Но положение остальных было безнадежным: карлики сражались с неослабевающей яростью и подавляли ва своей численностью. Казалось, карликам была уже обеспечена победа, только чье-нибудь сильное вмешательство могло вырвать ее у них. Уламры это отлично понимали и что есть мочи бежали на помощь к людям без плеч. Когда они приблизились к полю битвы, двенадцать рыжих карликов и десять мужчин и женщин из числа их противников уже валялись мертвыми.
Голос Нао раздался, как рычание льва. Все его существо было сплошным комком ярости. Огромная палица его без разбора крушила черепа, спины и груди врагов.
Хотя рыжие карлики и страшились его силы, все же они не думали, что она может быть столь грозной. Прежде чем они успели оправиться, Нам и Гав в свою очередь налетели на них, в то время как ва, ободренные неожиданной подмогой, начали обстреливать карликов своим странным оружием. Воцарился полнейший беспорядок. Часть карликов пустилась бежать, но остальные, по приказанию вождя, сгрудились в кучу, ощетинившись рогатинами. Наступило нечто вроде передышки.
Ва, в противоположность карликам, прятались в ивняке. Так как они предпочитали пользоваться метательными снарядами, то считали лучшим оставаться под прикрытием.
Снова засвистели дротики. Те из ва, кому не хватало оружия, собирали камни и бросали их при помощи своих снарядов. Нао, подобрав валявшиеся на земле копья и дротики, швырнул их в противника, а затем тоже стал осыпать их камнями. Карлики поняли, что они погибнут, если не перейдут в рукопашный бой. Они бросились в атаку, но встретили пустое место. Ва успели отступить.
Если бы они были так же подвижны, как уламры, нагнать их было бы невозможно; но их длинные ноги были слабы и медлительны. Противники преследовали их поодиночке, преимущество опять оказалось на стороне карликов. Победа снова склонялась на их сторону. Нао, державшийся в стороне от свалки, пристально следил за ходом битвы. Предводителем рыжих карликов был коренастый человек, седой, с огромными зубами. Нао решил его убить. Пятнадцать воинов окружили вождя. Мужество, более сильное, чем страх смерти, выпрямило высокую фигуру уламра. С ревом зубра кинулся он в бой. Все рушилось под его могучей палицей. Но возле старого вождя ощетинились рогатины, преграждая путь и нанося раны уламру; Нао удалось их отбить. Прибежали на помощь другие карлики. Тогда, позвав своих товарищей, сделав необычайное усилие, Нао опрокинул преграду, и расколол, как орех, крепкий череп вождя.
Подоспевшие Нам и Гав пришли на помощь Нао.
Рыжие карлики дрогнули. Потеряв вожака, они почувствовали себя покинутыми. Смешавшись, они бежали без оглядки к родным землям, озерам и рекам, к своей орде, откуда они черпали храбрость и где надеялись снова ее обрести.
Глава V. Вымирающее племя
Тридцать мужчин и десять женщин лежали на земле. Большая часть из них были еще живы. Кровь лилась потоками, руки и ноги были переломаны, черепа раскроены, из животов вываливались внутренности. Часть раненых должна была умереть еще до наступления ночи; другие могли прожить несколько дней, большинство были излечимы. Но рыжие карлики должны были подчиниться закону войны. Сам Нао, неоднократно нарушавший этот закон, признал его необходимым в отношении такого неумолимого врага.
Он предоставил своим товарищам и ва добивать раненых карликов. Это не отняло много времени.
Затем люди без плеч занялись врачеванием ран своих соплеменников. Они делали это более искусно и более уверенно, чем уламры. Нао казалось, что в этом отношении ва превосходят людей его племени, но во всем другом они уступали уламрам. Их движения были вялы и медлительны; чтобы поднять одного раненого, им требовалось усилие двух или трех человек. Иногда их охватывало какое-то странное оцепенение — глаза останавливались, руки опускались как мертвые.
Женщины, пожалуй, были более проворны, ловки и изобретательны. Побыв некоторое время среди ва, Нао заметил, что вождем племени является женщина. Но и у женщин были такие же печальные мутные глаза, такие же грустные лица, как и у мужчин, волосы редкие, растущие пучками, с просветами чешуйчатой кожи. Сын Леопарда невольно вспомнил о густых длинных волосах женщин своего племени, о прекрасных волосах Гаммлы… Несколько женщин и двое мужчин осмотрели раны уламров. Спокойная мягкость исходила от их движений. Ароматными листьями обтирали они кровь, покрывали раны мятой и перевязывали их лианами. Это свидетельствовало о том, что союз между уламрами и ва заключен прочно.
