Конечно, туристу можно всучить что-нибудь этакое экзотически-бесполезное. Но вообще такой рынок – хороший показатель того, что на станции не производят и малой доли товаров, необходимых населению.
Джосс не задумывался над этим – может быть.
– Здесь есть таможенные льготы для сувениров? Знаешь, такой закон, позволяющий увезти товаров больше нормы, если ты везешь что-либо, произведенное тут?
– Вообще-то, да, – ответил Джосс.
– Что-то вроде этого я видел на кольцах Сатурна. Весьма жалкое зрелище. Старики и старухи – бывшие шахтеры, золотоискатели, пилоты – все торговали на рынке вроде этого в старом куполе на Ио. Той дряни, которая продавалась там, описать абсолютно невозможно. Да никто и не покупал ее. Большую часть времени они просиживали, ожидая туристов: «Налетайте, не упустите!» Дикий, но суровый мир дальних рубежей! – передразнил он крикливый голос, который, похоже, ненавидел до сих пор. – Увезите с собой память о крутых парнях, которые… А-а-а!.. – Ивен махнул рукой. – Да пропади они все пропадом!
Джосс кивнул и осмотрелся по сторонам. Он помнил Свободу совсем другой. У него возникло чувство, что все здесь за последние годы сдало, поддалось гниению, подобно концам сломанной, несрастающейся кости. Он видел кое-как починенные панели пола, грязь, чувствовал в воздухе какой-то странный и неприятный запах, говорящий о плохой работе кондиционеров. Впечатление было удручающим. Тем более, что это было впечатление первых минут пребывания здесь. Нет ничего важнее первого впечатления – учили их на тренировках. Потом, когда мозг привыкает к окружающему, ощущения притупляются. Поэтому не стоит, доверяя логике, отмахиваться от этих первых эмоциональных впечатлений. Вот и сейчас с ним происходило то же самое: логика отступала на задний план и уступала место бессознательному беспокойству.
– Ты не нервничаешь? – неожиданно спросил он Ивена.
– Пардон? Что?
Джосс почувствовал, что краснеет. Это была единственная черта, от которой он хотел избавиться, но никак не мог этого сделать.
– Предчувствия тебя не одолевают? – уточнил он.
Ивен посмотрел на него долгим взглядом, и Джосс уже начал краснеть еще больше, но тот сказал:
– Иногда бывает. В Уэльсе это называют «хиви», и это не столько предчувствие, сколько знание.
– Оно тебе когда-нибудь помогает?
– На скачках – да. На работе – редко. А что тебе говорит твое предчувствие?
Джосс тряхнул головой.
– Я не уверен. Но оно мне не нравится.
– Мне тоже, – покачал головой Ивен. – Сидим в этой чертовой космической жестянке, как кошачьи консервы в ожидании кошки.
Джосс с удивлением посмотрел на него.
– Подумай вот о чем, – продолжил Ивен свою мысль, – если нам вдруг придется уносить ноги, нам нужен будет транспорт, а своего у нас нет. Надо бы, чтобы шаттл поджидал нас в порту, когда начнется большая стрельба.
Они приближались к административному уровню, и на эскалаторе становилось все больше людей.
– Я думал, ты можешь нажать кнопку и прекрасно обойтись без корабля. У тебя же здесь и движки и система жизнеобеспечения.
Ивен навис над ним всей своей серой блестящей махиной.
– Джосс, дружище, – прошептал он дружелюбно. – Ты можешь быть худосочным хлюпиком с птичьими костями, выросшим при пониженной гравитации, но даже тебя я не оставлю здесь с теми, кто мог такое сотворить с Лоном. Даже если бы ты мне нравился гораздо больше, чем на самом деле, я бы все же подумал прежде, чем брать тебя с собой сюда. – Ивен выпрямился и прибавил нормальным голосом. – Так что постарайся не забыть расписание шаттлов.
Через силу улыбнувшись, Джосс кивнул и про себя принялся составлять очередное резкое письмо Лукреции.
– Прибыли? – взглянув на приближающиеся двери, как ни в чем ни бывало хохотнул Ивен.
– Прибыли! – ответил Джосс, спрыгивая с эскалатора.
Административный уровень был, пожалуй, единственным из всех, могущим хоть как-то сгладить впечатление от станции. Здесь было просто шикарно: пол покрыт коврами, стены обтянуты материей, в подсвеченных нишах – совсем недурные картины. По всему видимому пространству располагались открытые рабочие зоны, парящие над другими уровнями, как острова в небе. Весь этот архипелаг составлял две мили в длину и милю в ширину, а маленькие частные офисы, встроенные в него, походили на коттеджи. Над легкой кривизной зоны, восьмьюдесятью этажами выше, мириады звезд, разбросанных на черном бархате пространства, светили через огромное прозрачное стекло.
