Ксоя ехала рядом с Рорком, время от времени протягивая руку, чтобы проверить его пульс.
Беда, случившаяся с Рорком, несомненно, повлияла на первое мое впечатление от Хаоса, и, наверное, это было к лучшему. Всю дорогу до Стены я мечтал вырваться из Лона. Я стремился быть отмеченным Хаосом, стремился к равенству и товариществу с другими рейдерами. Прием, который мне оказали в Умбре, больно задел меня.
Войдя в Хаос, я понял, почему рейдеры чувствовали себя особым племенем среди народов Империи. С зимней равнины мы ступили в жаркие, высохшие горы, оскалившиеся красными каменными утесами. В Империи господствовали зеленый и голубой цвета, здесь же все было окрашено в красно-коричневый и лиловый. Зеленые леса сменились склонами холмов, ощетинившихся окаменевшими стволами, заросшими жесткой кровавой осокой и фиолетовыми колючками. Из-под копыт взлетала в воздух ржавая пыль. Повсюду, как часовые, выставленные против нашего вторжения, торчали камни, – от булыжников с кулак величиной, до скал, огромных, как волшебные замки.
Мне пришло в голову, что так могла выглядеть Империя, если бы земля обнажила свои каменные кости.
Сколько я ни сидел над моделью, все здесь казалось мне новым и чужим. Я бы не уставал дивиться все новым и новым чудесам, если бы не Рорк, бессильно обвисший на спине коня. Глядя на него, я вспоминал, что если в Хаосе и рождались герои, то именно потому, что он был жестокой колыбелью. Здесь, на его негостеприимной земле, мы были пришельцами. Все, что мы встретим по Эту Сторону Стены, стремится нас уничтожить.
Точно так же, как мы, в Империи, стремимся уничтожить все, явившееся из Хаоса.
Через два часа пути мы добрались до Первого Дворца. Мне трудно было представить, каким он был прежде или каким стал бы, если бы Стену передвинули дальше. Сейчас он походил на небольшую крепость, взятую штурмом. Он стоял на полукруглой террасе, высеченной в склоне горы. Первоначально его украшали две башни, на северном и южном углах постройки. Поскольку новое имя было присвоено ему много лет назад, меня не удивило, что южная башня совсем обрушилась, а верхушка северной казалась обгоревшей. Главное здание поднималось над равниной на два этажа, но часть северного крыла совсем обветшала. От конюшен остались только груды щебня.
Ирин въехала на остатки мощеного двора перед подъездом и повернула коня, чтобы взглянуть на запад.
– Кажется, все чисто, но берегитесь ловушек. Их могли расставить бхарашади на цворту, или наоборот, – она мрачно усмехнулась. – А могли и рейдеры, на тех и на других.
К ней подъехал Кит.
– Хансен, Рорка в здание. Алике, Ксоя, Донла – помогите ему. Такки, посмотрите с Нагрендрой, что можно сделать, – он оглянулся на волколицего рейдера. – Тиркон, если тебе вздумается осмотреть окрестности, не стесняйся. Ваше святейшество, вы очень меня обяжете, если займете пост в северной башне.
– Как прикажете, лейтенант, – отозвалась Осана, отъезжая по направлению к башне.
Тиркон бросил мне повод своего коня и, соскользнув с седла, рысцой побежал обратно по собственному следу. Я, следом за остальными, верхом въехал в проем парадной двери, проехал через сводчатый коридор в квадратный внутренний дворик с действующим фонтаном. Копыта лошадей звонко стучали по камню. С гор и от внутренних стен отзывалось эхо. Из открытого внутреннего двора виднелись вершины хребта.
Восточная часть здания, высеченная в скале, и большая арка, расположенная напротив главного входа, уводили вглубь горы. Двор окружала высокая крытая галерея, грозившая обрушиться со стороны северного крыла. Вообще-то, обветшавшая роскошь дворца и остатки выщербленной мозаики наводили на мысль, что до нашествия Хаоса это было великолепное здание.
Ирин привязала поводья к колонне галереи.
