– Оттяпав у Лео Ганолезе дневную выручку, ты не причинишь ему очень уж большого ущерба, – сказал он. – Естественно, Ганолезе встанет на дыбы, поскольку не может позволить себе стерпеть подобную наглость, но в конце концов он, вероятно, решит, что это сделал кто-нибудь из приезжих подонков…
– А я о чем толкую? – перебил Джоуи, легонько встряхивая руку Фрэнка.
– …но если ты начнешь убивать его людей, – продолжал Фрэнк, не обращая внимания на слова Джоуи, – то Ганолезе почувствует себя оскорбленным до глубины души и уж тогда достанет тебя хоть из-под земли. Ты можешь выкручивать мне руку сколько хочешь. Уж лучше потерпеть это, чем встречаться лицом к лицу с Лео Ганолезе.
Джоуи задумался и наконец неохотно отпустил руку Фрэнка. Фрэнк с трудом подавил желание хорошенько ее растереть. Он не хотел доставлять этому болвану удовольствие.
– Ну что ж, – решил Джоуи, – мы с тобой партнеры, мы уважаем друг друга. Если ты хочешь предложить другой план, я перечить не стану.
– Я должен подумать, – ответил Фрэнк, подумав, не унести ли ноги нынче же ночью и, разжившись по пути необходимой суммой, уехать в Индианаполис или куда-нибудь еще.
– Скачки подходят к концу, – заметил Джоуи, – и если ты послушаешься меня, я завтра достану гранаты, и мы тотчас провернем дело.
«Положение безвыходное, – подумал Фрэнк, – и тем не менее я должен что-то придумать. Джоуи – мерзавец, каких поискать. Как только меня угораздило с ним связаться?»
– Нужно исследовать маршрут, – сказал он. – Мы должны подобрать подходящее место.
– Вот и славно, Фрэнк, – обрадовался Джоуи. – А я прихвачу с собой гранату. На всякий случай.

Кончилось тем, что они действительно пустили в ход гранату, хотя и не так, как предлагал Джоуи. Граната взорвалась, но при этом никто не пострадал.
Дело было так. Между Смитсоном и Флоравиллом, там, где дорога петляет среди полей, был очередной длинный участок, который старик проезжал без остановок. На одном из перекрестков стоял знак «стоп», и, как только курьер притормозил, Джоуи с Фрэнком выскочили на дорогу и напали на машину с двух сторон, предварительно надев горнолыжные очки. Фрэнк распахнул водительскую дверцу, а Джоуи ворвался в автомобиль с пассажирской стороны, схватил старика и вытянул его из-за руля. Старик вскрикнул, Фрэнк взялся за руль, нажал на педаль газа, машина тронулась с места и круто свернула направо.
Они сидели втроем на переднем сиденье. Старик продолжал орать:
– Что вы делаете, вы что, не знаете, чья это машина?
И Джоуи пришлось дать ему ладонью по голове, чтобы заставить умолкнуть. Фрэнк не решался посмотреть в зеркальце, чтобы узнать, далеко ли вторая машина; он не сомневался в том, что сопровождающие висят у них на хвосте, и знай себе подгонял свой автомобиль, развивая максимальную скорость.
Узкий проселок вновь повернул направо. Фрэнк был настолько взвинчен и испуган, что слишком круто вывернул руль, и машина едва не врезалась в дерево. Впрочем, Фрэнку удалось справиться с управлением, и автомобиль выскочил на пустую дорогу, визжа шинами и разбрасывая во все стороны камушки. Наконец Фрэнк рискнул посмотреть в зеркало и увидел, что отставание серой «тойоты» было гораздо значительнее, чем он рассчитывал. Что ж, прекрасно.
Примерно в миле впереди дорога проходила по мостику, перекинутому через мелкий ручеек, быстро бежавший по каменистому дну. Как только машина въехала на мост, Фрэнк ударил по тормозам. Чтобы не вылететь сквозь ветровое стекло, испуганный старикан уперся ладонями в приборный щиток. Фрэнк посмотрел мимо него на Джоуи, который возился с ручной гранатой, и крикнул:
– Бросай свою хреновину!
– Ага! Готово! – Джоуи выбросил гранату в окно, швырнув следом чеку. Фрэнк пришпорил машину и посмотрел в зеркало. Внезапно дорога за их спиной превратилась в столб желто-красного пламени, изрыгавшего черные клубы дыма. Шедшая следом «тойота» с визгом затормозила, завихляла и остановилась, едва не угодив в огонь. В мосту зияла огромная дыра. Больше здесь никто не проедет, по крайней мере сегодня.
