Что-то большое!
Я не стал уточнять что и откуда. Чертов туман!..
– Давай в машину, быстро!
Виктор не станет зря поднимать тревогу. Захлопнув люк, я протиснулся в закуток с аппаратурой.
– Что там?
– Не знаю… Вот смотри… – палец Виктора уперся в экран. – Только что было здесь. Его инфракрасный датчик засек. Крупное что-то… О, вот оно!
На экране показалась цепь светлых точек, медленно движущаяся к центру.
– Их что, несколько? На каком расстоянии берет твой детектор жизненных форм?
– Здесь – до ста пятидесяти метров.
– А до этой… этого…
– Около трехсот, приближается. На девять часов.
– Наши далеко ушли?
– Почти так же – триста двадцать до последней машины. Они… да, точно, остановились!
Я схватил микрофон рации.
– Первый! Первый, ответь!
Треск и завывание помех. Черт, что же делать? Внезапно меня осенило.
– Монах! Огонь вверх! Короткими очередями!
Загрохотал крупнокалиберный пулемет. Может услышат…
– Поехали! Догоняем группу.
Амфибия прыгнула вперед, хотя по болоту особенно не разгонишься. Пришлось ухватиться за какую-то ручку – несколько раз машину здорово тряхнуло. Перебравшись в свое кресло, я прильнул к командирскому перископу, щелкнул переключателем «день-ночь». «Молоко» в окуляре сменилось ровным зеленоватым сиянием. Провел перископом по горизонту. Впереди, чуть справа, среди зелени тумана появились три небольших, но очень ярких прямоугольных пятна. Черт возьми, что за… Да это же двигатели наших машин! Тьфу ты, млин… Я повернул перископ влево. Островок… Вода… Заросли камышей… Вдалеке блеснула и пропала какая-то искорка тепла, но что это было, я так и не рассмотрел.
– Витя, расстояние до неопознанного объекта?
– Последнее – двести восемьдесят. Движется в сторону основной группы, почти параллельно нам. Сейчас его не наблюдаю… Нет, вот он, снова появился! Двести семьдесят метров!
Что же это такое, а? Я снова склонился к окуляру. Какое-то светлое пятно слева… Длинное, вытянутое…
– Костя! Сюда, скорее! – голос Виктора звучал немного испуганно.
Я рванулся к нему, Монах следом за мной, и возле самого пульта мы стукнулись головами. Виктор загипнотизировано смотрел на экран, покрытый густой рябью помех.
– Сейчас, даю увеличение… Вот, смотрите!
Расплывчатые контуры постепенно приобретали форму… чего? Внезапно машину тряхнуло, словно игрушечную, над головой оглушительно грохнуло. Я больно приложился затылком о металл.
Картинка на мониторе смазалась, и экран померк. Погасли почти все контрольные лампы.
– Твою мать!.. Витя, что там было? Что ты увидел?
– Не знаю, толком рассмотреть не успел. – Виктор говорил, одновременно щелкая переключателями. Чувствовалось, что он испуган. – Сейчас предохранители поменяю… Чертова молния… Костя, может я и ошибаюсь, но вот там… – он ткнул пальцем в противоположный край монитора, – Там еще что-то… летело. Крупное существо, несколько метров точно.
Мы с Монахом переглянулись. Я кивнул на пулемет. Монах развернул турель и приник к прицелу. Тяжелая патронная лента сбоку качнулась в такт движению.
Перископ не работал. Я немного подумал, взял бинокль, открыл верхний люк и высунулся из него по пояс. Мы уже почти догнали группу – справа по курсу сквозь серую пелену крошечной точкой виднелся рубиновый огонек кормовой фары. Впереди вспыхнул прожектор с какой-то машины. Луч резанул туман, и увяз в нем.
Хотя скорость была относительно небольшой, впечатление было, что наша «эмтэшка», разбрызгивая в стороны грязь, несется по болоту словно катер, подпрыгивая на кочках, как на волнах. Меня в люке мотало из стороны в сторону, бинокль прыгал перед глазами. Впрочем, от него все равно никакого толку – видимость всего метров десять – пятнадцать, надо спуститься вни… О, дьявол!!!
