ГЛАВА 20,
в которой друзья, в погоне за Арбореей, ввязываются в весьма сомнительную авантюру
Что значит «в неоплатном долгу»?
У меня есть прейскурант.
Геракл

БЕГ ПО ПЕРЕСЕЧЕННОЙ МЕСТНОСТИ
– «Идите по тропинке», балабол лапчатоногий, «ребенку не заблудиться», правдолюб водоплавающий! – Затянутый по уши зловонной тиной, Ярл напоминал болотное чудище – зловредную кикимору, и лишь по виртуозным ругательствам становилось ясно, что перед нами высокоразумное существо.
Узенькая кривоватая тропочка действительно вначале казалась уютной и приветливой, но по мере продвижения вперед ее дружелюбие ощутимо угасало, пока, наконец, не превратилась она в чавкающее вязкое месиво. Приветливым оставался только гнус, без сомнения, обрадованный новым знакомством и облепивший друзей со всех сторон, вероятно, с целью получше их узнать.
– Знать бы, как эта неуловимая Арборея выглядит, – возмущался Зар, – вдруг мы можем срубить любое из этих деревьев, – он досадливо отмахнулся от очередной ветки, – и с чистой совестью возвращаться домой.
Глаза Ярла угрожающе поблескивали – было видно, что он рассматривает еще более кардинальный способ расчистить путь, но окружавшие их высохшие упавшие стволы и груды пожелтевшей листвы давали сомнительную гарантию, что огонь будет распространяться только в нужном направлении.
Кроны переплетались настолько тесно, что разведать путь с высоты было невозможно, что охотно засвидетельствовал бы исцарапанный Аэлт.
Постепенно забрели они в такую непроглядную чащу, где полоски света попадаются все реже, а кровожадные хищники – все чаще. Мало ли что ожидаешь встретить в подобном месте: бормочущего некроманта с армадой безутешных зомби, кособокую избушку с дырявой изгородью и запыленными черепами на кольях, заброшенные руины забытых городов, на крайний случай заповедный алтарь с танцующими вокруг него миниатюрными феями (иногда на алтарях еще приносят жертвы, но представить за таким занятием фею выше нашей фантазии).
Однако не попадалось абсолютно ничего, к некоторому сожалению откровенно заскучавших героев. Лес будто вымер. Только вдалеке раздавался многоголосый стук, будто множество дятлов охотились за шустрыми гусеницами.
После того, как Урчи попытался наколдовать скромный ужин, и им пришлось в спешном порядке спасаться от оживших деревьев, оставалось ограничиться аппетитными плодами в рощице, куда они по счастью забежали. Съедобность определял Аэлт, поэтому, учитывая присущую ему привередливость, опасаться было нечего.
Было очевидно, что дедуктивный метод рассуждений не поможет вычислить, где скрывается Арборея, поэтому оставалась одна надежда – искать человека, владеющего сокровенным знанием.
Лес кончился внезапно, будто по приказанию. Открылась широкая вырубленная просека, посреди которой высился недостроенный мост. Зрелище поистине было грандиозным – в последних лучах закатного солнца сотни людей ползали по незавершенным пролетным конструкциям, опорам и башням сооружения, гордо посматривающего на верхушки столетних дубов и разлапистых елей. Вот только каких-либо следов стремительной необузданной реки или хотя бы крошечного захудалого родничка под ним не наблюдалось.
Не успели путники вдоволь налюбоваться необычной картиной, как их с гордостью поприветствовал начальник строительства – круглобокий краснолицый толстяк с одышкой и сиплым сорванным голосом:
– Как вам нравится наш малыш?
– А зачем вы это делаете? – Недоумение, сквозившее в голосе Аэлта, заставило лицо его собеседника на долю секунды перекоситься. Эльфу недоставало такта даже тогда, когда сложный переход едва не заставил его полностью забыть зачатки слабо усвоенных манер и правил хорошего тона. (Но на всякий случай учтите – никогда не задавайте подобного вопроса человеку, который, на ваш взгляд, занимается глупым и бесполезным делом, – возможно, он считает точно так же.)
– Наш любимый генерал повелел устранить все препятствия на пути следования его непобедимой армии, поэтому я, начальник строительно-интендантской службы, иду по маршруту предполагаемого победоносного похода и осуществляю все необходимые подготовительные работы. Ну так как, не хотите помочь? – Радушие строителя не знало предела. – У меня предписание задействовать все имеющиеся ресурсы, включая гражданских лиц.
