем.
- Ты права - я не хотел ничего дурного. Но то, что ты сказала... В
мире так много правд - и как выбрать одну?..
- Я ничего не знаю об этом множестве правд, - сказала девушка, - я
знаю лишь то, что я чувствую, и еще знаю, что если бы я была в силах, я
убила бы тирана Бустамонте!
Как только позволили Брейкнесские правила приличия, Беран появился в
доме Палафокса. Один из сыновей хозяина, живущий в доме, приветствовал
юношу, осведомился о его деле, но от обсуждения последнего Беран
уклонился. В течение двух минут Беран, нервничая, ждал в строгой небольшой
приемной в самом верхнем этаже дома.
Инстинкт велел ему быть осмотрительным и прощупать предварительно
почву, но он знал - и от этого знания ощущал противную тошноту, - что ему
явно недостаточно мастерства в области дискуссий. Наконец его вызвали и
проводили вниз по эскалатору в отделанную панелями темного дерева комнату
для утренних приемов, где сидел Палафокс в темно-синем платье и ел кусочки
маринованных фруктов. При виде Берана выражение его лица не изменилось, он
кивнул. Беран же со своей стороны сделал церемонный жест уважения и
заговорил так серьезно, как только мог:
- Лорд Палафокс, я пришел к важному решению.
- Почему бы нет? Что в этом особенного? Ты достиг возраста, когда
человек уже отвечает сам за себя, и ни одно твое решение не должно быть
легкомысленным.
- Я хочу возвратиться на Пао, - сказал Беран резко.
Палафокс помешкал с ответом, но было уже ясно, что решение Берана не
встретило в Палафоксе сочувствия. Затем он сказал крайне сухо:
- Я поражен отсутствием у тебя мудрости.
Снова недолгое молчание, и обмен тонкими подспудными токами. Но на
решимость Берана это никак не повлияло.
- Я обдумал программу Бустамонте, и я обеспокоен. Да, она может
принести очевидную выгоду, но во всем этом есть что-то ненормальное,
неестественное.
Губы Палафокса скривились:
- Если допустить, что ты прав, что можешь ты противопоставить
решимости Бустамонте?
- Я - истинный Панарх, не так ли? А Бустамонте - не более чем Старший
Аюдор. Если я предстану перед ним, он обязан будет мне повиноваться.
- Теоретически - да, обязан. Но как ты докажешь, что ты - это ты? Ну
предположим, что он объявит тебя сумасшедшим. Или самозванцем.
Беран молчал - вот этого-то он и не предусмотрел. А Палафокс
продолжал безжалостно:
- Тебя уничтожат. Утопят. И чего ты достигнешь?
- Ну, допустим, я не обнаружу себя перед Бустамонте. Если бы я прибыл
на один из островов - на Фераи или Виамне...
- Очень хорошо. Допустим, тебе удастся убедить некоторое количество
людей в том, что ты - Панарх. Бустамонте будет продолжать сопротивляться.
Ты можешь спровоцировать гражданскую войну. Если ты считаешь действия
Бустамонте жестокими, то посмотри на свои собственные намерения в этом же
свете.
Беран улыбнулся:
- Все-таки вы не знаете паонитов. Войны не будет. Бустамонте просто
утратит всякую поддержку в народе.
Палафокс не удовлетворился объяснениями Берана.
- А если Бустамонте узнает о твоем прибытии, и корабль встретит отряд
нейтралоидов, что тогда?
- Каким же образом он узнает?
Палафокс съел кусочек яблока и неторопливо сказал:
- Я сообщу ему об этом.
- Значит, вы пойдете против меня?
Палафокс улыбнулся своей неуловимой улыбкой:
- Никогда, если ты не будешь действовать вразрез с моими интересами,
которые в данный момент совпадают с интересами Бустамонте.
- И каковы же ваши интересы? - закричал Беран. - Чего вы хотите
добиться?
- На Брейкнессе - мягко сказал Палафокс, - не принято задавать такие
вопросы.
С минуту Беран молчал. Затем отвернулся, воскликнув с горечью:
- Зачем вы привезли меня сюда? Зачем протежировали мне, помогли
поступить в Институт?
Палафокс расслабился и сел поудобнее - причина конфликта прояснилась
для него.
- В чем же тайна? Хороший стратег обеспечивает себя максимумом
инструментов. Ты - козырная карта в игре против Бустамонте, если, конечно,
возникнет надобность.
