Зрачки полковника на минуту вернулись в нормальное положение.
– У меня приказ, Цезарь.
– Вот и отлично. Ну, дружище, армию любишь? Мужчину она из тебя сделала?
Гр-р-рох.
– Дисциплина, – сказал Император правофланговому, – полезная штука.
– Как понимать тебя, Цезарь?
– Я имел в виду – совершенно необходимая.
Император стоял в конце мола и смотрел на черную от копоти воду гавани. Беспрерывным потоком проплывали мимо него опаленные корабли. Оркестр заглушал человеческие голоса, но, судя по искаженным лицам, они кричали о чем-то важном и очень личном. «Амфитрита» и императорская галера прошли мимо почти одновременно.
– Скажи мне, сержант, если я прикажу: «Направо, шагом марш», ты выполнишь мою команду?
Старый сержант с красным обветренным лицом был стреляный воробей, такого на мякине не проведешь. Его добыча, стоившая всего остального барахла на молу, уместилась в маленьком мешочке под нагрудником. Но даже с него пот лил в три ручья.
– В полной выкладке, Цезарь? – На мгновенье его глаза, привыкшие есть начальство, метнулись в сторону и вниз. – Я-то с удовольствием.
Взгляд Императора подернулся поволокой – и виной тому были не только дым и пот.
– Генерал! Цезарь! – вырвалось у полковника. Меч в его руках дрожал, на шее вздулись толстые, как ветви старого плюща, вены.
Император понимающе улыбнулся и начал пробираться между шеренгами солдат. Он протиснулся в туннель из громадных тюков, ноздри защекотало от тяжелого спертого воздуха, ряд выпученных, налитых кровью глаз неотрывно смотрел на него слева. Правда, там, где отборные солдаты Постумия лежали в беспамятстве на спинах, дышать было полегче – в живом коридоре образовались вентиляционные окна. Полковник, Мамиллий и Фанокл гуськом пробирались за Императором. В панический гам, повисший над городом, гаванью и кораблями, время от времени врывался громкий лязг – это один за другим падали легионеры.
Боевые корабли исчезали в знойном мареве открытого моря, а маленькие суденышки уже спешили назад. Ход «Амфитриты» замедлился. Как только котел ее разогревало пламенем пожара, она, шлепая лопастями, делала неловкий рывок вперед. Но колеса выбрасывали вверх столько воды, что костер заливало, и она постепенно останавливалась. Уморительными скачками двигалась «Амфитрита» – предвидеть, куда она рванется в следующий миг, было выше человеческого разумения. Корпус ее погружался в воду все глубже.
Оркестранты играли без передышки.
Гр-р-рох. Гр-р-рох. Гр-р-рох.
Парадным шагом вперед, потом назад, сложные перестроения между редеющими рядами легионеров. «На сопках Древнего Рима», «Адриатические волны», «Ведет нас в бой прекрасная Минерва», «Глади-глади-глади-гладиатор», отрывки из «Симфонии Девятой Героической Когорты» и «Как провожали нас гетеры». Пылали жилые дома, веревки с бельем вспыхивали, словно корабельный такелаж. Вино в складах горело синим пламенем, зерно дымилось и смердело.
– А сейчас, – сказал Император, – я произнесу речь.
Он взобрался на стенку мола и немного постоял, обмахиваясь рукой.
– Ты не хочешь повернуть их ко мне лицом, полковник?
Оркестр уже еле ползал, город горел, «Амфитрита» тонула с шипением и свистом. Горожане карабкались на окружающие холмы. Величественная сцена божественно-бесстрастного разрушения. Гр-р-рох.
– …наблюдал за вами с чувством растущей гордости. В нынешние декадентски-упадочнические времена вы демонстрируете образцы высочайшего духа, которыми славен Рим. Приказы выполнять, не рассуждать – в том доблесть ваша.
Мамиллий стоял у подножия стенки и прямо перед собой видел тени Императора и полковника. Одна из них мерно покачивалась.
– Под немилосердно палящим солнцем и шестьюдесятью четырьмя фунтами бронзовых доспехов, держа на плечах нелегкие плоды своих праведных трудов, вы стояли и терпели, потому что таков приказ. Ничего другого мы и не ждали от наших солдат.
Мамиллий, попеременно переставляя носки и пятки ног, сдвинулся с места – этому он научится в детстве. Глядя прямо перед собой, он плавно и незаметно перемещался все ближе к туннелю. Вскоре женщины и спасительная тень катапульты скрыли его.
– На ваших глазах горели корабли. Безжалостный огонь пожирал город. Здравый смысл призывал вас тушить пожары. Пошлый и безответственный гуманизм предательски нашептывают, что-де женщины и дети, больные и престарелые ждут вашей помощи. Но вы – солдаты и вы выполняете приказ. Я поздравляю Рим – у него славные защитники.
