– Лучше помоги мне откачать парня. Ты выбрал дьявольски неподходящее время для того, чтобы исповедоваться передо мной в грехах твоих долбаных родственничков… Эй! Посмотри-ка! Кажется, он приходит в себя!
Раз уж Джек все равно начал дрыгать ногами и хватать ртом воздух, Глентон сбегал вниз за бутылочкой, из которой влил парню в глотку добрую порцию. Вскоре Спрэгг сел и принялся озабоченно ощупывать шею. Парень яростно шевелил губами, однако не мог издать ни звука.
А Билл, кажется, только теперь обратил внимание на мой несколько встрепанный вид.
– С тобой-то что стряслось, скажи на милость? – изумленно спросил он.
– Да так. Всего лишь наступил на старого Полковника, – насупившись, ответил я.
– Чего ж ты ушами хлопал? Разве не знаешь, что за его шкуру назначена большая награда? Мы могли бы разделить денежки пополам.
– Лично я по горло сыт Полковником, – несколько раздраженно заметил я. – Ничуть не огорчусь, если никогда его больше не увижу. Нет, ты только посмотри, что этот сукин кот сотворил с моими лучшими штанами для верховой езды! Если тебе так уж нужна та премия – иди и лови Полковника сам.
– Вот-вот! И оставь наконец меня в покое! – неожиданно вмешался в разговор Джек, неприязненно глядя на нас обоих. – Твоя забота мне уже поперек горла встала. В прямом смысле. А если мне вздумается повеситься еще разок, я прекрасно обойдусь без посторонней помощи!
– И не думай даже, – сурово осадил его Билл. – Мы с твоим папашей старые друзья, а потому мой долг – любой ценой сохранить твою никчемную жизнь. Даже если ради этого мне придется тебя укокошить!
– Это мы еще посмотрим! – пронзительно выкрикнул Джек, неожиданно ныряя головой вперед в попытке проскочить между ног Глентона.
Парнишке почти наверняка удалось бы смыться, если б я не успел зацепить его своей шпорой за штаны. Негодник тут же отплатил черной неблагодарностью, заехав мне по уху первым попавшимся под руку булыжником, а потом, пока мы вязали этого висельника по рукам и ногам остатками его собственной петли, он буянил и скандалил как самая сварливая старуха в мире. Моя природная стыдливость никак не позволяет повторять здесь его речи.
– Ну? Случалось ли тебе когда-нибудь встречать такого идиота? – горестно вопрошал меня Билл, усаживаясь поудобнее на спине Джека и поигрывая своим стетсоном. – И что же нам теперь с ним делать? Не можем же мы вечно держать его спеленутым!
– Придется хорошенько за ним следить, пока дурень не откажется от нелепого намерения покончить с собой, – ответил я. – Думаю, какое-то время он может пожить в нашей хижине.
– У тебя, случаем, нет сестер? – вдруг поинтересовался Джек.
– А как же! – с чувством сказал я. – Полон дом. Там куда ни плюнь, обязательно в какую-нибудь попадешь. А в чем дело?
– Тогда я туда не хочу! – горько сказал Джек. – Я больше не желаю видеть никаких женщин, даже ежели они родом с гор Гумбольта. Сердце мое полно отравы. Мед любви стал для меня трупным ядом. Лучше уж бросьте меня здесь на растерзание канюкам и кугуарам!
– Придумал! – вдруг воскликнул Глентон. – Давай возьмем парня с собой на хорошую охотничью вылазку в самые нехоженые места Верхнего Гумбольта! По правде говоря, я и сам давно хотел там побывать. Держу пари, в тех краях еще не ступала нога белого человека! Если, конечно, не считать тебя, Брек. Ты уж не обижайся, но…
– Берегись! – заорал я, краем глаза заметив, как в зарослях мелькнула чья-то лохматая шкура.
Решив, что к нам с самыми недобрыми намерениями снова пожаловал старый Полковник, я выхватил пару своих шестизарядных и открыл было беглый огонь по кустам, как вдруг оттуда донесся знакомый разъяренный голос:
– Прекрати счас же, поганец! Чтоб ты лопнул!
С этими словами на горизонте показалась довольно странная личность: высоченный, громадный старый хрыч, буйная седая шевелюра которого так срослась с седой бородищей, что стала неотличима от львиной гривы. В руке старик сжимал здоровенную суковатую дубину, а вокруг пояса у него была повязана шкура большущего кугуара. При виде такого чуда в перьях Спрэгг глупо вытаращил глаза и пролепетал:
– Боже! Это что за урод?
