Луцилла оглядела комнату: ни одного окна, почти квадратная. Освещена несколькими серебристыми плавающими светильниками. Ядовито-зеленые стены. Типичная для допроса обстановка. Находится где-то высоко. Они ввезли ее клетку в нулевой капсуле незадолго до восхода.
За спиной Великой Чтимой Матре отскочила в сторону панель, и на ленте скрытого механизма в комнату скользнула еще одна клетка поменьше. Эта клетка была квадратной, и в ней стоял кто-то, кого она приняла было за обнаженного мужчину, пока он не обернулся и не взглянул на нее.
Футар. На широком лице отчетливо выделялись клыки.
— Хочу тереть спину, — проговорил футар.
— Да, милый. Я потру тебе спину позже.
— Хочу, есть, — сказал футар, в упор глядя на Луциллу.
— Позже, милый.
Футар продолжал изучать Луциллу.
— Ты Водящая? — спросил он.
— Конечно, нет!
— Хочу есть, — настаивал футар.
— Позже, я сказала! А пока ты просто сядешь и помурлычешь мне.
Футар в своей клетке сел на корточки, и из его горла послышался странный рокочущий звук.
— Разве они не милы, когда мурлычат? — Великая Чтимая Матре, судя по всему, ответа не ожидала.
Присутствие футара озадачило Луциллу. Предполагалось, что эти существа охотятся за Чтимыми Матре и убивают их. Впрочем, этот сидел в клетке.
— Где вы его поймали? — спросила Луцилла.
— На Гамму.
Она сама не понимает, какую выдала информацию.
А это Узловая Станция, — подумала Луцилла. Она узнала ее с лихтера прошлым вечером.
Футар перестал мурлыкать.
— Есть, — проворчал он.
Луцилла тоже бы что-нибудь съела. Они не кормили ее вот уже три дня, и ей приходилось подавлять острые приступы голода. Помогали маленькие глотки воды из оставленного в клетке литерджона, который был уже почти пуст. Привезшие ее сюда слуги только посмеялись над ее просьбой о еде: «Футары любят мясо!?
Но больше всего ее мучило отсутствие меланжа. Этим утором она уже начала испытывать первые боли абстиненции.
Вскоре мне придется убить себя.
Рой Иных Воспоминаний, погибших на Лампадас, умолял ее терпеть. Будь мужественной. Что если та необученная Преподобная Мать, обманет наши ожидания?
Паучья Королева. Вот как называет эту женщину Одрейд.
Великая Чтимая Матре продолжала изучать Луциллу, обхватив рукой подбородок. Подбородок у нее слабый. На лице, в котором нет позитивных черт, взгляд привлекают негативные.
— Знаешь, в конце концов ты все же проиграешь, — сказала Великая Чтимая Матре.
— Оптимизм и за могилой, — отозвалась Луцилла и тут же ей пришлось объяснить выражение.
На лице Великой Чтимой Матре отразился вежливый интерес. Как интересно.
— Любая из моих адъютантов за эти слова убила бы тебя на месте. Это одна из причин, почему мы одни. Любопытно, почему ты решила сказать нечто подобное?
Луцилла глянула на сидящего на корточках футара.
— Футары не возникают из ничего. Они были созданы генетическим путем из клеток диких животных с одной целью.
— Поосторожней! — в глазах женщины в кресле вспыхнул оранжевый огонь. — На создание футаров ушло несколько поколений, — сказала Луцилла.
— Мы охотимся на них ради удовольствия!
— И охотник становится дичью.
Великая Чтимая Матре вскочила на ноги, глаза ее превратились в два оранжевых факела. Футар разволновался и начал подвывать. Это успокоило женщину.
Медленно-медленно она опустилась обратно в кресло, сделав жест футару в клетке.
— Все в порядке, милый. Ты вскоре поешь, а я потру тебе спину.
Футар возобновил странный звук, означающий мурлыканье.
— Так вы полагаете, мы вернулись как беглецы, — вернулась к Луцилле Великая Чтимая Матре. — Да! Не отрицай этого.
— Черви часто поворачиваются, — возразила Луцилла.
— Черви? Ты имеешь в виду тех монстров, которых мы уничтожили на Ракисе?
Большим искушением было подколоть, вызвав драматичную реакцию. Напугать ее хорошенько, и она наверняка убьет.
Пожалуйста, Сестра! — молил рой с Лампадас. — Перетерпи.
Вы думаете, мне удастся бежать из этого места? Это заставило их умолкнуть, остался лишь слабый протест. Помни! Мы как та древняя кукла: семь раз упадет, восемь встанет. Нахлынуло это на нее образом маленькой красной куклы, с лицом ухмыляющегося Будды и сложенными на толстом животике ручками.
