Это правда ведь, не так ли?
- Да, - подтвердил Марк.
- Не смотрите на меня так серьезно. Я просто подумала... - Она
замешкалась. - Вы могли бы взять меня с собой, если бы захотели.
Так, подумал он, вот зачем я ей понадобился. Он чувствовал себя
странно разочарованным, обнаружив, что его просто обвели вокруг пальца. Он
резко ответил:
- Но я этого не хочу.
- Пожалуйста... - Она резко остановилась, и он также был вынужден
остановиться. Она повернулась к нему и для убедительности взяла за правую
руку. Он поднял левую руку, разжал пальцы Уллы - настойчиво, но не грубо -
и объяснил:
- Правая рука всегда свободна для оружия, - сказал он. - Никогда
больше так не делайте.
Какое-то мгновение она просто стояла, уставившись на него,
по-прежнему с протянутой к нему рукой, с побледневшим лицом и
расширившимися глазами.
- Пожалуйста, - попросила она. - Я хочу увидеть Джарла. Я должна его
увидеть!
- Джарла?
- Джарла Рэккала. Человека, о котором я только что говорила. - Она
посмотрела на Марка. - Человека, которого вы остановили у трапа, когда мы
подымались на борт!
- Да, именно так, - сказал Марк. - Я помню. Вы назвали его Джарлом
Рэккалом. Он что - ваш старый друг? - Марк постарался придать своему
голосу нарочитую резкость. - Потому что если это так, то вам лучше всего
поступить милостивее по отношению как к нему, так и к себе, отказавшись от
мысли о встрече с ним при данных обстоятельствах.
- Нет, он вовсе не старый друг, - произнесла она, снова с мольбой
посмотрев на него. - О да, мы знали друг друга, конечно. Знаете, на всех
этих многочисленных вечеринках всегда натыкаешься на одних и тех же людей.
Но я не могу не думать о ком-то вроде него - я имею в виду, что у него
было так много всего. Он сам _я_в_л_я_л_с_я_ столь многим. И теперь он
потерял все.
- То же касается и всех остальных, - заметил Марк.
- Да, но я не знала всех остальных! - быстро ответила Улла. - Но зато
я знаю его. И это не только потому, что он - Джарл Рэккал, разве вы не
понимаете? Это потому, что он просто человек, которого я знаю. Я никак не
могу забыть, что он там, как часть всего этого... груза. Я, по крайней
мере, должна попытаться сделать хоть что-то. Хотя бы увидеть его. Спросить
его, возможно, предложить помощь со своей стороны, попытаться сделать хотя
бы нечто малое, что я могла бы сделать для него...
Ее голос стих, и плечи опустились. Она уставилась в пол.
- Но, - опустошенно произнесла она, - вы не хотите провести меня
туда.
Да, подумал Марк, глядя на нее, противопоставляя собственные мысли
тем чувствам, которые она, казалось, сумела вызвать в нем. Без сомнения,
она весьма изобретательна в умении заполучить то, чего желает. Но имелись
еще и другие причины, которые были интересны Марку самому, - причины, о
которых она не могла даже подозревать.
- Да, - произнес он. - Что ж, подумав еще раз, я, пожалуй, возьму вас
с собой. Вы заинтересовали меня этим человеком. Я сам хотел бы еще раз
взглянуть на него.

4
Он двинулся навстречу двум охранникам. Она заспешила вслед за ним,
стараясь не отставать.
- Как они? - спросил он старшего из двоих, молодого старшину,
которому было лет тридцать - тридцать пять на вид.
- Тихо, - ответил старшина. - Мы потеряли двадцать восемь человек
сразу после старта, но больше пока никто не погиб. - Он заметил выражение,
исказившее лицо Уллы. - Извините, мисс, но это происходит всегда. Сразу же
после старта, когда они наконец понимают, что они теряют прошлое
безвозвратно, многие из них просто сдаются.
- Они кончают жизнь самоубийством? - Улла чувствовала себя
отвратительно. - И вы им позволяете?
- Не многие. Я имею в виду, что те, кого мы потеряли, - просто
сдались и умерли, - ответил старшина. Затем он повернулся к Марку: - Разве
это не так, пограничник? Мы не могли бы ничего сделать, даже если бы и
хотели.
- Но остальные... - прошептала она.