Большой призрак внезапно возник перед самым носом амфибии, практически невидимый на фоне белой стены тумана. Я даже не успел рта раскрыть, чтобы крикнуть водителю об опасности, как наша машина прямиком вошла в слегка фосфоресцирующее марево.
Я почувствовал, как кожу под скафандром укололи тысячи ледяных игл. Голова закружилась, мир перед глазами опрокинулся, завертелся в бешеной круговерти, так же как и в тот раз, когда…. Ноги подогнулись, и я рухнул вниз в люк, корчась от нестерпимой боли, разрывающей все тело. Удара я уже не почувствовал.
* * *
– Порядок, кажется приходит в себя… – голос Монаха звучал откуда-то издалека. – Сейчас сделаю один стимулирующий, для верности…
Что-то острое вонзилось в руку. Глаза застилала мерзкая желтая пелена, во рту стоял странный железистый привкус. Но боль понемногу отпускала, и по саднившему телу медленными волнами разливалось тепло.
Я с трудом разлепил веки и несколько раз моргнул. Два светлых пятна, маячивших перед глазами превратились в лица Монаха и Виктора.
– Ты чего это наверх полез, Командир, а? – Монах наклонился ко мне. – Сам же предупреждал нас насчет тумана…
Виктор молчал, только обеспокоено смотрел на меня.
– Мы… Где?.. – прохрипел я – Группа?.. До… догнали?
– Да догнали, догнали, не беспокойся. Стоим сейчас «коробочкой».
– А… тварь…эта?
– Исчезла. Пока тихо.
Я приподнялся.
– Давай мы тебя в кресло посадим.
Руки и ноги слушались с трудом, словно набитые ватой. Общими усилиями я был водружен в кресло. Через несколько минут моё самочувствие улучшилось настолько, что я потянулся к перископу. Монах наблюдал за мной с аптечкой в руках.
– Командир, я тебе стимулятор ввел, но ты это… В общем, пока не гарцуй особенно. Подожди еще чуть, в себя приди… Все-таки долбануло тебя здорово.
– А вы как?
– Да нормально. Покололо только немного и все. За броней, как ни крути, веселее. Макс молодчина, не растерялся – дал газу, проскочили. – Он помолчал. – А фантомы эти, оказывается, гадость редкая…
Снаружи постучали прикладом в борт. Монах глянул в триплекс и открыл люк. Внутрь машины влез Бивень с автоматом в руках. С его ботинок на пол обильно стекала болотная грязь.
– Ну, что у вас тут?
Доложились.
– Сталкеры, м-мать вашу! Только попробуйте еще раз оторваться от группы! – Бивень погрозил нам увесистым кулаком. – Ладно еще эти салаги, с них взятки гладки, но вы ж профессионалы, млин…
Мы молчали. Упрек был справедливым.
– Ладно… Значит так. Пока стоим на месте. Кажется, туман потихоньку рассеиваться начал. Ждем ещё двадцать минут, потом начинаем движение. Рации не работают ни хрена, поэтому если снова появится это «нечто», прислушивайтесь. Две длинные пулеметные очереди – открыть огонь в его сторону. Две короткие и одна длинная – поворачиваем назад. Запомнил?
– Да.
– Расстояние между машинами – пятнадцать-двадцать метров. Чтоб задние фары отчетливо видел, понял? – последняя фраза адресовалась водителю, тот кивнул.
– Есть!
– Добро.
Майор повертел в руках респиратор и поднял взгляд на меня.
– Но вообще, мужики, если честно… Не нравится мне здесь, ох как не нравится. Стоим в полутора километрах от квадрата, штатники от восторга млеют, мол, такого уровня Ф-излучения в жизни не видели, а фантомы меж тем активизировались – будь здоров. Чтобы там, – Бивень указал рукой куда-то назад, за спину, – сталкер сознание потерял при контакте с фантомом?! Да никто о таком не слышал. А здесь – на тебе, получите. Хорошо, что хоть жив остался… Да ещё этот туман, с… с непонятно чем впридачу. – Бивень повернулся к Виктору. – Ты уверен, что оно летело?
