Его взгляд сверкнул на Хедрука.
- Ну? - спросил он.
- Моя мать, - ответил Хедрук, - была университетским профессором. Она
обучала меня частным образом. Как вы знаете, это было обычной практикой в
этой среде в течение сотен лет. Контролирующим фактором являлись
периодические экзамены. Вы найдете сведения о них в экзаменационных
ведомостях, которые я представил вместе с моим заявлением о приеме в
Организацию.
Мрачная улыбка снова появилась на лице Кадрона.
- Семья на бумаге, образование на бумаге, вся история жизни
подтверждается только документами.
Это выглядело неважно. Хедруку не нужно было смотреть на лица
советников, чтобы понять, насколько это плохо. Фактически, конечно, этого
было не избежать. Не существовало альтернативного метода. Доверить живым
людям истинные факты о своей личности во время кризиса было самоубийством.
Люди, как бы дружески ни относились они к нему, всегда могли быть
заставлены сказать правду. Но никто не мог даже заподозрить что-нибудь в
хорошо выполненном документе. Он отказывался поверить, что они хоть
немного догадывались о настоящей правде.
- Подумайте! - сказал он. - Что вы пытаетесь доказать? Если я не
Роберт Хедрук, тогда кто я?
Он получил небольшое удовлетворение от озадаченного выражения,
появившегося на лице Кадрона.
- Это, - резко ответил тот в конце концов, - и есть то, что мы
пытаемся узнать. Тем не менее, еще один вопрос. После того, как ваши
родители поженились, ваша мать не поддерживала контакта со своими
университетскими друзьями или с бывшими коллегами?
Хедрук поколебался, смотря прямо в глаза советника.
- Это подозрительно, не так ли, мистер Кадрон? - спросил он
напряженным голосом. - Но вы правы. Мы жили в гостиницах. Работа отца
заставляла нас переезжать каждые несколько месяцев. Сомнительно, чтобы вы
могли найти кого-нибудь, кто мог бы вспомнить о встрече с ним или со мной.
Мы действительно жили неприметно.
Кадрон произнес:
- Мы признаем, мистер Хедрук, что это не доказательство, но мы здесь
и не для этого. Оружейные Магазины не устраивают судов в обычном смысле.
Они только объявляют решения. И единственным критерием является не
доказательство вины, а сомнение в невиновности. Если бы вы занимали менее
высокое положение в Организации, наказание было бы очень простым. Вам дали
бы амнезию и освободили бы от службы. Но вы знаете слишком много о нас, и,
соответственно, кара должна быть очень суровой. Вы знаете, что в нашем
положении мы не можем поступить иначе. К счастью, для нашего успокоения у
нас имеется больше, чем подозрение. Возможно, у вас есть что добавить к
тому, что уже сказано?
Он стоял очень спокойно, давая уму вникнуть в ситуацию. Когда-то
тайным нажимом он уговорил Метеорную корпорацию разместить учреждения
около крыши гостиницы "Королева Ганиэль", потому что, казалось ему, их
столичная штаб-квартира будет в большей безопасности в его здании, чем
где-нибудь еще. Из соображения осторожности он удалил из этой части здания
все кольцевые активаторы и вибрационные устройства, в которых он сейчас
так отчаянно нуждался. Если бы не эта его предусмотрительность, за той
панелью теперь лежало бы кольцо.
Питер Кадрон продолжал говорить, излагая, наконец, обвинение. Хедруку
трудно было сначала сосредоточиться на его словах.
- После принятия Советом решения психологи произвели быструю, но
тщательную проверку его психологической карты. Именно эта проверка вскрыла
необычный факт.
Питер Кадрон сделал паузу. Его взгляд остановился на лице Хедрука и
на мгновение показалось, что он изучает черты его лица в поисках скрытой
информации. Он веско продолжал:
- Имеется различие между вашим мужеством в действиях и
психологическими данными о вашей потенциальной храбрости. Соответствуя
ПП-диаграмме, вы никогда даже не задумались бы остаться на этот опасный
ленч во дворце.
Кадрон остановился, и Хедрук ждал, когда он закончит. Шли секунды, и
он с испугом заметил, что люди напряженно наклонились вперед, вперив в
него взгляд. Они ждали его реакции. Все было окончено. Это было обвинение.
