— громко воскликнула Брунгильда, протягивая руку. — Это башни Бэл-Сагота!
Воины, приглядевшись, заметили между деревьями белое, мглистое и, судя по всему, весьма отдаленное сияние. Казалось, высоко в небесах висели крепостные стены, окруженные со всех сторон пушистыми облаками. Это зрелище поразило до глубины души склонного к мистике кельта, и даже Ателстейн притих, словно и на него подействовали языческая красота и загадочность этой картины.
Они шли дальше лесом. Город то скрывался из глаз, когда его заслоняли кроны деревьев, то появлялся вновь, все такой же далекий и загадочный. В конце концов, они вышли на опушку леса, плавно переходившую в берег широкой голубой лагуны. Только теперь они смогли оценить всю красоту пейзажа. На другом берегу склон возносился несколькими правильными, похожими на застывшие волны, складками к подножию стоявших поодаль холмов. Террасы были покрыты густой травой, кое-где шумели небольшие рощицы, на горизонте темнело кольцо леса, опоясывавшее, по словам Брунгильды, весь остров. А среди молчаливых холмов дремал древний город Бэл-Сагот. На фоне утреннего неба четко вырисовывались его белые стены и сапфировые башни.
— Разве за такое королевство не стоит сразиться? — звонко воскликнула Брунгильда. — Поспешим же! Нужно связать из тех вон сухих деревьев плот. Без него нам не переплыть лагуну, в ней полно акул.
В тот же миг высокая трава на противоположном берегу зашевелилась, и из нее высунулась голова нагого бронзовокожего мужчины. Он несколько мгновений вглядывался в них расширенными от изумления глазами, а когда Ателстейн громко рявкнул и взметнул вверх страшную голову Горт-гол-ки, приглушенно вскрикнул и, словно напуганная до смерти антилопа, бросился бежать.
— Это раб, которого оставил тут Готан, чтобы помешать мне, если я попытаюсь переплыть лагуну, — сказал Брунгильда с гневным удовлетворением. — Пусть бежит в город и расскажет всем, что тут видел. Но нам придется поспешить, иначе Готан успеет преградить нам путь.
Турлоф и Ателстейн тут же взялись за работу. На земле поблизости валялось немало деревьев, воины очистили их от веток и связали длинными лианами. Вскоре плот, неказистый на вид, но достаточно прочный, вполне способный выдержать их тяжесть, был готов. Брунгильда вздохнула с облегчением, когда они выскочили наконец на другой берег.
— Идем прямо в город, — сказала она. — Раб уже добрался до него, и за нами, наверняка, будут наблюдать со стен. Действовать смело — единственный путь к победе. Клянусь молотом Тора, я все отдала бы, чтобы увидеть рожу Готана в ту минуту, когда слуга донес ему, что Брунгильда возвращается, а с нею идут двое могучих воинов, несущих в руках голову того, кому она предназначена была в жертву.
— Почему ты не избавилась от этого Готана, когда была королевой? — спросил Ателстейн.
Она покачала головой, и в глазах ее мелькнул страх.
— Легче сказать, чем сделать. Половина горожан его ненавидит, вторая — стоит за него горою, и все его боятся. Старики рассказывают, что он уже тогда был старцем, когда они под стол пешком ходили. Народ верит, что он более бог, чем жрец, да и сама я видела, как он творил такое, что понять не под силу простому смертному. Я была марионеткой в его руках и коснулась лишь края его тайных знаний, но и от того, с чем я столкнулась, стыла кровь в жилах. Я видела странные тени, крадущиеся по ночам вдоль стен, а когда пробиралась ощупью черными подземными коридорами, слышала кошмарные звуки и ощущала запахи ужасных существ. А однажды я различила даже страшный вой где-то в глубине под холмом, на котором стоит Бэл-Сагот.
Брунгилъду охватила дрожь.
— Многим богам поклоняются в Бэл-Саготе, и самым грозным из них был Гол-горот, бог Тьмы, чья статуя многие века стояла в Храме Теней. Я, победив Готана, запретила поклоняться Гол-гороту и заставила жрецов чтить единственное божество — меня, дочь моря А-апу. Я приказала нескольким силачам взять тяжелые молоты и разбить статую бога Тьмы, но молоты разлетелись на куски при первых же ударах, тяжело поранив тех, кто поднял руку на бога, на статуе же не осталось ни одной царапины. Я вынуждена была отступиться от статуи, но приказала замуровать вход в Храм Теней. Когда к власти снова пришел Готан, скрывавшийся до поры до времени где-то в подземельях, вернулся и Гол-горот, сея страх и ужас. Статуи А-алы разбили, а ее жрецы с воем испустили дух на алтарях Черного Бога. Но теперь посмотрим, кто возьмет верх!