Джосс остановил какого-то служащего. У того был скучающий откормленный вид человека, имеющего гарантированный заработок. Они спросили у него дорогу к главному администратору станции, после чего Ивен посмотрел на него таким взглядом, что бедняга удалился от них со скоростью по крайней мере превышающей обычную.
– Должен сказать, – протянул Ивен, – что для начала я бы навестил местных полицейских.
Джосс покачал головой.
– Будем двигаться сверху вниз, – он взглянул на Ивена. – Если наши предположения правильны, наш приятель находится где-то в высших эшелонах. Пусть они посмотрят на нас сразу и начнут нервничать.
– Ты хочешь сказать, увидят меня, – уточнил Ивен.
– И твой серый фланелевый костюм, дружище. Покажем им пурпурного всадника.
– Кого-кого?
– Как-нибудь расскажу.
Когда они добрались до офиса Администратора Станции, там царила паника. Офис полностью занимал один из коттеджей, пристроенных к административному острову. Довольно-таки большое помещение, в котором почему-то ни один человек сейчас не работал. Хорошо одетые люди стояли, сгрудившись в небольшие кучки, и тихонько разговаривали между собой взволнованными голосами. Некоторые из них обернулись, когда Джосс с Ивеном вошли. Разговоры начали замолкать, и вскоре над всем помещением нависла напряженная тишина. «Как в морге… – именно так, подумал Джосс, – кто-то умер. И не раньше, чем час назад. Очень интересно».
Молодой рыжеволосый человек в консервативном черном трико подошел к ним.
– Вы по поводу Джоанны Мэлори? – спросил он.
– И по этому поводу тоже, – ответил Джосс. – О'Баннион, Глиндоуэр. Солнечная Полиция.
– Очень рад, офицеры. Пройдите за мной.
Молодой человек повел их к крошечному коттеджику. Публика смотрела напряженно. Провожатый говорил торопливо, что-то о том, что местная Полиция скоро прибудет и окажет всю возможную помощь… Джосс кивал, слушая вполуха, а сам тем временем осматривался по сторонам, пытаясь составить какое-то мнение о присутствующих. Большинство отводило взгляды с видом людей, которые боятся, что их чего доброго обвинят в совершении преступления, которого они не совершали и не могли совершить, но вот, все равно, извините, чувствуют за собой какую-то тягостную вину.
Стеклянная дверь открылась, и они вошли в маленький офис с двумя столиками, компьютерным терминалом и несколькими небольшими шкафами. На взгляд Джосса, все здесь было слишком уж чистым и прибранным. Сам он иногда месяцами не мог добраться до поверхности своего письменного стола. Трое человек стояли в углу, а на полу лежала неподвижная женщина. Невидящие глаза смотрели в потолок, руки и ноги были разбросаны так, что сразу можно было догадаться, что она мертва. Это была привлекательная, хорошо одетая женщина. Но почему-то совсем не хотелось смотреть на ее лицо.
– Понятно, – заявил Джосс, не имея ни малейшего понятия о происходящем. Он давно знал, что такое заявление произведет куда более благоприятное впечатление, нежели сакраментальное «не знаю, что и сказать». Он быстро наклонился и привычно пощупал пульс – всякое бывает на свете, – а потом проверил остальные признаки жизни.
– Она умерла около двадцати минут назад, – сказал он Ивену. Затем выбрал среди трех человек самого старшего – женщину лет сорока пяти с длинными серебристыми волосами и красивым лицом, которое выглядело очень сердитым.
– Наркотики? – спросил он ее.
Лицо сделалось еще более сердитым. Чтобы предупредить вспышку, Джосс встал и подошел к ней с протянутой для пожатия рукой.
– Простите, – сказал он, – негоже забывать приличия. Джосс О'Баннион, Солнечная Полиция. Это мой напарник Ивен Глиндоуэр.
Все посмотрели скорее на костюм, чем на лицо Ивена, с уже знакомой Джоссу нервной реакцией, возникающей при виде пушек соответствующего калибра. Джосс подумал, что если достаточное количество людей будет реагировать на пушки подобным образом, то, может, и стрелять из них не понадобится. И еще он подумал о том, что в Британии не должно было остаться ни одного преступника, если учесть, что там у Ивена пушки были втрое больше и еще страшнее на вид.