Техника ПП-записи! Хедрук пытался сосредоточиться на воспоминании,
что он слышал об этой машине. Это было одно из оригинальных изобретений,
сделанное много тысяч лет тому назад. Вначале оно было подобно
Императорскому Умственному Контролю. Затем время от времени в него
вносились усовершенствования - расширение диагноза, мощность оценки ума,
эмоциональной стабильности и другие вещи. Но это никогда не беспокоило
его, потому что он мог частично контролировать свой ум. Во время проверки
он просто старался привести в соответствие свои интеллектуальные данные с
характером, который будет лучше способствовать его цели среди Оружейников.
Хедрук встряхнул себя в уме. К черту, он не верит, что у них что-нибудь
есть.
- Итак, - сказал он, и его голос хрипло прозвучал в его ушах, - итак,
я оказался на пять процентов храбрее, чем я должен быть. Я не верю в это.
Храбрость зависит от обстоятельств. Трус становится львом при
соответствующей побудительной причине.
Его голос сам по себе вдруг стал более убеждающим. Часть огня его
убеждений, его стремлений, проникла в тон его слов.
- Вы, - резко говорил он, - кажется, не воспринимаете то, что
происходит. То, что случилось, не является просто капризом скучающей
правительницы. Императрица - зрелая личность во всем, исключая
незначительные мелочи, и нельзя забывать, что мы сейчас вступаем в пятый
период дома Ишеров. В любой час огромные события могут извергнуться из
подводных течений человеческой непоседливости. Двадцать биллионов умов
действуют, волнуются, мечутся. Новые рубежи науки и социальных отношений
находятся за ближайшим горизонтом, и где-то из этой хаотической массы
вырастает пятый кризис в истории цивилизации Ишеров. Только новое
достижение на высоком уровне могло принудить Императрицу к таким
насильственным действиям на этой стадии ее карьеры. Она сказала, что через
два месяца позовет меня обратно, и предположила, что это может случиться и
раньше. Это будет раньше. Моим впечатлением, я не могу не подчеркнуть
этого, является то, что нам повезет, если у нас будет два дня. Две недели
- это крайний срок.
Он увидел, что Кадрон пытается заговорить, но продолжал, не обращая
внимания на это. Его голос заполнил комнату.
- Вся наличная сила Оружейных Магазинов должна быть сконцентрирована
в Столице. На каждой улице должен быть свой наблюдатель. Флот должен
находиться на расстоянии удара от города. Все это должно быть уже
приведено в действие. Но что я нахожу вместо этого?
Он сделал паузу, затем закончил с горечью:
- Совет могучих Оружейных Магазинов тратит впустую свое время на
какую-то темную дискуссию: должен или нет человек быть таким храбрым,
каким он себя показал.
Он закончил, смутно сознавая, что не убедил их. Люди сидели, не
улыбаясь, с холодными лицами. Питер Кадрон спокойно заговорил:
- Разница, - сказал он, - составляет семьдесят пять процентов, а не
пять. Это очень много, и мы должны обсудить это.
Хедрук вздохнул, признавая свое поражение. И почувствовал себя лучше.
С кривой усмешкой он понял, почему. Против всех причин у него была
надежда. Теперь она исчезла. Налицо был кризис, продукт развития научных
сил, которые он считал под контролем. А это оказалось не так. Его жизнь
теперь зависела от развития ситуации. Он внимательно слушал, когда Кадрон
заговорил снова.
- Я уверяю вас, мистер Хедрук, - говорил он со спокойной
искренностью, - мы все подавлены долгом, который навалился на нас. Но
факты безжалостны. Вот что случилось: когда психологи обнаружили различие,
на ПП-машину были установлены две церебрально-геометрические диаграммы.
Одна была основана на старой записи вашего мозга, другая с учетом
семидесятипятипроцентного усиления каждой функции вашего мозга, каждой
функции, повторяю я, не только мужества. Среди всего прочего это дает
удивительную цифру вашего умственного коэффициента - двести семьдесят
восемь...
Хедрук ответил:
- Вы говорите, каждую функцию? Включая идеализм и альтруизм, я
полагаю?
