.. О, Митра! Я вспомнил!
- Что ты вспомнил?
- Да так, некоторые детали. Теперь я знаю... Впрочем, это неважно. Кто я в вашем мире?
- Ты Кевин Мак Шон, герцог Лохланнский, один из самых могущественных вельмож королевства. Ты ничего не помнишь о своей прежней жизни.
- Так и должно быть. Моя травмированная регрессом память еще не полностью восстановилась и все эти годы спала крепким сном. Зачем ты потревожил ее?
- Я получил от тебя... от того тебя согласие прозондировать твое сознание, чтобы определить, способен ли ты овладеть своим Даром.
- Я уже овладел им много лет назад... Правда, не могу вспомнить, сколько.
- Я не знал этого. Сейчас твой Дар спит.
- Как и моя память. Придет время, и он пробудится сам по себе. Придет время, и моя память как Кевина Мак Шона сольется с моими прежними воспоминаниями без риска нарушить целостность личности. А пока Артур Пендрагон должен спать, вспоминая во сне свою жизнь, собирая фрагменты своей памяти в единую картину... Кстати, мы друзья?
- Я надеюсь на это.
- Тогда ты должен простить мне то, что я сделаю.
- А что ты сделаешь?
- Я заставлю тебя забыть о нашем разговоре.
- Почему?
- Я не могу подвергать себя риску. До поры до времени Кевин Мак Шон не должен ничего знать об Артуре из Дома Света, пока это знание не придет естественным путем, не травмируя его психику.
- Я обещаю молчать...
- Это только первая причина.
- А есть и вторая?
- Да. Я - вернее, та часть моего я, которая сейчас разговаривает с тобой, не обладающая никакой информацией о тебе, ни положительной, ни отрицательной, не может доверять тебе. Тем более довериться - ведь ты, кроме всего прочего, Лейнстер. Зная, кто я на самом деле, ты можешь в корне пересмотреть свое отношение ко мне и... Впрочем, не буду строить догадки, чтобы не оскорблять тебя. Поставь себя на мое место и постарайся понять меня.
- Я понимаю тебя, Артур Пендрагон. И должен признать, что ты поступаешь в высшей степени разумно и осмотрительно.
- Я рад, что мы поняли друг друга. Прощай - и до свидания.
- Нет, постой!
- Да?
- Если я ничего не вспомню, это будет выглядеть подозрительно. Тогда я непременно повторю сеанс.
- Не беспокойся. Ты будешь убежден, что прозондировал мое сознание и не обнаружил ничего представляющего опасность при пробуждении Дара.
- Согласен... Да, вот еще что...
- Что же?
- Бог есть?
- Мне самому хотелось бы знать это. В конце концов я такой же человек, как ты, разве что обладаю... то есть, обладал когда-то большим могуществом.
- Благодарю за откровенность. Спи спокойно, Артур Пендрагон.
- До скорой встречи, Колин Лейнстер из Авалона...
...Колин распахнул глаза и несколько секунд блуждал затуманенным взором по каюте корабля, соображая, где он и что происходит. Кевин, который лежал на широкой мягкой койке, беспокойно заворочался во сне. Сидевшая рядом Дейрдра погладила его по голове, и он затих, зарывшись лицом в складках ее платья.
- Он еще немного поспит, - сказал Колин, когда взгляд его прояснился. - С ним все в порядке.
- Что ты узнал о нем? - спросила Дейрдра.
Колин устало улыбнулся и со снисходительным видом ответил:
- Как я уже говорил, в мои планы не входило чтение его мыслей, чувств, воспоминаний; ведь он мой друг, и я не хочу возненавидеть его. Я лишь исследовал его основные реакции на те или иные раздражители и нашел их вполне удовлетворительными. Пробуждение Дара не будет представлять опасности для его жизни и здоровья. У него очень устойчивая психика, и я полагаю, что он обойдется даже без обычных при пробуждении галлюцинаций.
- И больше ничего?
- В каком смысле?
- Ты не обнаружил ничего такого, что могло бы пролить свет на тайну его происхождения?
- Нет, ничего. - Колин достал из нагрудного кармана сигару и спросил: - Ты останешься здесь?
- А он скоро проснется?
- Не раньше, чем через полчаса.
Дейрдра бережно положила голову Кевина на подушку и встала с койки.
- Тогда я выйду подышу свежим воздухом, - сказала она.
- А я - свежим никотином, - с ухмылкой отозвался Колин.
Они вместе покинули каюту и вышли на палубу корабля. Солнце стояло в зените, день был ясный, безоблачный. Свежий попутный ветер, надув паруса, гнал корабль вперед. Справа по борту мимо проплывали крутые склоны, покрытые зеленым травяным ковром с ржавыми заплатами обнаженной породы, вдоль левого берега тянулись холмистые пастбища.
