Утверждали, что Патрик О'Доноган во время последнего рейса «Цинтии» находился на борту в качестве младшего матроса. Он прислуживал капитану и, судя по всему, должен был знать пассажиров первого класса обычно столующихся в кают-компании. Ведь ребёнок, привязанный к спасательному кругу, несомненно относился к пассажирам первого класса. Об этом говорили все его вещи, такие изящные и богатые. А потому самым важным и не терпящим отлагательства делом и было сейчас отыскать Патрика О'Доногана!
Доктор и Бредежор пришли к этому решению, когда Эрик поделился с ними своей новостью, вернувшись к обеду в гостиницу на Пятой авеню. Впрочем, почти тотчас же беседа отклонилась в сторону, так как доктор постарался извлечь из сообщения Эрика новое подтверждение своей излюбленной теории.
— Если можно считать какое-нибудь имя ирландским, то это, несомненно, имя Патрика О'Доногана! Ведь недаром же я говорил, что судьба Эрика связана с Ирландией!
— Пока что я этого не усматриваю, — возразил ему, улыбаясь, Бредежор. — Ирландский матрос на борту?! Ну и что же! Гораздо труднее, мне кажется, найти американское судно, где не было бы среди экипажа ни одного выходца с Зелёного Эйре.
Теперь было о чём поспорить в ближайшие два — три часа, и друзья, разумеется, не упустили такой возможности. Что же до Эрика, то он сосредоточил с этого часа все свои усилия на достижении одной цели: найти во что бы то ни стало Патрика О'Доногана.
Хотя ему это и не удалось, но настойчивые поиски и расспросы помогли ему, в конце концов, встретить на Гудзоновской набережной одного матроса, который не только лично знал О'Доногана, но и сумел сообщить о нем кое-какие подробности.
Патрик О'Доноган был действительно ирландцем, родом из Иннишгорна в графстве Корк. Судя по описанию, это был человек лет тридцати трех — тридцати пяти, среднего роста, рыжеволосый, черноглазый, с расплющенным после какого-то несчастного случая носом.
— Этого молодца легко узнать среди сотен других, — сказал матрос. — Я его хорошо помню, хотя и не видел уже семь или восемь лет.
— Вы встречали его обычно в Нью-Йорке?
— И в Нью-Йорке, и в других местах. Последний раз это наверняка было в Нью-Йорке.
— А не назовёте ли вы кого-нибудь, кто мог бы сообщить, куда он делся?
— Ей-богу, нет… А впрочем, не знает ли о нем хозяин «Красного якоря» в Бруклине? Патрик О'Доноган всегда у него останавливался, когда бывал в Нью-Йорке. Это некий мистер Боул, бывший матрос. Уж если и он ничего не знает, то вряд ли тогда вам кто-нибудь скажет, где искать Патрика О'Доногана!
Эрик поспешил на катер, курсирующий по Ист-Ривер, и уже через двадцать минут оказался в Бруклине.
У порога «Красного якоря» он увидел опрятно одетую старую женщину, усердно чистившую картофель.
— Мистер Боул дома, сударыня? — спросил Эрик, поклонившись с обычной для него вежливостью.
— Он дома, но только что лёг вздремнуть на часок после обеда, — учтиво ответила хозяйка, окинув посетителя любопытным взглядом. — Если вы желаете ему что-нибудь сообщить, то скажите мне, я миссис Боул.
— В таком случае, сударыня, вы, конечно, замените мне вашего мужа. Я хотел бы выяснить, знаете ли вы матроса, по имени Патрик О'Доноган, не находится ли он сейчас у вас и не укажете ли вы, где его можно найти?
— Патрик О'Доноган? Да, я знаю его. Но вот уже пять или шесть лет, как он больше здесь не показывался. И, по правде говоря, я затруднилась бы сказать, где он сейчас находится.
На лице Эрика отразилось такое глубокое разочарование, что, заметив это, старушка явно растрогалась.
— Значит, вам очень нужен Патрик О'Доноган, раз вы так огорчились, не найдя его у нас?
— Очень нужен, сударыня, — грустно, ответил юноша. — Только он один и может пролить свет на тайну, которую я всю жизнь тщетно пытаюсь раскрыть!
В течение трех недель, пока Эрик собирал повсюду сведения, он научился в какой-то степени разбираться в человеческих характерах. Почувствовав, что любопытство миссис Боул сильно задето, он счёл себя вправе задать ей несколько вопросов. Он спросил, не даст ли она ему стакан газированной воды и, получив утвердительный ответ, вошёл в помещение.
