– Жутчает с каждой минутой. – Зафод нашел адекватное выражение своим чувствам.
– Он черный, – сказал Форд. – В нем все абсолютно черное…
– Тем временем Ресторан быстро близился к тому моменту, после которого никаких моментов уже не будет.
Внимание всех посетителей было приковано к куполу, всех, кроме телохранителя Жармрака Дезиато, который внимательно следил за Жармраком Дезиато, и самого Жармрака Дезиато, которому телохранитель уважительно прикрыл глаза.
Телохранитель нагнулся над телом Жармрака. Если бы тот был жив, он бы, скорее всего, решил, что это неплохой момент отодвинуться подальше, или даже пойти прогуляться. Его телохранитель был одним из тех людей, которые при ближайшем рассмотрении не становятся приятнее. Тем не менее, в силу своего беспомощного положения, Жармрак сидел абсолютно неподвижен.
– Мистер Дезиато, сэр? – прошептал телохранитель. Когда он говорил, мускулы на его лице, казалось, начинали проталкиваться к выходу, не особенно церемонясь.
– Мистер Дезиато? Вы меня слышите?
Жармрак, естественно, ничего не сказал.
– Жармрак! – прошептал телохранитель.
Опять-таки, что было вполне естественно, Жармрак ничего не ответил. Однако, что было сверхъестественно, он подал знак.
На столике перед ним звякнул бокал, и вилка поднялась над тарелкой, звякнула по графину, и снова опустилась на стол.
Телохранитель удовлетворенно хрюкнул.
– Нам пора, мистер Дезиато, – сказал он. – Вы же не хотите толкаться, когда все будут выходить. Не в вашем состоянии. Вы хотите попасть к началу следующего концерта успокоившись и хорошенько отдохнувши. На него пришло очень много публики. Один из наших лучших концертов. На Какрафуне. Пятьсот семьдесят шесть тысяч и два миллиона лет тому назад. Вы будете выступали на этом концерте.
Вилка снова поднялась в воздух, подвигалась из стороны в сторону, словно отклоняя предложение телохранителя, и снова упала.
– Да ладно вам, – сказал телохранитель, – это будет было просто замечательно. Все торчали. – Его небрежность в обращении с глаголами вызвала бы у д-ра Дана Стритменшенера сердечный приступ, а то и инфаркт.
– Когда черный корабль врезается в солнце, они просто визжат от восторга, а тот, что мы приготовили для этого концерта – просто красавец. Будет просто жаль смотреть, как он сгорит. Когда мы спустимся, я запущу автопилот, а мы уедем на вашей машине. Хорошо?
Вилка снова звякнула, один раз, что означало «да», и бокал с вином сверхъестественным образом опустел.
Телохранитель вывез каталку с телом Дезиато из Ресторана.
– А сейчас, – кричал Макс со сцены, – тот момент, которого мы все ждем! – Он воздел руки к небу. Оркестр позади захлебнулся в барабанной дроби и трелях синтезаторов. Макс уже пытался доказать им, что этого делать не надо, но они заявляли, что раз это есть в контракте, они будут строго его придерживаться. Этим придется заняться его импрессарио, подумал Макс.
– Небеса закипают! – кричал он. – Все сущее исчезает в ревущем водовороте! Через двадцать секунд вся Вселенная перестанет существовать! Да прольется на нас свет бесконечности!
В зал ворвался свет мириадов гибнущих звезд – и в этот момент послышался негромкий звук трубы. Макс в ярости обернулся к оркестру, но музыканты сидели смирно, и ни у одного из них не было в руках трубы. Вдруг на сцене рядом с ним появилось небольшое облачко дыма, и стало расти. К звуку трубы присоединились звуки еще нескольких труб. Макс давал это представление уже более пятисот раз, и ничего подобного до сих пор не случалось. Он испуганно отошел от облачка, и вдруг оно уплотнилось и превратилось в фигуру древнего старца, бородатого и одетого в хитон, испускающий яркий свет. Его глаза светились, словно звезды, и на голове у него была золотая корона.
– Что это? – прошептал Макс. Ему мешала отвисшая нижняя челюсть.
Каменнолицые приверженцы церкви Второго Пришествия Великого Пророка Зарквона вскочили, и принялись распевать приветственные гимны.
Макс заморгал. Он простер руки над публикой.
– Аплодисменты, дамы и господа! – вскричал он. – Поприветствуем Великого Пророка Зарквона! Он пришел! Зарквон вернулся!
