По-прежнему оставалась вероятность того, что прорыв чудовищных тварей в коттедже Чургина — трагическая случайность, а вовсе не злонамеренная акция. Прорыв мог произойти из какого-то иного слоя вселенной, над которым его наниматели не властны.
Но тогда почему молчит телефон? Может быть, причина все в том же прорыве? Возможно, они вынуждены ликвидировать его последствия на своем временном уровне? Как в этом убедиться? Как получить ответы на вопросы, от которых зависело верное решение? Ошибиться на этот раз он не имел права. Слишком многое поставлено на карту.
Однако почти все новые факты, полученные во время посещения разгромленного вторжением коттеджа Чургина, можно было толковать двояко. С одной стороны, молчал телефон иновремян, но с другой — вся остальная аппаратура, доставленная ими, действовала безупречно и помогла им беспрепятственно покинуть здание, уже заполненное оперативниками ФСБ.
Они установили наличие целой сети баз иновремян. Это так. Но почему он решил, что такое сложное дело должны доверить ему одному? Было бы логично создать несколько организаций, подобных его собственной. Оставалось непонятным, с какой целью иновремяне скрыли от него эту информацию? И почему предпочли просто наложить запрет на акцию, направленную против Чургина, вместо того чтобы объяснить причины такого запрета?
И самым непонятным во всей этой истории оставался выбор кандидата на должность руководителя центра тетрады чистильщиков. Если перед ними была поставлена аналогичная задача, при чем здесь Чургин? Неужели этот человек годился на роль чистильщика? От кого он должен был очищать город? От своих друзей и родственников?
Концы с концами опять не сходились, вновь и вновь возвращая Сергея к мысли о заранее запланированном и лишь случайно неудавшемся вторжении. Но если это так, теперь им придется иметь дело с поистине страшным врагом, перед которым бледнели все его прежние опасения, связанные с противостоянием государственным силовым структурам.
Так ничего и не решив, он нажал кнопку селектора и объявил о начале совещания, впервые не представляя даже, о чем говорить со своими людьми.
Сергей придерживался мнения, что, несмотря на строжайшую конспирацию, он не должен утаивать все, что узнал, от своих ближайших сотрудников, отвечавших за работу подразделений.
Вот и сейчас он начал совещание с того, что изложил им все только что полученные факты, возможные причины прорыва портала и выводы научного отдела. Поделился он и своими сомнениями о целесообразности дальнейшей деятельности их организации. У них было два выхода — передать все добытые материалы властям и самоликвидироваться или продолжать борьбу на два фронта, без всякой надежды на успех.
Теперь оставалось ждать, какое решение примут его соратники. Для себя он решил, что на этот раз он подчинится решению большинства без всяких споров, каким бы ни было это решение.
Тишина в кабинете стояла такая, что было слышно, как скрипит стул под Большим Ником, едва выдерживая массу его огромного тела. Сергей прошелся взглядом по лицам собравшихся, стараясь угадать, о чем они сейчас думают, но все пятеро казались сосредоточенными на каких-то мелочах, хотя он хорошо знал, что это не так. Наташа аккуратно разглаживала на коленях свой шарф. Андреев рисовал на листе бумаги чертиков, а Ник Большой лишь тяжело вздыхал, возможно, потому, что считал обстановку недостаточно удобной для того, чтобы сейчас воспользоваться общедоступным баром шефа.
В конце концов, не каждый день людям приходилось принимать решение, от которого будет зависеть вся их дальнейшая жизнь. Один только Маленький Ник вертелся и ерзал на своем месте, словно шило вставили в подушку его кресла. Всегда он так… И Сергей знал, что через уникальную память этого человека сейчас прокручиваются мегабайты полученной информации, делаются неожиданные сопоставления и выводы. Лучшего аналитика им не удалось бы найти.
Андреев казался мрачным. Закончив рисунок, он снял свои неразлучные очки и теперь задумчиво покусывал их дужку.
Лишь одна Наташа улыбалась непонятно чему и, возможно, думала в этот момент о чем-то совершенно постороннем. Наверно, о дешевой распродаже в соседнем универмаге. Логика женщин всегда казалась Сергею тайной за семью печатями. Тем более логика красивых женщин, которая, по его наблюдениям, кардинально отличалась от логики дурнушек. Наташа сейчас могла думать о чем угодно, но в нужный момент она выдаст неожиданное, интуитивное и, скорее всего, верное решение…
Алексей, набычившись, смотрел на него так, словно Сергей был давно и окончательно виновен во всех смертных грехах. Более сурового судью собственных поступков он вряд ли сумеет найти.
