Второй Роджер Шерман Ко – из досье Национального центра информации о преступности – оказался призраком. Смит нигде не мог найти никакой информации. Его не было в анналах Налогового управления США, не значился он и в списках дорожно-транспортной инспекции ни в одном из пятидесяти штатов. Кредит по всем его банковским карточкам был превышен, счета – закрыты, разница – не выплачена.
Однако, если верить компьютеру, эти два человека, носившие одно имя и вместе с тем совершенно разные, являлись одним и тем же лицом.
Нет, это решительно невозможно, рассуждал Смит. Он даже не заметил, как на клинику «Фолкрофт» опустилась ночь и у него в кабинете автоматически зажглись флюоресцентные светильники.
Смит прервал свои поиски, чтобы выпить минеральной воды. Рабочий день давно закончился, и секретарша уже ушла домой. На дежурство заступила ночная смена; все было как всегда, и Харолд знал, что, пока он работает, его никто не осмелится потревожить.
Почувствовав, что зашел в тупик, Смит свернул поиски и углубился в изучение других аспектов деятельности КЮРЕ.
Среди рядовых американских граждан – от бизнесменов до госслужащих – существовало немало таких, кто анонимно делился информацией о различного рода подозрительной деятельности. Эти люди полагали, что в качестве платных информаторов сотрудничают с правительственными организациями типа ФБР, ЦРУ или Управления охраны труда. По почте они регулярно получали денежные переводы, а свои отчеты отправляли по электронному модему.
Однако они и не догадывались, что получал эти отчеты не кто иной, как Харолд В. Смит. Рядовые американцы таким образом помогали удовлетворить потребности КЮРЕ в информации.
Смит просмотрел несколько последних отчетов. Ничего особенного. Что-то о мошеннике-сенаторе в одном из штатов Крайнего Запада; о владельце угольной шахты, постоянно нарушающем правила техники безопасности; о сговоре фермеров Новой Англии, установивших монопольно-высокие цены на молочные продукты. Раньше Смит просто известил бы обо всех этих случаях местную полицию, чтобы система правосудия сделала свое дело. Теперь же с равным успехом можно было настучать в одну из многочисленных телевизионных программ, которые якобы проводят собственное расследование с целью привлечь внимание властей к тем или иным негативным фактам.
Затем на глаза ему попался отчет, касавшийся компьютерного гиганта «Экс-эл Сис. корп.». Эта корпорация производила те самые оптические диски «УОРМ», с которыми он теперь работал.
В отчете говорилось, что здание корпорации пикетирует группа, отстаивавшая интересы афроамериканцев, с требованием положить конец дискриминационной политике при приеме на работу. Подобные проблемы не входили в компетенцию Смита, поэтому он не стал даже вникать в подробности.
Следующий отчет возник где-то в недрах Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, деятельность которого в тот момент была сосредоточена в районах Северной Каролины, пострадавших от урагана «Элвис». ФАЧС ругали за то, что оно слишком поздно отреагировало на события. Агентство уже не раз критиковали за это.
Ничего, что могло бы проходить по линии его департамента, Смит не обнаружил, однако передышка позволила ему привести мысли в порядок, и он со свежими силами принялся распутывать дело таинственного Роджера Шермана Ко.
Харолд прочесал все налоговые отчеты, однако пути двух Ко нигде не пересекались. По мере того как сгущалась ночь, становилось все очевиднее, что эти двое совсем не одно и то же лицо.
По всей видимости, уголовник Ко присвоил имя настоящего Роджера Шермана Ко. Уловка известная, тем более что в наш электронный век любой, имеющий доступ к сети или к регистрационным спискам, хранящимся в компьютере, мог легко почерпнуть основную информацию об интересующем его лице в базе данных Налогового управления или транспортной инспекции. Для наемного убийцы этого вполне достаточно, чтобы создать себе легенду, в которой он фигурировал бы под именем Роджера Шермана Ко. Благо, что легенду в любой момент можно поменять.
Такое объяснение представлялось вполне резонным. Логичным. Теперь Смит понимал, в чем, возможно, была его ошибка. Дыхание босса сделалось ровнее, у него словно камень с души свалился.
Оставалось лишь доказать, что так оно все и было.
Уже перевалило за полночь, когда вера Харолда В. Смита в царство логики окончательно дала трещину.