– Я здесь не бывала, но говорили, что в Первом Дворце легко обороняться. Если дойдет до худшего, отступим в гору и будем держать проход.
Кит оглянулся на темнеющее отверстие:
– Только один вход?
– Не слыхала о запасных выходах, но надо будет проверить. – Ирин расседлала лошадь и повесила сбрую на низкую ограду дворика. – У нас тут есть вода, и подступы к зданию хорошо простреливаются. Здесь можно долго продержаться. А если что, – она передернула плечами, – это не худшее место, чтобы умереть.
Хансен уложил Рорка в маленькой комнатушке в южном крыле, рядом с внутренним двором. Такки и Нагрендра устроили его поудобнее и занялись больным, пока мы с Китом и Ирин поили и кормили коней. Закончив работу, я отправился к ним. У закрытой двери я постучался и терпеливо дожидался разрешения войти, чтобы не потревожить волшебников во время работы.
Ксоя открыла дверь и впустила меня. Рорк лежал на самодельном матрасе в углу маленькой темной комнатки. Кроч, растянувшийся рядом с ним, не мешал Такки ворочать и тормошить своего хозяина. Нагрендра, как каменная статуя, застыл у постели. Только движения раздвоенного языка да редкие кивки в ответ на замечания Такки показывали, что он не каменный. Ксоя покачала головой:
– Они ограничили действие заклинания диагноза, чтобы затруднить его обнаружение. Они считали, что это не повлияет на его действенность, однако им не удалось понять, в чем дело.
Такки отошла от постели:
– Рорк без сознания. Сейчас ему спокойно, но жизненный уровень его тела чрезвычайно низок, – в ее голосе звучало недоумение.
– Насколько я помню карту, эта комната не относится к зонам "замедления времени", – я взглянул на Нагрендру. – А что ты думаешь?
– Ничего, – ящер пожал блестевшими слюдой плечами. – Возможно, он страдает одним из тех заболеваний, которые свойственны только Хаосу, но я никогда не слышал ни о чем подобном. Наше заклинание диагноза не выявило никаких нарушений. Насколько я могу судить, он здоров и приходит в себя.
– Это хорошо.
Ксоя кивнула:
– Это звучит странно, но такое впечатление, что Рорк, как бы сказать, выжидает.
Я нахмурился:
– Выжидает?
Такки задумчиво похлопала себя жезлом по ноге:
– Тело Рорка реагирует так, словно он в состоянии спячки. Оно функционирует, но все процессы в нем замедлены. Ничто не нарушено, но все ослаблено. Если бы это было вызвано заклинанием, мы могли бы это исправить. Будь это следствием болезни, мы сумели бы его вылечить. Но, не зная причины, мы ничего предпринять не можем.
– Понятно. Итак, Рорк выжидает, – мне стало зябко. – И чего же он ждет?
В комнате возник Тиркон.
– Если он ждет Черных Теней, ему не придется ждать больше одного дня.
– Это важная новость. Идем к Киту, – я взглянул на спящего Рорка. – Дадим ему возможность спокойно отлежаться.
– Спокойно здесь вряд ли получится, – Тиркон первым вышел из комнаты и прошел туда, где, стоя посреди внутреннего двора, разговаривали Ирин и Кит. Я шел следом, а за мной остальные. Последней вышла Ксоя, плотно притворив дверь комнаты, где лежал больной.
Тиркон доложил Киту результаты разведки.
– Ожидаешь нападения завтра? Какими силами? – Кит поднял голову, его лицо загорелось. Он готов был командовать. – Чего нам ждать?
Тиркон дважды втянул ноздрями воздух и присел па корточки.
– Их колдун видел, как легко мы разделались с его людьми и колдовством, так что он пошлет не меньше сотни. Скорее всего, воинов, но могут прихватить и пару колдунов.
– Как ты считаешь, "убийца стаи" будет с ними?
Тиркон неопределенно пожал плечами:
– Точно не скажу, но думаю, нет. Он слишком важная персона, чтобы рисковать в таком деле. Черные Тени первым делом обстреляют нас, а потом ворвутся в здание и в дело пойдут топоры и мечи. За кем из вас они уже гонялись?