Нао подумал, что ва несравненно менее жестоки, чем его соплеменники, пожиратели людей и рыжие карлики. И он не ошибся в своем суждении.
Предки ва научились обтачивать камни и обжигать дерево раньше других людей. В течение тысячелетий племя ва занимало обширные равнины и леса. Тогда они были сильнейшими из племен. Их оружие наносило глубокие раны, они были сильны, их мускулы крепки и неутомимы. Они говорили на более совершенном языке, чем остальные племена, подобные им. Их поколения быстро размножались. Так было много тысячелетий тому назад. Но потом рост племени прекратился. Они не знали причин своего упадка.
Их тела стали более хилыми, движения медлительными, их язык перестал обогащаться, затем и совсем обеднел; их хитрости стали более грубыми, менее изобретательными. Они хуже владели оружием, теперь менее совершенным. Но наиболее верным признаком их упадка было непрекращающееся ослабление их мысли и движений. Ва быстро уставали; ели мало, спали много, случалось, что зимой они погружались в спячку, как медведи.
Из поколения в поколение уменьшалась их способность размножаться. Женщины с трудом производили на свет одного ребенка или двух, выращивать их было очень трудно. Большая же часть женщин оставалась бесплодными. Тем не менее женщины обнаруживали большую жизнеспособность, чем мужчины, большую выносливость, мускулы их были крепче. Женщины охотились, ловили рыбу, точили оружие, сражались за семью и племя наравне с мужчинами.
Постепенно более крепкие, деятельные и жизнеспособные противники оттеснили ва на юго-запад. Множество ва было истреблено рыжими карликами и кзаммами. Ва бродили по земле как бы во сне, с остатком былых знаний. Они сохранили кое-какие орудия, более сложные, чем те, которыми пользовались их противники, да несколько навыков, свидетельствовавших о былом расцвете их ума. Они жили на болотистых торфяных землях, прилегающих к рекам, на берегах больших озер, а иногда в просторных пещерах, вырытых предпочвенными водами, соединенных между собой извилистыми проходами. Чувствуя себя слабыми, медлительными, менее подвижными, чем противники, они предпочитали избегать борьбы; но зато в искусстве скрываться они достигли высокого совершенства.
Ни одно животное не умело так искусно заметать свои следы. Подземные жилища ва были до того искусно замаскированы, что их не могли найти даже собаки и волки, не говоря уже о человеке с его более слабым, чем у животных, обонянием.
Только в одном случае эти пугливые и вялые существа становились дерзкими и отважными: они рисковали всем, когда нужно было выручать соплеменника, которому грозила опасность. Некогда это чувство кровной связи делало племя ва непобедимыми. Несмотря на то, что рыжие карлики были опасными врагами, ва не побоялись выйти из своих подземелий, чтобы выручить раненого товарища, которого подобрал Нао.
Сын Леопарда, после того как ва перевязали ему раны, вернулся к гранитному гребню, чтобы взять клетки с огнем; он нашел их в полной сохранности; маленькие огоньки еще теплились в них. При виде их победа показалась Нао более полной и более радостной. Не то чтобы он боялся потерять огонь, нет, ведь костры рыжих карликов еще горели, но в нем говорило какое-то темное суеверие. Ему пришлось выдержать такую борьбу за эти маленькие огоньки! Будущее было бы страшным, если бы эти три огонька погибли!
Он с торжествующим видом перенес плетенки с огнем в становище ва. Они смотрели на него с любопытством, а предводительница орды покачала головой. Уламр объяснил ей жестами, как люди его племени утратили огонь и как он, Нао, сумел его снова завоевать. Но никто не понимал молодого уламра, и вождь с грустью спрашивал себя, что это за люди, не из тех ли они жалких племен, что не умеют согреваться в холодные дни, не умеют отгонять ночь, жарить пищу. Старый Гун говорил, что такие племена существуют, это низшие существа, они хуже волков, так как не обладают тонкостью их слуха и обоняния.