Дейрдра жестом прогнала прочь своих придворных дам, бросившихся было к ней при ее появлении, и спросила у Колина:
- Когда, по-твоему, он будет готов к пробуждению Дара?
Колин не спеша закурил и лишь тогда ответил:
- Месяцев через шесть, полагаю, для пущей верности - через восемь. Я попрошу Фергюсона, чтобы он лично занялся его обучением и соответствующей подготовкой.
- А до тех пор?
На лице Колина изобразилось недоумение.
- Странный вопрос. Что ты имеешь в виду?
- Ай, брось, кузен! Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
- Увы, - покачал головой Колин. - Ты явно преувеличиваешь мою проницательность, дорогая сестрица. К тому же сейчас у меня в голове сплошной туман.
- Я насчет Бешеного барона.
- Ага...
- Я не хочу, чтобы этот сумасшедший причинил Кевину вред. А тем более убил его.
Колин пристально поглядел на нее.
- Я чувствую в твоем голосе нечто большее, чем просто обеспокоенность за его судьбу. А ведь он Одаренный.
- Ну и что? Какое это имеет значение, если я... - Тут Дейрдра запнулась и покраснела.
- Если ты любишь его, не так ли? И тебе все равно, Одаренный он или нет, потому что ты действительно любишь его, а не просто увлечена им.
- Не знаю, - смущенно ответила Дейрдра. - Право, не знаю. Он очень хороший, милый, красивый...
Колин с горечью улыбнулся.
- Ну а ты, как известно, питаешь слабость к красивым парням.
Дейрдра взяла его за руку.
- Прости, Колин, я не хотела обидеть тебя.
- Пустяки, я не обижаюсь. С некоторых пор упоминание о красоте и уродстве перестало задевать меня. Наверно, я взрослею... Однако вернемся к Кевину. Я, кажется, догадываюсь, что у тебя на уме.
- Да.
Колин вздохнул.
- Ты же знаешь, Дейрдра, стоит тебе попросить...
- Я прошу тебя, Колин.
Он выбросил сигару за борт и кивнул.
- Хорошо. Когда мы вернемся в Авалон, я вызову Эриксона на колдовской поединок, и он получит то, что давно заслужил. Можешь не переживать за своего спящего красавца... - Колин с трудом подавил зевок. - А теперь, с твоего разрешения, я пойду к себе. До обеда еще целый час, так что я вполне успею отдохнуть; а то устал, как собака. Эх, неблагодарное это дело - рыться в чужой голове...
Оставшись одна, Дейрдра еще долго стояла у борта корабля, погруженная в собственные мысли. Внизу под ее ногами слегка пенилась вода, пальцы ее крепко держались за поручень, слабое покачивание судна действовало на нее успокоительно, как бы убаюкивало, приводя в состояние, близкое к трансу. Она скорее не размышляла, а медитировала.
Вопреки логике происшедшего, Дейрдра думала не о Кевине и его удивительной истории, а больше о себе. Оброненная Колином фраза, прочно засевшая в ее голове, без конца повторяясь, словно навязчивый мотив, странным образом взволновала ее, заставила произвести молниеносную ревизию своих чувств, разобраться в тех переменах, что произошли с ней за последний месяц...
"А ведь Колин прав, - заключили она, сделав долгожданное и вместе с тем неожиданное и волнующее открытие. - Я действительно влюбилась. По-настоящему..."
Когда Дейрдра вернулась в каюту, Кевин еще спал. Несколько минут она стояла, глядя на него, затем присела на край койки, взяла его руку, поднесла ее к своим губам и поцеловала. Кевин пошевелился, раскрыл глаза и сонно улыбнулся ей.
- Дорогая...
- Да, милый, - сказала Дейрдра. - Я тоже люблю тебя.
Он поднялся, сел рядом с ней и обнял ее за плечи. Некоторое время они оба молчали, наслаждаясь присутствием друг друга.
- Кевин, - наконец отозвалась Дейрдра. - Ты должен пообещать мне одну вещь.
- Какую?
- Что бы ни случилось с тобой в будущем, ты останешься таким же милым и хорошим парнем, как сейчас. Ведь так?
- Я всегда буду самим собой, Дейрдра. Уж это я обещаю твердо... А в чем, собственно, дело? И кстати, где Колин? Он что-то не то обнаружил? Со мной что-то не так?
- С тобой все в порядке, Кевин. Ничто не препятствует пробуждению твоего Дара. Так сказал Колин.
- А где он сейчас?
- Ушел к себе. Он очень устал и решил до обеда отдохнуть.
- Понятно... И все же ты выглядишь как-то странно. Ты чем-то взволнована. Чем?
Дейрдра высвободилась из объятий Кевина и встала.
- Пока ты спал, я много думала, - ответила она, снимая с крючка на стене каюты его шпагу. - О тебе, о себе, о нас с тобой, о том, что ждет нас в будущем.
