Нырнув в переулок, она постаралась сосредоточиться и составить какой-то план.
Безопаснее всего было бы вернуться в дом Беландры. Сестра Осени способна привлечь сотни людей, которые помогли бы ей освободить Фемеру и Гарма, но, потеряв время, Шара могла снова потерять мастера и его дочь.
Кусая губы, Шара перебирала варианты. Так или иначе, ей ничего не оставалось, как столкнуться с Виктерисом и забрать у него девушку. Она сконцентрировалась на дыхании, добавив к прежней силе энергию страха. В школе им часто рассказывали о дуэлях, которые устраивали между собой великие маги Эффтена. Многие годы она мечтала о том, как сразится с наставником и победит его. Решающую роль должен был сыграть элемент внезапности.
Обернувшись в покрывало магии, Шара вышла из переулка, подошла к дому и заглянула в переднее окно двухэтажной развалюхи. Ближайшая комната была пуста, но Виктерис находился где-то рядом. Осторожно, чтобы не выдать себя, она обшарила весь дом, проникая через деревянные стены и потолки. Внутри были двое: сердитый мужчина и молодая женщина.
Тщательно поддерживая ритм дыхания, Шара прошла через незапертую дверь и поднялась по узкой лестнице.
Наверху оказался зал с тремя дверьми. В тот самый момент, когда она поставила ногу на последнюю ступеньку, левая дверь отворилась, и в зал вышел плотный фарадянин с густой бородой. За ним следовала изящная темноволосая девушка. На гостью они не обратили ни малейшего внимания, как будто она была картиной на стене.
«Должно быть, Фемера, - решила Шара. - Девушка была миленькая, этакая прелестная селянка, но простоватая. И что только нашел в ней Брофи?»
От мужчины, очевидно ее отца, исходил осязаемый, заметный даже простому человеку страх. Девушка никаких чувств не испытывала, словно жизненных сил у нее уже не осталось.
Они прошли мимо, и Гарм постучал в правую дверь.
- Господин, - сказал он. - Моя дочь проспала весь день, но сейчас проснулась. Вы сказали, что мы поговорим, когда она встанет.
Сердце забилось сильнее. Шара собрала всю силу и, подойдя к двери, положила руку на плечо Гарму. Выровняв дыхание с дыханием кузнеца, она загнала вглубь поднимающееся из желудка мутное ощущение.
По ту сторону двери послышались тихие шаги. Звякнула защелка.
На пороге возник Виктерис.
- Ударь его, - прошептала Шара, и в следующее мгновение громадный кулак кузнеца врезался Виктерису в грудь. Магистр Зелани захрипел и свалился на пол.
Отец и дочь охнули и попятились.
- Бегите, - прошептала она.
Они замерли, тупо глядя на нее. Шара щелкнула пальцами, и кузнец, подхватив Фемеру одной рукой, скатился вниз по лестнице.
Шара повернулась к заворочавшемуся Виктерису и, опустившись на колени, дотронулась до его щеки.
Почувствовав прикосновение, он открыл глаза, и на мгновение ее захлестнула волна чужого страха. Потом черные зрачки сузились. Виктерис попытался выставить защиту, но Шара атаковала, пробиваясь между глаз в смятенный мозг.
Виктерис вскинул руки, будто обороняясь от давления ее воли. Шара стиснула зубы, продолжая удерживать один с ним ритм дыхания. Мало-помалу она втягивала его в свой цикл. Он пыхтел, задыхался, захлебывался, и она пыхтела, задыхалась и захлебывалась с ним. Он пополз в комнату. Она последовала за ним.
- Тебе не нужна девушка. Ты использовал ее и теперь забудь.
- Нет, - прорычал он. - Я тебе не поддамся.
Магистр Зелани вперился в ее глаза, пытаясь контратаковать, но Шара, впустив его в себя, забрала чужую силу. Ее воля подавляла, захлестывала волю наставника. Виктерис вертелся и извивался, а она безжалостно овладевала ритмом его дыхания, перестраивая на свой ритм.
Ее мозг почти не участвовал в схватке. Впустив в себя волю Виктериса, она как будто проглотила комок смолы.
Пальцы, царапая деревянный пол, сжались в кулаки. Кулаки ударили по доскам. Голова упала с глухим стуком.
Он лежал долго. А когда поднялся, лицо уже очистилось от следов недавней борьбы. Взгляд его был спокоен и ясен.
- Шара-лани.
- Забудь о девушке, - повторила она. - Забудь о ее отце. Они сослужили свою службу. Возвращайся домой. Ты хорошо справился с поручением.
- Что ты…
Шара ощутила огонек сопротивления и легко, одним выдохом погасила его.
- Возвращайся домой. Ты все сделал хорошо.
- Да, госпожа.
Двигаясь рывками, словно кукла на ниточках, Виктерис прошел через комнату и спустился по ступенькам. Входная дверь открылась и закрылась.