Первой, как всегда неожиданно, молчание нарушила Наташа.
— Насколько я понимаю, в сложившейся ситуации у нас остается всего два выхода: уничтожить базу, разойтись по домам, забыть обо всем, что было, и вновь начать жизнь обычных граждан.
— Не получится, — перебил ее Ник Маленький. — Не получится жить жизнью обычных граждан. Слишком многое мы узнали. Мы будем помнить о надвигающейся катастрофе и во всем винить самих себя, да и не оставят нас теперь в покое…
— Есть и второй выход… — продолжила Наташа, прищурившись в сторону Ника и одним взглядом заставив его замолчать. — Продолжить начатое дело в том аспекте, в котором нам его поручили. Тем более что о конечных целях наших нанимателей мы ничего не знаем. Одни догадки и предположения.
— Возможно, именно этого от нас и ждут. Возможно, именно этим объясняется их молчание. Продолжив порученное нам дело, мы можем невольно способствовать их планам. Я пока не могу объяснить, каким образом это произойдет, но точно знаю, что, потратив столько средств и времени на создание нашей организации, они собираются ее использовать в собственных интересах. — Андреев решительно надел очки и сквозь линзы, делавшие его глаза гораздо более выразительными, уставился на Наташу, приготовившись разделаться со своим главным оппонентом.
— Кажется, я знаю, что мы должны сделать… — очень тихо проговорил Ник Маленький, и все головы немедленно повернулись в его сторону. Слишком хорошо все знали, какими весомыми и безошибочными бывают его выводы.
— Мы должны ликвидировать одну из баз иновремян, сведения о которых удалось раздобыть Сергею во время последней операции. Я провел предварительный анализ и выяснил, что руководят всеми этими базами люди с криминальным прошлым. Любой из этих четырех руководителей является прекрасной кандидатурой для нашей акции. Подходят по всем параметрам. Но больше всего для первой акции подойдет Митрохин. Именно он руководит ближайшей к нам базой иновремян, расположенной в поселке Барвиха в паре десятков километров от Москвы.
— Я не ослышался? Вы предлагаете похитить Митрохина? — спросил Андреев, даже привстав на своем стуле от неожиданности.
— Совершенно верно.
— Не слишком ли много вы на себя берете? Бред какой-то! Вы что, забыли, кто его прикрывает в правительстве?
— А вот это не так уж важно. Важно другое. Захват Митрохина поможет нам определить, что из себя представляют наши наниматели и каковы их истинные планы.
— Это каким же образом?
— Если они вновь решительно воспротивятся нашей акции — это будет означать, что их подлинные планы не имеют ничего общего с теми целями, которые они декларировали, создавая нашу организацию.
— И что мы должны будем делать, если это произойдет?
— Использовать против них их собственное оружие! Уничтожать остальные базы! Делать то, чего они от нас не ожидали! Но не сидеть сложа руки и не ждать, пока они организуют настоящее вторжение, используя те базы, о которых нам стало известно!
— В этом случае они полностью лишат нас поддержки, телепортаторов, генераторов невидимости, излучателей, наконец!
— Обойдемся своими средствами! — решительно прервала спор Наташа. — До сих пор они не сталкивались с людьми в серьезном деле и не знают, на что мы бываем способны, если нас припрут к стенке. Надо их с этим познакомить!
— Акцию по ликвидации Митрохина предлагаю провести в четверг, — Сергей одной фразой подвел черту подо всеми спорами. Основное он уже выяснил: мнение его соратников не расходилось с его собственным в главном, остальное не имело значения. Все мелочи они все равно не смогут предусмотреть.
ГЛАВА 23
Ночь перед штурмом загородного дома Митрохина выдалась для Сергея тревожной. И не потому, что его беспокоила предстоящая операция. Он всегда старался выбросить из головы все, что касалось ближайших планов, особенно когда предстояло опасное дело. В подсознании в такие моменты происходит важная работа — основа любой интуиции, и лучше всего не мешать этому процессу.
