Гусеница вздрогнула, но и только. Даже энергетический разряд максимальной мощности не мог причинить монстру существенного вреда. На общем фоне рана, нанесенная энергопульсаром, оказалась просто ничтожной. Кондор, поняв это, не стал больше стрелять, предпочитая поберечь энергию. Заметив это, Зоил стал медленно отступать, не открывая огня. У него в «Дишмеде» запас энергии был еще меньше, чем у Кондора, и расходовать его попусту он не желал.
В следующий миг быстро перезарядивший свой фиблопульсар Мирт выстрелил вновь. И если первый его выстрел пришелся по торсу монстра, то вторая капсула угодила точно в голову твари, и теперь холодный огонь «фиблоны» охватил все тело гусеницы-гиганта. Тварь снова рванулась в сторону, случайно задела внедорожник, перевалилась через него, сминая, словно пустую яичную скорлупу, ударилась о дерево, снова рванулась, пытаясь то ли сбить огонь, то ли вернуться по своему ходу назад, под землю. Туда, где так прохладно и сыро. Но было поздно. Пластами сошел почерневший, ставший похожим на пористую пемзу хитин, сморщилась и обуглилась в парах кислоты плоть, растворились в холодном пламени коротенькие, прижатые к телу ножки.
Сотрясаясь всем телом, тварь выгнулась огромным кольцом, затем резко распрямилась и замерла, подрагивая остатками лапок и источая омерзительный запах. Последние язычки голубого пламени еще плясали на прожженных остатках ее тела, но тварь больше не могла сопротивляться. Она пока была жива, но умирала.
– Вот теперь точно приехали, – проговорил с легкой досадой Зоил, осматривая остатки раздавленного в лепешку внедорожника.
– Ну и мерзость! – произнесла Шарот, отрываясь наконец от земли и кое-как стягивая перемазанный невероятно липкой слизью бронежилет, чтобы остаться в костюме «Хамелеон». – Как считаете, это солдат «Хормы» или просто большая землеройка?
– Все твари в этом лесу – потенциальные солдаты «Хормы». Меня больше интересует, что означает это нападение, – сказал Мирт, перезаряжая фиблопульсар. – Это тот самый «запрограммированный» солдат, или Нохт не справился и на нас снова объявлена тотальная охота.
– Не стоит исключать и то, что это просто голодный хищник, решивший поохотиться, – предположил Зоил, хотя даже он сам с трудом верил в то, что говорил.
– Очень надеюсь, что ты прав. Хотя сильно сомневаюсь, что на территории «Улья» еще сохранились дикие животные. «Хорма» наверняка давно вычистила территорию, – сказал Кондор скептическим тоном.
– Вполне с тобой согласен, – поддержал его Мирт, разворачивая перед собой призрачную голограмму карты местности и пытаясь определить, где они находятся и куда им двигаться дальше. – Не знаю, что это была за тварь, но не думаю, что нам стоит задерживаться здесь надолго. Чем быстрее мы достигнем трансмеризатора, тем больше у нас шансов выбраться из этой передряги живыми. Нужно поторапливаться…
Неизвестно, договорил ли он то, что хотел сказать, или его прервали на середине – спрашивать было просто некогда. Внезапно земля рядом с измятым внедорожником вздыбилась, затем резко просела, и на поверхности, раскидывая обломки корней и комья глины, появилась еще одна гусеница-гигант. А следом за ней еще одна!
– Давайте поторопимся… – прошептал Кондор.
– Бежим! – закричала Шарот и, схватив за рукав защитного костюма Мирта, поволокла его за собой. Следом ринулись Зоил и Кондор. Сражаться было бессмысленно. Силы были слишком неравными. И все же Мирт, ловко вывернувшись из рук девушки, задержался на секунду и выпустил в тварей еще один заряд, разжигая очередной костер холодного пламени.
Взрыв не причинил тварям существенного вреда, но заставил их отпрянуть, задерживая на какое-то время и давая беглецам небольшую фору. Когда гигантские гусеницы опомнились, было уже поздно – они оказались слишком нерасторопными, чтобы броситься вдогонку за уже исчезнувшими из поля зрения ликвидаторами. Да и программа, заложенная в них «Хормой», предписывала всего лишь задержать внедорожник и его пассажиров, по возможности уничтожив на месте, а не преследовать их по джунглям. И новых приказов от «Хормы» благодаря стараниям Нохта, не поступало. Покрутившись немного возле своего погибшего собрата и решив, что свою работу они выполнили, гусеницы торопливо скрылись под землей.