– Ну… я же его только на мониторе видел. Секунду, не больше… По всем признакам – летящий объект.
Бивень тяжело вздохнул, надел респиратор и выбрался из люка, аккуратно прикрыв за собой крышку.
* * *
Виктор сосредоточенно копался в недрах своей аппаратуры. После удара молнии, угодившей совсем рядом с машиной, что-то там отказало в самый неподходящий момент, и мы остались без инфракрасного датчика кругового обзора. Сейчас наш высококлассный спец пытался вернуть его к жизни.
Двигатель приглушенно ворчал на холостых оборотах. Время от времени слышался еще один звук – скрип и лязг металла: Монах, «прописавшийся» в кресле пулеметчика, поворачивал башенку, водя стволом по горизонту. Старый НСВТ – это, конечно, не шестиствольник, но в умелых руках способен испортить настроение и здоровье почти любому незваному гостю. Более чем солидный калибр в сочетании с бронебойно-зажигательными и разрывными пулями позволяют. Насколько я знал, обычно на армейские вездеходы-амфибии этого типа устанавливали ПКТ – «Калашников танковый», но наша «эмтэшка» несла нетиповой вариант вооружения. Впрочем и аппаратуры тоже.
Терять бдительности не следовало, но, наученный горьким опытом, я уже не спешил вылезать из люка наружу, и теперь оглядывал окружающий туман исключительно в перископ, благо на этот раз он работал.
Виктор поднял голову.
– Костя!
– Что? Помочь?
– Нет. Тут такое дело… Мне надо ненадолго обесточить машину. Совсем.
– Так в чем проблема, действуй. Или ты хочешь и двигатель заглушить?
– Не нужно, на приборы отдельный генератор, не помнишь? Я хочу сказать, что мы полностью ослепнем на пару минут. Ваши с Максом ПНВ тоже отключатся.
Я помолчал, соображая. Сначала гусеницы, теперь электропитание… М-да… Везет, как утопленникам. Но ведь никуда не денешься.
– Переживем. Надо так надо. Давай, только побыстрее. Сам знаешь, что вокруг…
Контрольные лампы и экраны снова погасли. Виктор с удвоенной энергией завозился в очередном блоке, подсвечивая себе фонариком и вполголоса ругаясь.
Я попробовал посмотреть в окуляр, переключив перископ в обычный режим, но ничего не увидел кроме белой мглы и огоньков фар соседних машин. Поморщившись, откинулся в жестком и неудобном кресле, посматривая на секундную стрелку часов. Она медленно сделала первый оборот. Второй… пятый… Черт возьми, сидеть вот так: слепым и глухим, пусть даже за броней – последнее де…
Тяжелым грохотом рядом ударила очередь крупнокалиберного пулемета. Я едва успел дотянуться до перископа, как всё подавил новый оглушительный звук – словно кто-то расстегнул гигантскую «молнию» – к бою с неизвестным противником подключился шестиствольник американской амфибии, звук их выстрелов трудно спутать с чем-то другим. Пару секунд спустя заработал второй.
– Тревога! Монах, огонь!
Окрик был явно лишним, в общий адский грохот уже добавились выстрелы НСВТ.