Что-то другое не давало ему покоя. Что-то, не имеющее прямого отношения к завтрашней операции, и он никак не мог понять, откуда взялось это странное зовущее чувство. Что-то невидимое и непонятное скреблось и скреблось в его голове, вызывая досаду и раздражение на то, что он оказался неспособным разобраться в собственных ощущениях.
Наконец, так и не сумев заставить себя заснуть, он встал и начал бесцельно бродить по кабинету, чтобы убить тягучее ночное время. В окно заглядывали бледные московские звезды, почти всегда скрывавшиеся за пологом смога, но сегодня дул северный ветер и вычистил небо над столицей.
Тихо было в здании в этот час. Только часы на его столе негромко отстукивали секунды и что-то потрескивало за стеной или, может быть, в самой стене. Сергей подумал, что предметы, оставленные нами на ночь в одиночестве, начинают жить своей жизнью, в то время пока мы спим. Сейчас он непрошеным гостем вторгался в их тайный, не принадлежащий ему мир.
Он слышал приглушенные шумы, недоступные слуху днем, и еще что-то было в этой ночной тишине… То самое, неопределенное чувство досады, которое подняло его с постели.
В третий раз проходя мимо своего рабочего стола, он неожиданно почувствовал, что причина тревоги, не дающей ему уснуть, находится где-то рядом, и почти сразу понял, в чем дело.
Коробка… Коробка с безделушкой, найденная в сейфе Чургина. Но не столько ощущение присутствия этой коробки в комнате беспокоило его сейчас, сколько воспоминание о его нелогичных поступках, связанных с этим предметом.
Даже когда он понял, что это совсем не игрушка, он так и не сказал о своей находке Андрееву и не обмолвился о ней ни словом участникам сегодняшнего совещания. Лишь сейчас в ночной тишине, в притаившемся доме, под взглядами смотревших в окна холодных звезд он осознал причину своих странных поступков.
Он не хотел, чтобы к его находке прикасались чужие руки. Чтобы ее видели чужие глаза. Находка принадлежит ему! Только ему одному! И заснуть он не смог именно оттого, что подсознательно его мучила потребности увидеть загадочное яйцо снова.
Пораженный этим странным открытием, вначале лишь для того, чтобы проверить себя, он открыл запертый на ключ нижний ящик стола, в котором хранил особо важные документы, достал из тайника коробку с каменной безделушкой и осторожно, чтобы не уронить свою драгоценность, открыл крышку.
«Надо все-таки отнести его в лабораторию», — подумал он с легким чувством раскаяния. Но небольшое нефритовое яйцо скользнуло ему в ладонь так легко… Оно устроилось здесь уютно, и от него исходило ласковое тепло. Если пристально вглядываться в полупрозрачную оболочку, спиральные узоры в глубине камня начинали медленно вращаться.
Картина этих темных вращающихся спиралей что-то напоминала ему и совершенно не вызывала тревоги, хотя именно это чувство должно было бы проснуться в нем после всех этих странных открытий.
Задумчиво рассматривая яйцо и осторожно поглаживая пальцами его поверхность, он почему-то забыл о своем первоначальном намерении, с которым открыл ящик. Он вроде бы собирался отнести яйцо в лабораторию… Но в столь поздний час там все равно никого нет.
Конечно, можно было бы оставить коробку с яйцом на рабочем столе Андреева, но это небезопасно — оставлять без присмотра такую ценную вещь, и вообще, почему он должен делать то, что ему совсем не хочется делать?
Он нашел этот предмет, следовательно, яйцо принадлежит ему. И успокоенный этой простой, несвойственной ему мыслью, он отправился в постель и почти сразу уснул, счастливо улыбаясь, положив под голову сжатый в ладони артефакт… Непривычное слово «артефакт» скользнуло по краю сознания, но уже не смогло пробиться в тревожную область затуманенного дремотой сознания.
Сергею снились хорошие сны. Он летел на спине огромной огненной птицы, от нее исходило ровное, не обжигающее тепло, хотя все тело этого странного существа состояло из переплетенных языков пламени. Птица едва шевелила своими распростертыми на полнеба крылами, но, несмотря на эти малые усилия, поднималась все выше, оставив далеко под собой землю, с ее мелочными заботами и тревогами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56