Нао, охваченный жалостью к ва, стал показывать им, как разжечь пламя, как вдруг заметил среди ивняка женщину, которая ударяла одним камнем о другой. Посыпались искры, вдоль сухой тонкой травинки заплясала маленькая красная точка, затем загорелись ветки; женщина тихонько раздувала огонь, он стал пожирать свою пищу.
Сын Леопарда застыл в изумлении. Он подумал: «Ва прячут огонь в камнях».
Подойдя к женщине, он старался получше рассмотреть, что она делает. Инстинктивно женщина сделала недоверчивый жест. Затем, вспомнив, что этот человек спас их от гибели, она протянула ему камни. Он жадно рассматривал их, не найдя ни одной трещины, изумился еще больше. Он их ощупал: камни были холодные. Нао спрашивал себя с беспокойством: «Каким образом огонь вошел в эти камни?.. И почему же он не разогрел их?..»
Он вернул камни с тем чувством страха и недоверия, какое внушают людям таинственные и незнакомые предметы.
Глава VI. В Стране вод
Ва и уламры пересекали Страну вод. Вода была повсюду: в стоячих болотах, поросших водорослями, кувшинками, ненюфарами, стрелолистами и камышами; в торфяных топях, в озерах, в реках, перерезанных узкими перемычками из камня, песка и глины. Она выступала из-под земли, спускалась по склонам холмов, иногда беря свое начало из расщелин, терялась под землей. Ва знали, что Нао решил идти на северо-запад. Они провожали своих спасителей до границ Страны вод, изыскивая кратчайшие и наименее опасные дороги. Местность они знали превосходно. Порой ва вели за собой уламров по таким потаенным проходам и тропам, о существовании которых ни один человек другого племени не мог бы догадаться. Иногда они строили плоты для переправы, перекидывали стволы деревьев через пропасти, соединяли берега реки висячими мостами из лиан. Ва плавали хотя и медленно, но очень искусно, если только не было в воде некоторых трав, перед которыми они испытывали суеверный страх.
И вместе с тем все их поступки и движения были полны какой-то неуверенности, словно люди только что очнулись от сна или, напротив, борются с непреодолимой сонливостью.
Эти места изобиловали пищей. Ва знали множество съедобных корней; в особенности же они были искусны по части ловли рыбы. Они умели ловить ее с помощью гарпунов, хватали рыбу прямо руками, запутывая ее в мягкой траве; умели привлекать ее по ночам горящими головешками, направлять целые стаи в бухточки. Вечерами, сидя вокруг костра, ва испытывали тихое, молчаливое счастье. Они любили сидеть, тесно прижавшись друг к другу, быть может, им казалось, что их ослабевшие, вялые тела станут более сильными от ощущения близости людей своего племени. Уламры же, напротив, часто уединялись, особенно Нао. Иногда ва пели, очень монотонно, бесконечно повторяя одни и те же звуки, в своих песнях они прославляли смелые подвиги давно умерших поколений.
Но все это нисколько не интересовало сына Леопарда. Он испытывал ко всему этому почти отвращение. Зато он с величайшим интересом наблюдал за их охотничьими приемами, за тем, как они работают, особенно за тем, как они пользуются своими метательными снарядами и добывают из камней огонь.
Нао и сам быстро научился владеть их оружием. Так как он внушал союзникам всевозрастающую симпатию, они ничего от него не скрывали, он мог пользоваться их оружием, и когда однажды один из ва потерял свой метательный снаряд, они в присутствии Нао изготовили новый.
Женщина-вождь дала ему такой снаряд, и скоро уламр научился владеть им с не меньшей ловкостью, чем ва, но с неизмеримо большей силой.
Но постичь тайну добывания огня он не мог. Эта тайна внушала ему страх. Он только издали наблюдал, как вспыхивали из камней искры; он задавал себе вопросы, которые оставались нерешенными. Но с каждым разом он все больше привыкал к этому зрелищу, и постепенно страх уступил место любопытству.
Вскоре Нао научился понимать десять-двенадцать слов на языке ва и около тридцати знаков, заменявших слова, и это новое знание очень ему пригодилось. Он понял, что не ва прячут огонь в камни, а что огонь сам живет в камнях. Огонь вспыхивал при ударе и бросался на ветви и сухие травы, но, будучи еще очень слаб, он сразу не мог схватить своей добычи. Нао еще больше успокоился, увидев, что ва высекают искры из самых обыкновенных камней, валяющихся на земле. С тех пор как он убедился, что тайна заключается в самих камнях, а не в могуществе ва, его последние сомнения рассеялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Голос Нао раздался, как рычание льва. Все его существо было сплошным комком ярости. Огромная палица его без разбора крушила черепа, спины и груди врагов.