Разразились громоподобные аплодисменты, и Макс через всю сцену подошел к Пророку, и отдал ему микрофон.
Зарквон кашлянул. Он, прищурившись, осмотрел зал. Его звездные глаза неуверенно взглянули на микрофон, который он неловко сжал в кулаке.
– Э… – сказал он. – Привет. Э-э… извините, я немного опоздал. Так чертовски неудачно получилось, все вдруг в самый последний момент…
Он занервничал, видя, что все восторженно ожидают его речи. Он опять откашлялся.
– Э… у нас есть немного времени? – спросил он. – Я только хочу…
И тут наступил конец Вселенной.
Глава 19
Одной из причин, благодаря которым абсолютная замечательная книга, Галактический Путеводитель для Путешествующих Автостопом , стала бестселлером, является то, что, помимо ее сравнительно низкой цены и слов НЕ ПАНИКУЙ , напечатанных на обложке большими веселыми буквами, у нее еще есть обширный и местами достаточно точный указатель. Посмотрев в него, можно легко найти, что, к примеру, сведения по экономической географии Вселенной сосредоточены, в основном, на страницах с девятьсот тридцать восемь тысяч триста двадцать четвертой по девятьсот тридцать восемь тысяч триста двадцать шестую. Упрощенный стиль, которым изложены эти сведения, объясняется отчасти тем, что редактор не успел сдать материалы в срок, и просто списал их с пакетика из-под готового завтрака, чуть-чуть переделал второпях, и добавил парочку сносок, чтобы избежать судебного преследования согласно невообразимо ухищренному галактическому законодательству о защите авторских прав.
Интересно отметить, что чуть позже более находчивый редактор послал Путеводитель назад во времени с помощью темпорального завихрения, а потом возбудил иск против компании, производящей эти готовые завтраки за нарушение галактического законодательства о защите авторских прав.
Вот пример:
Вселенная – несколько полезных фактов. @Item = 1. Площадь: Бесконечная.
Галактический Путеводитель для Путешествующих Автостопом предлагает для понятия «бесконечность» следующее определение:
Бесконечный значит больший, чем что бы то ни было, и еще чуть-чуть больше. И даже еще намного больше, на самом деле, умопомрачительно огромный, абсолютно сногсшибающих размеров, «ну это вообще…» – вот какой. Бесконечный значит настолько большой, что, по сравнению с ним, даже бескрайний кажется козявкой. Великанский помножить на колоссальный помножить на ошеломляюще гигантский – вот примерно то, что мы пытаемся здесь объяснить. @Item = 2. Импорт: Нет.
Невозможно импортировать что-то в район с бесконечной площадью, поскольку за его пределами просто нет ничего, откуда можно что-то импортировать. @item = 3. Экспорт: Нет.
Смотри Импорт. @item = 4. Население: Нет.
Как известно, существует бесконечно много планет, просто потому, что в бесконечном пространстве им всем хватает места. Однако не все из них населены. Следовательно, должно существовать конечное число населенных планет. Любое конечное число, поделенное на бесконечность, стремится к нулю так быстро, что результат просто невозможно заметить, так что в среднем население населенной планеты в этой Вселенной, можно сказать, равно нулю. Отсюда следует, что население всей Вселенной тоже равно нулю, а те, кто встречается вам время от времени – только продукт вашего больного воображения. @item = 5. Денежная единица: Нет.
Вообще говоря, во вселенной есть три свободно конвертируемые денежные единицы, но они не считаются. Курс альтаирского доллара только что упал ниже нуля, флайнианская буса камешков обменивается только на другую флайнианскую бусу камешков, а с тригантским пу
– совсем особый разговор. Его обменный курс – восемь нинги за один пу – достаточно прост, но, поскольку один нинги – это треугольная резиновая монета с длиной стороны десять тысяч двести километров, никому еще не удалось собрать достаточно нинги, чтобы обменять их на один пу. Нинги же к свободно конвертируемой валюте не относятся, потому что Галактибанк отказывается связываться с разменной монетой. Исходя из этого, легко доказать, что Галактибанк – тоже продукт больного воображения. @item = 6. Искусство: Нет.
Цель искусства: отражать все сущее, а такого большого зеркала просто не найдешь
– см. пункт 1. @item = 7. Секс: Нет.
Ну, на самом-то деле есть, и его даже слишком много, в основном из-за отсутствия денег, торговли, банков, искусства, и всего остального, чем могло бы заняться несуществующее население Вселенной.