Ирин и Нагрендра покачали головами. Я повторил их жест:
– Мы с Ксоей впервые в Хаосе.
– Это не исключает возможности, что на кого-то из вас идет охота, но, конечно, это маловероятно. – Тиркон принюхался. – А как насчет Рорка и этой святой дамы?
– Неизвестно, – отозвался Кит.
– Рорк мог иметь дело с бхарашади, но очень давно, – вставила Ирин, поддав ногой вывалившуюся из мостовой плитку. – Тебя тревожат виндиктксвары?
– Не то чтобы тревожат, но лучше бы знать заранее, – человек-волк снова выпрямился. – Не думаю, чтобы Черные Тени открыли охоту на меня, но исключить этого нельзя. Если вы увидите у кого-то меч с моим портретом, оставьте его владельца мне.
Сержант Алике фыркнул:
– Постараюсь не забыть, только сначала нашпигую его стрелами.
– Если сумеешь, парень, давай! – голос Тиркона опустился до глухого рыка. – Хочешь знать, что ты увидишь завтра? Закрой глаза. Все закройте глаза!
Я послушался и тут же получил основательную затрещину. По глухим крикам вокруг можно было догадаться, что и остальным досталось. Открыв глаза, я увидел, что Кит удерживает Аликса за рубаху, не давая ему броситься на Тиркона.
Воин-волк медленно оскалил зубы:
– Вот что вы увидите, когда они начнут атаку: ничего. Бхарашади прозвали Черными Тенями за их умение оставаться невидимыми. В здешней ночи вы увидите их только тогда, когда они нанесут удар. Я надеюсь, что вам, геракцам, удастся подстрелить нескольких, но полагайтесь-ка лучше на мечи.
Ирин кивнула:
– Тиркон прав, хотя у нас хорошая позиция для обороны.
– Можно внести предложение, лейтенант? – вежливо поинтересовался Нагрендра.
– Разумеется, Нагрендра, предлагай!
– Стоило бы снова обыскать здание. Давайте разобьемся на группы и отыщем ловушки, которые еще действуют или которые можно восстановить. Надо, чтобы в каждой группе был рейдер, они помогут остальным быстро освоиться с этим местом. После этого вы с Тирко-ном можете заняться налаживанием обороны.
– По-моему, разумно, – Кит скрестил руки и начал распоряжаться:
– Хансен и Донла, вы идете с Тирконом. Такки, приведи епископа. Лок, ты и Ксоя отправляйтесь с Нагрендрой. Алике, ты останешься с лошадьми.
– Слушаюсь!
Мы с Ксоей следом за ящером вышли на передний двор. Переход от наружной стены к внутреннему дворику давным-давно лишился мебели, но на полу под слоем рыжей пыли еще виднелись остатки мозаики. От других украшений остались только щепки, мусор и облезлая краска. Мне чудились в сумерках скелеты, притаившиеся в тени, но желания шарить по углам, чтобы проверить, не ошибся ли я, не возникало.
Во дворе переливчатые глаза Нагрендры превратились в щелки.
– Лок, отмерь двадцать футов.
Я отсчитал восемь размеренных шагов от места, где стоял.
– Хорошие, ровные шаги. Отлично, – он приказал Ксое сделать то же самое. Самоуверенно усмехнувшись, она остановилась, не дойдя фута до места, где остановился я, но Нагрендра не обратил на это внимания. – Для наших целей сойдет. Ксоя, пройди еще сорок футов. Лок, начни от северной башни и отсчитай ровно десять футов точно по направлению к ней.
Пока мы выполняли его распоряжения, он оставался ровно посередине двора. Когда я остановился, отмерив четыре своих шага, он подошел ко мне и опустился на колени. Смахнув пыль с квадратных торцов мостовой, он послал меня принести валявшийся рядом булыжник. Взяв его из моих рук, волшебник с размаху обрушил его на камни, отбив уголок одного из них.