Ярл уже довольно нежился на спине и демонстративно почесывал тяжелой когтистой лапой бронированное брюхо, пуская фигурные колечки дыма.
– Но нет правил без исключений, – рассудил начальник, сделавшийся еще более миролюбивым и разговорчивым. – Вас удивляет отсутствие реки? Поверьте, ей лучше бы здесь быть, я делаю все согласно непогрешимым картам местности, предоставленным мне лично начальником разведслужбы (кстати, проверенным боевым товарищем нашего обожаемого генерала). Так что мы уже построили надежный брод поперек мощеной дороги, выкопали несколько колодцев неподалеку от прозрачно-чистого озера, протоптали тропу вдоль гречишного поля и оставили запасы амуниции, провианта и фуража посреди обширных болот, где, если верить карте, обязан находиться дружественный нам населенный пункт. Идем точно по графику, рапорты об успехах шлем каждый день, так что нас высочайше соизволили похвалить и даже медаль обещали дать, как только их канцелярия распакует стратегический запас наград, отставший вместе с обозом.
Очень бы не хотелось докладывать, что карта несколько неточна. У нас считают – подобным фантазерам и воздуха-то много не надобно, поэтому сразу вешают.
Да и то сказать, повешение – ерунда по сравнению, например, с расстрелом. Взвод лучников первого года обучения, уже умеющих обращаться с оружием, но делающих это весьма неуверенно: секунда – и ты утыкан стрелами так же крепко, как счастливая невеста – завистливыми взглядами своих подруг, ну, или смущенный жених – сочувственными улыбками друзей. (Или для политкорректности – завистливые взгляды мужчин на невесту и сочувственные – женщин на жениха. Или я опять все перепутал?) Ни одна из ран не смертельна, но все вместе доставляют немалые мучения, только усиливающиеся со временем.
– А нельзя просто не возводить здесь мост, он же никому не нужен? – Бессмысленность происходящего неимоверно изумляла Урчи.
– Поймите, деньги уже выделены, незаметно украсть уже не получится, а если вернуть хоть сколько-нибудь обратно, обзовут неблагодарной и криворукой скотиной, не ценящей доброго отношения, а в следующий раз дадут еще меньше. А если не доделать, то поверьте, уже завтра об этом будет известно в главном штабе, даром что глухомань и несколько дней до ближайшего селения – доброхоты всегда рады сотворить подобное чудо. А так – четкое и в срок выполнение приказов дорогого начальства.
А иначе – четвертование, отсечение головы, сожжение на костре, утопление, закапывание в землю живьем, заливание горла металлом, посажение на кол…
– Хватит, хватит! – Подробное знание предмета заставило Аэлта слегка побледнеть.
– А что вы хотите, у нас это в школе преподают, с практическими занятиями и наглядными пособиями, чтобы каждый знал, что его ждет в случае неповиновения.
– Интересно, почему нам так все откровенно рассказывают? – настороженно прошептал Зар, но Урчи уже опередил его:
– Понимаю, вы, наверно, хотите, чтобы мы помогли вам придумать, как избежать такой бессмысленной работы?
– Что вы! – в голосе толстяка сквозили неприкрытое изумление и отчаяние, – Это отличная работа, позволяющая толковому человеку сводить концы с концами, зарабатывая себе на хлеб…
– С толстым слоем украденного масла, – пробурчал неугомонный Аэлт.
– Наоборот, я предлагаю сделку. Никому вы неизвестны и со мной никак не связаны, а люди, я погляжу, способные, – толстяк невольно сглотнул и покосился на Ярла, – поэтому мы можем помочь друг другу – от вас только требуется периодически вредить и разрушать то, что мы уже построили.
– Зачем? – в один голос ошарашено проревела вся группа.
– Чем больше разрушено, тем дольше строить, а процесс этот весьма выгодный, в отличие от войны, когда разрушают неразумно и нерационально с деловой точки зрения, а восстанавливать требуют немедленно, да еще и в опасных местах, – так ведь еще и убить могут ненароком. Мы за мир! А за это я похлопочу перед генералом – есть у него Арборея, которую вы разыскиваете, камин ею инкрустирован.
– Нет, конечно, спасение мира – благое дело, но сохранять мир путем разрушения… А что из себя представляет ваш генерал? – небрежно поинтересовался Аэлт, в голове у которого уже созревал некий план.