Шара прислонилась к стене и согнулась, держась за живот. Ее вырвало. Какая черная душа! Какая мерзость и гниль! Хотелось вывернуться наизнанку, выскрести и смыть осевшую в животе зловонную смолу. Ее снова вырвало, но легче не стало. Никогда в жизни ей не доводилась сталкиваться с такой грязью, с таким злом.
В животе опять заворочалась тошнота, но теперь ей удалось справиться с позывом. Она выровняла дыхание, восстановила контроль над телом, утерла рукавом мокрые, слюнявые губы.
Свернуться бы в уголке и уснуть. Нет! Шара заставила себя выйти из комнаты и спуститься по лестнице. Выйдя на улицу, она расширила сознание, направив его сначала на восток, потом к дому Гарма. Они были где-то неподалеку, и Шара уже почти нашла их, когда на плечо легла холодная рука.
Она резко обернулась. Глаза Виктериса полыхали пламенем, губы кривила зловещая усмешка.
- Я - Виктерис, - произнес он, и дыхание мгновенно сбилось, словно от удара в живот.
Слова его отдались внутри ее слабым эхом. По коже пробежал холодок. Она вдруг почувствовала себя нагой и беззащитной.
Нет! Шара сосредоточилась, но он заговорил снова, и ее защита рухнула, как песчаная стена.
- Я источник твоей силы. Твой хозяин, отныне и навсегда…
Она хотела повернуться… бежать… спасаться… Но темное облако окутало сознание, а тело отказалось повиноваться. Она подняла руку, словно надеясь остановить вторгающуюся в нее магию таким простым жестом.
- Ты - моя. Когда я зову, ты приходишь. Когда я говорю, ты подчиняешься…
Шара упала на колени и провалилась в темноту.
Обняв Шару за плечи, Виктерис повел ее в сторону Кровавого ряда.
Чем ближе к скотобойням, тем сильнее, гуще, тяжелее становился запах животного страха и сырого мяса. Хотя солнце еще не село, улица как будто накрылась темнотой. Несколько рабочих с перепачканными кровью руками, оторвавшись от своих грязных занятий, проводили их молчаливыми взглядами.
Они миновали загон для откорма свиней, и на нее накатили волны омерзительного запаха. Сердце колотилось о ребра, и каждый удар отдавался тупой болью. Перед глазами вспыхивали картины детства: взбешенный, мечущийся по двору, сыплющий проклятиями отец… босоногая девочка… она падает в дерьмо, плачет, пытается подняться… и одно желание, одна мечта… убежать куда подальше от всего этого: вонючего двора, хрюкающих свиней, воплей, криков и проклятий, но главное, от омерзительного запаха. И снова отец… он размахивает кулаками… бросает ей в лицо одно и то же слово: потаскуха, никчемная потаскуха…
- Ты в порядке, дорогуша? - осведомился Виктерис.
- Нет… нет… - Шара закрыла глаза - ничего не видеть, ни на что не смотреть. Она едва успела посторониться, уступая дорогу рабочему с тележкой, груженной окровавленными козьими ногами. Виктерис поддержал ее.
- Сейчас все закончится, моя красавица.
Она никак не могла восстановить дыхание. Что-то случилось. Что-то ужасное. Но что - мысли тонули в тумане. Она ничего не помнила, но слышала далекий женский крик. Напрягая волю, пуская в ход все знакомые приемы, Шара снова и снова пыталась овладеть чувствами. Кто она, маленькая девочка или выпускница школы Зелани?
- Я должна уйти. Я не хочу быть здесь.
- Успокойся, дитя мое. - Он вел ее к постоялому двору.
В затянутом дымом помещении собралось несколько десятков рабочих с ближайших скотобоен, но никто из них не удостоил странную пару даже беглым взглядом. Люди ели молча, не поднимая глаз от мисок. Весь пол был затоптан грязными сапогами. Обслуживали посетителей с десяток девиц; одни разносили выпивку, другие сидели на коленях у мужчин. Какая-то женщина уже тащила наверх парня в испачканных кровью штанах.
Шара нахмурилась. Тряхнула головой. От дыма и запаха свиней мысли никак не выстраивались в ряд. Что она здесь делает? Черные глаза Виктериса не давали ответа.
- Иди за мной, красавица, - прошептал он ей на ухо. - Я хочу научить тебя кое-чему действительно важному.
Она позволила ему провести ее сначала по лестнице, потом по длинному, сумрачному коридору. Дверь. За дверью крохотная темная комнатушка. В углу кровать.
- Зачем мы здесь? - Слова во рту раздувались, превращаясь в неуклюжие комья.
- А вот зачем. - Он захлопнул дверь. - Я владею тобой. Когда я зову, ты приходишь. Когда я говорю, ты подчиняешься…
Шара кивнула.
Виктерис подвел ее к кровати. Она села. Он опустился перед ней на колени.