– Всего лишь еще одна жертва гнусных женских происков, – успокоил я Джека. – Старик Джошуа Брэкстон из Жеваного Уха, самый крутой адвокат во всей Южной Неваде. Он у них старейшина или что-то вроде того. Я так думаю, что мисс Старк – ну, та старая дева, которая всю жизнь проторчала учителкой в школе, – опять принялась плести вокруг бедняги свою любовную паутину. А как только она в очередной раз начинает смотреть на него таким вот овечьим взором, старик быстро швыряет в котомку кое-какое барахлишко и сматывается сюда, в верхнюю сьерру.
– У меня просто нет другого способа спасти свою шкуру! – пророкотал Джошуа, подплывая к нашей честной компании. – Если б мне не удалось изобрести вот эту единственно верную стратегию, чертова баба уже давным-давно женила бы меня на себе! С равнин редко кто поднимается сюда, в горы. Ну, а если мне даже случится столкнуться с кем-нибудь, меня все равно никто не признает при таком-то такелаже! А вы, паразиты, как посмели нарушить мое уединение? Подняли такой тарарам, что разбудили меня прямо в моей пещере. Стоило мне увидеть, как старый Полковник, задрав ободранный хвост трубой, поспешно переселяется в дальние края, и я сразу допер, что где-то рядом Брекенридж Элкинс!
– Мы здесь по делу, – сказал Билл. – Спасаем вот этого юнца от прискорбных последствий его же собственного недомыслия. Ты смылся сюда потому, что одна баба надумала женить тебя на себе. А вот наш Джек прибыл в горы, чтобы украсить своей персоной сук вон того дуба из-за того, что другая баба никак не желает выходить за него замуж.
– Есть же люди, которые просто не хотят понять, какая сказочная удача им привалила! – с черной завистью в голосе сказал старик Джошуа. – Ты только посмотри на меня, парень! Я сплю и вижу, как бы мне поскорее вернуться в Жеваное Ухо. Ведь я там уже больше месяца не был! Но уж лучше я буду до конца своих дней скитаться здесь, в глуши, пока эта старая потрепанная курица, мисс Старк, поджидает меня там!
– Да не кипятись ты, Джош, – сказал Глентон. – Успокойся. Тебе тоже повезло. Мисс Старк в Жеваном Ухе давным-давно нету. Она еще три недели назад собрала свои манатки да укатила в Аризону.
– Ал-лилуй-йя! – восторженно вскричал Джошуа и на радостях подбросил свою дубинку так высоко, что назад она уже не вернулась. – Выходит, я могу вернуться! И снова стану человеком среди людей! Хотя нет, постой! – Он полез в складки кугуарьей шкуры и выудил оттуда запасную дубинку. – Наверняка они там уже нашли взамен одной старой дуры другую. Свято место пусто не бывает! Уж это мне новомодное школьное здание, которое они отгрохали в Жеваном Ухе! Оно есть срамота и проклятие Божие! Самый настоящий рассадник всех пороков; логово хищных арифметичек, охотящихся за мужьями!
– Да не волнуйся ты так! – Билл еще раз поспешил успокоить безутешного старика. – Мне случайно удалось увидеть портрет того сосуда зла, который они выписали взамен мисс Старк откуда-то далеко с востока. Симпатичная такая малышка, прехорошенькая и молоденькая, будто сама только что школу кончила. Да она в твою сторону даже ухом не поведет, уверяю тебя! А о том, чтобы она вознамерилась проставить на замшелой шкуре такого старого хрыча, как ты, свое личное клеймо, вообще никакой речи быть не может!
– Что ж ты раньше молчал? – Во мне вдруг пробудился самый живой интерес. – Говоришь, молоденькая и хороша собой?
– Как скаковая кобылка самых лучших кровей! – с чувством заверил меня Глентон. – Ей-богу, первый раз в жизни встречаю учителку, которой не исполнилось бы сорок прямо при рождении, и притом с мордашкой, не напоминающей, как это обычно у них принято, начало той вечной засухи, за которой последует конец света! Она прибывает в Жеваное Ухо на вечернем дилижансе, а приветствовать ее собрался весь город! Мэр уже приготовил речугу и обязательно толкнет ее, если сумеет устоять на бровях. Да, совсем забыл: они даже заказали оркестр!
– Вот идиоты! – презрительно фыркнул Джошуа. – Ведь в этом самом образовании нету ровным счетом никакого смысла. Я адвокат и имею полное право утверждать это!
– А вот я так не думаю! – решительно возразил я. (Справедливости для надо заметить, что эти мои слова относились к тому времени, когда я еще не успел стать поистине образованным человеком.) – Должен признаться, порой я ужасно сожалею, что так и не научился толком читать и писать. Но что делать, у нас на Медвежьей Речке отродясь не было школы!