- И сейчас я больше вам не нужен?
Палафокс пожал плечами:
- Я не провидец - в будущем читать не в моей власти. Но мои планы
относительно Пао...
- Ваши планы относительно Пао! - воскликнул Беран.
- ...продвигаются гладко. И вот чего я достиг - ты больше не мой
козырь, ибо теперь в тебе таится угроза успеху моего предприятия. В любом
случае самое лучшее - это прояснить наши отношения. Я тебе никоим образом
не враг, но наши интересы не совпадают. У тебя нет оснований для жалоб.
Если бы не я, ты был бы уже мертв. Я обеспечил тебя пищей и кровом, дал
прекрасную возможность для образования. И буду продолжать содействовать
твоей карьере, если ты не предпримешь никаких действий против меня. Более
мне нечего сказать.
Беран встал и отвесил церемонный поклон. Он собрался было выйти, но
замялся и оглянулся. Встретив взгляд черных глаз, широко раскрытых и
пылающих, он словно ощутил удар. Это был не тот предельно рационалистичный
Магистр Палафокс - разумный, модифицированный, чей престиж уступал лишь
авторитету Лорда Вампелльта - этот человек был незнаком Берану и
совершенно непредсказуем, от него исходила такая сила, что все это
противоречило всякому представлению о нормальности.
Беран возвратился к себе и нашел Гитан Нецко, сидящую на каменном
подоконнике, с подбородком, упертым в колени, которые она обхватила
руками. Девушка взглянула на него, и, несмотря на отчаяние, Беран ощутил
приятное, незнакомое ему чувство властелина. Она была очаровательна -
типичная паонитка с Вайнлэнда, стройная, хорошо сложенная, с чистой кожей
и правильными, словно выточенными чертами лица. Выражение его невозможно
было разгадать: Гитан ничем не проявляла своего отношения к нему, но так и
полагалось на Пао, где интимные отношения юности исстари окутаны дымкой
таинственности. Поднятая бровь может означать неистовую радость, а
нерешительность и понижение голоса - абсолютное отвращение.
Беран сказал резко:
- Палафокс не разрешит мне вернуться на Пао.
- Нет? И что же теперь?
Он подошел к окну и мрачно поглядел в бездну, где клубился туман.
- А теперь - я улечу без его разрешения, против его воли! И сразу,
как только представится возможность.
Она скептически оглядела его:
- А если ты вернешься на Пао, какова будет польза?
Беран покачал головой в сомнении:
- Не знаю наверное. Я надеюсь восстановить прежние порядки.
Она рассмеялась грустно, но без всякого оттенка пренебрежения:
- Потрясающее самомнение. Хотелось бы это видеть.
- Надеюсь, ты это увидишь.
- Но я совершенно не понимаю, как ты этого добьешься.
- Еще не знаю. Самое простое - буду просто отдавать приказы.
Увидев выражение ее лица, Беран воскликнул:
- Ты должна понять - я истинный Панарх! Мой дядя Бустамонте - убийца.
Он умертвил моего отца, Аэлло.
11
Решение Берана возвратиться на Пао было очень трудно осуществить. У
него не было денег, чтобы купить транспорт, и не было достаточного
авторитета, чтобы его получить. Беран пробовал умолять, чтобы его и
девушку доставили на Пао, но мало того, что ему отказали, его просто
подняли на смех. Вконец расстроенный и рассерженный, он сидел у себя в
комнатах, забросив занятия, редко перебрасываясь парой слов с Гитан Нецко,
которая почти все время безучастно глядела в туман за окнами.
Прошло три месяца. И однажды утром Гитан Нецко сказала, что она,
по-видимому, беременна.
Беран отвез ее в клинику и там зарегистрировал, чтобы до самых родов
Гитан была под медицинским наблюдением. Его появление в клинике вызвало
удивление и веселье персонала: "Ты зачал ребенка без посторонней помощи?
Ну же, скажи нам, кто настоящий отец?"
- Она по контракту - моя! - уверял возмущенный и рассерженный Беран.
- Отец - я!
- Прости наш скептицизм, но ты, похоже, еще не в том возрасте...
- Но факт налицо! - возражал Беран.
- Увидим, увидим! - врачи подошли к Гитан Нецко. - Пожалуйста,
пройдите вместе с нами в лабораторию.
В последний момент девушка испугалась:
- Ой, пожалуйста, лучше не надо!