Юноша очутился в комнате с низким потолком, уставленной столами из полированного дерева и соломенными стульями. Здесь никого не было.
Это придало Эрику решимость продолжить разговор с хозяйкой, и он возобновил его, как только она вернулась из погреба с глиняным кувшином.
— Вы, наверное, думаете, сударыня, для чего ему понадобился Патрик О'Доноган? — спросил он, понизив голос. — Так вот: Патрик О'Доноган, как утверждают, был очевидцем крушения «Цинтии», американского судна, затонувшего вот уже скоро семнадцать лет назад у берегов Норвегии. Я должен вам сразу же сказать, что это имеет ко мне прямое отношение, так как сразу же поели гибели «Цинтии» я был подобран в море одним норвежским рыбаком. Он нашёл меня совсем крошечным, месяцев девяти, не больше, в колыбели, привязанной к спасательному кругу «Цинтии». Я ищу О'Доногана, чтобы узнать у него что-либо о моей семье или хотя бы о моей родине!
Возглас удивления, вырвавшийся у мисс Боул, прервал объяснения Эрика.
— На спасательном круге, говорите вы? Вы были привязаны к спасательному кругу?
И, не дожидаясь ответа, она устремилась к лестнице.
— Боул! Боул! Спустись поскорее сюда! — крикнула она мужу. — На спасательном круге! Так вы, значит, ребёнок, который был привязан к спасательному кругу? Кто бы мог подумать такое? — повторяла она, подойдя к Эрику, побледневшему от волнения и надежды.
Неужели, наконец, он узнает тайну, которую так упорно пытался разгадать?
На деревянной лестнице послышались тяжёлые шаги. Появился маленький толстенький старичок с румяным лицом, обрамлённым пышными седыми бакенбардами, и с золотыми кольцами в ушах. На нём был синий грубошёрстный костюм.
— Что?.. Что случилось? — спросил он, протирая глаза.
— А то, что ты нам нужен, — безапелляционно ответила миссис Боул. — Сядь и выслушай этого молодого человека, который повторит тебе то, что рассказал сейчас мне.
Мистер Боул беспрекословно повиновался. Эрик повторил ему все почти дословно.
И тогда лицо мистера Боула округлилось подобно полной луне, рот его растянулся в широкую улыбку, и он уставился на жену, радостно потирая ручки. Миссис Боул тоже казалась приятно поражённой.
— Значит, я могу предположить, что вам уже известна моя история? — спросил Эрик, замирая от волнения.
Мистер Боул утвердительно кивнул, почесал за ухом и, наконец, ответил:
— Известна и неизвестна, так же как и моей жене. Мы часто говорили об этом, но толком ничего не понимали.
Побледнев, стиснув зубы, Эрик жадно ловил его слова, надеясь получить объяснение. Но объяснение заставляло себя ждать. Мистер Боул не обладал ни даром красноречия, ни способностью ясно излагать свои мысли. И, кроме того, его мысли были ещё затуманены сном. Чтобы окончательно стряхнуть с себя послеобеденный сон, ему требовалось обычно два — три стаканчика бодрящего напитка под названием «Pick me up», который чертовски походил на джин.
Как только жена поставила перед ним бутылку с двумя стаканами, достойный супруг обрёл дар речи.
Из его бесконечно длинного сбивчивого повествования можно было вынести только несколько фактов, тонущих в массе ненужных подробностей. Рассказ мистера Боула продолжался не менее двух часов. Бедному Эрику понадобилось напрячь всё своё внимание, помноженное на страстную заинтересованность, чтобы хоть что-нибудь извлечь из этого потока слов. Благодаря наводящим вопросам, настойчивости, а также содействию миссис Боул, ему удалось все же кое-чего добиться.
9. ПЯТЬСОТ ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ
Патрик О'Доноган, как удалось понять Эрику, несмотря на сбивчивость рассказа и все отступления мистера Боула, отнюдь не являлся образцом добродетели. Владелец «Красного якоря» знал его, когда тот был ещё юнгой, младшим матросом и матросом — до и после гибели «Цинтии». Перед тем, как произошла эта катастрофа, Патрик О'Доноган был беден, как и большинство матросов, но после кораблекрушения возвратился из Европы с толстой пачкой денег, утверждая, будто получил в Ирландии наследство, что казалось мало правдоподобным.