Мамиллий исчез. Женщины живописной группой расположились между солдатами и туннелем. Полковник обнаружил, что не видит ничего, кроме двух мечей, держать их очертания в поле зрения становилось все труднее. Чтобы как-то справиться с ними, он предусмотрительно поддержал левой рукой запястье правой.
Император напомнил солдатам о славной истории Рима.
Ромул и Рем.
Гр-р-рох.
Манлий Капитолийский, Гораций Коклес и Знаменосец IX легиона5.
Гр-р-рох.
Император в общих чертах обрисовал основные этапы римских завоеваний, подробно остановился на многочисленных подвигах римского войска. Коснулся истории Греции и ее упадка; не забыл упомянуть о праздности египтян.
Гр-р-рох. Гр-р-рох.
Неожиданно полковник исчез со стенки гавани. В море за спиной Императора что-то смачно чавкнуло – и все. Тяжелы вы, доспехи полковника.
Император говорил о воинских доблестях.
Гр-р-рох.
Из тумана в полумиле от гавани вновь появилась императорская галера. Направляясь ко входу в гавань, она уже едва шевелила веслами.
Гордость легиона.
Гр-р-рох.
Честь легиона.
Наступила кульминация. У самых ног Императора, там, где только что упали трое легионеров, все и началось. Волна тошнотворного запала накрыла парад, и некогда стройные ряды разом провалились в спасительное забытье. Дальняя часть мола была завалена беспомощными телами солдат и музыкантов – последние не слышали уже ничего, кроме биения собственных преданных сердец. Император с сочувствием посмотрел на них.
– Самосохранение.
Мамиллий и императорская стража вырвались из туннеля. Их было около двух дюжин – здоровых мужчин, отдохнувших в прохладе тенистого сада и готовых теперь учинить небольшое бодрящее зверство. Мамиллий размахивал мечом, распевал партию хора из трагедии «Семеро против Фив» – одну из тех, от которых кровь стынет в жилах, – и пытался бежать в такт мелодии. В тот же миг императорская галера гулко стукнулась бортом о причал. Грязный, раскосмаченный Постумий выбрался на берег, клокоча от гнева. Стража Императора сломала строй, подбежала к Постумию и схватила его. Он отбросил двоих и, рыча как зверь, прыгнул с обнаженным мечом на Мамиллия. Мамиллий замер на месте, сжал руки, стиснул коленки, выпятил подбородок. С греческого языка он перешел на родной:
– Pax!..6
Постумий занес меч над головой Мамиллия. Император закрыл глаза. Услышав звук, похожий на удар гонга, он открыл их снова. Постумий пытался скинуть с себя ораву насевших на него солдат. Мамиллий кружился на месте, пытаясь сдернуть шлем, но не тут-то было: голова его теперь сидела в нем прочно, по уши.
– Ты, Постумий, грубиян и невежа, дурно воспитанный человек, вот ты кто. У меня теперь разболится голова.
Император спустился со стенки мола.
– Что за человека привез с собой Постумий в галере?
Начальник стражи застыл в приветствии.
– Пленника, Цезарь. Судя по виду, раба.
Пальцем одной руки Император постучал по ладони другой.
– Законного наследника и раба проводите через туннель. Двое твоих людей поведут досточтимого Мамиллия. Сейчас не время вытаскивать его из шлема. Уважаемые дамы, демонстрация окончена. Вы можете вернуться на виллу.
Он остановился у катапульты и оглянулся. Словно обитатели морского дна во время отлива, на молу слабо шевелились почетный караул и оркестр.
– Шестеро твоих людей должны удерживать туннель во что бы то ни стало. Пусть никого не пропускают без твоего приказа.
– Слушаюсь, Цезарь.
– Остальных можешь разместить в саду. Чтобы не маячили на виду, спрячь их в кустах. Выполняй.
– Слушаюсь, Цезарь.
Сад был по-прежнему тих и спокоен. Император стоял у пруда с лилиями и с наслаждением вдыхал ароматный воздух. Внизу кое-где снова проступала гладь моря. Выровняв дыхание, он повернулся к небольшой группе мужчин.
– Постумий, ты обещаешь вести себя прилично, если я прикажу страже отпустить тебя?
Постумий посмотрел на черную пасть туннеля. Император, поймав его взгляд, покачал головой.
– Выбрось из головы надежду вырваться через туннель. У стражи есть приказ. Оставь! Давай обсудим все спокойно.
Постумий стряхнул с себя охранников.
– Что ты сделал с моими солдатами, колдун?
– Проверка, Постумий, обычная проверка. Я только растянул ее во времени.