Он увидел, что люди беспокойно посмотрели на него. Кадрон сказал:
- Мистер Хедрук, человек, у которого так много альтруизма, будет
рассматривать Оружейные Магазины просто как отдельный фактор в большой
игре. Оружейные Магазины не могут иметь таких широких взглядов, но
позвольте мне продолжить. В обе церебрально-геометрические диаграммы,
которые я упоминал, была механически введена диаграмма Императрицы и,
поскольку требовалась скорость, возможное влияние других людей на ситуацию
было сведено к константе высокого уровня, дополненной простой
осциллирующей переменной...
Невольно Хедрук почувствовал себя заинтересованным. Его убеждение,
что он должен прерывать Кадрона настолько часто, насколько это
психологически безопасно, уступило перед растущим впечатлением от науки,
которая так полно раскрыла его способности даже по отношению к ней самой.
Графики мозговых и эмоциональных реакций, удивительные математические
конструкции, корни которых уходили глубоко в смутные импульсы
человеческого мозга и тела. Он слушал и внимательно наблюдал, как Кадрон
продолжал свою чертову речь.
- Проблема, как я сказал, заключалась в том, как рассчитать, чтобы
спасательная партия прибыла ко дворцу не слишком рано, но и не слишком
поздно. Было определено, что график, основанный на вашей старой
ПП-диаграмме, доказывает, что вы никогда не покинете дворец живым, если
только неизвестное третьего порядка не вмешается ради вас. Эта версия была
мгновенно отброшена. Наука не может принимать в расчет возможность чуда.
Вторая диаграмма дала цифру времени один час сорок минут с вероятной
ошибкой в четыре минуты. Следовательно, приземление было совершено в один
час тридцать пять минут, а в один час тридцать девять минут вы вышли из
лифта. Я думаю, что это убедительное доказательство.
Это было ужасно. Все эти годы, пока он жил и планировал, тщательно
строя последовательность из своих надежд, он фактически уже вручил свою
судьбу ПП-машине, возможно, величайшему изобретению в области
человеческого мозга. Отвлекшись, было, Хедрук понял, что говорит не
Кадрон, а невысокий седоватый человек:
- Ввиду того факта, что это не криминальный случай в обычном смысле
этого понятия и особенно из-за прежних услуг мистера Хедрука, я думаю, что
он имеет право на гарантию, что мы принимаем всерьез то, чем занимается
Императрица. Для вашего сведения, молодой человек, наш состав здесь
увеличен в пять раз. Возможно, в вашем возбужденном состоянии вы в свое
время не заметили, что лифт от аэроплощадки прошел вниз намного дольше,
чем обычно. Мы заняли семь дополнительных этажей гостиницы, и наша
Организация находится в полной готовности. К несчастью, несмотря на ваш
впечатляющий призыв, я должен согласиться с мистером Кадроном.
Оружейные Магазины, являясь тем, что они есть, должны управляться с
таким случаем, как ваш, с жестокой решительностью. Я вынужден согласиться,
что смерть - единственно возможный приговор.
Вдоль стола люди закивали, бормоча: "Да, смерть - смерть -
немедленно..."
- Минуточку! - Голос Хедрука резко прозвучал над смешанным обществом.
- Вы сказали, что эта комната для совещаний находится теперь в части
гостиницы, занимаемой Метеоритной корпорацией?
Они недоуменно уставились на него, когда он, на дожидаясь ответа,
подбежал прямо к украшенной панели на тускло мерцающей стене справа от
него.
Все оказалось гораздо проще, чем он думал. Никто не остановил его,
никто даже не достал бластера. Как только он достиг панели, он точно ткнул
в нее четыре пальца и повернул их, и кольцо выскользнуло из скрытого
углубления к его указательному пальцу.
Одним непрерывным синхронным движением он включил вибрационное
устройство - и прошел через передатчик.
Хедрук не стал тратить времени, осматривая знакомую комнату, в
которой он оказался. Она была расположена в подземном помещении в двадцати
шести сотнях миль от Столицы, заполненном тихо шумящими машинами и
сверкающими инструментами. Его рука сомкнулась на настенном рубильнике.
Раздалось тихое жужжание, когда он замкнул его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26