- Это всего лишь часть обычной процедуры, - убеждал ее врач в
приемной, - сюда, пожалуйста.
- Нет, нет! - бормотала она, отшатываясь. - Я не хочу туда идти!
Беран и сам был озадачен. Повернулся к врачу и спросил:
- Ей действительно необходимо идти?
- Непременно, - врач начинал раздражаться. - Мы должны провести
стандартные тесты на генетическую совместимость, выявить отклонения от
нормы, вдруг таковые имеют место. Если это обнаружить сейчас, то можно
предотвратить трудности в дальнейшем.
- А нельзя ли подождать, пока она овладеет собой, успокоится?
- Мы дадим ей успокоительного, - врачи положили руки на плечи
девушки. Когда ее уводили, она бросила на Берана взгляд, полный такой
муки, что он сказал ему о многом. И о том, о чем они никогда не
разговаривали.
Беран ждал - прошел час, два. Он подошел к двери, постучал. Молодой
врач вышел к нему, и по выражению его лица было ясно, что тот недоволен.
- Отчего такая задержка? Я уверен, что уже сейчас...
Медик жестом прервал его:
- Боюсь, что есть некоторые сложности. Получается, что отец - не вы.
- Какие сложности? - Беран ощутил холодок внутри.
Врач, уже уходя, бросил через плечо:
- Лучше вам вернуться домой. Ждать дольше нет надобности.
Гитан Нецко провели в лабораторию, где подвергли множеству обычных в
таких случаях обследований. Ее уложили на спину, на твердое ложе, под
которое подкатили тяжелую машину. Электрическое поле успокоило мозговое
возбуждение и обезболило ее на время, пока машина ввела невероятно тонкую
иглу в брюшную полость, нащупала зародыш и взяла несколько клеток для
анализа. Затем поле отключили. К Гитан Нецко вернулось сознание. Ее
проводили в комнату ожидания на время, необходимое для определения
генетической структуры клеток эмбриона. Эту структуру категоризировали и
кодифицировали при помощи калькулятора. Был получен результат: "Ребенок
мужского пола, нормальный во всех отношениях, предположительно класс АА".
На табло появился ее собственный генетический тип, также и генетический
тип отца ребенка. Оператор изучил отцовский индекс без особого интереса,
затем взглянул на него снова. Он позвал ассистента, они посмеялись, и один
из них что-то проговорил в коммуникационное устройство. В ответ послышался
голос Лорда Палафокса:
- Паонитская девушка? Покажите-ка лицо... Да, я помню - я
оплодотворил ее, а потом отдал воспитаннику. Это действительно мой
ребенок?
- Действительно, Лорд Палафокс. Немногие генетические индексы
известны нам столь хорошо.
- Прекрасно, я переведу ее в свой дом.
Палафокс появился минут через десять. Он отвесил церемонный поклон
Гитан Нецко, глядевшей на него в страхе. Палафокс говорил вежливо:
- Выяснилось, что ты носишь моего ребенка, предположительно класса АА
- великолепного класса. Я возьму тебя под свое личное попечение, о тебе
будут хорошо заботиться.
- Я ношу вашего ребенка? - она мрачно поглядела на него.
- Это показывают анализаторы. Если ты будешь хорошо справляться с
этой задачей, то получишь вознаграждение. И уверяю, тебе не придется
упрекать меня в скупости.
Гитан Нецко вскочила на ноги, глаза ее пылали:
- Это ужас - я не буду носить такое чудовище!
Она стремительно побежала по комнате, выскочила в двери, врач и
Палафокс бросились вслед. Гитан промчалась мимо дверей, ведущих в комнату,
где некоторое время назад ее ожидал Беран, но увидела лишь огромный
эскалатор. Около входа на него она замешкалась и оглянулась с гримасой
ужаса. Худая фигура Палафокса была всего в нескольких ярдах позади нее.
- Стой! - яростно крикнул он. - Ты носишь моего ребенка!
Она не ответила - лишь глянула на лестницу. Потом закрыла глаза,
вздохнула - и упала вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
она холодно оглядела Берана, - на другие планеты. И я не горжусь тем, что
я - паонитка!
Беран мрачно поднялся, не глядя на девушку. Но вдруг увидел себя ее
глазами и скривился: какое же он ничтожество! И ведь ему нечего сказать в
свою защиту - ссылка на беспомощность и неведение была бы подобна овечьему
блеянию, подлому и трусливому. Беран глубоко вздохнул и принялся
одеваться. Вдруг он почувствовал прикосновение ее руки.