Ликвидаторы между тем бежали не останавливаясь. Продираясь сквозь заросли древовидного папоротника и низенького, но на редкость колючего и цепкого кустарника, ковром устилавшего землю, они двигались к своей цели – трансмеризационной установке лиярян.
ГЛАВА 28
В гуальве было очень тихо. Единственным, что слышал Нохт, было его собственное прерывистое дыхание. Да еще стук сердца, с бешеной скоростью перегоняющего кровь по артериям. Организм Нохта работал на пределе возможного. И неудивительно – непросто, ох как непросто пытаться бороться с сущностью, в десятки, а то и сотни раз превосходящей тебя силой. Когда Нохт решился на это, он знал, что будет тяжело. Но он не ожидал – насколько. До «Ночи хаоса» он проходил специальный курс подготовки псикорректоров, у него действительно был неплохой потенциал, но своим новым знакомым он солгал. Вернее, не совсем солгал, а просто скрыл кое-что, попросив и Миалу, знающую гораздо больше о нем, ничего не рассказывать. Он был строителем, простым строителем. Он знал, как правильно положить фундамент, как укрепить стены, подобрать необходимые для этого материалы и заставить рабочие вильвы усердно трудиться на благо общества. Он мог управлять сразу десятками вильв различных видов, а особое чувство вкуса, привитое с детства, подсказывало ему, как сделать здание не только прочным, но и красивым. Биотехнологии позволяли по-настоящему творить. Быть не только строителем, но и художником. Куда там людям с их бетоном и сталью. Видели бы они города сибитов до того как их разрушили немыслимые аномалии слившихся воедино миров. У Нохта было многообещающее будущее. Но все закончилось в одночасье. Величайшая цивилизация канула в небытие, а он, возможно, остался одним из ее последних представителей. И надолго ли, он не знал.
В злосчастную «Ночь хаоса» операторы, контролировавшие работу «Хормы», либо погибли, либо разбежались, а сама она была повреждена. Нохт считал, что после этого «Улей» прекратит свое существование. Но он ошибся. Просто забыл, каков предел прочности у всего произведенного сибитами. «Хорма» выжила, реконструировала себя, переписала старые программы в соответствии с новыми условиями существования и возродила разрушенную структуру «Улья» по собственному вкусу. Она оказалась слишком разумной, чтобы нуждаться в поддержке и уж тем более в контроле извне. Естественно, создавшие ее сибиты оказались ей больше не нужны. «Хорма» не считала, своих создателей врагами. Но, однажды ощутив свободу, контролировать свою деятельность больше не позволяла. Она стала самостоятельным организмом. И в этом теперь заключалась главная проблема. «Хорма» была разумна, независима, обладала способностями, а главное – возможностью управлять легионами тварей, которых произвели уцелевшие и восстановленные биокомбинаты «Улья». Чего ей не хватало? Наверное, только амбиций. К счастью, это черта была присуща лишь существам, эволюционировавшим не только биологически, но и социально. Таким, как люди или сибиты. У «Хормы» времени на такую эволюцию не было. Иначе эта мыслящая биомасса начала бы однажды задумываться о мировом господстве. Нохт надеялся, что этого не случится никогда. В противном случае, даже если планета уцелеет после отключения трансмеризатора, судьба Лияра могла оказаться весьма плачевной. И, что самое страшное, ни Нохт, ни кто-либо другой не был способен этому помешать. «Хорму» слишком хорошо охраняли. Сунуться в центр «Улья» мог только самоубийца. Да и то лишь для того, чтобы героически там погибнуть.
Единственный способ хоть как-то повлиять на работу «Хормы» использовал Нохт. Он не стал вступать в прямой конфликт с разумом, многократно превосходящим его по силе. Он просто взял и мелко нагадил. Забил все доступные ему каналы контроля «Улья» ментальным мусором, парализовав таким образом всю систему управления. Обычно такие сбои исправлялись операторами, подключавшимися с других гуальв. Теперь операторов не было, и «Хорме» предстояло исправлять все самой. Причем Нохт был полон решимости помешать ей в этом. По крайней мере до тех пор, пока «Хорма» не найдет способ каким-либо образом добраться до него. Что случится потом, сибит не знал. Догадывался только, что наказание за подобную дерзость будет очень суровым. Поэтому и попрощался с Кондором. Нохт не был уверен, что они еще когда-нибудь встретятся.
