Возможно, мы покинули бы этот несовершенный мир и переселились бы в новые, очень далекие миры...
Голос Рейстлина был тих и ровен. Завороженные его словами Карамон и Крисания боялись шелохнуться. Маг тем временем продолжал:
— Но этому не суждено было случиться. Стремясь ускорить свою работу, маги решили, что им необходимо связываться друг с другом прямо из Башен, не тратя ни сил, ни времени на сложные заклятия перемещения. И маги создали Врата.
— И у них получилось? — перебила Крисания, глаза которой, как у маленькой девочки, сверкали от любопытства.
— Еще как! — фыркнул Рейстлин. — Успех был таким, какого они и представить себе не могли... — Голос его стал еще тише. — Даже в кошмарном сне им не могло привидеться ничего подобного. Врата не только позволили за один шаг преодолеть пространства, разделяющие пять Башен и другие центры магии на Кринне, они оказались дверьми, ведущими в царства богов, что, к своему несчастью, случайно обнаружил один неумелый маг из нашего братства.
Рейстлин поежился, как от озноба, и, наклонясь к огню, плотнее завернулся в свой черный плащ.
— Соблазненный Владычицей Тьмы, искушениям которой не в силах противостоять ни один смертный, — сказав это, Рейстлин побледнел, — он вошел через Врата в ее царство и получил то, что сулила она ему ночами во сне...
Рейстлин громко и неестественно расхохотался, но ту же захлебнулся в приступе кашля.
— Глупец! — продолжил он, отдышавшись. — Никто не знает, что с ним случилось дальше, — известно только, что он не вышел ни через те Врата, через которые вошел, ни через какие другие. Зато из Врат явилась Владычица Тьмы. А за ней пришли в наш мир легионы ее драконов...
— Первые Войны Драконов! — ахнула Крисания.
— Да, — кивнул Рейстлин, — и причиной их был один из нас — маг, лишенный воли и уже не владеющий собой. Тот, кто позволил соблазнить себя... — Рейстлин замолчал и задумчиво посмотрел на огонь.
— Но я никогда не слышал этого предания! — возразил Карамон. — В легендах говорится, что драконы явились вместе...
— Твои познания в истории, братец, ограничиваются детскими сказками, рассказанными тебе на ночь! — нетерпеливо перебил его Рейстлин. — Слова твои показывают, сколь мало ты знаешь о драконах. В действительности это независимые, очень гордые, погруженные в самих себя создания. Собравшись вместе, они не способны приготовить даже обед, не говоря о том, чтобы согласовать совместные действия такого масштаба, какого требует серьезная война. Нет, Владычица Тьмы вошла в наш мир полностью, во плоти, а не просто тенью, какою она была во время нашей последней войны. Она навязала миру страшную битву, и только великая жертва Хумы позволила изгнать ее прочь.
Рейстлин замолчал и, прижав ладонь к губам, некоторое время сидел в глубокой задумчивости.
— Утверждают, что Хума не уничтожил ее физически, когда взял в руки Копье, хотя легенда гласит об обратном. Но тот факт, что он все же изгнал ее из нашего мира, доказывает, что здесь, на Кринне, Такхизис уязвима. — Рейстлин неподвижно глядел на пламя. — Будь в это время кто-то, кто обладал бы истинной властью, возле Врат, сквозь которые она вошла, он смог бы уничтожить ее полностью, а не просто низвергнуть назад — тогда история нашего мира была бы совсем иной.
Никто не проронил ни звука. Крисания смотрела на огонь и, возможно, видела в нем нечто исполненное истинного величия, подобного тому, какое грезилось и магу. Карамон молча вглядывался в лицо брата.
Неожиданно Рейстлин поднял голову, и лицо его порозовело.
— Завтра, когда у меня прибавится сил, я поднимусь наверх, в лабораторию, и начну приготовления. — Он угрюмо посмотрел на Карамона и жрицу. — Тебе, госпожа, следует обратиться к своему божеству.
Крисания нервно сглотнула. Неуверенно придвинув кресло поближе к огню, она наклонилась к очагу. Внезапно Карамон очутился перед нею и, схватив ее за руки, заглянул ей в глаза.
— Это безумие, госпожа, — сказал он с отчаянием. — Позволь мне увести тебя из этого ужасного места! Ты испугана, и у тебя есть причины бояться! Возможно, не все, что сказал о Рейстлине Пар-Салиан, правда. Возможно, я тоже ошибался, когда оценивал его поступки. Пусть я неверно истолковал его побуждения и мотивы, однако то, о чем он сейчас говорит, я представляю достаточно ясно и не могу обвинять тебя за то, что ты боишься! Пусть Рейст один осуществляет то, что задумал! Пусть бросает вызов богиням и богам, если ему так этого хочется! Но тебе-то зачем идти с ним до конца! Вернемся домой! Позволь мне забрать тебя в наше время, подальше от этого «сейчас», в котором мы очутились.