- Прости меня - я знаю, ты не хотел ничего дурного.
Беран покачал головой, вдруг ощутив себя тысячелетним старцем.
- Ты права - я не хотел ничего дурного. Но то, что ты сказала... В
мире так много правд - и как выбрать одну?..
- Я ничего не знаю об этом множестве правд, - сказала девушка, - я
знаю лишь то, что я чувствую, и еще знаю, что если бы я была в силах, я
убила бы тирана Бустамонте!
Как только позволили Брейкнесские правила приличия, Беран появился в
доме Палафокса. Один из сыновей хозяина, живущий в доме, приветствовал
юношу, осведомился о его деле, но от обсуждения последнего Беран
уклонился. В течение двух минут Беран, нервничая, ждал в строгой небольшой
приемной в самом верхнем этаже дома.
Инстинкт велел ему быть осмотрительным и прощупать предварительно
почву, но он знал - и от этого знания ощущал противную тошноту, - что ему
явно недостаточно мастерства в области дискуссий. Наконец его вызвали и
проводили вниз по эскалатору в отделанную панелями темного дерева комнату
для утренних приемов, где сидел Палафокс в темно-синем платье и ел кусочки
маринованных фруктов. При виде Берана выражение его лица не изменилось, он
кивнул. Беран же со своей стороны сделал церемонный жест уважения и
заговорил так серьезно, как только мог:
- Лорд Палафокс, я пришел к важному решению.
- Почему бы нет? Что в этом особенного? Ты достиг возраста, когда
человек уже отвечает сам за себя, и ни одно твое решение не должно быть
легкомысленным.
- Я хочу возвратиться на Пао, - сказал Беран резко.
Палафокс помешкал с ответом, но было уже ясно, что решение Берана не
встретило в Палафоксе сочувствия. Затем он сказал крайне сухо:
- Я поражен отсутствием у тебя мудрости.
Снова недолгое молчание, и обмен тонкими подспудными токами. Но на
решимость Берана это никак не повлияло.
- Я обдумал программу Бустамонте, и я обеспокоен. Да, она может
принести очевидную выгоду, но во всем этом есть что-то ненормальное,
неестественное.
Губы Палафокса скривились:
- Если допустить, что ты прав, что можешь ты противопоставить
решимости Бустамонте?
- Я - истинный Панарх, не так ли? А Бустамонте - не более чем Старший
Аюдор. Если я предстану перед ним, он обязан будет мне повиноваться.
- Теоретически - да, обязан. Но как ты докажешь, что ты - это ты? Ну
предположим, что он объявит тебя сумасшедшим. Или самозванцем.
Беран молчал - вот этого-то он и не предусмотрел. А Палафокс
продолжал безжалостно:
- Тебя уничтожат. Утопят. И чего ты достигнешь?
- Ну, допустим, я не обнаружу себя перед Бустамонте. Если бы я прибыл
на один из островов - на Фераи или Виамне...
- Очень хорошо. Допустим, тебе удастся убедить некоторое количество
людей в том, что ты - Панарх. Бустамонте будет продолжать сопротивляться.
Ты можешь спровоцировать гражданскую войну. Если ты считаешь действия
Бустамонте жестокими, то посмотри на свои собственные намерения в этом же
свете.
Беран улыбнулся:
- Все-таки вы не знаете паонитов. Войны не будет. Бустамонте просто
утратит всякую поддержку в народе.
Палафокс не удовлетворился объяснениями Берана.
- А если Бустамонте узнает о твоем прибытии, и корабль встретит отряд
нейтралоидов, что тогда?
- Каким же образом он узнает?
Палафокс съел кусочек яблока и неторопливо сказал:
- Я сообщу ему об этом.
- Значит, вы пойдете против меня?
Палафокс улыбнулся своей неуловимой улыбкой:
- Никогда, если ты не будешь действовать вразрез с моими интересами,
которые в данный момент совпадают с интересами Бустамонте.
- И каковы же ваши интересы? - закричал Беран. - Чего вы хотите
добиться?
- На Брейкнессе - мягко сказал Палафокс, - не принято задавать такие
вопросы.
С минуту Беран молчал. Затем отвернулся, воскликнув с горечью:
- Зачем вы привезли меня сюда? Зачем протежировали мне, помогли
поступить в Институт?