— Да, ты, несомненно, валькирия, — пробурчал Ателстейн. — Но трое против целого народа: соотношение не самое удачное, и еще надо учитывать, что все жители Бэл-Сагота — колдуны да ведьмы.
— Успокойся! — воскликнула Брунгильда презрительно. — Это верно, что среди них хватает чернокнижников, но, хотя люди эти покажутся вам странными, они столь же глупы и трусливы, как и любые другие. Когда Готан тащил меня, связанную, по улицам, они плевали мне в лицо. А вот теперь вы увидите, как они отшатнутся от Ска, нового короля, которого дал им Готан, едва увидят, что вновь восходит моя звезда. Действуйте смело, но осторожно.
Они шли по долгому пологому склону и постепенно приближались к возносящимся на невероятную высоту стенам. «Не иначе, языческие боги строили этот город», — думал Турлоф. Стены были похожи на мраморные, и в сравнении с их зубчатыми верхушками и стройными башнями меркли в памяти Рим, Дамаск и Византия. Широкая белая дорога вела из долины на площадь у ворот. Троица авантюристов ступила на нее, чувствуя на себе сосредоточенные взоры сотен укрывающихся где-то там, наверху, глаз. На стенах никого не было, город словно вымер, но пронизывающие взгляды чувствовались постоянно.
Они остановились у массивных ворот, выкованных, как показалось изумленным воинам, из чистого серебра.
— Королевская добыча, — проворчал Ателстейн. Его глаза блестели. — Эх, нам бы корабль да команду головорезов посвирепее...
— Ударьте в ворота и сразу же отступите — сверху могут что-нибудь сбросить, — приказала Брунгильда.
Грохот ирландского топора, обрушившегося на ворота, разбудил эхо среди отдаленных холмов. Все трое тотчас отошли на несколько шагов. Гигантские створки ворот растворились внутрь, и навстречу искателям приключений вышла группа высоких, бронзовокожих, стройных мужчин. Все они были нагими, лишь бедра их прикрывали богато изукрашенные повязки, да в шевелюрах колыхались роскошные яркие перья, на запястьях и лодыжках поблескивали золотые и серебряные браслеты, инкрустированные драгоценными камнями. Доспехов на них не было, но каждый держал в левой руке щит из твердого, до блеска отполированного дерева, обитого серебром. Вооружены они были копьями с узкими длинными наконечниками, все это выковано было из прекрасной стали. Судя по всему, эти люди больше полагались на свое воинское искусство и ловкость, чем на грубую силу.
Во главе процессии шли трое мужей. Одним из них был статный воин с ястребиными чертами лица, почти столь же высокий, как Ателстейн. На шее у него на тяжелой золотой цепи висел странного вида амулет, вырезанный из зеленого камня. Второй был молод и смотрел на гостей исподлобья. Его плечи покрывал переливавшийся всеми цветами радуги плащ из перьев попугаев. Третий из мужей не носил на себе ничего, кроме простой набедренной повязки, в руках его не было никакого оружия. Он был стар, очень высок и худ, и у него, единственного из всех, стоявших за воротами, была борода, столь же белая, как и ниспадавшие на плечи волосы, а его огромные черные глаза сверкали так, будто за ними пылал тайный огонь. Турлоф сразу же понял, что это и есть Готан, жрец Черного Бога, расточающий вокруг себя ауру древности и таинственности. Его глаза были похожи на окна заброшенного храма, за которыми отвратительными призраками сновали темные страшные мысли. Кельт чувствовал, что этот старец познал слишком много пагубных секретов и тайн, чтобы остаться человеком. Он преступил порог, отделявший его от мечтаний, желаний и переживаний простых смертных. Вглядевшись в эти огромные немигающие глаза, далкасец ощутил дрожь, пробежавшую по телу, — ему показалось на секунду, что перед ним, свившись в кольца, затаилась гигантская змея.
На стенах молча толпились черноглазые люди. Сцена была подготовлена, все ждали кровавого финала. Турлоф почувствовал, что сердце его забилось сильнее, жестокий огонек загорелся в глазах Ателстейна.
Брунгильда смело ступила вперед. Гордо выпрямившись, она начала говорить. Белые воины, конечно, не понимали ни слова из последовавшего диалога, лишь по жестам и выражению лиц догадываясь о его напряженности. Позже, однако, Брунгильда пересказала им весь разговор почти дословно.
— Итак, люди Бэл-Сагота, — начала она медленно, — какими словами вы станете приветствовать свою королеву и богиню, которую оскорбили и предали?