Хотя рыжие карлики и страшились его силы, все же они не думали, что она может быть столь грозной. Прежде чем они успели оправиться, Нам и Гав в свою очередь налетели на них, в то время как ва, ободренные неожиданной подмогой, начали обстреливать карликов своим странным оружием. Воцарился полнейший беспорядок. Часть карликов пустилась бежать, но остальные, по приказанию вождя, сгрудились в кучу, ощетинившись рогатинами. Наступило нечто вроде передышки.
Ва, в противоположность карликам, прятались в ивняке. Так как они предпочитали пользоваться метательными снарядами, то считали лучшим оставаться под прикрытием.
Снова засвистели дротики. Те из ва, кому не хватало оружия, собирали камни и бросали их при помощи своих снарядов. Нао, подобрав валявшиеся на земле копья и дротики, швырнул их в противника, а затем тоже стал осыпать их камнями. Карлики поняли, что они погибнут, если не перейдут в рукопашный бой. Они бросились в атаку, но встретили пустое место. Ва успели отступить.
Если бы они были так же подвижны, как уламры, нагнать их было бы невозможно; но их длинные ноги были слабы и медлительны. Противники преследовали их поодиночке, преимущество опять оказалось на стороне карликов. Победа снова склонялась на их сторону. Нао, державшийся в стороне от свалки, пристально следил за ходом битвы. Предводителем рыжих карликов был коренастый человек, седой, с огромными зубами. Нао решил его убить. Пятнадцать воинов окружили вождя. Мужество, более сильное, чем страх смерти, выпрямило высокую фигуру уламра. С ревом зубра кинулся он в бой. Все рушилось под его могучей палицей. Но возле старого вождя ощетинились рогатины, преграждая путь и нанося раны уламру; Нао удалось их отбить. Прибежали на помощь другие карлики. Тогда, позвав своих товарищей, сделав необычайное усилие, Нао опрокинул преграду, и расколол, как орех, крепкий череп вождя.
Подоспевшие Нам и Гав пришли на помощь Нао.
Рыжие карлики дрогнули. Потеряв вожака, они почувствовали себя покинутыми. Смешавшись, они бежали без оглядки к родным землям, озерам и рекам, к своей орде, откуда они черпали храбрость и где надеялись снова ее обрести.
Глава V. Вымирающее племя
Тридцать мужчин и десять женщин лежали на земле. Большая часть из них были еще живы. Кровь лилась потоками, руки и ноги были переломаны, черепа раскроены, из животов вываливались внутренности. Часть раненых должна была умереть еще до наступления ночи; другие могли прожить несколько дней, большинство были излечимы. Но рыжие карлики должны были подчиниться закону войны. Сам Нао, неоднократно нарушавший этот закон, признал его необходимым в отношении такого неумолимого врага.
Он предоставил своим товарищам и ва добивать раненых карликов. Это не отняло много времени.
Затем люди без плеч занялись врачеванием ран своих соплеменников. Они делали это более искусно и более уверенно, чем уламры. Нао казалось, что в этом отношении ва превосходят людей его племени, но во всем другом они уступали уламрам. Их движения были вялы и медлительны; чтобы поднять одного раненого, им требовалось усилие двух или трех человек. Иногда их охватывало какое-то странное оцепенение — глаза останавливались, руки опускались как мертвые.
Женщины, пожалуй, были более проворны, ловки и изобретательны. Побыв некоторое время среди ва, Нао заметил, что вождем племени является женщина. Но и у женщин были такие же печальные мутные глаза, такие же грустные лица, как и у мужчин, волосы редкие, растущие пучками, с просветами чешуйчатой кожи. Сын Леопарда невольно вспомнил о густых длинных волосах женщин своего племени, о прекрасных волосах Гаммлы… Несколько женщин и двое мужчин осмотрели раны уламров. Спокойная мягкость исходила от их движений. Ароматными листьями обтирали они кровь, покрывали раны мятой и перевязывали их лианами. Это свидетельствовало о том, что союз между уламрами и ва заключен прочно.