Мистер Боул никогда не верил в это наследство. Ему даже приходило в голову, что столь внезапное обогащение было каким-то неблаговидным образом связано с гибелью «Цинтии». Хотя и было известно, что Патрик О'Доноган находился на борту этого судна, но, вопреки обыкновению моряков, любящих рассказывать о пережитых испытаниях, он никогда не упоминал о «Цинтии» и, как только об этом заходил разговор, довольно неловко старался перевести его на другую тему. Когда же страховая компания возбудила процесс против владельцев «Цинтии», он поспешил отправиться в длительное плавание, чтобы не быть втянутым в это дело, хотя бы в качестве свидетеля. Такое поведение казалось тем более подозрительным, что Патрик О'Доноган был единственным матросом, уцелевшим из всего экипажа. Мистер Боул не знал сути этой истории, но он и его жена всегда считали её какой-то странной.
Ещё больше подозрений внушал им образ жизни Патрика. Находясь в Нью-Йорке, он никогда не нуждался в деньгах, хотя и не привозил их из своего очередного рейса. Уже через несколько дней после возвращения у него откуда-то появлялись золото и банковские билеты. А когда он бывал пьян, что случалось с ним довольно часто, то хвастался, будто владеет какой-то тайной, которая стоит целого состояния. При этом в своих пьяных разглагольствованиях он всегда упоминал о ребёнке на спасательном круге.
— Ребёнок на спасательном круге, мистер Боул, — бормотал он, стуча кулаком по столу, — этот ребёнок ценится на вес золота!
И он хихикал, весьма довольный собой. Однако никогда не удавалось добиться от него объяснения этих непонятных слов, служивших уже много лет для четы Боул источником самых фантастических предположений. Вот почему так взволновалась миссис Боул, когда Эрик сообщил ей, что он и есть тот самый пресловутый «ребёнок на спасательном круге».
Приезжая в Нью-Йорк, Патрик О'Доноган, не менее пятнадцати лет подряд, всегда останавливался в «Красном якоре». Но прошло уже больше пяти лет, как он там не показывался, и в этом, по словам мистера Боула, было нечто таинственное. Однажды вечером к ирландцу пришёл какой-то человек и провёл с ним взаперти около часу. Вслед за тем Патрик О'Доноган, взбудораженный и растерянный, немедленно расплатился по счёту, забрал свои пожитки и скрылся в неизвестном направлении. С тех пор его здесь больше не видели.
Разумеется, мистер и миссис Боул ничего не знали о причине столь внезапного отъезда Патрика, но они всегда думали, что это имеет какое-то отношение к гибели «Цинтии» и к истории «ребёнка на спасательном круге». По их мнению, незнакомец предупредил Патрика о грозящей ему серьёзной опасности, и потому ирландец решил тотчас же покинуть Нью-Йорк. Супруги Боул не допускали возможности его последующего возвращения: они, конечно, узнали бы о его приезде от других постояльцев «Красного якоря», которые не преминули бы выразить своё удивление, если бы Патрик остановился где-либо в другом месте.
Вот что в общих чертах стало известно Эрику. Конечно, ему захотелось немедленно сообщить об этом своим друзьям, и он попросил разрешения у супругов Боул вернуться сюда вместе с ними.
Нечего и говорить, с каким интересом был выслушан его рассказ на Пятой авеню. Впервые после долгих поисков удалось напасть на след человека, не раз упоминавшего о «ребёнке на спасательном круге». Хотя местонахождение Патрика О'Доногана оставалось неизвестным, но можно было надеяться разыскать его в недалёком будущем. До сих пор ещё не приходилось сталкиваться с таким значительным фактом. Дело сочли достаточно серьёзным, чтобы отправить миссис Боул телеграмму с просьбой приготовить обед на шесть персон. Эта мысль была подана Бредежором, который полагал, что таким способом легче будет выведать у этих славных людей все подробности. Итак, было решено пригласить супругов Боул к столу и побеседовать с ними за обедом.
Эрик вовсе не надеялся получить от них какие-либо дополнительные сведения. Изучив достаточно хорошо чету Боул, юноша был уверен, что они сообщили ему всё, что им самим было известно. Но он полагался в то же время на большой опыт Бредежора, который умел не только получать свидетельские показания на суде, но и извлекать из свидетелей то, над чем они и сами не задумывались.