В перископ ничего толком не было видно – в тумане мелькали какие-то тени и вспышки выстрелов. Что-то огромное (о, Господи… – душа натурально ушла в пятки) горой нависло над машиной сзади, но тут же исчезло во мгле. Я хорошо различал прямоугольные очертания корпусов прямо и справа перед собой. «Американок» можно было безошибочно опознать по длиннющим языкам пламени, бившим из дул «миниганов». Какого черта они так поливают? Такими темпами им надолго патронов не хватит, а ведь нам еще назад ползти… Салаги, млин. Палить из таких штуковин просто в белый свет как в копеечку…
М-мать, да что же он делает?!!! Пытаясь достать невидимую мне цель, стрелок слишком резко развернул турель с рвущимся из рук, словно отбойный молоток, пулеметом, и…
Пули с тяжелым грохотом ударили по броне, стекло напротив водителя, закрытое бронезаслонкой, треснуло и рассыпалось – в нас попали. Но нам еще повезло – пули прошли по касательной, веером. Практически вся очередь шестиствольника пришлась в борт второй американской амфибии, вспоров его, как нож консервную банку. Броня, безусловно, могла защитить от обычных пуль. Но она не рассчитана на плотный поток свинца и стали с расстояния в пару десятков метров – просто в упор. Тут не поздоровилось бы и танку. Среднюю часть и корму машины буквально разрезало надвое, и через несколько секунд над искалеченной «американкой» заплясали оранжевые языки пламени – вспыхнули топливные баки.
Твою мать! Я оторвался от перископа. Монах тормошил меня за плечо и что-то орал над ухом. Я разобрал только «Макс». Отпихнув Монаха в сторону, рванулся вперед.
Водитель сидел в своем кресле, безжизненно уронив голову на грудь. Скафандр был залит кровью.
* * *
Выстрелы понемногу стихли. В ушах звенело, под ногами перекатывались стреляные гильзы, внутри машины было не продохнуть от пороховой кислятины. Отбились или?.. Едва установившуюся тишину нарушил утробный рев. Похоже, совсем близкий…
Да что же это такое, а?!! Надо уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше. Бивня уже нет, из горящей амфибии никто не выскочил. Значит, выводить группу придется мне.
Виктор сидел, обхватив голову руками. Я довольно бесцеремонно встряхнул его за плечо, заранее приготовившись дать пару оплеух – лучшее средство от ступора или истерики в боевых условиях.
– Что, страшно? Потом бояться будешь!
Он поднял на меня взгляд. В глазах застыла безысходность.
– Всё, Костя… Вот теперь мы точно остались без приборов.
– Как? – я похолодел. Только этого не хватало. – Почему? Да не молчи ты!
– А чего тут объяснять… Нет их и всё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10
Я не стал уточнять что и откуда. Чертов туман!..
– Давай в машину, быстро!
Виктор не станет зря поднимать тревогу. Захлопнув люк, я протиснулся в закуток с аппаратурой.
– Что там?
– Не знаю… Вот смотри… – палец Виктора уперся в экран. – Только что было здесь. Его инфракрасный датчик засек. Крупное что-то… О, вот оно!
На экране показалась цепь светлых точек, медленно движущаяся к центру.
– Их что, несколько? На каком расстоянии берет твой детектор жизненных форм?
– Здесь – до ста пятидесяти метров.
– А до этой… этого…
– Около трехсот, приближается. На девять часов.
– Наши далеко ушли?
– Почти так же – триста двадцать до последней машины. Они… да, точно, остановились!
Я схватил микрофон рации.
– Первый! Первый, ответь!
Треск и завывание помех. Черт, что же делать? Внезапно меня осенило.
– Монах! Огонь вверх! Короткими очередями!
Загрохотал крупнокалиберный пулемет. Может услышат…
– Поехали! Догоняем группу.
Амфибия прыгнула вперед, хотя по болоту особенно не разгонишься. Пришлось ухватиться за какую-то ручку – несколько раз машину здорово тряхнуло. Перебравшись в свое кресло, я прильнул к командирскому перископу, щелкнул переключателем «день-ночь». «Молоко» в окуляре сменилось ровным зеленоватым сиянием. Провел перископом по горизонту. Впереди, чуть справа, среди зелени тумана появились три небольших, но очень ярких прямоугольных пятна. Черт возьми, что за… Да это же двигатели наших машин! Тьфу ты, млин… Я повернул перископ влево. Островок… Вода… Заросли камышей… Вдалеке блеснула и пропала какая-то искорка тепла, но что это было, я так и не рассмотрел.
– Витя, расстояние до неопознанного объекта?
– Последнее – двести восемьдесят. Движется в сторону основной группы, почти параллельно нам. Сейчас его не наблюдаю… Нет, вот он, снова появился! Двести семьдесят метров!