Смит только что принял душ, чтобы смыть с себя пот, ибо брюки его давно прилипали к ногам, и снова сел в кресло. Теперь галстук в небрежении валялся на столе; верхняя пуговица рубашки была расстегнута.
На экране появилось новое сообщение: подводная лодка «Арлекин», которая вышла с военно-морской базы в Сан-Диего для проведения маневров в Тихом океане, объявила режим радиомолчания.
Смит понимающе кивнул и занялся своими делами. Только он и капитан «Арлекина» знали, что подводная лодка на самом деле идет в опасную зону Западно-Корейского залива, где – как это происходило каждый год на протяжении вот уже двадцати лет – на берег возле рыбацкой деревушки Синанджу следует выгрузить золото, изъятое из федерального резервного фонда.
Сия операция давно уже превратилась в самое заурядное дело. Капитан «Арлекина» получал запечатанный конверт с приказами, начальство его не имело права задавать никаких вопросов, и все проходило тихо, без лишнего шума.
Смит предпринял последнюю попытку идентифицировать липового Роджера Шермана Ко. Снова почувствовав себя загнанным в тупик, он в отчаянии обратился к базе данных Национального центра информации о преступности. Она постоянно пополнялась свежими подробностями. Надежды, конечно, мало, однако за те несколько дней, которые миновали с тех пор, как он перегрузил гигантский файл на свой компьютер, возможно, поступила какая-нибудь новая информация.
С помощью пароля выйдя на базу данных, он вызвал файл Роджера Шермана Ко.
Файл не открывался.
На зеленоватом экране зажглась издевательская надпись: «НЕ ОБНАРУЖЕН».
– Невероятно, – сквозь зубы пробормотал Смит. – Ведь этот файл есть даже в моей собственной базе данных!
Оставалось только предположить, что файл закрыли. Пришлось обратиться к блоку пассивной памяти. «НЕ ОБНАРУЖЕН», – вспыхнула надпись.
– Не может быть! – дрожащим голосом пролепетал Смит, отказываясь верить своим глазам.
Он попробовал еще раз. Ясно, что это ни к чему не приведет, но все же босс КЮРЕ решил попытаться. Он понимал – ЭВМ не совершает логических ошибок. Попроси компьютер найти что-то заложенное в его памяти, и – если его операционная система и логические схемы функционируют нормально – он всегда найдет объект поиска, в этот ли раз, в другой ли – как калькулятор всегда сообщит вам, что три плюс семь неизменно составляет десять. В компьютере не существовало места для ошибки или для того явления, которое люди обзывают расплывчатой логикой.
«НЕ ОБНАРУЖЕН», – заученно повторял компьютер.
Смит, недоумевая, взирал на экран монитора, не обращая внимания на каплю пота, которая, повисев на лбу, скатилась по переносице между его усталых глаз, удерживаемая статическим напряжением, задержалась на кончике носа и, наконец, упала ему на левую ладонь.
Ладонь дрожала, и Смит не в состоянии был унять эту дрожь.
Босс пребывал в растерянности. Еще несколько дней назад файл Роджера Шермана Ко находился в базе данных НЦИП. Смит сам скопировал его и теперь имел собственный дубликат. Несколько часов назад он видел его собственными глазами.
Файлы не способны самоуничтожаться. Смит понимал, что компьютеры не обладают творческим интеллектом. Какой-то безымянный клерк собрал все сведения о Роджере Шермане Ко и создал соответствующий файл, который и хранился в базе данных НЦИП. Смит просто перекачал его по чудесному оптоволоконному кабелю и с помощью технологии лазерного считывания загрузил на оптический диск «УОРМ». Теперь информация постоянно хранилась на плате, напоминавшей обыкновенный компакт-диск.
Файл существовал в его базе данных; следовательно, он должен был присутствовать и в базе данных НЦИП. Подобные файлы не уничтожаются: они просто переводятся в блок постоянной памяти или хранятся на ленточных накопителях.
Смит закрыл свою программу и, войдя в режим поиска оригинальной базы данных НЦИП, откинулся на спинку кресла, приготовившись к томительным минутам ожидания.
Он совсем забыл о том, насколько мощной была установленная им гибридная сеть.
Вся операция заняла не больше полутора минут. Программа прочесала базу данных НЦИП на предмет файлов, названия которых включали все три слова из имени Роджера Шермана Ко в любой комбинации, в любом возможном написании и даже сделала допущение на то, что из-за канцелярской ошибки один из трех компонентов имени может быть опущен.