Миссис Боул превзошла самое себя. Она накрыла стол в лучшей комнате второго этажа и менее чем за час приготовила превосходный обед. Польщённая приглашением принять в нём участие вместе с мужем, она охотно, и даже с большим удовольствием, позволила выдающемуся адвокату подвергнуть себя допросу. Благодаря этому удалось получить ещё несколько более или менее значительных фактов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Доктор и Бредежор пришли к этому решению, когда Эрик поделился с ними своей новостью, вернувшись к обеду в гостиницу на Пятой авеню. Впрочем, почти тотчас же беседа отклонилась в сторону, так как доктор постарался извлечь из сообщения Эрика новое подтверждение своей излюбленной теории.
— Если можно считать какое-нибудь имя ирландским, то это, несомненно, имя Патрика О'Доногана! Ведь недаром же я говорил, что судьба Эрика связана с Ирландией!
— Пока что я этого не усматриваю, — возразил ему, улыбаясь, Бредежор. — Ирландский матрос на борту?! Ну и что же! Гораздо труднее, мне кажется, найти американское судно, где не было бы среди экипажа ни одного выходца с Зелёного Эйре.
Теперь было о чём поспорить в ближайшие два — три часа, и друзья, разумеется, не упустили такой возможности. Что же до Эрика, то он сосредоточил с этого часа все свои усилия на достижении одной цели: найти во что бы то ни стало Патрика О'Доногана.
Хотя ему это и не удалось, но настойчивые поиски и расспросы помогли ему, в конце концов, встретить на Гудзоновской набережной одного матроса, который не только лично знал О'Доногана, но и сумел сообщить о нем кое-какие подробности.
Патрик О'Доноган был действительно ирландцем, родом из Иннишгорна в графстве Корк. Судя по описанию, это был человек лет тридцати трех — тридцати пяти, среднего роста, рыжеволосый, черноглазый, с расплющенным после какого-то несчастного случая носом.
— Этого молодца легко узнать среди сотен других, — сказал матрос. — Я его хорошо помню, хотя и не видел уже семь или восемь лет.
— Вы встречали его обычно в Нью-Йорке?
— И в Нью-Йорке, и в других местах. Последний раз это наверняка было в Нью-Йорке.
— А не назовёте ли вы кого-нибудь, кто мог бы сообщить, куда он делся?
— Ей-богу, нет… А впрочем, не знает ли о нем хозяин «Красного якоря» в Бруклине? Патрик О'Доноган всегда у него останавливался, когда бывал в Нью-Йорке. Это некий мистер Боул, бывший матрос. Уж если и он ничего не знает, то вряд ли тогда вам кто-нибудь скажет, где искать Патрика О'Доногана!
Эрик поспешил на катер, курсирующий по Ист-Ривер, и уже через двадцать минут оказался в Бруклине.
У порога «Красного якоря» он увидел опрятно одетую старую женщину, усердно чистившую картофель.
— Мистер Боул дома, сударыня? — спросил Эрик, поклонившись с обычной для него вежливостью.
— Он дома, но только что лёг вздремнуть на часок после обеда, — учтиво ответила хозяйка, окинув посетителя любопытным взглядом. — Если вы желаете ему что-нибудь сообщить, то скажите мне, я миссис Боул.
— В таком случае, сударыня, вы, конечно, замените мне вашего мужа. Я хотел бы выяснить, знаете ли вы матроса, по имени Патрик О'Доноган, не находится ли он сейчас у вас и не укажете ли вы, где его можно найти?
— Патрик О'Доноган? Да, я знаю его. Но вот уже пять или шесть лет, как он больше здесь не показывался. И, по правде говоря, я затруднилась бы сказать, где он сейчас находится.
На лице Эрика отразилось такое глубокое разочарование, что, заметив это, старушка явно растрогалась.
— Значит, вам очень нужен Патрик О'Доноган, раз вы так огорчились, не найдя его у нас?
— Очень нужен, сударыня, — грустно, ответил юноша. — Только он один и может пролить свет на тайну, которую я всю жизнь тщетно пытаюсь раскрыть!
В течение трех недель, пока Эрик собирал повсюду сведения, он научился в какой-то степени разбираться в человеческих характерах. Почувствовав, что любопытство миссис Боул сильно задето, он счёл себя вправе задать ей несколько вопросов. Он спросил, не даст ли она ему стакан газированной воды и, получив утвердительный ответ, вошёл в помещение.
Юноша очутился в комнате с низким потолком, уставленной столами из полированного дерева и соломенными стульями. Здесь никого не было.