Что же это такое, а? Я снова склонился к окуляру. Какое-то светлое пятно слева… Длинное, вытянутое…
– Костя! Сюда, скорее! – голос Виктора звучал немного испуганно.
Я рванулся к нему, Монах следом за мной, и возле самого пульта мы стукнулись головами. Виктор загипнотизировано смотрел на экран, покрытый густой рябью помех.
– Сейчас, даю увеличение… Вот, смотрите!
Расплывчатые контуры постепенно приобретали форму… чего? Внезапно машину тряхнуло, словно игрушечную, над головой оглушительно грохнуло. Я больно приложился затылком о металл.
Картинка на мониторе смазалась, и экран померк. Погасли почти все контрольные лампы.
– Твою мать!.. Витя, что там было? Что ты увидел?
– Не знаю, толком рассмотреть не успел. – Виктор говорил, одновременно щелкая переключателями. Чувствовалось, что он испуган. – Сейчас предохранители поменяю… Чертова молния… Костя, может я и ошибаюсь, но вот там… – он ткнул пальцем в противоположный край монитора, – Там еще что-то… летело. Крупное существо, несколько метров точно.
Мы с Монахом переглянулись. Я кивнул на пулемет. Монах развернул турель и приник к прицелу. Тяжелая патронная лента сбоку качнулась в такт движению.
Перископ не работал. Я немного подумал, взял бинокль, открыл верхний люк и высунулся из него по пояс. Мы уже почти догнали группу – справа по курсу сквозь серую пелену крошечной точкой виднелся рубиновый огонек кормовой фары. Впереди вспыхнул прожектор с какой-то машины. Луч резанул туман, и увяз в нем.
Хотя скорость была относительно небольшой, впечатление было, что наша «эмтэшка», разбрызгивая в стороны грязь, несется по болоту словно катер, подпрыгивая на кочках, как на волнах. Меня в люке мотало из стороны в сторону, бинокль прыгал перед глазами. Впрочем, от него все равно никакого толку – видимость всего метров десять – пятнадцать, надо спуститься вни… О, дьявол!!!
Большой призрак внезапно возник перед самым носом амфибии, практически невидимый на фоне белой стены тумана. Я даже не успел рта раскрыть, чтобы крикнуть водителю об опасности, как наша машина прямиком вошла в слегка фосфоресцирующее марево.
Я почувствовал, как кожу под скафандром укололи тысячи ледяных игл. Голова закружилась, мир перед глазами опрокинулся, завертелся в бешеной круговерти, так же как и в тот раз, когда…. Ноги подогнулись, и я рухнул вниз в люк, корчась от нестерпимой боли, разрывающей все тело. Удара я уже не почувствовал.
* * *
– Порядок, кажется приходит в себя… – голос Монаха звучал откуда-то издалека. – Сейчас сделаю один стимулирующий, для верности…
Что-то острое вонзилось в руку. Глаза застилала мерзкая желтая пелена, во рту стоял странный железистый привкус. Но боль понемногу отпускала, и по саднившему телу медленными волнами разливалось тепло.
Я с трудом разлепил веки и несколько раз моргнул. Два светлых пятна, маячивших перед глазами превратились в лица Монаха и Виктора.
– Ты чего это наверх полез, Командир, а? – Монах наклонился ко мне. – Сам же предупреждал нас насчет тумана…
Виктор молчал, только обеспокоено смотрел на меня.
– Мы… Где?.. – прохрипел я – Группа?.. До… догнали?
– Да догнали, догнали, не беспокойся. Стоим сейчас «коробочкой».
– А… тварь…эта?
– Исчезла. Пока тихо.
Я приподнялся.
– Давай мы тебя в кресло посадим.
Руки и ноги слушались с трудом, словно набитые ватой. Общими усилиями я был водружен в кресло. Через несколько минут моё самочувствие улучшилось настолько, что я потянулся к перископу. Монах наблюдал за мной с аптечкой в руках.