Первые попытки «Хормы» восстановить контроль над «Ульем» Нохт почувствовал почти сразу после того как парализовал его работу. Потом, пока он разговаривал с Кондором, прошла первая волна «очищения», которую он, к своей нескрываемой радости, довольно успешно заглушил. К тому моменту «Хорма» уже поняла, какая из гуальв работает против нее, но пока ничего предпринять не могла. Она больше не имела возможности управлять своими солдатами, а те боевые особи, в которых уже была вложена программа уничтожения чужаков, не обладали полномочиями для входа в гуальву. Так что пока Нохт был в выигрышном положении. Правда, надолго ли, он не знал. Пробиться к нему по парализованным каналам связи «Хорма» пыталась ежесекундно. И натиск с ее стороны неумолимо нарастал. Уже было понятно, что долго Нохт не продержится. Оставалось только надеяться, что, пока он мешает «Хорме», ликвидаторы успеют добраться до своей цели. Иначе его жертва будет напрасной. Впрочем, он не слишком стремился геройски погибнуть. В тот момент, когда «Хорма» все же пробьет каналы связи, ведущие к нему, он рассчитывал прервать контакт и попытаться улизнуть из гуальвы. Шансов на спасение было немного, но они оставались. И упускать даже мизерную возможность спасения Нохт не собирался. В конце концов, он всего лишь строитель, а не герой. И уж конечно не самоубийца. Он и так сделал для совершенно незнакомых ему людей больше, чем это было возможно. Так что может сбежать с чистой совестью.
Очередная волна «очищения» прокатилась по каналам, выметая из них грязь и пытаясь пробудить ото сна. На сей раз удар был так силен, что разум Нохта едва не вывернуло наизнанку, и лишь в последний момент ему удалось удержаться на грани сознания, не давая себе захлебнуться в психоинформационном потоке, пробившемся к нему. На какой то миг ему показалось, что он потерял сознание, но, как оказалось, его мозг имел действительно мощный потенциал, способный выдержать атаку всемогущей «Хормы» и не пасть под ее ударами, отвечая контрольному ядру «Улья» очередной порцией мусора. Это было совсем не сложно. Просто нужно знать, что и куда отправить, чтобы информационные каналы перестали адекватно реагировать на команды извне. Естественно, после этого он тоже не мог использовать их по своему назначению, но ему это было и не нужно. Взять под свой контроль легионы «Улья», стать генералом на минуту, чтобы потом быть раздавленным и уничтоженным псионическцм ударом более сильного и опытного противника, – нет, это не для него. Он лишь тянул время, давая ликвидаторам продвинуться как можно дальше, прежде чем их снова попытаются остановить. И это уже было немало.
Радуясь своей очередной маленькой победе, Нохт не заметил, даже не почувствовал, как открылась наружная дверь гуальвы. Не услышал он и мягких осторожных шагов по пружинящему полу коридора, ведущего в контрольный зал. А когда заметил тень на стене, было уже поздно.