– Как же ты ухитряешься прочесть, что написано на ярлычках, наклеенных на бутылках? – фыркнул старый Джошуа.
– Просто уморительно, как быстро одно лишь предвкушение увидеть хорошенькое женское личико может в корне изменить все взгляды самого зрелого мужчины на жизнь, – слегка невпопад брякнул Билл. – Мне помнится, что, когда мисс Старк однажды спросила у тебя, не хотят ли твои родственники с медвежьего Ручья, – а ведь вы там все друг другу родственнички, – чтобы она вскарабкалась к вам наверх и немного подучила ваших детишек уму-разуму, ты не полез в карман за ответом. Ты только разок глянул ей в лицо, напыжился как индюк и заявил, что дескать, ее гнусное предложение идет вразрез с основными принципами свободы, которые пока еще торжествуют на Медвежьей Речке, а потому оно может серьезно повредить вашим невинным малышам. Путем самого разлагающего влияния, каковое так называемое образование неизбежно окажет на нежные детские души. Так загнул, что я до сих пор помню. А напоследок ты еще добавил, что свободолюбивый народ Медвежьей Речки твердо намерен – и если понадобится, то с оружием в руках – противиться таковому подлому разлагающему влиянию вплоть до последней капли крови.
– Тьфу на вас, – сказал я, небрежным движением руки отметая клеветнические нападки Билла и Джошуа. – Просто я только сейчас понял, в чем заключается мой долг. А он заключается в том, что мне надлежит стать проводником культуры, всячески содействуя тому, чтобы самая ее трепетная суть вошла в плоть и кровь ныне подрастающего на Медвежьей Речке молодого поколения! Я просто нутром чую, как в моей груди призывно стучит набат, настоятельно требующий учиться! Кроме того, мы уже давно собирались открыть на Медвежьей Речке лучшую в мире школу, клянусь Аллахом! Если уж на то пошло, я сам срублю здание для этого храма наук и искусств, пусть даже мне придется лично иметь дело с каждой засевшей в горах, обомшелой каракатицей!
– Ну а где же ты найдешь учителя для вашей школы? – вдруг заинтересовался Джошуа. – Ведь не думаешь же ты, что Жеваное Ухо уступит тебе свою добычу?
– Уступит! – не колеблясь ответил я. – А если они не отдадут малышку добровольно, я прибегну к иным способам убеждения. Медвежья Речка поистине изнывает от бескультурья! Я залью все равнины кровью так, что скакуны будут купаться в ней по самые обабки, ежели от меня потребуется такое! Вперед! Я уже устал ждать, пока предо мною распахнутся двери храма наук и искусств! Вы со мной или как?
– О нет! – довольно убедительно простонал Джек. – Только не это!
– Вот черт! – пробурчал Глентон. – Ну что прикажешь с ним делать?
– Пустяки! – ободрил я Билла. – Просто привяжем парня где-нибудь рядом с тропой. Где-нибудь повыше. Так, чтобы его не сожрали койоты. А потом подберем на обратном пути.
– Замечательная идея! – воскликнул Билл, не обращая ни малейшего внимания на жалобные протесты Джека, высказанные парнем весьма энергично и в самой что ни на есть, непечатной форме. – Так и сделаем! Нежная гитара моих нервов почти истлела, пока я изнурял свою бедную лошадку бессмысленной погоней за этим юным идиотом! И теперь я нуждаюсь в небольшой передышке, дабы заново настроить своего Гварнери. Или как там его еще? И вообще! Я желаю лично увидеть это новое чудо педагогики! Иначе у меня просто крыша поедет от любопытства. Чего молчишь, Джош?
– По-моему, так у вас у обоих уже поехали крыши, – проворчал старейшина адвокатов. – Навстречу друг другу. Того и гляди столкнутся. Что до меня, то я слишком давно питаюсь орехами и очень-очень тощими кроликами, чтобы рассуждать трезво. Но, поскольку мне доподлинно известно, что единственный способ переубедить Брекенриджа Элкинса сводится к тому, чтобы отправить парня на тот свет, а у меня есть страшное подозрение, что такая задача мне не по плечу, значит – вперед! Но предупреждаю! Я совершу все возможное, дабы тлетворное влияние той самой образованности ни на мгновение не потревожило священный покой Медвежьей Речки! И не подумайте, что подобное решение вызвано моей личной неприязнью ко всяким там учителям и учительницам! Просто таков мой священный принцип, а заодно – извините, парни, но так уж устроена жизнь!
– Собирай побыстрее свои тряпки, – проворчал я. – Мы спешим!
– У меня нету никаких тряпок, кроме вот этой шкуры кугуара!
1 2 3 4 5