— Как тебя, кроме Ханта?
— Фердинанд Де Шеф Хант.
— О'кей. Пусть будет Фердинанд. Можешь звать меня Шрилой, или Великим Всеблагим Владыкой, или Богом, как тебе больше нравится. — Он еще раз пристально посмотрел на Ханта. — В раю возникли проблемы, дружище.
— В раю всегда проблемы, — проронил Хант.
— Я рад, что ты это понимаешь. Тогда ты должен понимать, зачем мне нужен ангел мщения. Как его — серафим или херувим? Не помню, я всегда их путаю. Я никогда не был особенно силен в теологии. Вот бизнес — это мое. Ладно, Фердинанд, перейдем к делу. — Не прерывая разговора, Дор снова повернулся к своему игровому автомату — это был электронный пинг-понг, — нажал красную кнопку, и по экрану от одного края к другому поползла белая точка.
Дор ухватился руками за обе рукоятки — и справа, и слева — и, время от времени бросая косой взгляд на экран, начал манипулировать рычагами. По обоим краям экрана вверх-вниз, повинуясь движениям рук Дора, двигались короткие вертикальные линии. Белая точка, все ускоряя движение, ударялась об эти линии и отскакивала к противоположному краю экрана. Хант как завороженный следил за ней. Дор продолжал говорить, не слишком внимательно следя за игрой.
— Так вот, к делу, — повторил он. — Во вторник вечером я собираюсь устроить тут одну грандиозную штуку, а два каких-то типа путаются под ногами. Они были в моем дворце в Патне — это наш Пентагон в Индии — и устроили там жуткий разгром. Разогнали моих телохранителей и забрали с собой одну из моих телок.
— А кто они? — спросил Хант, все еще не понимая, при чем тут он.
— Сейчас дойду и до них.
«Бип-бип-бип!».
— Примерно неделю назад был убит один предатель. Потом был убит один из моих людей. А потом еще один. Прямо здесь — в Соединенных Штатах этой вашей Америки, и это меня просто выводит из себя. «Бип-бип-бип!».
— И всех их не просто убили, а переломали шеи, и мои старики с кальсонами на голове заныли и заскулили что-то насчет древнего проклятия.
«Бип-бип-бип!».
— И все это дело рук двух человек, и сдается мне, они где-то тут, неподалеку. Вот почему я прячусь в горах, вместо того чтобы жить в городе.
— А зачем тебе я?
— Слушай, я не хочу, чтобы эти два типа испортили грандиозное событие, которое я назначил на стадионе «Кезар». Это будет мой триумфальный въезд в вашу Америку — с флагами и фанфарами, — и мне не нужны помехи.
— Что я должен сделать? — спросил Хант.
Дор развернулся вместе со стулом. Он отпустил рычаги, и белая точка, не встретив на пути препятствия, стукнулась о край экрана. Раздался писк, и табло высветило счет 10. Дор пристально воззрился на Ханта.
— Уж конечно, не встречать их хлебом-солью. Я хочу, чтобы ты их убрал.
Хант посмотрел на экран. Белая точка снова поползла справа налево и, не встретив препятствия, стукнулась о левый край экрана. Раздался писк. Счет стал 2:0. Хант нюхом ощутил, как нагрелся автомат.
— Убрал? — переспросил он.
— Ну да. Прокомпостировал им билеты!
— Билеты?..
— Черт тебя раздери, ты что — полный придурок? Убей их, болван!
Хант улыбнулся. Так, значит, вот что такое янычар. А тем временем машина, предоставленная самой себе, уже довела счет до 5:0.
— Кстати, какой у тебя опыт? — поинтересовался Дор. — Сколько засечек у тебя на прикладе?
— Насколько я понимаю, ты спрашиваешь, сколько человек я убил?
— Точно, Ферди. Сколько?
— Ни одного.
Дор опять воззрился на Ханта. На его гладком, лоснящемся лице отразилось раздражение.
— Погоди-ка, — недоумевающе произнес он. — Это еще что за фигня?
Хант пожал плечами.
— Черт побери, я прошу найти мне классного убийцу, а мне приводят джентльмена-южанина, который торчит тут, как шишка на сучке, и скалится. Что тут происходит, черт вас всех побери?
— Я могу их убить, — с удивлением услышал Хант собственный голос.
— Конечно, малыш, конечно. У меня в Патне было девяносто восемь телохранителей — служба безопасности, какой нет у этого вашего крестоносца в Риме, и знаешь, где они теперь? Все девяносто восемь! Они наклали в штаны и вернулись к себе в горы — и все из-за этих двух мерзавцев. А ты хочешь в одиночку с ними справиться. Не смеши меня.
«Бип-бип-бип!». Счет стал 11:0, и обе вертикальные линии по краям экрана исчезли. Игра окончилась, и белая точка принялась беспорядочно двигаться по экрану — бесцельно и безрезультатно.