– Мы ждали вас, – сказала женщина, пожимая Джоссу руку. «Крепкое пожатие, – отметил он. – Уверенна в себе, но не агрессивна. Сухие ладони». – Я Дорен Орсиерес, – продолжила она. – Глава КСО на Свободе.
– А-а, контроль за неприятностями, – констатировал Джосс.
Она все еще была раздражена, но уже не настолько.
– Боюсь, что это так. То, что произошло сегодня – большая неприятность для нас.
«Еще бы… – подумал он. – Когда один из служащих главного административного офиса умирает от передозировки наркотиком посреди рабочего дня…»
– Мы заинтересованы, – продолжала она, – чтобы расследование было проведено по возможности без шума.
«Чтобы не распугать туристов», – подумал Джосс.
– Конечно, – сказал он. – Мы будем работать в тесном контакте с вами и с полицией. Я не видел ничего, что заставило бы меня пренебречь местными законами и взять дело под юрисдикцию Солнечной Федерации.
Леди вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. Джосс отметил про себя ее реакцию. В будущем это могло пригодиться.
– Ваши медики уже были здесь? – спросил он.
– Они скоро должны прибыть. Полиция тоже.
Джосс удивленно поднял брови. С каких это пор медикам нужно было столько времени, чтобы попасть куда-либо в пределах станции? Еще один плохой признак.
– Вы сказали, что ожидали нас, – обратился он к мисс Орсиерес.
– Да, мы получили сообщение от вашего начальства. У вас ведь здесь произошел инцидент. Мы попытаемся сделать все возможное, чтобы помочь вам.
Джосс кивнул с невозмутимым видом, вспомнил скрюченное тело Лона и спросил себя, видела ли она его. Конечно, видела. Она же из комитета по связям с общественностью – КСО. И в то же время она так хладнокровна. У этой женщины недюжинное самообладание.
Дверь в офис открылась, в помещение вошли запыхавшиеся медики: две женщины, молодая и постарше, с шестиконечными Звездами Жизни на рукавах. С ними был молодой мужчина лет тридцати двух с откровенно озабоченным выражением лица. Пока мужчина и молодая женщина разворачивали носилки, женщина постарше опустилась рядом с телом, попробовала пульс, подвижность конечностей, оттянула веко и нахмурилась. Потом еще раз открыла и закрыла глаз покойницы.
– Реакция зрачка на свет сохранена, – сказала она Орсиерес, потом оглядела Джосса и нахмурилась еще больше. – Она принимала гипер.
– Гипер? – спросил Ивен. Басовый рокот голоса внутри его шлема звучал зловеще.
Все оглянулись на него, как бы не веря, что этот робот может говорить, да еще к тому же и обладает разумом.
«Как он это выносит? – подумал Джосс. – Неужели каждый, кто видит костюм, думает, что внутри него сидит какая-то обезьяна?»
Доктор посмотрела на Ивена и сказала:
– 2-гидро-6-пропано-метенпардразин.
Джосс удивленно поднял брови. Разработка новых препаратов – дело обычное, будучи и полицейским и химиком-любителем, он был знаком с большинством из них. Он знал, что препараты пардразиновой группы при постоянном воздействии на рецепторы нейронов коры головного мозга ухудшают их функционирование. Проблемой при применении этого препарата могла бы стать токсичность на поздних стадиях привыкания.
– Ассоциативные рецепторы, – сказал он. – Все воздействие должно быть направлено на них. Как наркоманы называют это средство?
– Мозговорот, бомба, гипер, ускоритель, – доктор взглянула на Джосса с уважением.
– Это эйфорическое средство?
– Нет, оргментативное, – ответила врач. – Оно вызывает понижение сопротивляемости миелинового слоя оболочки нейронов. Поначалу это не опасно, но потом…
– Понятно, – вмешалась Орсиерес, явно раздосадованная этим. – Не пора ли вам забрать тело отсюда, а потом уже заниматься с ним?
Доктор с ассистентами погрузили тело на каталку, с трудом распрямив ему конечности.
– Нетипичное окоченение, – заметил Джосс.
Врач кивнула и протянула ему визитную карточку.
– Если захотите побеседовать, я освобожусь после вскрытия. Оно займет несколько часов.
– Спасибо, – Джосс взглянул на карточку. – Мы свяжемся с вами.
На карточке значилось: «ЛАЙЛА ОРЛОВСКИ, ДМ ЧММК». Что делает здесь доктор медицины, Член Межпланетного Медицинского колледжа? Обычно такие люди работают на более высокооплачиваемых должностях.
Ассистенты увезли тело. Доктор последовала за ними, нарочито оставив дверь открытой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32