- И что ты надумала?
Дейрдра снова присела, положив его шпагу себе на колени, а свою голову ему на плечо.
- Я устала от одиночества, Кевин. Очень устала. Я чувствую себя чужой в своей семье. Мне это невыносимо. Я хочу иметь собственную семью - мужа, детей... И я хочу, чтобы отцом моих детей был ты.
- Правда? - с замиранием сердца переспросил Кевин. - Ты не шутишь?
- Нет, не шучу. Я согласна стать твоей женой.
- А согласится ли король?
- Отец не будет возражать... Ну, разве что поартачится немного, а потом... В конце концов, ты Одаренный, ты сын Шона Майги, ты герцог Лохланнский.
- Прежде всего я чужак, подкидыш.
- Это не так уж и важно. Ведь ты, безусловно, знатного происхождения; может быть, даже королевской крови. Взять хотя бы твою шпагу... - Дейрдра умолкла и с неподдельным благоговением провела ладонью по инкрустированным серебром ножнам. - Колин просто в восторге от твоего клинка. Он говорит, что ни с чем подобным прежде не сталкивался. Ты слышал легенду о Калибурне?
- О мече Артура? - Кевина охватило сильное волнение, в его голове почему-то завертелось слово "Эскалибур". - Да, да. Конечно, слышал.
- Знаешь, дорогой, я часто думаю: как отнесся бы Артур к тому, что теперь в его стране хозяйничают скотты? Он, наверное, разозлился бы и начал наводить старые порядки? Или оставил бы все так, как есть?
Кевин пожал плечами.
- Трудно сказать. За тысячу лет многое изменилось, и даже король Артур, восстань он из мертвых, не смог бы повернуть время вспять.
- Но ведь согласно легенде он не умер, - возразила Дейрдра, глядя на Кевина сияющими глазами. - Если верить древним преданиям, Артур где-то спит крепким сном в ожидании того часа, когда он вновь понадобится родине. И тогда он проснется и придет к нам... Неважно, в каком обличьи.
5
Король Бриан умирал. Рука предателя сразила его в тот самый день, когда ожидалось прибытие в Авалон Дейрдры после ее длительного вынужденного отсутствия. Покушавшийся принадлежал к телохранителям короля, которых отбирали с особой тщательностью и в чьей преданности еще никто никогда не сомневался. Прежде чем совершить цареубийство, изменник принял медленнодействующий яд и вскоре умер, поэтому так и осталось неизвестным, по чьему наущению он сделал это. Тем же, не имеющим противоядия ядом было также смазано и лезвие кинжала, которым был нанесен удар в бок короля.
В течение нескольких невыносимо долгих часов врачи отчаянно боролись за жизнь короля и безнадежно проигрывали в схватке со смертью. Они уже не рассчитывали спасти его, но пытались хоть на короткое время привести его в сознание, чтобы он мог огласить свои предсмертные распоряжения, которых ожидали собравшиеся в просторной прихожей по соседству с королевской опочивальней вельможи, прелаты и высшие государственные сановники.
Кевин стоял в углу комнаты, стараясь не привлекать к себе внимания, и время от времени нервно покусывал губы. Он остро чувствовал свою неуместность на этом скорбном собрании людей, хорошо знавших умирающего, но просто так уйти он не мог. Дворцовый этикет предписывал ему, как владетельному князю и названному племяннику короля, до последнего момента оставаться здесь и в числе первых услышать печальное сообщение из уст главного церемониймейстера: "Король умер, господа". И тогда верховная власть в стране перейдет в руки нового короля, невысокого худощавого юноши, которому едва лишь исполнилось двадцать лет...
Как бы в ответ на мысли Кевина, рядом раздались тихие, но исполненные безмерного отчаяния всхлипывания. Красивая тридцатипятилетняя женщина, младшая сестра короля Бриана, леди Алисия Лейнстер, стояла, повернувшись лицом к окну. Плечи ее вздрагивали от еле сдерживаемых рыданий. Поначалу она вместе с Дейрдрой была допущена к находящемуся без сознания королю, но потом у нее началась истерика, и врачи были вынуждены выставить ее за дверь. Шестнадцатилетняя дочь Алисии, Даниэла, которую все звали просто Даной, изо всех сил старалась утешить мать, но особо в этом не преуспела, так как и сама была в подавленном состоянии.
Куда более спокойной и уравновешенной казалась Бранвена, сестра Колина, девушка лет пятнадцати, с щуплой нескладной фигурой и таким же некрасивым, как у ее брата, лицом. У Кевина создалось впечатление, что Бранвена не совсем адекватно воспринимает происходящее, относится к этому скорее как к игре и с каким-то нездоровым любопытством наблюдает за поведением окружающих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25