Старый побитый пикап, угнанный Фрэнком этим утром, стоял за пустой коробкой сгоревшей фермы. Фрэнк остановил машину у пикапа, выдернул ключ зажигания и выскочил из салона. У него с самого утра во рту не было маковой росинки, он не выпил даже кружку пива, но бурливший в крови адреналин поддерживал возбуждение Фрэнка. Он думал, что, если придется заговорить, из его рта вылетят тонкие пронзительные звуки, как будто он надышался гелием. Не в силах стоять на месте, Фрэнк метался туда-сюда между пикапом и легковушкой. Джоуи медленно выбирался из салона, внимательно приглядываясь к старику.
– Черт побери, – сказал он.
Фрэнк не слушал. Бешеная гонка ввергла его в крайнее исступление, и ему казалось, что, будь у него электрическая лампочка, она сейчас вспыхнула бы ярким светом.
– Оставь его в машине, – велел он. – Пускай сидит там, пока мы не уедем.
– Ты прав, приятель, – отозвался Джоуи. – Пускай сидит. Куда ж ему деваться?
Что-то в голосе Джоуи насторожило Фрэнка, он наклонился и заглянул в открытую дверцу водителя. Старик сидел неподвижно, чуть завалившись на левый бок и глядя в окно остекленевшими глазами, словно машина по-прежнему мчалась по проселку со скоростью восемьдесят пять миль в час.
– Господи, – только и сказал Фрэнк, увидев застывшего старика, его глаза, разинутый рот и лежавшие на коленях скрюченные руки. Чувствуя себя донельзя погано, Фрэнк выпрямился и вновь бросил на Джоуи взгляд поверх крыши машины. – Мы довели его до разрыва сердца, – пробормотал он.
Вместо ответа Джоуи сорвал лыжные очки и швырнул их на землю, открыв взору Фрэнка одутловатое лицо, покрытое испариной.
– Что ж, одной трудностью меньше, – заявил он. – Открывай багажник, Фрэнк.
«Ах ты, куча дерьма, – подумал Фрэнк. – Нет, пора от него отделаться, и как можно быстрее».
Он снял очки, подошел к багажнику, открыл его ключом, который по-прежнему держал в руках, поднял крышку, оставив ключ с цепочкой болтаться в замке, и заглянул внутрь.
В багажнике лежали пакеты и коробки, среди которых виднелись зонтик, банка смазки и прочее барахло. Пакеты и коробки. Деньги.
– Вот она, добыча, – промолвил Фрэнк, все еще переживая из-за смерти старика. Он протянул руку к обувной коробке и посмотрел на Джоуи. Тот стоял, нацелив на него маленький пистолет двадцать второго калибра. – Ах ты, подонок! – взревел Фрэнк и швырнул коробку в Джоуи. Тот выстрелил, но пуля ушла в «молоко», жужжа, словно пчела.
«Сейчас он меня укокошит», – с омерзением и страхом подумал Фрэнк и, пригнувшись, со всех ног побежал вдоль борта машины, понимая, что Джоуи вот-вот выскочит из-за багажника. У Фрэнка не было оружия, не было времени, а ведь Джоуи хоть раз, да попадет.
Старик в машине… Фрэнк вытянул труп из салона и прижал его к себе, словно платье на примерке, обхватив старика левой рукой за грудь, вцепившись пальцами в его морщинистую шею и лихорадочно ощупывая его карманы правой рукой. В этот миг перед ним вырос Джоуи с пистолетом. Громила увидел Фрэнка, прикрывшегося телом старика, и на его лице появилась сердито-досадливая мина.
– Чего это ты, Фрэнк? Брось его сейчас же!
Фрэнк медленно отступал, боясь споткнуться и продолжая обыскивать одежду старика. Наконец он нащупал в правом боковом кармане пальто что-то твердое. Господи! Сделай так, чтобы там оказалось что-нибудь посущественнее свертка с монетами!
Джоуи прицелился в лицо Фрэнка, но его не было видно из-за головы старика. Злой и растерянный, Джоуи продолжал наступать и дважды выстрелил в труп, но пули двадцать второго калибра не смогли пробить тело. Ему следовало взять сорок пятый калибр, тогда он прострелил бы и труп, и Фрэнка, и дерево за его спиной. От пуль двадцать второго калибра старик лишь дергался, словно икая, и легонько приваливался к груди Фрэнка.
Рука Фрэнка скользнула в карман, и в этот миг Джоуи ринулся вперед, чтобы расстрелять противника в упор. Пальцы Фрэнка нащупали твердый предмет, он выдернул его из кармана старика, и в его руке оказался «смит и вессон» тридцать восьмого калибра. Фрэнк вытянул правую руку вперед, ткнул стволом в изумленное лицо Джоуи, словно говоря: «Вот ты и допрыгался, приятель!», и двумя выстрелами вышиб мозги из его мясистой головы.