Нао подумал, что ва несравненно менее жестоки, чем его соплеменники, пожиратели людей и рыжие карлики. И он не ошибся в своем суждении.
Предки ва научились обтачивать камни и обжигать дерево раньше других людей. В течение тысячелетий племя ва занимало обширные равнины и леса. Тогда они были сильнейшими из племен. Их оружие наносило глубокие раны, они были сильны, их мускулы крепки и неутомимы. Они говорили на более совершенном языке, чем остальные племена, подобные им. Их поколения быстро размножались. Так было много тысячелетий тому назад. Но потом рост племени прекратился. Они не знали причин своего упадка.
Их тела стали более хилыми, движения медлительными, их язык перестал обогащаться, затем и совсем обеднел; их хитрости стали более грубыми, менее изобретательными. Они хуже владели оружием, теперь менее совершенным. Но наиболее верным признаком их упадка было непрекращающееся ослабление их мысли и движений. Ва быстро уставали; ели мало, спали много, случалось, что зимой они погружались в спячку, как медведи.
Из поколения в поколение уменьшалась их способность размножаться. Женщины с трудом производили на свет одного ребенка или двух, выращивать их было очень трудно. Большая же часть женщин оставалась бесплодными. Тем не менее женщины обнаруживали большую жизнеспособность, чем мужчины, большую выносливость, мускулы их были крепче. Женщины охотились, ловили рыбу, точили оружие, сражались за семью и племя наравне с мужчинами.
Постепенно более крепкие, деятельные и жизнеспособные противники оттеснили ва на юго-запад. Множество ва было истреблено рыжими карликами и кзаммами. Ва бродили по земле как бы во сне, с остатком былых знаний. Они сохранили кое-какие орудия, более сложные, чем те, которыми пользовались их противники, да несколько навыков, свидетельствовавших о былом расцвете их ума. Они жили на болотистых торфяных землях, прилегающих к рекам, на берегах больших озер, а иногда в просторных пещерах, вырытых предпочвенными водами, соединенных между собой извилистыми проходами. Чувствуя себя слабыми, медлительными, менее подвижными, чем противники, они предпочитали избегать борьбы; но зато в искусстве скрываться они достигли высокого совершенства.
Ни одно животное не умело так искусно заметать свои следы. Подземные жилища ва были до того искусно замаскированы, что их не могли найти даже собаки и волки, не говоря уже о человеке с его более слабым, чем у животных, обонянием.
Только в одном случае эти пугливые и вялые существа становились дерзкими и отважными: они рисковали всем, когда нужно было выручать соплеменника, которому грозила опасность. Некогда это чувство кровной связи делало племя ва непобедимыми. Несмотря на то, что рыжие карлики были опасными врагами, ва не побоялись выйти из своих подземелий, чтобы выручить раненого товарища, которого подобрал Нао.
Сын Леопарда, после того как ва перевязали ему раны, вернулся к гранитному гребню, чтобы взять клетки с огнем; он нашел их в полной сохранности; маленькие огоньки еще теплились в них. При виде их победа показалась Нао более полной и более радостной. Не то чтобы он боялся потерять огонь, нет, ведь костры рыжих карликов еще горели, но в нем говорило какое-то темное суеверие. Ему пришлось выдержать такую борьбу за эти маленькие огоньки! Будущее было бы страшным, если бы эти три огонька погибли!
Он с торжествующим видом перенес плетенки с огнем в становище ва. Они смотрели на него с любопытством, а предводительница орды покачала головой. Уламр объяснил ей жестами, как люди его племени утратили огонь и как он, Нао, сумел его снова завоевать. Но никто не понимал молодого уламра, и вождь с грустью спрашивал себя, что это за люди, не из тех ли они жалких племен, что не умеют согреваться в холодные дни, не умеют отгонять ночь, жарить пищу. Старый Гун говорил, что такие племена существуют, это низшие существа, они хуже волков, так как не обладают тонкостью их слуха и обоняния.
Нао, охваченный жалостью к ва, стал показывать им, как разжечь пламя, как вдруг заметил среди ивняка женщину, которая ударяла одним камнем о другой. Посыпались искры, вдоль сухой тонкой травинки заплясала маленькая красная точка, затем загорелись ветки; женщина тихонько раздувала огонь, он стал пожирать свою пищу.