– Командир, я тебе стимулятор ввел, но ты это… В общем, пока не гарцуй особенно. Подожди еще чуть, в себя приди… Все-таки долбануло тебя здорово.
– А вы как?
– Да нормально. Покололо только немного и все. За броней, как ни крути, веселее. Макс молодчина, не растерялся – дал газу, проскочили. – Он помолчал. – А фантомы эти, оказывается, гадость редкая…
Снаружи постучали прикладом в борт. Монах глянул в триплекс и открыл люк. Внутрь машины влез Бивень с автоматом в руках. С его ботинок на пол обильно стекала болотная грязь.
– Ну, что у вас тут?
Доложились.
– Сталкеры, м-мать вашу! Только попробуйте еще раз оторваться от группы! – Бивень погрозил нам увесистым кулаком. – Ладно еще эти салаги, с них взятки гладки, но вы ж профессионалы, млин…
Мы молчали. Упрек был справедливым.
– Ладно… Значит так. Пока стоим на месте. Кажется, туман потихоньку рассеиваться начал. Ждем ещё двадцать минут, потом начинаем движение. Рации не работают ни хрена, поэтому если снова появится это «нечто», прислушивайтесь. Две длинные пулеметные очереди – открыть огонь в его сторону. Две короткие и одна длинная – поворачиваем назад. Запомнил?
– Да.
– Расстояние между машинами – пятнадцать-двадцать метров. Чтоб задние фары отчетливо видел, понял? – последняя фраза адресовалась водителю, тот кивнул.
– Есть!
– Добро.
Майор повертел в руках респиратор и поднял взгляд на меня.
– Но вообще, мужики, если честно… Не нравится мне здесь, ох как не нравится. Стоим в полутора километрах от квадрата, штатники от восторга млеют, мол, такого уровня Ф-излучения в жизни не видели, а фантомы меж тем активизировались – будь здоров. Чтобы там, – Бивень указал рукой куда-то назад, за спину, – сталкер сознание потерял при контакте с фантомом?! Да никто о таком не слышал. А здесь – на тебе, получите. Хорошо, что хоть жив остался… Да ещё этот туман, с… с непонятно чем впридачу. – Бивень повернулся к Виктору. – Ты уверен, что оно летело?
– Ну… я же его только на мониторе видел. Секунду, не больше… По всем признакам – летящий объект.
Бивень тяжело вздохнул, надел респиратор и выбрался из люка, аккуратно прикрыв за собой крышку.
* * *
Виктор сосредоточенно копался в недрах своей аппаратуры. После удара молнии, угодившей совсем рядом с машиной, что-то там отказало в самый неподходящий момент, и мы остались без инфракрасного датчика кругового обзора. Сейчас наш высококлассный спец пытался вернуть его к жизни.
Двигатель приглушенно ворчал на холостых оборотах. Время от времени слышался еще один звук – скрип и лязг металла: Монах, «прописавшийся» в кресле пулеметчика, поворачивал башенку, водя стволом по горизонту. Старый НСВТ – это, конечно, не шестиствольник, но в умелых руках способен испортить настроение и здоровье почти любому незваному гостю. Более чем солидный калибр в сочетании с бронебойно-зажигательными и разрывными пулями позволяют. Насколько я знал, обычно на армейские вездеходы-амфибии этого типа устанавливали ПКТ – «Калашников танковый», но наша «эмтэшка» несла нетиповой вариант вооружения. Впрочем и аппаратуры тоже.
Терять бдительности не следовало, но, наученный горьким опытом, я уже не спешил вылезать из люка наружу, и теперь оглядывал окружающий туман исключительно в перископ, благо на этот раз он работал.
Виктор поднял голову.
– Костя!
– Что? Помочь?
– Нет. Тут такое дело… Мне надо ненадолго обесточить машину. Совсем.
– Так в чем проблема, действуй. Или ты хочешь и двигатель заглушить?
– Не нужно, на приборы отдельный генератор, не помнишь? Я хочу сказать, что мы полностью ослепнем на пару минут. Ваши с Максом ПНВ тоже отключатся.