- Люди действуют согласно приказу, а приказ гласит - оставить всех
остальных в покое, - произнес Марк. - Нет никакого смысла заставлять людей
жить, когда они этого не желают. Так или иначе, если бы тебе и удалось
сохранить им жизнь сейчас, они бы все равно вскоре погибли, как только
очутились в Колониях. Охранник, а какой там сейчас цикл? Сна или
бодрствования?
- До конца цикла бодрствования еще примерно полчаса, - ответил
старшина.
- Принесите списки, - сказал Марк. - Я бы хотел просмотреть их.
- Да, сэр.
Старшина сделал пару шагов к панели в стене коридора и вытащил
небольшую коричневую коробку микропленки, с автоокуляром для ускоренного
просмотра. Все это он передал Марку. Второй стражник уже отпирал тяжелые
металлические замки противопожарной двери. Один за другим они открывались
с мягким хлопком, стукаясь о звукопоглощающую облицовку коридора. Наконец,
когда открылся последний замок, охранник распахнул дверь, и старшина,
передавший списки, поднял винтовку, чтобы прикрывать вход, когда Марк
вошел внутрь. Улла торопливо направилась вслед за ним.
- Одну минуту, мисс. - Второй охранник преградил ей путь рукой. -
Пассажиры не допускаются. Извините.
Марк оглянулся через плечо.
- Скажи им, кто ты.
- Улла Шовелл, - произнесла она. - Мой отец - адмирал-генерал Джэзет
Шовелл.
- И она будет находиться внутри под моей защитой, - добавил Марк. -
Хорошо?
Охранник замешкался на какой-то момент, затем опустил руку и отошел в
сторону.
- Хорошо, - сказал Марк. - Тогда закройте за нами дверь, но один из
вас пусть идет с нами и прикрывает нас с тылу.
- Да, сэр.
Старшина, с винтовкой наготове, проследовал за Марком и Уллой, когда
они прошли через дверь в большую, ярко освещенную секцию корабля. Сейчас
они стояли на самом верху длинной, покрашенной в зеленый цвет
металлической лестницы. Коврового покрытия здесь не было. Они стояли и
смотрели вниз, на длинные ряды двухуровневых нар, располагавшихся
параллельно друг другу, в восемь рядов, и с потолком высотой футов в
восемьдесят. Широкие проходы между рядами контрастировали с близостью
сдвоенных нар, между которыми было что-то около пяти футов - достаточно
едва лишь для того, чтобы с того места, где сейчас стояли Марк и Улла, они
могли разглядеть пространство между каждой последующей парой нар, вплоть
до саман последней пары, в дальнем конце отсека, где взгляд останавливался
на переходящей в потолок металлической стене.
Верхнюю часть стены занимал лозунг. Это был не временный лозунг, а
монументально выдавленные в металле слова. Все три слова состояли из букв
высотой футов в десять и шириной фута в два и сияли сверху вниз для
колонистов своим собственным светом:
АДАПТАЦИЯ ИЛИ СМЕРТЬ!
Дверь позади Марка, Уллы и старшины, сквозь которую они вошли, снова
с шумом закрылась. С этой стороны не было звукопоглощающего покрытия, и
грохот разбежался во все стороны и отдался эхом по секции колонистов на
борту "Вомбата".
Этот звук заставил всех людей внизу повернуть глаза к его источнику.
Мужчины и женщины, разведенные по нарам лишь в соответствии с их
лотерейными номерами, смотрели на них с тех мест, где они стояли, сидели
или лежали в сорока футах под непрошеными гостями. Уставились на
вторгшихся представителей "высшей касты", к которой они все когда-то в
равной степени принадлежали. Улла замешкалась, почувствовав на себе
давление такого количества глаз, но Марк уже начал спускаться по открытой
винтовой лестнице вниз, к полу отсека. Глубоко вздохнув, она последовала
за ним.
Большинство разговоров внизу прекратилось при звуке захлопывания
двери, но, когда они начали спускаться по винтовой лестнице, разговоры
возобновились, пока не слились в один монотонный шум, отдававшийся легким
эхом от высоких металлических стен. Пока они спускались по лестнице, шум
висел в этом слегка пахнущем дезинфекцией воздухе, словно монотонное
бесконечное гудение племени людей, запертых в тюремной камере со времен
динозавров.
У подножия лестницы находились две двери, ведущие в туалеты для
противоположных полов. Марк резко постучал по каждой из них.
- Будьте любезны, все вернитесь на свои нары! - подбодрил он.