Нападавшие оказались сханионами, наивысшей боевой формой «Улья», разработанной специально для защиты «Хормы». Двуногие, четырехрукие, закованные в толстую роговую броню, растущую прямо сквозь тело, грациозные и молниеносные. Нижние руки трехсуставчатые, семипалые – три пальца против четырех. На всех короткие прямые коготки. Верхние руки длиннее нижних и оканчиваются не кистями, а длинными, слегка изогнутыми вниз костяными мечами, невероятно острыми и прочными, словно они не являлись частью тела, а были изготовлены из высокопрочной стали. На узких, вжатых в тело головах располагались четыре глаза, три ноздри и узкий безгубый рот. Сзади волочился по земле длинный костяной хвост с раздвоенным шипом на конце. Но это было еще не все. Помимо великолепных физических данных, сханионы были практически самодостаточными, псевдоразумными и не требовали постоянного ментального контроля, обладая, ко всему прочему, собственным псипотенциалом. Именно поэтому, поняв, что с оберегаемой ими «Хормой» творится что-то неладное, они, не дожидаясь приказа, моментально сориентировались, самостоятельно отыскали источник угрозы и теперь спешили устранить его. Нохт как-то забыл о их существовании и теперь расплачивался за свой промах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
В следующий миг быстро перезарядивший свой фиблопульсар Мирт выстрелил вновь. И если первый его выстрел пришелся по торсу монстра, то вторая капсула угодила точно в голову твари, и теперь холодный огонь «фиблоны» охватил все тело гусеницы-гиганта. Тварь снова рванулась в сторону, случайно задела внедорожник, перевалилась через него, сминая, словно пустую яичную скорлупу, ударилась о дерево, снова рванулась, пытаясь то ли сбить огонь, то ли вернуться по своему ходу назад, под землю. Туда, где так прохладно и сыро. Но было поздно. Пластами сошел почерневший, ставший похожим на пористую пемзу хитин, сморщилась и обуглилась в парах кислоты плоть, растворились в холодном пламени коротенькие, прижатые к телу ножки.
Сотрясаясь всем телом, тварь выгнулась огромным кольцом, затем резко распрямилась и замерла, подрагивая остатками лапок и источая омерзительный запах. Последние язычки голубого пламени еще плясали на прожженных остатках ее тела, но тварь больше не могла сопротивляться. Она пока была жива, но умирала.
– Вот теперь точно приехали, – проговорил с легкой досадой Зоил, осматривая остатки раздавленного в лепешку внедорожника.
– Ну и мерзость! – произнесла Шарот, отрываясь наконец от земли и кое-как стягивая перемазанный невероятно липкой слизью бронежилет, чтобы остаться в костюме «Хамелеон». – Как считаете, это солдат «Хормы» или просто большая землеройка?
– Все твари в этом лесу – потенциальные солдаты «Хормы». Меня больше интересует, что означает это нападение, – сказал Мирт, перезаряжая фиблопульсар. – Это тот самый «запрограммированный» солдат, или Нохт не справился и на нас снова объявлена тотальная охота.
– Не стоит исключать и то, что это просто голодный хищник, решивший поохотиться, – предположил Зоил, хотя даже он сам с трудом верил в то, что говорил.
– Очень надеюсь, что ты прав. Хотя сильно сомневаюсь, что на территории «Улья» еще сохранились дикие животные. «Хорма» наверняка давно вычистила территорию, – сказал Кондор скептическим тоном.
– Вполне с тобой согласен, – поддержал его Мирт, разворачивая перед собой призрачную голограмму карты местности и пытаясь определить, где они находятся и куда им двигаться дальше. – Не знаю, что это была за тварь, но не думаю, что нам стоит задерживаться здесь надолго. Чем быстрее мы достигнем трансмеризатора, тем больше у нас шансов выбраться из этой передряги живыми. Нужно поторапливаться…
Неизвестно, договорил ли он то, что хотел сказать, или его прервали на середине – спрашивать было просто некогда. Внезапно земля рядом с измятым внедорожником вздыбилась, затем резко просела, и на поверхности, раскидывая обломки корней и комья глины, появилась еще одна гусеница-гигант. А следом за ней еще одна!
– Давайте поторопимся… – прошептал Кондор.
– Бежим! – закричала Шарот и, схватив за рукав защитного костюма Мирта, поволокла его за собой. Следом ринулись Зоил и Кондор. Сражаться было бессмысленно. Силы были слишком неравными. И все же Мирт, ловко вывернувшись из рук девушки, задержался на секунду и выпустил в тварей еще один заряд, разжигая очередной костер холодного пламени.
Взрыв не причинил тварям существенного вреда, но заставил их отпрянуть, задерживая на какое-то время и давая беглецам небольшую фору. Когда гигантские гусеницы опомнились, было уже поздно – они оказались слишком нерасторопными, чтобы броситься вдогонку за уже исчезнувшими из поля зрения ликвидаторами. Да и программа, заложенная в них «Хормой», предписывала всего лишь задержать внедорожник и его пассажиров, по возможности уничтожив на месте, а не преследовать их по джунглям. И новых приказов от «Хормы» благодаря стараниям Нохта, не поступало. Покрутившись немного возле своего погибшего собрата и решив, что свою работу они выполнили, гусеницы торопливо скрылись под землей.