Рейстлин ничего не сказал, но Крисания слышала его мысли так ясно, как будто он произнес их вслух.
— Ты слышала Короля-Жреца! Ты сама сказала, что знаешь, в чем его ошибка!
Паладайн благоволит к тебе — даже в этом оплоте тьмы он отвечает на твои молитвы. Ты — его избранница! Ты добьешься успеха там, где оступился Король-Жрец! Идем со мной, Крисания, — это наша судьба!
— Да, я боюсь, — сказала Крисания, осторожно освобождаясь из сильных рук Карамона. — И я очень тронута твоей заботой. Однако этот страх — моя слабость, с которой я должна сразиться. С помощью Паладайна я одолею его еще до того, как вместе с твоим братом войду во Врата.
— Да будет так, — хмуро сказал Карамон и отвернулся.
На губах Рейстлина заиграла сдержанная улыбка, не отразившаяся ни в его глазах, ни в голосе.
— А теперь, Карамон, — сказал он едко, — если ты закончил и не собираешься больше вмешиваться в дела, в которых все равно ничего не понимаешь, изволь приготовиться к походу в город. За окном уже утро, и рынки, должно быть, открылись. — Рейстлин порылся в кармане плаща и достал несколько золотых монет.
— Вот, этого должно хватить на еду и одежду.
Карамон машинально поймал монеты на лету и посмотрел на брата таким взглядом, какой Крисания уже однажды видела — в Храме обреченного Истара. Она, помнится, еще подумала тогда: какая жуткая ненависть... какая страшная любовь!
В конце концов исполин опустил глаза и спрятал деньги в поясе.
— Подойди ко мне, Карамон, — тихо сказал Рейстлин.
— Зачем? — осведомился тот с внезапным подозрением.
— Нам надо избавиться от твоего железного ошейника. Или ты хочешь появиться на улицах в обличье раба? А кроме того, я должен дать тебе амулет. — Рейстлин был на удивление терпелив. Заметив, что Карамон все еще колеблется, он мягко добавил:
— Я никому бы не посоветовал выходить из этой комнаты без моей печати, но если ты так решил...
Обернувшись на бледные лица, которые все еще маячили в серой полутьме, Карамон шагнул к брату и остановился над ним со скрещенными на груди руками.
— Что теперь? — проворчал он.
— Встань на колени.
Глаза Карамона сверкнули. На языке у него явно вертелась пара крепких словечек, но, покосившись на Крисанию, гигант сдержался.
Маг вздохнул, и лицо его сделалось печальным.
— Я очень устал, Карамон. У меня нет сил подняться. Прошу тебя...
Стиснув зубы, Карамон медленно опустился на колени, так что его лицо оказалось на одном уровне с бледным лицом брата. Рейстлин негромко произнес какое-то слово. Стальной обруч на шее Карамона распался на две половинки и со звоном упал на пол.
— Ближе, — попросил маг. Карамон сглотнул и потер шею.
— Я делаю это ради Крисании, — сказал он глухо. — Если бы мы очутились тут вдвоем, я бросил бы тебя гнить в этом поганом месте!
Рейстлин вытянул вперед руки и положил их на голову Карамона.
— Неужели, брат мой? — спросил он так тихо, что Крисания невольно задержала дыхание, чтобы расслышать его слова. — Ты бросил бы меня? А тогда, в Истаре, — ты действительно готов был убить меня?
Лицо гиганта мучительно напряглось, однако он ничего не ответил. Рейстлин быстро наклонился вперед и поцеловал брата в лоб. Карамон вздрогнул, словно маг прикоснулся к нему раскаленным тавром.
Рейстлин выпустил его голову, и гигант с мукой во взгляде посмотрел на брата.
— Не знаю! — пробормотал он в отчаянии. — Помогите мне, боги, — я не знаю!
Неожиданно Карамон всхлипнул и, закрыв лицо руками, уткнулся брату в колени.
Рейстлин погладил длинные волнистые волосы исполина.
— Ну вот, Карамон, — сказал он, — я дал тебе свой амулет. Теперь стражи не смогут повредить тебе, — во всяком случае, пока я здесь...
Глава 5
Карамон стоял в дверях кабинета и вглядывался в открывающуюся за ними тьму коридора. Темнота была живая — в ней блестели чьи-то глаза и раздавался невнятный сиплый шепот. Рейстлин подошел к гиганту и встал рядом. Одной рукой он взял брата за руку, а другой продолжал сжимать магический посох.
— Все будет хорошо, брат, — спокойно сказал он. — Верь мне.