Палафокс расслабился и сел поудобнее - причина конфликта прояснилась
для него.
- В чем же тайна? Хороший стратег обеспечивает себя максимумом
инструментов. Ты - козырная карта в игре против Бустамонте, если, конечно,
возникнет надобность.
- И сейчас я больше вам не нужен?
Палафокс пожал плечами:
- Я не провидец - в будущем читать не в моей власти. Но мои планы
относительно Пао...
- Ваши планы относительно Пао! - воскликнул Беран.
- ...продвигаются гладко. И вот чего я достиг - ты больше не мой
козырь, ибо теперь в тебе таится угроза успеху моего предприятия. В любом
случае самое лучшее - это прояснить наши отношения. Я тебе никоим образом
не враг, но наши интересы не совпадают. У тебя нет оснований для жалоб.
Если бы не я, ты был бы уже мертв. Я обеспечил тебя пищей и кровом, дал
прекрасную возможность для образования. И буду продолжать содействовать
твоей карьере, если ты не предпримешь никаких действий против меня. Более
мне нечего сказать.
Беран встал и отвесил церемонный поклон. Он собрался было выйти, но
замялся и оглянулся. Встретив взгляд черных глаз, широко раскрытых и
пылающих, он словно ощутил удар. Это был не тот предельно рационалистичный
Магистр Палафокс - разумный, модифицированный, чей престиж уступал лишь
авторитету Лорда Вампелльта - этот человек был незнаком Берану и
совершенно непредсказуем, от него исходила такая сила, что все это
противоречило всякому представлению о нормальности.
Беран возвратился к себе и нашел Гитан Нецко, сидящую на каменном
подоконнике, с подбородком, упертым в колени, которые она обхватила
руками. Девушка взглянула на него, и, несмотря на отчаяние, Беран ощутил
приятное, незнакомое ему чувство властелина. Она была очаровательна -
типичная паонитка с Вайнлэнда, стройная, хорошо сложенная, с чистой кожей
и правильными, словно выточенными чертами лица. Выражение его невозможно
было разгадать: Гитан ничем не проявляла своего отношения к нему, но так и
полагалось на Пао, где интимные отношения юности исстари окутаны дымкой
таинственности. Поднятая бровь может означать неистовую радость, а
нерешительность и понижение голоса - абсолютное отвращение.
Беран сказал резко:
- Палафокс не разрешит мне вернуться на Пао.
- Нет? И что же теперь?
Он подошел к окну и мрачно поглядел в бездну, где клубился туман.
- А теперь - я улечу без его разрешения, против его воли! И сразу,
как только представится возможность.
Она скептически оглядела его:
- А если ты вернешься на Пао, какова будет польза?
Беран покачал головой в сомнении:
- Не знаю наверное. Я надеюсь восстановить прежние порядки.
Она рассмеялась грустно, но без всякого оттенка пренебрежения:
- Потрясающее самомнение. Хотелось бы это видеть.
- Надеюсь, ты это увидишь.
- Но я совершенно не понимаю, как ты этого добьешься.
- Еще не знаю. Самое простое - буду просто отдавать приказы.
Увидев выражение ее лица, Беран воскликнул:
- Ты должна понять - я истинный Панарх! Мой дядя Бустамонте - убийца.
Он умертвил моего отца, Аэлло.
11
Решение Берана возвратиться на Пао было очень трудно осуществить. У
него не было денег, чтобы купить транспорт, и не было достаточного
авторитета, чтобы его получить. Беран пробовал умолять, чтобы его и
девушку доставили на Пао, но мало того, что ему отказали, его просто
подняли на смех. Вконец расстроенный и рассерженный, он сидел у себя в
комнатах, забросив занятия, редко перебрасываясь парой слов с Гитан Нецко,
которая почти все время безучастно глядела в туман за окнами.
Прошло три месяца. И однажды утром Гитан Нецко сказала, что она,
по-видимому, беременна.
Беран отвез ее в клинику и там зарегистрировал, чтобы до самых родов
Гитан была под медицинским наблюдением. Его появление в клинике вызвало
удивление и веселье персонала: "Ты зачал ребенка без посторонней помощи?
Ну же, скажи нам, кто настоящий отец?"
- Она по контракту - моя! - уверял возмущенный и рассерженный Беран.
- Отец - я!