Поставив на пикап номерные знаки с машины старика, Фрэнк перенес в кабину коробки и пакеты, разместил их на полу и пассажирском сиденье и во весь дух помчался прочь. Не замедляя хода и ни о чем не думая, он гнал машину, пока не оказался в предместьях городка Терре-Хот в штате Индиана. Взломав замок «хонды», стоявшей на улице, Фрэнк переложил на ее заднее сиденье коробки и пакеты и отправился в Индианаполис. Его начала одолевать тошнота, пришлось свернуть с дороги в кусты и проблеваться и продристаться, отчего его прошиб холодный пот, охватила нервная дрожь и начала терзать мигрень. Немного придя в себя, Фрэнк добрался до «хонды» и влез внутрь, чувствуя невероятную слабость, но все же собрался с силами и двинул в сторону Индианаполиса, к аэропорту «Уэйр-Кук». Здесь он зарулил на площадку для продолжительной стоянки, взял билет, объехал площадку, выбрал новенький «шевроле» без пыли на лобовом стекле – это означало, что машина стоит здесь недавно и ее нескоро хватятся, – пересел в него, захватив добычу, и покинул стоянку, объяснив привратнику, что ошибся площадкой. Приехав в Индианаполис, он купил большой, но недорогой чемодан и помчался прочь из Индианы, вдавив акселератор в пол. Наконец, уже ночью, он пересек границу Огайо. Позади остались триста двадцать миль и два штата. Отыскав мотель на северо-западной окраине Дэйтона, он переложил коробки и пакеты в чемодан и с трудом втащил его в номер. И наконец душ. Стоя под горячими струями, Фрэнк неожиданно для себя впервые за долгие годы вспомнил детство. Перед его мысленным взором нескончаемой вереницей потекли сменяющие друг друга полузабытые события давно минувших дней. Фрэнк даже немного поплакал, шмыгая носом и прислонившись лбом к кафельной стене, но что толку? Детство прошло, и теперь уже ничего не изменить.
Фрэнк закрыл краны и вышел из душевой кабинки. Итак, жизнь продолжается.

Он повесил белье на батарею, разложил носки на абажуре, чтобы те высохли от тепла лампочки, а рубашку набросил на веревку, которая висела над ночником, стоявшим на круглом фанерованном столике. Закутавшись в полотенце, Фрэнк обзвонил несколько заведений, которые, если верить местному телефонному справочнику, круглосуточно торговали «на вынос». Три номера не отвечали, в одном месте сказали, что мотель находится слишком далеко, и лишь пиццерия согласилась прислать ужин, предупредив, что доставка стоит десять долларов и займет не менее сорока пяти минут.
– Согласен, – ответил Фрэнк. – Номер сто двадцать девять.
Впрочем, он вовсе не был уверен, что сможет есть. Желудок уже начинал болеть, но это были не голодные спазмы, хотя в последний раз Фрэнк ел часов четырнадцать назад. Однако рано или поздно изнеможение, вызванное смертью старика и стычкой с Джоуи, должно будет утихнуть, и тогда он непременно почувствует голод.
Фрэнк принялся вскрывать пакеты и коробки, вываливая добычу на круглый столик. Она составила пятьдесят семь тысяч восемьсот двадцать долларов. Это было меньше, чем обещанные восемьдесят тысяч, но больше, чем половина, которой ему пришлось бы довольствоваться, не окажись Джоуи такой подлой скотиной.
Фрэнк взял две сотни на текущие расходы и, засовывая их в бумажник, наткнулся на визитную карточку Мэри-Энн Келлини, женщины-адвоката из Небраски. Едва ли она могла чем-то помочь ему в Огайо, да и в Иллинойсе тоже, если уж на то пошло, но все же он решил сохранить карточку. Мэри-Энн Келлини – просто молодец. Встреча с ней стала единственным светлым событием в жизни Фрэнка с тех пор, как он в последний раз вышел на свободу.
Фрэнк помнил ее совет: не размениваться на мелочи, браться только за крупные дела. Ну что ж, Мэри-Энн, я провернул крупное дело и теперь могу на время угомониться. Это, конечно, не восемь миллионов, но пятьдесят семь тысяч – тоже весьма приличная сумма. Вы это имели в виду, Мэри-Энн?
Усмехнувшись при мысли о том, как отреагировала бы Мэри-Энн, узнай она, что давешний попутчик столь буквально последовал ее совету, Фрэнк вновь убрал деньги в чемодан, складывая их рядами. Теперь, освободившись от упаковок, деньги занимали чемодан лишь наполовину.
У старика, вероятно, были внуки. Может быть, в одном из его карманов лежали гостинцы.
Наверняка. Во всяком случае, Фрэнку достался тот еще гостинчик – пистолет. Фрэнк согнал с лица улыбку и, спрятав пистолет вместе с деньгами, запер чемодан и поставил его на пол в чулане без дверей.
Фрэнк и сам не понимал, зачем он оставил пистолет. Он, как и раньше, даже больше, чем раньше, не верил в насилие, и тем не менее в нем произошла какая-то перемена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48