Это придало Эрику решимость продолжить разговор с хозяйкой, и он возобновил его, как только она вернулась из погреба с глиняным кувшином.
— Вы, наверное, думаете, сударыня, для чего ему понадобился Патрик О'Доноган? — спросил он, понизив голос. — Так вот: Патрик О'Доноган, как утверждают, был очевидцем крушения «Цинтии», американского судна, затонувшего вот уже скоро семнадцать лет назад у берегов Норвегии. Я должен вам сразу же сказать, что это имеет ко мне прямое отношение, так как сразу же поели гибели «Цинтии» я был подобран в море одним норвежским рыбаком. Он нашёл меня совсем крошечным, месяцев девяти, не больше, в колыбели, привязанной к спасательному кругу «Цинтии». Я ищу О'Доногана, чтобы узнать у него что-либо о моей семье или хотя бы о моей родине!
Возглас удивления, вырвавшийся у мисс Боул, прервал объяснения Эрика.
— На спасательном круге, говорите вы? Вы были привязаны к спасательному кругу?
И, не дожидаясь ответа, она устремилась к лестнице.
— Боул! Боул! Спустись поскорее сюда! — крикнула она мужу. — На спасательном круге! Так вы, значит, ребёнок, который был привязан к спасательному кругу? Кто бы мог подумать такое? — повторяла она, подойдя к Эрику, побледневшему от волнения и надежды.
Неужели, наконец, он узнает тайну, которую так упорно пытался разгадать?
На деревянной лестнице послышались тяжёлые шаги. Появился маленький толстенький старичок с румяным лицом, обрамлённым пышными седыми бакенбардами, и с золотыми кольцами в ушах. На нём был синий грубошёрстный костюм.
— Что?.. Что случилось? — спросил он, протирая глаза.
— А то, что ты нам нужен, — безапелляционно ответила миссис Боул. — Сядь и выслушай этого молодого человека, который повторит тебе то, что рассказал сейчас мне.
Мистер Боул беспрекословно повиновался. Эрик повторил ему все почти дословно.
И тогда лицо мистера Боула округлилось подобно полной луне, рот его растянулся в широкую улыбку, и он уставился на жену, радостно потирая ручки. Миссис Боул тоже казалась приятно поражённой.
— Значит, я могу предположить, что вам уже известна моя история? — спросил Эрик, замирая от волнения.
Мистер Боул утвердительно кивнул, почесал за ухом и, наконец, ответил:
— Известна и неизвестна, так же как и моей жене. Мы часто говорили об этом, но толком ничего не понимали.
Побледнев, стиснув зубы, Эрик жадно ловил его слова, надеясь получить объяснение. Но объяснение заставляло себя ждать. Мистер Боул не обладал ни даром красноречия, ни способностью ясно излагать свои мысли. И, кроме того, его мысли были ещё затуманены сном. Чтобы окончательно стряхнуть с себя послеобеденный сон, ему требовалось обычно два — три стаканчика бодрящего напитка под названием «Pick me up», который чертовски походил на джин.
Как только жена поставила перед ним бутылку с двумя стаканами, достойный супруг обрёл дар речи.
Из его бесконечно длинного сбивчивого повествования можно было вынести только несколько фактов, тонущих в массе ненужных подробностей. Рассказ мистера Боула продолжался не менее двух часов. Бедному Эрику понадобилось напрячь всё своё внимание, помноженное на страстную заинтересованность, чтобы хоть что-нибудь извлечь из этого потока слов. Благодаря наводящим вопросам, настойчивости, а также содействию миссис Боул, ему удалось все же кое-чего добиться.
9. ПЯТЬСОТ ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ ВОЗНАГРАЖДЕНИЯ
Патрик О'Доноган, как удалось понять Эрику, несмотря на сбивчивость рассказа и все отступления мистера Боула, отнюдь не являлся образцом добродетели. Владелец «Красного якоря» знал его, когда тот был ещё юнгой, младшим матросом и матросом — до и после гибели «Цинтии». Перед тем, как произошла эта катастрофа, Патрик О'Доноган был беден, как и большинство матросов, но после кораблекрушения возвратился из Европы с толстой пачкой денег, утверждая, будто получил в Ирландии наследство, что казалось мало правдоподобным.