Сын Леопарда застыл в изумлении. Он подумал: «Ва прячут огонь в камнях».
Подойдя к женщине, он старался получше рассмотреть, что она делает. Инстинктивно женщина сделала недоверчивый жест. Затем, вспомнив, что этот человек спас их от гибели, она протянула ему камни. Он жадно рассматривал их, не найдя ни одной трещины, изумился еще больше. Он их ощупал: камни были холодные. Нао спрашивал себя с беспокойством: «Каким образом огонь вошел в эти камни?.. И почему же он не разогрел их?..»
Он вернул камни с тем чувством страха и недоверия, какое внушают людям таинственные и незнакомые предметы.
Глава VI. В Стране вод
Ва и уламры пересекали Страну вод. Вода была повсюду: в стоячих болотах, поросших водорослями, кувшинками, ненюфарами, стрелолистами и камышами; в торфяных топях, в озерах, в реках, перерезанных узкими перемычками из камня, песка и глины. Она выступала из-под земли, спускалась по склонам холмов, иногда беря свое начало из расщелин, терялась под землей. Ва знали, что Нао решил идти на северо-запад. Они провожали своих спасителей до границ Страны вод, изыскивая кратчайшие и наименее опасные дороги. Местность они знали превосходно. Порой ва вели за собой уламров по таким потаенным проходам и тропам, о существовании которых ни один человек другого племени не мог бы догадаться. Иногда они строили плоты для переправы, перекидывали стволы деревьев через пропасти, соединяли берега реки висячими мостами из лиан. Ва плавали хотя и медленно, но очень искусно, если только не было в воде некоторых трав, перед которыми они испытывали суеверный страх.
И вместе с тем все их поступки и движения были полны какой-то неуверенности, словно люди только что очнулись от сна или, напротив, борются с непреодолимой сонливостью.
Эти места изобиловали пищей. Ва знали множество съедобных корней; в особенности же они были искусны по части ловли рыбы. Они умели ловить ее с помощью гарпунов, хватали рыбу прямо руками, запутывая ее в мягкой траве; умели привлекать ее по ночам горящими головешками, направлять целые стаи в бухточки. Вечерами, сидя вокруг костра, ва испытывали тихое, молчаливое счастье. Они любили сидеть, тесно прижавшись друг к другу, быть может, им казалось, что их ослабевшие, вялые тела станут более сильными от ощущения близости людей своего племени. Уламры же, напротив, часто уединялись, особенно Нао. Иногда ва пели, очень монотонно, бесконечно повторяя одни и те же звуки, в своих песнях они прославляли смелые подвиги давно умерших поколений.
Но все это нисколько не интересовало сына Леопарда. Он испытывал ко всему этому почти отвращение. Зато он с величайшим интересом наблюдал за их охотничьими приемами, за тем, как они работают, особенно за тем, как они пользуются своими метательными снарядами и добывают из камней огонь.
Нао и сам быстро научился владеть их оружием. Так как он внушал союзникам всевозрастающую симпатию, они ничего от него не скрывали, он мог пользоваться их оружием, и когда однажды один из ва потерял свой метательный снаряд, они в присутствии Нао изготовили новый.
Женщина-вождь дала ему такой снаряд, и скоро уламр научился владеть им с не меньшей ловкостью, чем ва, но с неизмеримо большей силой.
Но постичь тайну добывания огня он не мог. Эта тайна внушала ему страх. Он только издали наблюдал, как вспыхивали из камней искры; он задавал себе вопросы, которые оставались нерешенными. Но с каждым разом он все больше привыкал к этому зрелищу, и постепенно страх уступил место любопытству.
Вскоре Нао научился понимать десять-двенадцать слов на языке ва и около тридцати знаков, заменявших слова, и это новое знание очень ему пригодилось. Он понял, что не ва прячут огонь в камни, а что огонь сам живет в камнях. Огонь вспыхивал при ударе и бросался на ветви и сухие травы, но, будучи еще очень слаб, он сразу не мог схватить своей добычи. Нао еще больше успокоился, увидев, что ва высекают искры из самых обыкновенных камней, валяющихся на земле. С тех пор как он убедился, что тайна заключается в самих камнях, а не в могуществе ва, его последние сомнения рассеялись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22