Смит рассчитывал получить длинный список вариантов и готов был к утомительной работе по их сортировке.
Однако по прошествии еще полутора минут он получил одно-единственное имя.
Когда оно возникло на экране, он часто-часто заморгал. У него мелькнуло подозрение, что машина каким-то образом дала сбой. Файл наконец открылся.
Затем Смит еще раз взглянул на экран, и тут его взору открылось то, что в первый раз осталось незамеченным.
С губ его сорвался сдавленный стон, похожий больше, правда, на рычание. Стон, казалось, вырвался из самых глубин его смятенной души. Отчасти так оно и было. Этим стоном Харолд В. Смит словно давал понять, что его вера в жизнь и – что еще более важно – вера в созданную им компьютерную сеть окончательно рухнула.
На экране монитора высвечивалось имя. Само по себе оно было насмешкой над Смитом, насмешкой над его здравым смыслом, над его верой в математическую логику, в компьютеры вообще, а в частности, в надежность управлявших ими стандартных подпрограмм, алгоритмов и бинарных кодов.
Это имя было: РОДЖЕР ШЕРМАН ПО.
Харолд В. Смит точно оцепенел в своем кресле; на его призрачно-сером лице застыло ошеломление; глаза с покрасневшими от бессонной ночи веками сверлили экран монитора, словно одного усилия воли его было достаточно, чтобы заставить измениться то, что в самой основе подрывало веру босса в компьютерные технологии.
Это была буква П.
И сколько он ни вглядывался в экран, она оставалась таковой – П. Не К. Имя файла было РОДЖЕР ШЕРМАН ПО, а не РОДЖЕР ШЕРМАН КО.
С уст его сорвался нервический смешок. Невероятно! Если бы в тот момент с экрана монитора соскочил живой эльф и проглотил его галстук, это не привело бы Смита в такое замешательство.
Но поскольку Харолд В. Смит обладал логическим складом ума, он переписал именной файл Роджера Шермана Ко на свой оптический диск, где хранилась база данных НЦИП. После этого, несколько раз нервно ударив по клавишам, вывел файл на правую половину экрана.
Затем из собственной версии базы данных НЦИП вызвал файл Роджера Шермана Ко.
Теперь перед ним на экране были оба файла.
Несколько дней назад они были абсолютно идентичны. Теперь же все изменилось.
Один значился как Роджер Шерман Ко. Другой – Роджер Шерман По. Номера их карточек социального страхования не совпадали. Как не совпадали и другие характеристики.
Смит понимал, что этому существует лишь одно-единственное объяснение: кто-то обновил редакцию файла. Что ж, надо заглянуть в конец файла, чтобы проверить дату внесения изменений.
За те краткие секунды, пока перед Харолдом В. Смитом на экране мелькали зеленоватые строчки, в его истерзанной душе вновь шевельнулась надежда.
Но надежда умерла, едва зародившись. Последние изменения были внесены три месяца назад. Та же дата значилась и в файле Роджера Шермана Ко. Компьютеры НЦИП автоматически фиксировали дату внесения каких-либо изменений.
Согласно электронному досье на Роджера Шермана По, с тех пор как Смит переписал его, файл не менялся.
Босс снова застонал – это был короткий и скорбный звук. Стон человека, испытывавшего острую, необъяснимой природы боль.
– Но где же логика? – громко произнес он. – Полная бессмыслица! Файлы сами себя не меняют.
И все же, все же... Непостижимым образом файл Роджера Шермана По во время перекачки превратился в файл Роджера Шермана Ко.
Стоило этой мысли мелькнуть у него в голове, как Смит попытался от нее отмахнуться. Компьютеры – бессловесные машины, сверхскоростные цифровые калькуляторы. Введи в них определенные числа – а вся цифровая информация в компьютере переводится в бинарную, – и они будут безошибочно складывать, вычитать, умножать и делить. Компьютеры не умеют думать. И не могут корректировать вводимую информацию. Они лишены такой способности. Даже компьютеры с искусственным интеллектом в лучшем случае пока рассуждают лишь в заданных параметрах.
Равным образом невероятной представлялась и версия о компьютерной ошибке. В результате сбоя при перекачке данных какие-то сведения могли быть утрачены или, наоборот, добавлены, но они обычно лишены всякого смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36