- Распусти волосы. Мне так больше нравится.
Она сняла заколку. Длинные черные пряди упали на плечи.
- Дыши со мной. Раскройся. Почувствуй комнату.
- Здесь так много воспоминаний.
- Воспоминаний?
- Люди, когда уходят, оставляют мысли и чувства. Как следы. Я ощущаю их. Их здесь так много.
Виктерис на мгновение нахмурился.
- На что они похожи?
- Они мерцают. Вся комната наполнена их светом.
Он огляделся и снова повернулся к ней.
- Что еще?
- Это бордель. Сотни женщин ложились на эту кровать с тысячами мужчин.
Его руки скользнули под платье. Ловкие пальцы быстро справились с узелками и сжали грудь.
- И что же они все оставили после себя?
Дышать становилось все труднее. Шара сглотнула и опустила голову.
- Мне здесь не нравится. Я хочу уйти отсюда.
- Не бойся того, что тебя окружает. Почувствуй это. Прими в себя. Сделай своим.
Получилось. По крайней мере, дыхание вернулось.
- Что еще ты чувствуешь?
- Печаль. Смущение. Невыносимую бесчувственность.
Он обхватил ее за талию и привлек к себе. Быстрым движением обнажил плечи. Платье неслышно сползло к ногам.
Виктерис улыбнулся.
- Это, наверно, относится к женщинам. А что же мужчины?
- Я ощущаю их желание. Отчаяние. Они приходят сюда с надеждой найти что-то, но уходят с пустыми руками.
- Так. Иди глубже. Что там?
- Одиночество. Ужасное одиночество.
Он прижал ее к себе, горячо дыша в ухо.
- Еще глубже.
- Там нет уже ничего. Только желание. И надежда.
- Надежда на что?
- На что-то хорошее. Что-то чистое. - Она взяла паузу - дыхание вновь сбивалось. - На что-то… живое.
Виктерис отвернулся, сжав зубы, со стоном, словно его тошнило.
- Секс именно для этого, для жизни. И не только жизни ребенка, но и ради искры жизни в каждом из нас. У нас, Зелани, та же цель - пробуждение жизни. По крайней мере у меня. Вся моя магия служит жизни.
- Вот как? Жизни?
Он бросил Шару на кровать и склонился над ней, сжимая кулаки.
- Что-то не так? - спросила она.
Магистр глубоко вздохнул и криво усмехнулся.
- Я хочу тебя, дитя. Ты такая особенная. В тебе есть то, что должно быть моим.
Шара хотела помочь наставнику, но, потянувшись к нему, наткнулась на глухую стену.
- Подожди, красавица. Потом. Сначала нам нужно кое-что сделать.
- Конечно.
Он взял ее за руку и повел к окну. Нагая, она последовала за ним. Они вышли на выложенную керамическими плитками крышу и направились к лестнице, спускавшейся во внутренний дворик. Шара глянула вниз и пошатнулась. В глубокой луже грязи, дерьма и мочи возились, хрюкали, сопели десятки свиней.
- Ну же. - Виктерис потянул ее к краю.
- Нет. Мне не нравится это место. Я не хочу спускаться.
- Почему?
- Запах. Я ненавижу этот запах.
- Почему?
- Я… я чувствую себя ребенком… маленьким и беззащитным.
- Но ведь там, внизу, жизнь. Всякая жизнь прекрасна, разве нет? Разве не об этом ты говорила? Все ради жизни.
- Нет. Нет… я…
- Не забывай, ты принадлежишь мне. Душой и телом.
- Нет. Не хочу…
- Спускайся, красавица.
- He хочу.
Он положил руку между грудями, на сердце, и ее пронзила дрожь. Шара поставила на ступеньку одну ногу… вторую… Ступенек было немного, и, достигнув последней, она ступила в отвратительную тягучую, вязкую грязь. Ступила и, всхлипнув, попыталась вытянуть ногу. Но кругом была только мерзкая хлюпающая жижа, а за спиной - каменная стена. Свиньи ползали рядом, тычась в нее чавкающими рылами и колючими боками. Шара вскрикнула и рванулась в сторону.
Спустивший вниз Виктерис разогнал животных, расчистив небольшой пятачок.
Через тонкую стену проникали звуки драки, но окон на этой стороне не было. Солнце уже село, луна только что появилась. Шара и Виктерис были одни, и никто, кроме свиней, их не видел.
- Опустись на колени, моя красавица.
- Нет, - захныкала она. - Пожалуйста, не надо.
Он погладил ее по щеке.
- Давай, дитя, я хочу, чтобы ты встала на колени.
Она подчинилась. Свиньи снова окружили ее. Здоровенный боров врезался в Шару, и ей, чтобы не упасть, пришлось опереться рукой о землю. Вытащив руку, она принялась соскабливать жижу, словно это была расплавленная смола.
Виктерис, встав сзади, положил ладони ей на бедра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73