Обнажив кинжал, он выцарапал на камне цифру «один», а потом, к моему удивлению, резанул себя кинжалом по пальцу. Окровавленный палец он прижал сперва к треугольному осколку, а потом к камню, от которого он откололся.
– Еще двадцать футов, Лок.
Отсчитав их, я оказался почти рядом с Ксоей, и Нагревдра повторил все сначала на этом месте.
– Что ты делаешь?
– Ну, Лок! – Ксоя глядела на меня, как на недоумка. – Разве не ясно?
– Терпение, женщина! – челюсти ящера шевельнулись в грубом подобии улыбки. – Он разбирается в магии еще хуже тебя.
– Мои знания могут уместиться в наперстке, а снаружи останется целая Империя, – улыбнулся я, – но, как говорит мой дед, первый шаг к знанию – это признание своего невежества.
Нагрендра кивнул. Умирающее солнце бросало красные блики на его каменную кожу.
– Мудрый у тебя дед. В магии есть много законов. Один из них – закон Заражения. В соответствии с этим законом, каждая часть, происходящая из целого, сохраняет связь с этим целым. Каждый из этих осколков невидимо и неразрывно связан с камнем, от которого его откололи. А моя кровь связывает их непосредственно со мной. Пожалуйста, еще двадцать футов.
Я послушно прошагал мимо Ксои.
– Теперь я понял, что ты делаешь. А зачем?
– Чтобы убить бхарашади, – он взглянул на меня, и прозрачная пленка на мгновенье затянула его глаза. – Эти осколки помогут мне сфокусировать заклинания, как это делают с помощью волшебного жезла или посоха. Держа в руках этот осколок, я добиваюсь того, что заклинание сработает точно над тем камнем, от которого он взят.
– И твое заклинание действует на участке поперечником двадцать футов?
Нагрендра улыбнулся мне:
– Быстро соображаешь, но это у тебя в крови. Да, и я надеюсь, что этот двор окажется очень опасным местом для бхарашади.
Ксоя крутила в пальцах свою рыжую прядь.
– А что может помешать заклинанию сработать в том месте, куда оно направлено?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Беда, случившаяся с Рорком, несомненно, повлияла на первое мое впечатление от Хаоса, и, наверное, это было к лучшему. Всю дорогу до Стены я мечтал вырваться из Лона. Я стремился быть отмеченным Хаосом, стремился к равенству и товариществу с другими рейдерами. Прием, который мне оказали в Умбре, больно задел меня.
Войдя в Хаос, я понял, почему рейдеры чувствовали себя особым племенем среди народов Империи. С зимней равнины мы ступили в жаркие, высохшие горы, оскалившиеся красными каменными утесами. В Империи господствовали зеленый и голубой цвета, здесь же все было окрашено в красно-коричневый и лиловый. Зеленые леса сменились склонами холмов, ощетинившихся окаменевшими стволами, заросшими жесткой кровавой осокой и фиолетовыми колючками. Из-под копыт взлетала в воздух ржавая пыль. Повсюду, как часовые, выставленные против нашего вторжения, торчали камни, – от булыжников с кулак величиной, до скал, огромных, как волшебные замки.
Мне пришло в голову, что так могла выглядеть Империя, если бы земля обнажила свои каменные кости.
Сколько я ни сидел над моделью, все здесь казалось мне новым и чужим. Я бы не уставал дивиться все новым и новым чудесам, если бы не Рорк, бессильно обвисший на спине коня. Глядя на него, я вспоминал, что если в Хаосе и рождались герои, то именно потому, что он был жестокой колыбелью. Здесь, на его негостеприимной земле, мы были пришельцами. Все, что мы встретим по Эту Сторону Стены, стремится нас уничтожить.
Точно так же, как мы, в Империи, стремимся уничтожить все, явившееся из Хаоса.