— Чего ты хочешь, лживая женщина? — крикнул статный воин, его звали Ска, и это его Готан посадил на трон. — Ты, которая смеялась над обычаями наших предков, которая нарушала законы Бэл-Сагота, более старые, чем весь этот мир, которая вероломно убила своего любовника и осквернила храм Гол-горота? Тебя осудили по закону и оставили в лесу за лагуной...
— Но я тоже богиня, и более могущественная, чем все ваши боги, — прервала его, злобно улыбаясь, Брунгильда, — и я возвращаюсь из запретной зоны с головой Горт-голки!
По ее знаку Ателстейн потряс в воздухе кровавым трофеем. Шум изумления докатился до них со стен, толпа качнулась и застыла.
— Кто это с тобой? — Ска, наморщив лоб, посмотрел на белых воинов.
— Это железные люди, они вышли из моря! — ответила Брунгильда чистым звучным голосом. — Древнее пророчество гласит, что они бросят к своим ногам город Бэл-Сагот, ибо его жители — изменники, а жрецы — лгуны!
И вновь тревожный шумок всколыхнул толпу на стенах, но Готан поднял свою ястребиную голову, и те, на кого упал ледяной взгляд его страшных глаз, замолчали и съежились.
Ска молчал тоже. В его душе гордость боролась с суеверной тревогой.
Турлоф внимательно наблюдал за Готаном. Ему показалось, что он улавливает мысли, кроющиеся за неподвижной личиной старого жреца. Несмотря на сверхчеловеческую мудрость, разум Готана тоже не все мог предвидеть. Его застало врасплох внезапное появление женщины, от которой, как он считал, ему уже удалось избавиться навсегда. Вдобавок к этому она пришла не одна, а в сопровождении двух белокожих гигантов. У него не оказалось времени, чтобы подготовить достойный прием незваным гостям. Люди уже роптали под тяжелой десницей Ска. Они всегда верили в божественность Брунгильды, а теперь, когда она возвращалась с двумя спутниками той же, что и она, расы, начали склоняться на ее сторону. Любая мелочь могла нарушить шаткое равновесие и принести победу той или иной стороне.
— Люди Бэл-Сагота! — Брунгильда отошла назад и простерла руки к обращенным к ней со стены лицам. — Одумайтесь, пока не поздно! Вы изгнали меня, вернулись к темным богам! Но я прощу вам все, если вы одумаетесь и припадете к моим стопам! Изгоняя меня, вы обзывали свою богиню кровожадной и жестокой! Это правда, я была суровой властительницей, но разве Ска обращается с вами мягче? Вы жаловались, что я хлестала вас кнутом, но разве Ска гладит вас птичьими перьями? Это верно, в пору полнолуния на моем алтаре умирала девушка, но Гол-горот дважды в сутки забирает к себе юношей и девушек, ибо на его алтаре всегда должно лежать свежее человеческое сердце. Ска — только тень! Это Готан — ваш подлинный владыка, Готан, который ястребом кружит над городом! Вы были когда-то великим народом, по всем морям плавали ваши корабли. Теперь вас осталась горстка, да и та скоро исчезнет. Глупцы! Вы все умрете на алтаре Гол-горота, и лишь Готан будет в одиночестве бродить по улицам города! Смотрите на него! — ее голос возвысился до крика. Даже Турлоф вздрогнул, хотя слова чужой речи ничего для него не значили. — Смотрите на злого духа, пришедшего к нам из прошлого! Он даже не человек! Поверьте мне, это мерзкий призрак, рот которого вымазан кровью тысяч и тысяч жертв! Это чудовище, вынырнувшее из тьмы веков, чтобы уничтожить народ Бэл-Сагота! Выбирайте! Восстаньте против проклятого старца и его отвратительных богов, преклоните колени перед своей законной королевой и богиней, и вы спасетесь сами и спасете своих детей! Иначе исполнится древнее пророчество, и город Бэл-Сагот будет повержен в прах, и солнце закатится над его молчаливыми руинами!
Юный воин, разгоряченный страстной речью королевы, вскочил на край стены.
— Да здравствует А-ала! — воскликнул он. — Долой кровожадных богов!
Многие в толпе подхватили его призыв. Зазвенела сталь, тут и там толпа взбурлила. Брунгильда придержала своих рвущихся в бой товарищей.
— Стойте! — крикнула она. — Не двигайтесь с места! Люди Бэл-Сагота, вы знаете, что по старинному обычаю король должен в случае необходимости с оружием в руках доказать свое право на трон!
1 2 3 4 5 6 7