— Ты, очевидно, имеешь в виду личинок Бога Императора, — сказала Луцилла. — А у меня на уме было нечто иное.
Великая Чтимая Матре в задумчивости умолкла.
Оранжевый цвет в ее глазах несколько поблек.
Она играет со мной, — подумалось Луцилле. — Она намеревается убить меня и скормить своему ручному животному.
Но подумай о тактической информации, какую ты могла бы принести, если мы сбежим!
Мы! И никак не опровергнуть разумность подобного протеста. Клетку с ней вынесли из лихтера еще при дневном свете. Подходы к лежбищу Паучьей Королевы были тщательно спланированы с тем, чтобы как можно более затруднить доступ к ним, но сама планировка Луциллу позабавила — Очень древняя, давным-давно отставшая от времени планировка. Узкие проходы внешних ворот с наблюдательными башнями, вырастающими из земли, как тускло серые грибы из своего мицелия. Резкие повороты в критических, с точки зрения тактики, местах. Ни одно наземное транспортное средство не сможет маневрировать на этих поворотах на сколько-нибудь значительной скорости. Насколько она помнила, нечто подобное упоминалось в критических заметках Тэга об Узловой Станции. Идиотская защита. Достаточно подвести тяжелое вооружение или еще как-то преодолеть эти грубые лабиринты, и здания будут изолированы друг от друга. Они конечно, связаны и под землей, но эту связь легко можно прервать несколькими взрывами. Отрежьте их от их ресурсов, и вся станция развалится на части. И никакой больше драгоценной энергии не пойдет по вашим трубам, идиотки. Внешность защищенности, а Чтимые Матре только это поддерживают. Ради самоуспокоения! Их защитникам, вероятно, чтобы дать этим женщинам ложное ощущение защищенности, приходится тратить невероятное количество объема энергии на бесполезную показуху.
Коридоры. Не забудь про коридоры.
Да, коридоры в этом гигантском здании были невероятных размеров, чтобы по ним можно было провезти гигантские автоклавы, в которых вынуждены жить на земле Навигаторы Гильдии. Отдушины систем вентиляции располагались на низком уровне вдоль залов, чтобы улавливать и вытягивать из воздуха выдыхаемые меланжевые газы. Луцилла без труда могла представить себе, как с беспокоящим грохотом тяжело ухают, открываясь и закрываясь, заслонки. Люди Гильдии, похоже, никогда не имели ничего против шума. Линии энергетических трансмиссий для мобильных носителей толстыми черными змеями извивались по проходам и уходили в каждую комнату, какую успела заметить Луцилла. Как будто это может удержать Навигатора от того, чтобы заглянуть туда, куда он пожелает.
Многие из тех, кого видела Луцилла, носили при себе проводники-пульсаторы. Даже Чтимые Матре. Так, значит, они сами нередко здесь теряются. Все под одним гигантским зонтиком крыши с ее фаллическими башнями. Новые постояльцы могут счесть это привлекательным. Основательно изолировано от грубого внешнего мира (куда никто из важных персон все равно не выходит, разве что, чтобы убить или посмотреть на рабов за их забавным трудом или игрой). И во всем этом Луцилла видела также запущенность, которая говорила о минимальных затратах на поддержание здания. Они тут почти ничего не меняли. Детальный план Тэга по-прежнему верен.
Видишь, насколько ценными могут быть твои наблюдения?
— Возможно даже, что я оставлю тебя в живых, — пробудилась от задумчивости Великая Чтимая Матре. Правда, лишь в том случае, если ты удовлетворишь мое любопытство.
— А откуда ты знаешь что я не отвечу на твое любопытство потоком чистого дерьма?
Эта вульгарность Великую Чтимую Матре настолько позабавила, что она едва не рассмеялась. Очевидно, никто не предостерег ее беречься Бене Джессерит, когда они прибегают к вульгарности. Мотивацией того уж точно должно было быть нечто внушающее, беспокойство. Никакого Голоса, да? Она думает, это единственное, что у меня есть? Великая Чтимая Матре и сказала, и среагировала достаточно, чтобы дать в руки любой Преподобной Матери безотказный рычаг. Сигналы тела и речи всегда несут в себе больше информации, чем необходимо для слов понимания. Из них-то и можно вытянуть неизбежную дополнительную информацию.
— Ты находишь нас привлекательными? — внезапно спросила Великая Чтимая Матре.
Странный вопрос.
— Все люди из Рассеивания обладают определенной привлекательностью. Пусть она думает, что я видела многих из них, включая ее врагов. — Вы экзотичны, что значит, странны и новы.