Я помолчал, соображая. Сначала гусеницы, теперь электропитание… М-да… Везет, как утопленникам. Но ведь никуда не денешься.
– Переживем. Надо так надо. Давай, только побыстрее. Сам знаешь, что вокруг…
Контрольные лампы и экраны снова погасли. Виктор с удвоенной энергией завозился в очередном блоке, подсвечивая себе фонариком и вполголоса ругаясь.
Я попробовал посмотреть в окуляр, переключив перископ в обычный режим, но ничего не увидел кроме белой мглы и огоньков фар соседних машин. Поморщившись, откинулся в жестком и неудобном кресле, посматривая на секундную стрелку часов. Она медленно сделала первый оборот. Второй… пятый… Черт возьми, сидеть вот так: слепым и глухим, пусть даже за броней – последнее де…
Тяжелым грохотом рядом ударила очередь крупнокалиберного пулемета. Я едва успел дотянуться до перископа, как всё подавил новый оглушительный звук – словно кто-то расстегнул гигантскую «молнию» – к бою с неизвестным противником подключился шестиствольник американской амфибии, звук их выстрелов трудно спутать с чем-то другим. Пару секунд спустя заработал второй.
– Тревога! Монах, огонь!
Окрик был явно лишним, в общий адский грохот уже добавились выстрелы НСВТ.
В перископ ничего толком не было видно – в тумане мелькали какие-то тени и вспышки выстрелов. Что-то огромное (о, Господи… – душа натурально ушла в пятки) горой нависло над машиной сзади, но тут же исчезло во мгле. Я хорошо различал прямоугольные очертания корпусов прямо и справа перед собой. «Американок» можно было безошибочно опознать по длиннющим языкам пламени, бившим из дул «миниганов». Какого черта они так поливают? Такими темпами им надолго патронов не хватит, а ведь нам еще назад ползти… Салаги, млин. Палить из таких штуковин просто в белый свет как в копеечку…
М-мать, да что же он делает?!!! Пытаясь достать невидимую мне цель, стрелок слишком резко развернул турель с рвущимся из рук, словно отбойный молоток, пулеметом, и…
Пули с тяжелым грохотом ударили по броне, стекло напротив водителя, закрытое бронезаслонкой, треснуло и рассыпалось – в нас попали. Но нам еще повезло – пули прошли по касательной, веером. Практически вся очередь шестиствольника пришлась в борт второй американской амфибии, вспоров его, как нож консервную банку. Броня, безусловно, могла защитить от обычных пуль. Но она не рассчитана на плотный поток свинца и стали с расстояния в пару десятков метров – просто в упор. Тут не поздоровилось бы и танку. Среднюю часть и корму машины буквально разрезало надвое, и через несколько секунд над искалеченной «американкой» заплясали оранжевые языки пламени – вспыхнули топливные баки.
Твою мать! Я оторвался от перископа. Монах тормошил меня за плечо и что-то орал над ухом. Я разобрал только «Макс». Отпихнув Монаха в сторону, рванулся вперед.
Водитель сидел в своем кресле, безжизненно уронив голову на грудь. Скафандр был залит кровью.
* * *
Выстрелы понемногу стихли. В ушах звенело, под ногами перекатывались стреляные гильзы, внутри машины было не продохнуть от пороховой кислятины. Отбились или?.. Едва установившуюся тишину нарушил утробный рев. Похоже, совсем близкий…
Да что же это такое, а?!! Надо уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше. Бивня уже нет, из горящей амфибии никто не выскочил. Значит, выводить группу придется мне.
Виктор сидел, обхватив голову руками. Я довольно бесцеремонно встряхнул его за плечо, заранее приготовившись дать пару оплеух – лучшее средство от ступора или истерики в боевых условиях.
– Что, страшно? Потом бояться будешь!
Он поднял на меня взгляд. В глазах застыла безысходность.
– Всё, Костя… Вот теперь мы точно остались без приборов.
– Как? – я похолодел. Только этого не хватало. – Почему? Да не молчи ты!
– А чего тут объяснять… Нет их и всё.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10