Ликвидаторы между тем бежали не останавливаясь. Продираясь сквозь заросли древовидного папоротника и низенького, но на редкость колючего и цепкого кустарника, ковром устилавшего землю, они двигались к своей цели – трансмеризационной установке лиярян.
ГЛАВА 28
В гуальве было очень тихо. Единственным, что слышал Нохт, было его собственное прерывистое дыхание. Да еще стук сердца, с бешеной скоростью перегоняющего кровь по артериям. Организм Нохта работал на пределе возможного. И неудивительно – непросто, ох как непросто пытаться бороться с сущностью, в десятки, а то и сотни раз превосходящей тебя силой. Когда Нохт решился на это, он знал, что будет тяжело. Но он не ожидал – насколько. До «Ночи хаоса» он проходил специальный курс подготовки псикорректоров, у него действительно был неплохой потенциал, но своим новым знакомым он солгал. Вернее, не совсем солгал, а просто скрыл кое-что, попросив и Миалу, знающую гораздо больше о нем, ничего не рассказывать. Он был строителем, простым строителем. Он знал, как правильно положить фундамент, как укрепить стены, подобрать необходимые для этого материалы и заставить рабочие вильвы усердно трудиться на благо общества. Он мог управлять сразу десятками вильв различных видов, а особое чувство вкуса, привитое с детства, подсказывало ему, как сделать здание не только прочным, но и красивым. Биотехнологии позволяли по-настоящему творить. Быть не только строителем, но и художником. Куда там людям с их бетоном и сталью. Видели бы они города сибитов до того как их разрушили немыслимые аномалии слившихся воедино миров. У Нохта было многообещающее будущее. Но все закончилось в одночасье. Величайшая цивилизация канула в небытие, а он, возможно, остался одним из ее последних представителей. И надолго ли, он не знал.
В злосчастную «Ночь хаоса» операторы, контролировавшие работу «Хормы», либо погибли, либо разбежались, а сама она была повреждена. Нохт считал, что после этого «Улей» прекратит свое существование. Но он ошибся. Просто забыл, каков предел прочности у всего произведенного сибитами. «Хорма» выжила, реконструировала себя, переписала старые программы в соответствии с новыми условиями существования и возродила разрушенную структуру «Улья» по собственному вкусу. Она оказалась слишком разумной, чтобы нуждаться в поддержке и уж тем более в контроле извне. Естественно, создавшие ее сибиты оказались ей больше не нужны. «Хорма» не считала, своих создателей врагами. Но, однажды ощутив свободу, контролировать свою деятельность больше не позволяла. Она стала самостоятельным организмом. И в этом теперь заключалась главная проблема. «Хорма» была разумна, независима, обладала способностями, а главное – возможностью управлять легионами тварей, которых произвели уцелевшие и восстановленные биокомбинаты «Улья». Чего ей не хватало? Наверное, только амбиций. К счастью, это черта была присуща лишь существам, эволюционировавшим не только биологически, но и социально. Таким, как люди или сибиты. У «Хормы» времени на такую эволюцию не было. Иначе эта мыслящая биомасса начала бы однажды задумываться о мировом господстве. Нохт надеялся, что этого не случится никогда. В противном случае, даже если планета уцелеет после отключения трансмеризатора, судьба Лияра могла оказаться весьма плачевной. И, что самое страшное, ни Нохт, ни кто-либо другой не был способен этому помешать. «Хорму» слишком хорошо охраняли. Сунуться в центр «Улья» мог только самоубийца. Да и то лишь для того, чтобы героически там погибнуть.
Единственный способ хоть как-то повлиять на работу «Хормы» использовал Нохт. Он не стал вступать в прямой конфликт с разумом, многократно превосходящим его по силе. Он просто взял и мелко нагадил. Забил все доступные ему каналы контроля «Улья» ментальным мусором, парализовав таким образом всю систему управления. Обычно такие сбои исправлялись операторами, подключавшимися с других гуальв. Теперь операторов не было, и «Хорме» предстояло исправлять все самой. Причем Нохт был полон решимости помешать ей в этом. По крайней мере до тех пор, пока «Хорма» не найдет способ каким-либо образом добраться до него. Что случится потом, сибит не знал. Догадывался только, что наказание за подобную дерзость будет очень суровым. Поэтому и попрощался с Кондором. Нохт не был уверен, что они еще когда-нибудь встретятся.