— А наша сексуальная доблесть?
— Естественно, у этого есть некая аура. Для некоторых восхитительная и притягательная.
— Но не для тебя.
Ударь ее в подбородок! Предложение исходило от советчиков с Лампадас. Почему бы и нет?
— Я рассматривала твой подбородок. Великая Чтимая Матре.
— Да? — голос звучит удивленно.
— Это очевидно детский подбородок и тебе следует гордиться столь моложавой внешностью.
Это ей крайне неприятно, но она неспособна это показать. Ударь еще раз.
— Готова поспорить, любовники часто целуют тебя в подбородок, — вслух сказала Луцилла.
Теперь злится, но по-прежнему неспособна дать волю раздражению. Теперь ведь будешь угрожать! Посоветуй мне не использовать Голос!
— Целовать подбородок, — подал голос футар.
— Я сказала потом, милый. А теперь заткнись!
Так, все вылилось на несчастное домашнее животное.
— Но у тебя есть вопросы, которые ты хотела задать мне, — сказала Луцилла. Сама приветливость. Еще один предупредительный сигнал, для тех кто понимает. Я — одна из тех, кто все заливает сладким сиропом. «Как мило! Как чудно проводить время в вашем обществе! Разве это не прекрасно! Как вы умны, что смогли купить это так дешево! Легко. Быстро» Приводите собственные прилагательные.
Великой Чтимой Матре понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Она чувствовала, что ее поставили в невыгодное положение, но не могла сообразить как. Минутное промедление она попыталась скрыть загадочной улыбкой, потом:
— Я сказала, что выпущу тебя.
Она нажала на что-то в подлокотнике кресла, и часть трубчатой клетки скользнула в сторону, оттянув за собой и сеть шигапроволоки. В то же мгновение прямо перед ней и на расстоянии одного лишь шага от ее кресла из пола поднялось второе.
Луцилла устроилась в кресле, причем колени ее чуть ли не касались ее инквизитора. Ноги. Помни, они убивают ногами. Только тут сообразив, что все это время она сжимала кулаки, Луцилла принялась разминать пальцы. Проклятое напряжение!
— Тебе следует поесть и выпить чего-нибудь, — сказала Великая Чтимая Матре и нажала еще раз сбоку кресла. Перед Луциллой возник поднос тарелка, ложка, стакан, наполненный какой-то красной жидкостью. Демонстрирует свои игрушки.
Луцилла подняла стакан.
Яд? Сперва понюхай.
Она попробовала напиток. Стимулирующий чай и меланж. Как же я голодна!
Луцилла вернула пустой стакан на поднос. На языке остался резкий привкус меланжа. Что она делает? Ухаживает за мной? По всему телу пробежала волна облегчения от спайса. Оказалось, что на тарелке бобы под острым соусом. Пососав несколько штук, чтобы определить наличие опасных добавок, она принялась за еду. Чеснок в соусе. Долю секунды она позволила себе порыться в Памяти, нет ли там чего-нибудь об этом ингредиенте дополнение к острой пище, используется против вервольфов, сильнодействующее лекарство от скопления газов. — Тебе нравится наша еда?
Луцилла вытерла подбородок.
— Очень вкусно. Тебя следует похвалить за выбор повара. — Никогда не хвали повара в частном доме. Повара можно заменить. Хозяйка незаменима. -Приятный привкус чеснока.
— Мы изучали книги из библиотеки, спасенной с Лампадас.
Смотри, что ты потеряла, — взвыл рой Воспоминаний.
— И так мало интересного во всей этой болтовне. Она хочет, чтобы ты стала ее библиотекарем! Луцилла молча ждала продолжения.
— Иногда мои помощники думают, что там могут отыскаться намеки на то, где находится гнездо твоих ведьм, или, по меньшей мере, на способ, как устранить вас побыстрее. Столько языков!
Ей нужен переводчик? Иди напрямик.
— Что тебя интересует?
— Очень немногое. Кому могут понадобиться отчеты о Бутлерианском Джихаде?
— Они тоже громили библиотеки.
— Оставь этот покровительственный тон!
А ум у нее острее, чем мы думали. Будь прямолинейна.
— Я думала, это я объект покровительства.
— Слушай меня, ведьма! Ты полагаешь, что можешь быть безжалостной, защищая свое гнездо, но даже и не подозреваешь, что на самом деле значит отсутствие жалости.
— Не думаю, что ты до сих пор сказала мне, как я могу удовлетворить твое любопытство.
— Твоя наука, ведьма, вот что нам нужно, — Матре сбавила тон. — Давай будем разумными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72