Через два часа пути мы добрались до Первого Дворца. Мне трудно было представить, каким он был прежде или каким стал бы, если бы Стену передвинули дальше. Сейчас он походил на небольшую крепость, взятую штурмом. Он стоял на полукруглой террасе, высеченной в склоне горы. Первоначально его украшали две башни, на северном и южном углах постройки. Поскольку новое имя было присвоено ему много лет назад, меня не удивило, что южная башня совсем обрушилась, а верхушка северной казалась обгоревшей. Главное здание поднималось над равниной на два этажа, но часть северного крыла совсем обветшала. От конюшен остались только груды щебня.
Ирин въехала на остатки мощеного двора перед подъездом и повернула коня, чтобы взглянуть на запад.
– Кажется, все чисто, но берегитесь ловушек. Их могли расставить бхарашади на цворту, или наоборот, – она мрачно усмехнулась. – А могли и рейдеры, на тех и на других.
К ней подъехал Кит.
– Хансен, Рорка в здание. Алике, Ксоя, Донла – помогите ему. Такки, посмотрите с Нагрендрой, что можно сделать, – он оглянулся на волколицего рейдера. – Тиркон, если тебе вздумается осмотреть окрестности, не стесняйся. Ваше святейшество, вы очень меня обяжете, если займете пост в северной башне.
– Как прикажете, лейтенант, – отозвалась Осана, отъезжая по направлению к башне.
Тиркон бросил мне повод своего коня и, соскользнув с седла, рысцой побежал обратно по собственному следу. Я, следом за остальными, верхом въехал в проем парадной двери, проехал через сводчатый коридор в квадратный внутренний дворик с действующим фонтаном. Копыта лошадей звонко стучали по камню. С гор и от внутренних стен отзывалось эхо. Из открытого внутреннего двора виднелись вершины хребта.
Восточная часть здания, высеченная в скале, и большая арка, расположенная напротив главного входа, уводили вглубь горы. Двор окружала высокая крытая галерея, грозившая обрушиться со стороны северного крыла. Вообще-то, обветшавшая роскошь дворца и остатки выщербленной мозаики наводили на мысль, что до нашествия Хаоса это было великолепное здание.
Ирин привязала поводья к колонне галереи.
– Я здесь не бывала, но говорили, что в Первом Дворце легко обороняться. Если дойдет до худшего, отступим в гору и будем держать проход.
Кит оглянулся на темнеющее отверстие:
– Только один вход?
– Не слыхала о запасных выходах, но надо будет проверить. – Ирин расседлала лошадь и повесила сбрую на низкую ограду дворика. – У нас тут есть вода, и подступы к зданию хорошо простреливаются. Здесь можно долго продержаться. А если что, – она передернула плечами, – это не худшее место, чтобы умереть.
Хансен уложил Рорка в маленькой комнатушке в южном крыле, рядом с внутренним двором. Такки и Нагрендра устроили его поудобнее и занялись больным, пока мы с Китом и Ирин поили и кормили коней. Закончив работу, я отправился к ним. У закрытой двери я постучался и терпеливо дожидался разрешения войти, чтобы не потревожить волшебников во время работы.
Ксоя открыла дверь и впустила меня. Рорк лежал на самодельном матрасе в углу маленькой темной комнатки. Кроч, растянувшийся рядом с ним, не мешал Такки ворочать и тормошить своего хозяина. Нагрендра, как каменная статуя, застыл у постели. Только движения раздвоенного языка да редкие кивки в ответ на замечания Такки показывали, что он не каменный. Ксоя покачала головой:
– Они ограничили действие заклинания диагноза, чтобы затруднить его обнаружение. Они считали, что это не повлияет на его действенность, однако им не удалось понять, в чем дело.
Такки отошла от постели:
– Рорк без сознания. Сейчас ему спокойно, но жизненный уровень его тела чрезвычайно низок, – в ее голосе звучало недоумение.
– Насколько я помню карту, эта комната не относится к зонам "замедления времени", – я взглянул на Нагрендру. – А что ты думаешь?
– Ничего, – ящер пожал блестевшими слюдой плечами. – Возможно, он страдает одним из тех заболеваний, которые свойственны только Хаосу, но я никогда не слышал ни о чем подобном. Наше заклинание диагноза не выявило никаких нарушений. Насколько я могу судить, он здоров и приходит в себя.