Мистер Боул никогда не верил в это наследство. Ему даже приходило в голову, что столь внезапное обогащение было каким-то неблаговидным образом связано с гибелью «Цинтии». Хотя и было известно, что Патрик О'Доноган находился на борту этого судна, но, вопреки обыкновению моряков, любящих рассказывать о пережитых испытаниях, он никогда не упоминал о «Цинтии» и, как только об этом заходил разговор, довольно неловко старался перевести его на другую тему. Когда же страховая компания возбудила процесс против владельцев «Цинтии», он поспешил отправиться в длительное плавание, чтобы не быть втянутым в это дело, хотя бы в качестве свидетеля. Такое поведение казалось тем более подозрительным, что Патрик О'Доноган был единственным матросом, уцелевшим из всего экипажа. Мистер Боул не знал сути этой истории, но он и его жена всегда считали её какой-то странной.
Ещё больше подозрений внушал им образ жизни Патрика. Находясь в Нью-Йорке, он никогда не нуждался в деньгах, хотя и не привозил их из своего очередного рейса. Уже через несколько дней после возвращения у него откуда-то появлялись золото и банковские билеты. А когда он бывал пьян, что случалось с ним довольно часто, то хвастался, будто владеет какой-то тайной, которая стоит целого состояния. При этом в своих пьяных разглагольствованиях он всегда упоминал о ребёнке на спасательном круге.
— Ребёнок на спасательном круге, мистер Боул, — бормотал он, стуча кулаком по столу, — этот ребёнок ценится на вес золота!
И он хихикал, весьма довольный собой. Однако никогда не удавалось добиться от него объяснения этих непонятных слов, служивших уже много лет для четы Боул источником самых фантастических предположений. Вот почему так взволновалась миссис Боул, когда Эрик сообщил ей, что он и есть тот самый пресловутый «ребёнок на спасательном круге».
Приезжая в Нью-Йорк, Патрик О'Доноган, не менее пятнадцати лет подряд, всегда останавливался в «Красном якоре». Но прошло уже больше пяти лет, как он там не показывался, и в этом, по словам мистера Боула, было нечто таинственное. Однажды вечером к ирландцу пришёл какой-то человек и провёл с ним взаперти около часу. Вслед за тем Патрик О'Доноган, взбудораженный и растерянный, немедленно расплатился по счёту, забрал свои пожитки и скрылся в неизвестном направлении. С тех пор его здесь больше не видели.
Разумеется, мистер и миссис Боул ничего не знали о причине столь внезапного отъезда Патрика, но они всегда думали, что это имеет какое-то отношение к гибели «Цинтии» и к истории «ребёнка на спасательном круге». По их мнению, незнакомец предупредил Патрика о грозящей ему серьёзной опасности, и потому ирландец решил тотчас же покинуть Нью-Йорк. Супруги Боул не допускали возможности его последующего возвращения: они, конечно, узнали бы о его приезде от других постояльцев «Красного якоря», которые не преминули бы выразить своё удивление, если бы Патрик остановился где-либо в другом месте.
Вот что в общих чертах стало известно Эрику. Конечно, ему захотелось немедленно сообщить об этом своим друзьям, и он попросил разрешения у супругов Боул вернуться сюда вместе с ними.
Нечего и говорить, с каким интересом был выслушан его рассказ на Пятой авеню. Впервые после долгих поисков удалось напасть на след человека, не раз упоминавшего о «ребёнке на спасательном круге». Хотя местонахождение Патрика О'Доногана оставалось неизвестным, но можно было надеяться разыскать его в недалёком будущем. До сих пор ещё не приходилось сталкиваться с таким значительным фактом. Дело сочли достаточно серьёзным, чтобы отправить миссис Боул телеграмму с просьбой приготовить обед на шесть персон. Эта мысль была подана Бредежором, который полагал, что таким способом легче будет выведать у этих славных людей все подробности. Итак, было решено пригласить супругов Боул к столу и побеседовать с ними за обедом.
Эрик вовсе не надеялся получить от них какие-либо дополнительные сведения. Изучив достаточно хорошо чету Боул, юноша был уверен, что они сообщили ему всё, что им самим было известно. Но он полагался в то же время на большой опыт Бредежора, который умел не только получать свидетельские показания на суде, но и извлекать из свидетелей то, над чем они и сами не задумывались.
Миссис Боул превзошла самое себя. Она накрыла стол в лучшей комнате второго этажа и менее чем за час приготовила превосходный обед. Польщённая приглашением принять в нём участие вместе с мужем, она охотно, и даже с большим удовольствием, позволила выдающемуся адвокату подвергнуть себя допросу. Благодаря этому удалось получить ещё несколько более или менее значительных фактов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33