Однако мы не будем здесь долго об этом распространяться, потому что эта проблема неимоверно сложна. Более подробно она обсуждается в Путеводителе в Главах седьмой, девятой, десятой, одиннадцатой, шестнадцатой, семнадцатой, девятнадцатой, с двадцать первой по восемьдесят четвертую включительно, да и, пожалуй, в большинстве остальных глав.

Глава 20
Ресторан продолжал существовать, а Вселенная – нет. Темпоральные релястатические поля защищали его и удерживали в пустоте, которая не была даже вакуумом, она была просто ничем
– в ней не было ничего, что можно было бы хотя бы назвать вакуумом.
Купол снова стал непрозрачным, представление закончилось, гости разъезжались, Зарквон исчез вместе с остальной Вселенной, Турбины Времени готовились снова перебросить Ресторан назад, для дневного представления, и Макс Квордлиплен вернулся в свою гримерную, и пытался дозвониться до своего импрессарио по хронофону.
В гараже неподвижно и безмолвно стоял черный корабль.
Двери лифта открылись, и появился покойный мистер Жармрак Дезиато на коляске, которую толкал телохранитель.
Они спустились к лимураблю. Как только они приблизились, люк открылся, оттуда выдвинулась лесенка, захватила ступицы коляски, и втянула ее внутрь. Телохранитель вошел следом, и, убедившись, что тело его хозяина надежно подсоединено к системе смертеобеспечения, направился в маленькую рубку. Там он включил дистанционное управление автопилотом черного корабля, задал ему направление и включил двигатели, чем вызвал огромное облегчение у Зафода Библброкса, который пытался сделать это вот уже десять минут.
Черный корабль плавно снялся со своего места, развернулся, и скользнул по центральному проходу. Вылетев из гаража, он разогнался, вошел в поле темпорального запуска, и начал длинное путешествие обратно в отдаленное прошлое.
В обеденном меню Ресторана процитированы, с разрешения редакции, несколько строк из Галактического Путеводителя для Путешествующих Автостопом. Там говорится:
История любой крупной галактической цивилизации проходит три резко отличных фазы: фазы Выживания, Вопроса и Искушенности, известных также под названиями Что-, Зачем-, и Где-фаз.
К примеру, первая фаза определяется вопросом Что мы будем есть? , вторая — Зачем мы едим? , а третья – Где мы сегодня поужинаем? Далее в меню предлагается Маккосмикс, Ресторан «Конец Вселенной», как вполне подходящий ответ на третий вопрос.
Что не упомянуто в меню, так это то, что хотя большим цивилизациям требуется много тысяч лет, чтобы пройти Что-, Зачем– и Где-фазы, небольшие социальные группы в условиях сильного стресса могут пройти их с необычайной быстротой.
– Что происходит? – спросил Артур.
– Кто бы знал, – ответил Форд.
– Зачем мы сюда влезли? – спросила Триллиан.
– Дурацкий вопрос, – фыркнул Зафод.
– Где здесь туалет? – спросил Артур.
– Заткнись, – сказали Зафод Библброкс и Форд Префект.
– Понятно, – сказал Артур, не обратив внимания на их просьбу, – вы хотите сказать, что ситуацию контролируем не мы.
Корабль трясся и раскачивался, возможно, потому, что Форд и Зафод пытались взять управление в свои руки. Двигатели завывали, словно дети в магазине.
– Что меня сводит с ума, так это дикий цвет, – сказал Зафод, чья влюбленность в корабль длилась ровно три минуты. – Нажимаешь черную кнопку с черной надписью на черном фоне, и загорается черный огонек, чтобы показать, что ты ее нажал. Это что – космический суперкатафалк?
Стены рубки тоже были черные, потолок был черный, сиденья
– довольно грубые сиденья, потому что этот корабль не предназначался для удобства команды – тоже были черные, пульт управления был черный, кнопки и тумблеры были черные, винтики, которыми они крепились на пульте, были черные, тонкий нейлоновый ковер на полу был черный, а когда они отогнули уголок ковра, они убедились, что поролон с обратной стороны тоже был абсолютно черный.
– Может быть, глаза у его конструктора видят в другой части спектра, – сказала Триллиан.
– Или ему просто не хватило воображения, – пробормотал Артур.
– Возможно, – сказал Марвин, – он был в глубокой депрессии.
На самом деле, хотя они могли и не знать этого, черный цвет был выбран, чтобы гармонировать с плачевным и оплакиваемым финансовым положением владельца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25