— Я могу их убить, — спокойно повторил Хант, на этот раз слова его прозвучали куда естественнее для него самого — так, будто именно эти слова ему следовало произносить всю жизнь.
Дор вернулся к игре, презрительно отмахнувшись от Ханта — вали отсюда, убирайся в задницу.
Хант сидел и наблюдал за тем, как Дор играет — мрачно, сосредоточенно, дергая за оба рычага — правая рука против левой. Светящаяся точка бешено металась по экрану. Один — ноль, один — один, два — один, три — один.
Розыгрыш каждого очка шел долго, и у Ханта было время поразмыслить. А почему бы и нет? Его предки занимались этим несколько столетий. Его боссы, Долтон и Харроу, говорили, что это принесет ему много денег. Так почему бы и нет?
Почему бы и нет? Почему бы нет? Итак, блудный сын Фердинанд Де Шеф Хант решил вернуться в лоно семьи и стать профессиональным убийцей. И черт побери, он не позволит этому жирному поросенку помешать ему.
— Что за игра? — спросил он громко.
— Электронный пинг-понг, — отозвался Дор. — Играл когда-нибудь?
— Нет. Но я тебя побью.
Дор язвительно расхохотался.
— Ты не побьешь меня, даже если я буду играть с завязанными глазами, сказал он.
— Я побью тебя, даже если я буду играть с завязанными глазами, — заявил Хант.
— Уйди отсюда, прошу тебя, — отмахнулся Дор.
— Давай сыграем, — предложил Хант.
— Уходи.
— Моя жизнь против работы. Игра решит.
Дор обернулся и пристально посмотрел на Ханта. Тот встал и подошел к автомату.
— Ты это серьезно? — спросил Дор.
— Я ставлю свою жизнь, — ответил Хант. — Я не привык этим шутить.
Дор хлопнул в ладоши. Точка продолжала скакать по экрану. Теперь, когда ей никто не мешал, очки набирала та сторона, за которой было право подачи.
Открылась дверь, и в комнату вошли четыре человека — те самые, которые привели Ханта в дом.
— Мы будем играть в пинг-понг, — сказал им Дор. — Если он проиграет в расход. — И обернулся к Ханту: — Ты не возражаешь?
— Ничуть. А если я выиграю?
— Тогда мы с тобой поговорим.
— Мы поговорим в шестизначных цифрах?
— Хорошо, но насчет этого не волнуйся: через три минуты ты будешь одним из незабвенных, ушедших в мир иной.
Дор потянулся к красной кнопке, чтобы начать новую игру.
— Не надо, — остановил его Хант.
— Как так?
— Давай доиграем эту.
— А, ну конечно. Я так и знал! Так я и знал, что тут какая-то хитрость. Ты хочешь фору? Так вот, я не дам тебе семь очков форы. Счет восемь — один. Ага, уже девять — один.
— Мое — одно очко, твои — девять. Играй, — сказал Хант и взялся за левую рукоятку. Точка мягко отскочила от правого нижнего угла экрана и полетела в его сторону.
— Заказывай гроб, — сказал Шрила. — Похороны я тебе обеспечу.
Хант не спеша нажал на рычаг. Вертикальная линия поползла вверх. Он поменял направление движения рычага, и линия поползла вниз. Ханту было наплевать, что светящаяся точка полетела беспрепятственно по экрану и ударилась о левый край.
— Десять — один, — сказал Дор. — Осталось одно очко.
— Ты его не получишь, — заявил Хант.
Он уже ощущал рычаг как часть себя самого. Он держал черную пластмассовую рукоятку, охватив ее пальцами так, будто и рукоятка и весь рычаг были изготовлены на заказ специально для него. Кончиками пальцев он ощущал движение вертикальной линии, малейшие изменения ее скорости. Он чувствовал, как и когда ее надо послать верх, когда — вниз. Без мыслей, с полностью отключенным сознанием, он знал, что надо делать. Подача опять перешла к Дору, и точка полетела в левый нижний угол экрана. Дор улыбнулся.
Хант медленно повел вертикальную черту вниз, точка ударилась о нижний край экрана и отскочила вверх, и как раз в этот момент Хант перехватил ее и послал вправо вдоль нижнего края. Дор встретил точку и послал ее назад по той же траектории.
Хант не сдвинул с места вертикальную черту — она была все в той же позиции, и точка должна была бы отскочить под прямым углом. Но в тот самый момент, когда точка должна была стукнуться о черту, Хант сделал резкое движение вверх, и точка полетела через экран по диагонали в правый верхний угол. Дор крутанул свой рычаг, и его вертикальная черта подскочила вверх, упершись в верхний край экрана под прямым углом, но точка перелетела через черту, и автомат запищал.
— Десять — два, — улыбнулся Хант. Он понял, что в верхней части экрана есть «мертвая зона», где вертикальная черта не может перехватить точку.