– О, наш несравненный генерал относится к тому милому типу начальников, которые, увидев в приказе «доставить тысячу пар левых правых сапог», скорее потребуют от подчиненных разработать обувь с двумя загнутыми носками, нежели предположат, что в официальной бумаге пропущен союз «и». (В те времена мысль об обуви, которая одинаково подходила бы на обе ноги, еще не приходила в голову. Да и сейчас чаще можно встретить обратные примеры дизайнерского гения, когда трудно угадать, какой монстр служил предметом вдохновения.)
– В таком случае у нас есть ряд предложений для твоего патрона – и ему они по душе придутся, а глядишь, и война отложится. Да и за тебя похлопочем – такую должность подберем, что и в случае войны ты будешь в полной безопасности.
– Только вот надо будет такую подыскать, чтоб этот воришка на ней не смог нажиться при всем желании, – приглушенно добавил Зар.
– С превеликой радостью! – Казалось, любая мысль несказанно воодушевляла добросердечного хитреца. – Но помните, если ваши идеи не приглянутся, то с пытками вам придется познакомиться значительно теснее, подробнее и ближе. Правда, палачам предстоит поломать голову. – Толстяк украдкой мстительно посмотрел на Ярла.
Скрашивая путь до генеральского штаба, Аэлт читал друзьям лекцию о возможных типах начальников и руководителей и способах борьбы с ними, благо опыта за века работы в Школе у него накопилось достаточно.
– Есть начальник-душка, интересующийся здоровьем приболевшей кошечки и новомодными способами заварки чая. С ним можно спокойно заниматься своими делами, покуда в дружеской беседе хватает терпения обсуждать подагру его двоюродной сестры и не забывать благодарить за его неоценимую поддержку.
Начальник-надзиратель, звереющий, если малейшее решение принимается без его одобрения, и забирающий в свои руки все нити управления, – ему надо подсовывать столько проблем одновременно, чтобы запутывался, как муха в паутине, пытаясь все контролировать разом.
Начальник-запанибрата, готовый всегда разделить тяготы перехода, а также львиную долю ужина. Этому свои соображения надо преподносить за обильным обедом, не забывая упомянуть, что идеи-то на самом деле его собственные, высказанные еще на предыдущей попойке, – вам радостно поручат их реализовывать.
Начальник-грымза, заболевающий, если не удается накричать на подчиненного. Здесь нужно ругать себя еще громче и агрессивнее, чем он мог бы сам, – в таком случае он теряет почву под ногами, начинает вас растерянно поддерживать и в итоге соглашается на то, за что в противном случае смешал бы с грязью.
Начальник-дирижер, норовящий перекинуть любую работу на своих подчиненных, а потом собирающий урожай похвал и благодарностей. Ему нужно подсовывать задачи, с которыми только он сам может справиться в силу их сложности или важности. Если он вынужден будет работать сам, то полностью потеряет контроль, спокойствие и уверенность, пока не найдет, кому перепоручить дело.
Начальник-пакостник, умудряющийся выходить чистым из воды, всегда имея наготове виновных в любых прегрешениях. С этим один метод борьбы – документирование всех шагов и решений. Боится доказуемой ответственности, как черт – ладана, и в страхе готов отдать любые полномочия, лишь бы было на кого свалить возможную неудачу.
Не существует начальников, которых нельзя вынудить поступать так, как выгодно подчиненным, так что и для педанта нашего что-нибудь подберем, дайте только до него добраться.
Неторопливо копошащаяся внизу армия была разномастна, шумна, бесчисленна. Ветераны десятков сражений, проверенные воины и матерые наемники со всех концов материка собрались в великий набег (интересно, почему всегда большее воодушевление вызывают завоевательные походы?).
Бездоспешные пешие отряды, вооруженные широкими щитами и боевыми топорами, соседствовали с тяжелой латной конницей с поножами, наплечниками и саблями. Маневренные степные всадники с полными колчанами оперенных молний – с племенными ополчениями, уверенно орудующими рогатиной, кистенем и пращой. Благородный клинок или низменный камень – много ли разницы для побежденного?
Шипастые алебарды с клювообразным крюком, богато украшенные булавы и ощерившиеся шестоперы, копья с листовидными наконечниками, напоминающими цветущий лавр, двуручные мечи с волнообразным лезвием и рукоятью, обмотанной крученной серебряной проволокой, цеп и секира, акинак и плеть, аркан и дагасса, многозубец и пика – там было все то, что так приятно представлять в тиши кабинета и так неприятно увидеть в руках противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29