Взяв записи в левую руку, он подошел к проходу между двумя рядами нар
и пошел по нему, всматриваясь в лица колонистов и время от времени
сверяясь с записями, касавшимися личных биографий. Улла в молчании
следовала за Марком.
Разговоры возобновились, как только они начали спускаться по
лестнице, но тут же вновь прекращались, стоило Марку взглянуть на
говорившего, поэтому они с Уллой путешествовали в строго очерченном круге
молчания. Большую часть пути Марк просто бросал взгляд на колониста, затем
на запись его биографии и переходил к следующему колонисту. Примерно на
полпути он задержался перед женщиной средних лет, сидевшей на нижней конке
у стены.
Женщина посмотрела на Марка, подняв серое, покрытое морщинами лицо,
резко констатировавшее с черным, чуть съехавшим париком.
- Мой муж, - устало сообщила она. - Он был офицером на "Бигрансе",
одном из крупнейших кораблей-космотанкеров.
- Но вы разбираетесь в позиционных исчислениях?
- Он научил меня этому, - ответила она. - У меня докторская степень
по математике. Ничего сложного. Когда он улетал, я могла вычислить его
возможные позиционные прыжки и достаточно точно предположить, где бы он
мог оказаться в любое указанное время. - Она вздохнула и повторила: - Я
этим занималась, когда он обычно куда-нибудь улетал.
Марк кивнул и пошел дальше по проходу.
- Вы не могли бы побеседовать со мной? - из темноты раздался вопрос.
Марк остановился. Слева на верхней койке, закинув ногу за ногу,
сидела маленькая женщина, напоминавшая ребенка.
- Я - Лилли Бето, - объявила она. - Я полный профессор философии
университета Белграда, и я готова сделать что угодно, лишь бы извлечь
максимум из ситуации, в которой оказалась.
Марк оценивающе посмотрел на нее. Хотя она сидела на верхнем конке,
лицо ее находилось лишь немного выше его собственного, и он сам стоял к
ней достаточно близко, чтобы различить едва заметные намеки на морщинки в
уголках глаз на ее пухловатом и гладком, как у ребенка, лице.
- Что вы знаете о Меда В'Дан? - спросил Марк.
- Практически ничего, - ответила Лилли. - Я не думаю, что кто-либо
знает больше, за исключением того, что они торгуют с нами и с Неизвестными
Расами чужих, располагающихся ближе к Центру Галактики. Если у них и
существует письменная философия, то мне ничего об этом не известно. Я
ничего об этом не знаю, и это заставляет меня сомневаться в их
утверждении, что они стоят на гораздо более высокой ступени развития, чем
мы.
- Многое из их технологии - более высокого уровня развития.
- Дикари Каменного Века, - ответила она, - тоже могли бы стрелять из
плазменных винтовок. Но умение пользоваться и умение создавать - две
совершенно разных вещи.
Марк с любопытством следил за тем, как говорила Лилли Бето.
- Возможно, - кивнул он и двинулся дальше.
Улла следовала за ним; Марк прошел вдоль всего первого прохода и
повернул во второй. Он то и дело останавливался, чтобы задать вопрос тому
или иному колонисту, обычно касавшийся какого-то определенного навыка или
глубины знаний, о которых говорилось в записях. Он переговорил с большим
числом как мужчин, так и женщин, которые в свое время набрались мастерства
в механике - как результат хобби или по другой причине. Были там и
химик-разработчик, и библиотекарь, двое мужчин и женщина, чьим хобби было
приготовление изысканных блюд, мужчина-балетмейстер и коричневокожий
сухощавый маленький человечек, "терзаемый" коллекционированием бабочек.
Тем не менее единственный, на кого Марк хоть немного рассчитывал как на
ценное приобретение для своей колонии, был мужчина по имени Ораг Спэл,
который служил в морской пехоте сержантом орудийного расчета в течение
двадцати трех лет, вплоть до своей штрафной отставки за кражу, что,
естественно, вывело его из-под защиты военного ведомства всего за три года
до обычной отставки, которая имела положительный аспект - полное
освобождение от участия в лотерее.
- Вы никогда не станете пограничником, - без утайки сообщил Марк
Спаду. - И мы не сможем вам помочь, даже если очень захотим. Но вы в
состоянии весьма близко подойти к соответствующему статусу, если будете
хорошо работать. Как насчет моего предложения?
- Есть у меня такое желание, - ответил Спэл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29