Рейстлин заметил косой взгляд Карамона и насмешливо улыбнулся:
— Я пошлю с тобой одну из тварей. — Он легко взмахнул тонкой кистью.
— Лучше я один! — буркнул Карамон и ухмыльнулся, заметив пару лишенных тела глаз, приблизившихся к нему из темноты.
— Проводи его, — велел Рейстлин глазам. — Он — под моей защитой. Ты видишь меня? Ты знаешь, кто я такой?
Глаза почтительно моргнули и холодно уставились на Карамона. Гигант вздрогнул и снова взглянул на брата, но лицо Рейстлина осталось непроницаемым.
— Хранитель проводит тебя через Рощу, однако должен предупредить, что в городе тебя подстерегают куда большие опасности. Нынешний Палантас — вовсе не тот прекрасный и безмятежный город, каким он станет через двести лет. Здесь полным-полно беженцев и разного сброда, ютящегося в развалинах, трущобах и просто в сточных канавах. Каждое утро по городу проезжают огромные телеги, которые собирают на улицах тела тех, кто умер за ночь. Тебе могут встретиться люди, которые пожелают убить тебя за пару ботинок. Поэтому первым делом купи себе хороший меч и держи его при себе, чтобы все видели.
— В городе мне ничего не грозит, — отрезал Карамон. Он резко повернулся и пошел по коридору, стараясь не обращать внимания на мерцающие глаза, бесшумно плывшие в воздухе на уровне его плеча.
Рейстлин дождался, когда Карамон и его жуткий провожатый исчезнут в темноте, и только после этого вернулся в кабинет.
Крисания сидела в кресле и без особого успеха пыталась расчесать пятерней свои спутанные волосы. Рейстлин ступал почти бесшумно, и жрица не услышала, как он приблизился и встал сзади. Опустив руку в карман своего черного плаща, он достал пригоршню мелкого белого песка. Подняв ладонь над головой Крисании, маг потихоньку начал сыпать песок ей на голову.
— Аст тасарк симиралан кринауй! — прошептал Рейстлин. Глаза Крисании мигом смежились, а голова поникла. Жрица погрузилась в крепкий магический сон.
Рейстлин обошел кресло и, встав напротив Крисании, долго смотрел на ее склоненную голову.
Крисания смыла с лица следы сажи и крови, однако под глазами ее залегли глубокие синеватые тени. Нижняя губа была рассечена, а щеки казались бледными и запавшими. Черные пряди спутанных волос упали ей на лицо, и маг осторожным движением отвел их в сторону.
Согревшись у огня, Крисания отбросила в сторону бархатную штору, в которую куталась, спасаясь от холода. Белое платье и накидка — изорванные, опаленные огнем и испачканные в крови — распахнулись на ее шее, и Рейстлин видел, как высокая грудь ее поднимается и опадает в такт спокойному, мирному дыханию.
— Будь я такой, как другие мужчины, она принадлежала бы мне уже сейчас, — прошептал Рейстлин.
Его рука задержалась перед лицом жрицы и снова коснулась черных волнистых волос.
— Но я не такой, как все, — пробормотал Рейстлин и убрал руку.
Наклонившись, он поднял штору и накрыл ею жрицу. Крисания улыбнулась во сне и, положив руку на подлокотник кресла, опустила голову на руку.
Рейстлин слегка коснулся пальцами ее гладкой щеки и задрожал от нахлынувших воспоминаний. Ему захотелось отменить сонный заговор, обнять жрицу, прижать к себе, как он прижимал ее при чтении заклинания, перенесшего их из гибнущего города в иное время. У них будет целый час до возвращения Карамона, может быть, даже больше...
— Я не такой, как другие! — хмуро повторил Рейстлин и взял себя в руки.
Он отошел в сторону и оглядел темные углы кабинета.
— Охраняйте ее в мое отсутствие, — приказал маг колыхавшимся во мраке бледным теням. — Вы двое, — обратился он к тем ликам, которые оказались рядом, когда Рейстлин пришел в себя, — пойдете со мной.
— Да, Хозяин! — Призраки покорно приблизились. Свет магического посоха, упав на их невидимые во тьме фигуры, обозначил полупрозрачные очертания черных мантий.
Очутившись в коридоре, Рейстлин плотно закрыл за собою дверь. Затем он произнес магическую формулу и в мгновение ока был перенесен в лабораторию, расположенную под самой крышей Башни Высшего Волшебства.
Не успел он перевести дух, как из темноты на него что-то набросилось.
Визги и пронзительный вой разорвали столетнюю тишину лаборатории, крылатые черные тени ринулись на мага, протягивая к его горлу костлявые скрюченные пальцы, хватая его за одежду и с треском раздирая ткань плаща.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66