Теперь надо выяснить, есть ли такая зона в нижней части.
Игра продолжалась. Опять подавал Дор. В нижней части экрана тоже оказалась «мертвая зона». Десять-три, десять — четыре, десять — пять.
Раздражение Дора росло. Он то и дело орал на игровой автомат и на светящуюся точку. Хант молча, как бы невзначай, двигал свой рычаг.
Когда счет стал десять — десять, Дор со всего размаха хлопнул по автомату своей пухлой короткопалой рукой. На экране возникла надпись «Игра окончена», и вертикальные линии исчезли.
— Ладно, — махнул Шрила стоявшей в дверях четверке. — Все ушлепывайте отсюда.
Они ушли, а Хант сказал:
— Я играл правой рукой. Хочешь, я сыграю левой?
— Не хочу.
— А если левой рукой и с завязанными глазами?
— В эту игру с завязанными глазами не сыграешь. Как ты можешь играть, если ничего не видишь?
— А ничего и не надо видеть, — объяснил Хант. — Ты этого до сих пор не заметил? Звук совершенно разный при движении точки по верхнему и по нижнему краю. И кроме того, можно определить по свисту — быстро она летит или медленно.
— Знаешь, по-моему, ты мне не нравишься, — задумчиво проговорил Дор.
— Я бы обыграл тебя даже по телефону, — заявил Хант.
Дор внимательно посмотрел на него и прочитал в его глазах дерзкий вызов. А ведь, переступая порог комнаты, он выглядел таким неуверенным. Шрила решил, что лучше не отвечать на этот вызов, а с толком использовать талант Ханта.
— Сто тысяч долларов, — сказал он. — Убей их обоих.
— Имена?
— Все, что нам удалось узнать, это — Римо и Чиун. Они, по всей вероятности, в Сан-Франциско.
— Тем хуже для них, — сказал Хант, и эти слова доставили ему удовольствие.
Глава 13
Сегодня, решил Римо, Джоулин похожа на человека. Весь предыдущий вечер она тихонько сидела и напряженно вслушивалась в слова лекции, которую читал Чиун девушкам из сан-францисского отделения Миссии Небесного Блаженства. Затем, поздно ночью, она попыталась составить Чиуну компанию на его циновке в огромной спальне, отведенной для него и для Римо.
Но Чиун отогнал ее легким движением руки, и, вынужденная довольствоваться Римо, она забралась в его постель, а он так устал за день и так хотел спать, что пришлось обслужить ее — хотя бы затем, чтобы не слушать ее болтовню.
Похоже, вчерашний пятиминутный эпизод в такси несколько ослабил ее безумную тягу к Шриле Гупте Махешу Дору, решил Римо, а ночное соитие, видимо, еще больше остудило ее пыл, потому что сегодня она говорила как достаточно разумное существо, а не как заезженная пластинка.
Чиун все утро стонал и жаловался, что насекомые всю ночь не давали ему спать, а когда Римо заметил, что лично его никакие насекомые не беспокоили, Чиун высказал предположение, что себе подобных они не трогают.
И вот теперь они втроем сидели на переднем сиденье взятого напрокат автомобиля — Джоулин как кусок мяса в гамбургере между Чиуном и Римо.
— Не понимаю, — сказала девушка.
— Слушайте, слушайте! — возгласил Римо.
— Если вы — истинный Великий Владыка, — продолжала Джоулин, — то кто же тогда Шрила?
— Маленьким людям нужны вещи маленького размера, — изрек Чиун. — Людям большим нужны вещи побольше. То же относится и к величию.
Джоулин ничего не сказала. Она крепко сжала губы и о чем-то крепко задумалась. Чиун глянул через нее на Римо.
— Куда мы едем? — спросил он. — Я не знал, что до Синанджу можно добраться на автомобиле.
— Мы едем не в Синанджу. И прекрати это.
— По-моему, он очень жестокий человек, — сказала Джоулин Чиуну, кивнув головой в сторону Римо.
— Ага, как хорошо ты его поняла! Видишь, Римо? Она тебя раскусила. Ты жестокий.
— Не забудь — самонадеянный, — сказал Римо.
— Да, дитя мое, — сказал Чиун, обращаясь к Джоулин. — Не забудь самонадеянный. А кроме того — неповоротливый, неспособный, ленивый и глупый.
— Но он ведь ваш ученик... — недоумевала девушка.
— Сделать прекрасным необработанный алмаз могут многие, — объяснил Чиун.
— Но сделать что-то мало-мальски приличное из бледного куска свиного уха совсем другое. Туг требуется Великий Мастер. Пока еще я просто пытаюсь сделать из него нечто похожее на человека. Красота и сияние придут позже. И он сложил руки.
— А вы могли бы сделать меня прекрасной и сияющей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23