– Это хорошо.
Ксоя кивнула:
– Это звучит странно, но такое впечатление, что Рорк, как бы сказать, выжидает.
Я нахмурился:
– Выжидает?
Такки задумчиво похлопала себя жезлом по ноге:
– Тело Рорка реагирует так, словно он в состоянии спячки. Оно функционирует, но все процессы в нем замедлены. Ничто не нарушено, но все ослаблено. Если бы это было вызвано заклинанием, мы могли бы это исправить. Будь это следствием болезни, мы сумели бы его вылечить. Но, не зная причины, мы ничего предпринять не можем.
– Понятно. Итак, Рорк выжидает, – мне стало зябко. – И чего же он ждет?
В комнате возник Тиркон.
– Если он ждет Черных Теней, ему не придется ждать больше одного дня.
– Это важная новость. Идем к Киту, – я взглянул на спящего Рорка. – Дадим ему возможность спокойно отлежаться.
– Спокойно здесь вряд ли получится, – Тиркон первым вышел из комнаты и прошел туда, где, стоя посреди внутреннего двора, разговаривали Ирин и Кит. Я шел следом, а за мной остальные. Последней вышла Ксоя, плотно притворив дверь комнаты, где лежал больной.
Тиркон доложил Киту результаты разведки.
– Ожидаешь нападения завтра? Какими силами? – Кит поднял голову, его лицо загорелось. Он готов был командовать. – Чего нам ждать?
Тиркон дважды втянул ноздрями воздух и присел па корточки.
– Их колдун видел, как легко мы разделались с его людьми и колдовством, так что он пошлет не меньше сотни. Скорее всего, воинов, но могут прихватить и пару колдунов.
– Как ты считаешь, "убийца стаи" будет с ними?
Тиркон неопределенно пожал плечами:
– Точно не скажу, но думаю, нет. Он слишком важная персона, чтобы рисковать в таком деле. Черные Тени первым делом обстреляют нас, а потом ворвутся в здание и в дело пойдут топоры и мечи. За кем из вас они уже гонялись?
Ирин и Нагрендра покачали головами. Я повторил их жест:
– Мы с Ксоей впервые в Хаосе.
– Это не исключает возможности, что на кого-то из вас идет охота, но, конечно, это маловероятно. – Тиркон принюхался. – А как насчет Рорка и этой святой дамы?
– Неизвестно, – отозвался Кит.
– Рорк мог иметь дело с бхарашади, но очень давно, – вставила Ирин, поддав ногой вывалившуюся из мостовой плитку. – Тебя тревожат виндиктксвары?
– Не то чтобы тревожат, но лучше бы знать заранее, – человек-волк снова выпрямился. – Не думаю, чтобы Черные Тени открыли охоту на меня, но исключить этого нельзя. Если вы увидите у кого-то меч с моим портретом, оставьте его владельца мне.
Сержант Алике фыркнул:
– Постараюсь не забыть, только сначала нашпигую его стрелами.
– Если сумеешь, парень, давай! – голос Тиркона опустился до глухого рыка. – Хочешь знать, что ты увидишь завтра? Закрой глаза. Все закройте глаза!
Я послушался и тут же получил основательную затрещину. По глухим крикам вокруг можно было догадаться, что и остальным досталось. Открыв глаза, я увидел, что Кит удерживает Аликса за рубаху, не давая ему броситься на Тиркона.
Воин-волк медленно оскалил зубы:
– Вот что вы увидите, когда они начнут атаку: ничего. Бхарашади прозвали Черными Тенями за их умение оставаться невидимыми. В здешней ночи вы увидите их только тогда, когда они нанесут удар. Я надеюсь, что вам, геракцам, удастся подстрелить нескольких, но полагайтесь-ка лучше на мечи.
Ирин кивнула:
– Тиркон прав, хотя у нас хорошая позиция для обороны.
– Можно внести предложение, лейтенант? – вежливо поинтересовался Нагрендра.
– Разумеется, Нагрендра, предлагай!