- Прости наш скептицизм, но ты, похоже, еще не в том возрасте...
- Но факт налицо! - возражал Беран.
- Увидим, увидим! - врачи подошли к Гитан Нецко. - Пожалуйста,
пройдите вместе с нами в лабораторию.
В последний момент девушка испугалась:
- Ой, пожалуйста, лучше не надо!
- Это всего лишь часть обычной процедуры, - убеждал ее врач в
приемной, - сюда, пожалуйста.
- Нет, нет! - бормотала она, отшатываясь. - Я не хочу туда идти!
Беран и сам был озадачен. Повернулся к врачу и спросил:
- Ей действительно необходимо идти?
- Непременно, - врач начинал раздражаться. - Мы должны провести
стандартные тесты на генетическую совместимость, выявить отклонения от
нормы, вдруг таковые имеют место. Если это обнаружить сейчас, то можно
предотвратить трудности в дальнейшем.
- А нельзя ли подождать, пока она овладеет собой, успокоится?
- Мы дадим ей успокоительного, - врачи положили руки на плечи
девушки. Когда ее уводили, она бросила на Берана взгляд, полный такой
муки, что он сказал ему о многом. И о том, о чем они никогда не
разговаривали.
Беран ждал - прошел час, два. Он подошел к двери, постучал. Молодой
врач вышел к нему, и по выражению его лица было ясно, что тот недоволен.
- Отчего такая задержка? Я уверен, что уже сейчас...
Медик жестом прервал его:
- Боюсь, что есть некоторые сложности. Получается, что отец - не вы.
- Какие сложности? - Беран ощутил холодок внутри.
Врач, уже уходя, бросил через плечо:
- Лучше вам вернуться домой. Ждать дольше нет надобности.
Гитан Нецко провели в лабораторию, где подвергли множеству обычных в
таких случаях обследований. Ее уложили на спину, на твердое ложе, под
которое подкатили тяжелую машину. Электрическое поле успокоило мозговое
возбуждение и обезболило ее на время, пока машина ввела невероятно тонкую
иглу в брюшную полость, нащупала зародыш и взяла несколько клеток для
анализа. Затем поле отключили. К Гитан Нецко вернулось сознание. Ее
проводили в комнату ожидания на время, необходимое для определения
генетической структуры клеток эмбриона. Эту структуру категоризировали и
кодифицировали при помощи калькулятора. Был получен результат: "Ребенок
мужского пола, нормальный во всех отношениях, предположительно класс АА".
На табло появился ее собственный генетический тип, также и генетический
тип отца ребенка. Оператор изучил отцовский индекс без особого интереса,
затем взглянул на него снова. Он позвал ассистента, они посмеялись, и один
из них что-то проговорил в коммуникационное устройство. В ответ послышался
голос Лорда Палафокса:
- Паонитская девушка? Покажите-ка лицо... Да, я помню - я
оплодотворил ее, а потом отдал воспитаннику. Это действительно мой
ребенок?
- Действительно, Лорд Палафокс. Немногие генетические индексы
известны нам столь хорошо.
- Прекрасно, я переведу ее в свой дом.
Палафокс появился минут через десять. Он отвесил церемонный поклон
Гитан Нецко, глядевшей на него в страхе. Палафокс говорил вежливо:
- Выяснилось, что ты носишь моего ребенка, предположительно класса АА
- великолепного класса. Я возьму тебя под свое личное попечение, о тебе
будут хорошо заботиться.
- Я ношу вашего ребенка? - она мрачно поглядела на него.
- Это показывают анализаторы. Если ты будешь хорошо справляться с
этой задачей, то получишь вознаграждение. И уверяю, тебе не придется
упрекать меня в скупости.
Гитан Нецко вскочила на ноги, глаза ее пылали:
- Это ужас - я не буду носить такое чудовище!
Она стремительно побежала по комнате, выскочила в двери, врач и
Палафокс бросились вслед. Гитан промчалась мимо дверей, ведущих в комнату,
где некоторое время назад ее ожидал Беран, но увидела лишь огромный
эскалатор. Около входа на него она замешкалась и оглянулась с гримасой
ужаса. Худая фигура Палафокса была всего в нескольких ярдах позади нее.
- Стой! - яростно крикнул он. - Ты носишь моего ребенка!
Она не ответила - лишь глянула на лестницу. Потом закрыла глаза,
вздохнула - и упала вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24