Постумий потянулся за шлемом и надел его. Ало-золотистое перо кое-где обгорело.
– Что меня ждет?
Император скривил губы в улыбке:
– Посмотри на Мамиллия. Ты можешь представить его в роли Императора?
Мамиллий лежал на животе поперек каменной скамейки. Двое солдат держали его за ноги. Третий силился стянуть с него сплющенный шлем.
– Информация агента точна и обстоятельна.
Император согнул палец:
– Фанокл.
– Я здесь, Цезарь.
– Раз и навсегда объясни законному наследнику, чем ты занимался.
– Я уже говорил ему, Цезарь. Ни рабов, ни войн. Постумий презрительно ухмыльнулся:
– Пусть приведут пойманного мной раба. Он один из тех, кто сжег твой корабль.
Двое солдат вывели раба – они заломили ему руки, отчего тот согнулся в три погибели. Раб был все еще гол, хотя успел обсохнуть. Этому темнокожему бородатому детине ничего не стоило бы разорвать льва голыми руками.
Император смерил его взглядом.
– Кто он?
Солдат схватил раба за волосы, поворачивая его голову из стороны в сторону, потом рванул резко вверх – раб сморщился от боли. Постумий наклонился рассмотреть метки на ушах. После его кивка солдат отпустил голову пленника.
– Зачем ты это сделал?
Раб отвечал хриплым и неровным голосом отвыкшего говорить человека:
– Я гребец.
Брови Императора поползти вверх.
– Придется приковывать гребцов к веслам, если это, конечно, не потребует больших дополнительных расходов.
Раб попытался всплеснуть руками.
– Будь милостив, Цезарь. Мы не смогли убить этого человека.
– Кого, Фанокла?
– У него бдительный гений. Доска убила раба, который стоял рядом. Краб тоже пролетел мимо.
Раздался пронзительный визг – досточтимого Мамиллия наконец вытащили из шлема. Он тоже поспешил к Императору.
– Мамиллий, краб предназначался не тебе!
Мамиллий в волнении повернулся к рабу:
– Значит, ты не хотел меня убить?
– А зачем нам тебя убивать? Ты изнурял нас работой, так это твое право. Для того нас и купили. Но этот человек совсем нас не использовал. Мы видели, как его корабль плыл без гребцов и парусов против ветра. Что ж, мы, гребцы, теперь совсем не нужны?
Фанокл закричал:
– Мой корабль сделал бы вас свободными людьми!
Император задумчиво разглядывал раба.
– Ты доволен своей участью гребца на триреме?
– Боги знают, как мы страдаем.
– Так в чем же дело?
Раб задумался. Когда он снова заговорил, слова его потекли как что-то заученное в очень далеком прошлом:
– Лучше быть рабом у последнего трюмного, чем правителем над тенями в аду.
– Понятно. – Император кивнул солдатам. – Уведите.
Постумий издал противный смешок.
– Ты видишь, грек, что думает о твоем корабле профессиональный мореход!
Император возвысил голос:
– Не спеши. Послушаем, что скажет о гром-машине профессиональный солдат. Начальник стражи!
Но начальник стражи уже отдавал Императору честь.
– Прости меня, Цезарь, но госпожа…
– Какая госпожа?
– Они не пропускают ее без моего разрешения, Цезарь.
Мамиллий закричал срывающимся голосом:
– Евфросиния!
Начальник стражи повернулся к солдатам:
– Госпожу пропустить. Шевелитесь, ребята!
Солдаты у входа расступились, и Евфросиния, съежившись, подошла к Фаноклу и Императору.
– Где ты была, дитя мое? Почему ты не пошла с остальными? На молу без меня опасно!
Но и на сей раз она промолчала, лишь покрывало у рта колыхалось от прерывистого дыхания.
Император жестом подозвал ее к себе.
– Стань около меня. Теперь тебе ничто не угрожает. – Он снова обратился к начальнику стражи: – Начальник стражи!
– Слушаю, Цезарь!
– Вольно. Постумий, задавай свои вопросы.
Постумий оглядел его внимательно.
– Капитан, ты хотел бы драться на войне?
– Для защиты Отца Отечества…
Император махнул рукой.
– В твоей верности никто не сомневается. Отвечай, пожалуйста, по существу.
Капитан задумался.
– В общем, да, Цезарь.
– Почему?
– Все-таки что-то новенькое, Цезарь. Душевный подъем, продвижение по службе, а может, и хорошие трофеи… ну и так далее.
– А ты хотел бы поражать своих врагов на расстоянии?
– Не понимаю.
Постумий наставил палец на Фанокла.
– Этот плюгавый грек сделал новое орудие, ты его видел на молу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9