– Стоило бы снова обыскать здание. Давайте разобьемся на группы и отыщем ловушки, которые еще действуют или которые можно восстановить. Надо, чтобы в каждой группе был рейдер, они помогут остальным быстро освоиться с этим местом. После этого вы с Тирко-ном можете заняться налаживанием обороны.
– По-моему, разумно, – Кит скрестил руки и начал распоряжаться:
– Хансен и Донла, вы идете с Тирконом. Такки, приведи епископа. Лок, ты и Ксоя отправляйтесь с Нагрендрой. Алике, ты останешься с лошадьми.
– Слушаюсь!
Мы с Ксоей следом за ящером вышли на передний двор. Переход от наружной стены к внутреннему дворику давным-давно лишился мебели, но на полу под слоем рыжей пыли еще виднелись остатки мозаики. От других украшений остались только щепки, мусор и облезлая краска. Мне чудились в сумерках скелеты, притаившиеся в тени, но желания шарить по углам, чтобы проверить, не ошибся ли я, не возникало.
Во дворе переливчатые глаза Нагрендры превратились в щелки.
– Лок, отмерь двадцать футов.
Я отсчитал восемь размеренных шагов от места, где стоял.
– Хорошие, ровные шаги. Отлично, – он приказал Ксое сделать то же самое. Самоуверенно усмехнувшись, она остановилась, не дойдя фута до места, где остановился я, но Нагрендра не обратил на это внимания. – Для наших целей сойдет. Ксоя, пройди еще сорок футов. Лок, начни от северной башни и отсчитай ровно десять футов точно по направлению к ней.
Пока мы выполняли его распоряжения, он оставался ровно посередине двора. Когда я остановился, отмерив четыре своих шага, он подошел ко мне и опустился на колени. Смахнув пыль с квадратных торцов мостовой, он послал меня принести валявшийся рядом булыжник. Взяв его из моих рук, волшебник с размаху обрушил его на камни, отбив уголок одного из них.
Обнажив кинжал, он выцарапал на камне цифру «один», а потом, к моему удивлению, резанул себя кинжалом по пальцу. Окровавленный палец он прижал сперва к треугольному осколку, а потом к камню, от которого он откололся.
– Еще двадцать футов, Лок.
Отсчитав их, я оказался почти рядом с Ксоей, и Нагревдра повторил все сначала на этом месте.
– Что ты делаешь?
– Ну, Лок! – Ксоя глядела на меня, как на недоумка. – Разве не ясно?
– Терпение, женщина! – челюсти ящера шевельнулись в грубом подобии улыбки. – Он разбирается в магии еще хуже тебя.
– Мои знания могут уместиться в наперстке, а снаружи останется целая Империя, – улыбнулся я, – но, как говорит мой дед, первый шаг к знанию – это признание своего невежества.
Нагрендра кивнул. Умирающее солнце бросало красные блики на его каменную кожу.
– Мудрый у тебя дед. В магии есть много законов. Один из них – закон Заражения. В соответствии с этим законом, каждая часть, происходящая из целого, сохраняет связь с этим целым. Каждый из этих осколков невидимо и неразрывно связан с камнем, от которого его откололи. А моя кровь связывает их непосредственно со мной. Пожалуйста, еще двадцать футов.
Я послушно прошагал мимо Ксои.
– Теперь я понял, что ты делаешь. А зачем?
– Чтобы убить бхарашади, – он взглянул на меня, и прозрачная пленка на мгновенье затянула его глаза. – Эти осколки помогут мне сфокусировать заклинания, как это делают с помощью волшебного жезла или посоха. Держа в руках этот осколок, я добиваюсь того, что заклинание сработает точно над тем камнем, от которого он взят.
– И твое заклинание действует на участке поперечником двадцать футов?
Нагрендра улыбнулся мне:
– Быстро соображаешь, но это у тебя в крови. Да, и я надеюсь, что этот двор окажется очень опасным местом для бхарашади.
Ксоя крутила в пальцах свою рыжую прядь.
– А что может помешать заклинанию сработать в том месте, куда оно направлено?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45