Первые попытки «Хормы» восстановить контроль над «Ульем» Нохт почувствовал почти сразу после того как парализовал его работу. Потом, пока он разговаривал с Кондором, прошла первая волна «очищения», которую он, к своей нескрываемой радости, довольно успешно заглушил. К тому моменту «Хорма» уже поняла, какая из гуальв работает против нее, но пока ничего предпринять не могла. Она больше не имела возможности управлять своими солдатами, а те боевые особи, в которых уже была вложена программа уничтожения чужаков, не обладали полномочиями для входа в гуальву. Так что пока Нохт был в выигрышном положении. Правда, надолго ли, он не знал. Пробиться к нему по парализованным каналам связи «Хорма» пыталась ежесекундно. И натиск с ее стороны неумолимо нарастал. Уже было понятно, что долго Нохт не продержится. Оставалось только надеяться, что, пока он мешает «Хорме», ликвидаторы успеют добраться до своей цели. Иначе его жертва будет напрасной. Впрочем, он не слишком стремился геройски погибнуть. В тот момент, когда «Хорма» все же пробьет каналы связи, ведущие к нему, он рассчитывал прервать контакт и попытаться улизнуть из гуальвы. Шансов на спасение было немного, но они оставались. И упускать даже мизерную возможность спасения Нохт не собирался. В конце концов, он всего лишь строитель, а не герой. И уж конечно не самоубийца. Он и так сделал для совершенно незнакомых ему людей больше, чем это было возможно. Так что может сбежать с чистой совестью.
Очередная волна «очищения» прокатилась по каналам, выметая из них грязь и пытаясь пробудить ото сна. На сей раз удар был так силен, что разум Нохта едва не вывернуло наизнанку, и лишь в последний момент ему удалось удержаться на грани сознания, не давая себе захлебнуться в психоинформационном потоке, пробившемся к нему. На какой то миг ему показалось, что он потерял сознание, но, как оказалось, его мозг имел действительно мощный потенциал, способный выдержать атаку всемогущей «Хормы» и не пасть под ее ударами, отвечая контрольному ядру «Улья» очередной порцией мусора. Это было совсем не сложно. Просто нужно знать, что и куда отправить, чтобы информационные каналы перестали адекватно реагировать на команды извне. Естественно, после этого он тоже не мог использовать их по своему назначению, но ему это было и не нужно. Взять под свой контроль легионы «Улья», стать генералом на минуту, чтобы потом быть раздавленным и уничтоженным псионическцм ударом более сильного и опытного противника, – нет, это не для него. Он лишь тянул время, давая ликвидаторам продвинуться как можно дальше, прежде чем их снова попытаются остановить. И это уже было немало.
Радуясь своей очередной маленькой победе, Нохт не заметил, даже не почувствовал, как открылась наружная дверь гуальвы. Не услышал он и мягких осторожных шагов по пружинящему полу коридора, ведущего в контрольный зал. А когда заметил тень на стене, было уже поздно.
Нападавшие оказались сханионами, наивысшей боевой формой «Улья», разработанной специально для защиты «Хормы». Двуногие, четырехрукие, закованные в толстую роговую броню, растущую прямо сквозь тело, грациозные и молниеносные. Нижние руки трехсуставчатые, семипалые – три пальца против четырех. На всех короткие прямые коготки. Верхние руки длиннее нижних и оканчиваются не кистями, а длинными, слегка изогнутыми вниз костяными мечами, невероятно острыми и прочными, словно они не являлись частью тела, а были изготовлены из высокопрочной стали. На узких, вжатых в тело головах располагались четыре глаза, три ноздри и узкий безгубый рот. Сзади волочился по земле длинный костяной хвост с раздвоенным шипом на конце. Но это было еще не все. Помимо великолепных физических данных, сханионы были практически самодостаточными, псевдоразумными и не требовали постоянного ментального контроля, обладая, ко всему прочему, собственным псипотенциалом. Именно поэтому, поняв, что с оберегаемой ими «Хормой» творится что-то неладное, они, не дожидаясь приказа, моментально сориентировались, самостоятельно отыскали источник угрозы и теперь спешили устранить его. Нохт как-то забыл о их существовании и теперь расплачивался за свой промах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57