А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— В чем же их суть?
— Глядите! — Бок подошел к окну, выходящему на плато, и отдернул занавеску.
Путешественники снова увидели башни, которые до сих пор склонны были счесть за мираж. На фоне ночного неба они поднимали ввысь свои ажурные серебристые колонны и казались нарисованными тонким мелком на черной бумаге. А наверху каждой из них медленно вращалось нечто вроде глобуса, тоже ажурного, с отходящими в стороны длинными блестящими усиками.
Ветвистая зеленоватая молния сорвалась с неба и упарила в один из этих глобусов. Последовавший спустя несколько секунд чудовищный залп потряс всех столпившихся у окна.
Молнии следовали одна за другой, и большинство разрядов шло тем же путем. Башни улавливали их своими вращающимися навершиями и уводили куда-то в таинственные недра плато.
Точно завеса спала с глаз Хаутона и его коллег. Вот она — тайна Острова Больших Молний!..
— Теперь ясно? — хладнокровно бросил Бок. — Они ловят молнии.
— А велика мощность молнии? — спросил Портер.
— Напряжение до 100 миллионов вольт, сила тока до 200 тысяч ампер. Продолжительность молнии исчисляется ничтожными долями секунды, но мгновенная мощность ее колоссальна.
— Заманчиво — сказал Портер. Еще с минуту собеседники задержались у окна, наблюдая необычайное зрелище.
Бок взглянул на часы.
— Чтобы закончить, так сказать, «историческую справку», могу сообщить вам, господа, что после визита Крауфорда Рао-Сагиб вынужден был перенести опыты на этот остров, не отмеченный на картах.
— Что вы говорите? — поднял брови Портер. — В наш век авиации возможно существование неоткрытых земель?!
— Спросите профессора, — кивнул Бок в сторону Хаутона. — Он географ, он должен знать.
— Конечно, возможно! — докторально подтвердил профессор. — Я полагаю, что в одном только Тихом океане имеются десятки неоткрытых островов. Они удалены от больших пароходных линий. Этим и объясняется их «неизвестность».
— Остров, действительно, со стороны представляется необитаемым, — продолжал Бок. — Постройки отлично камуфлирует зелень, вы уже, конечно, обратили на это внимание. Башни на плато опускаются в специальные шахты и поднимаются лишь при надобности, во время гроз. Это делается опять-таки для того, чтобы не демаскировать остров. Кругом сплошное кольцо непроходимых рифов. Что же касается авиации, то здесь нет ни одной посадочной площадки. Практически, остров неприступен. Разве только вертолет…
— А здесь есть вертолеты? — живо поинтересовался Портер.
— Есть. Два. Но время идет, давайте говорить по существу. Должен сознаться, что я не посвящен во все секреты Рао-Сагиба. Что он улавливает молнии для использования их в качестве энергетического ресурса, это я понял сразу. Весь остров освещается этой энергией, на ней работают все механизмы, но мы расходуем ничтожно малую часть полученного. Для того, чтобы хранить молнии «впрок», необходимы гигантские кладовые или, выражаясь языком электротехники, гигантские конденсаторы емкости. Но на острове я пока не видел ничего подобного. А конденсатор, рассчитанный на такое сказочное количество киловольтампер, в карман не спрячешь?
Как индус добился того, что девять молний из десяти сами идут к нему в руки, ума не приложу. Ясно одно: ловля молний не самоцель, а только средство.
— А что вы скажете об этом… — Портер рассказал о своих похождениях в лаборатории «А».
— Я сам не был в этом здании, — сказал Бок. — Учтите, господа, что я заведую на острове только портовым хозяйством. Однако, кое-что в электротехнике смыслю, я взялся за изучение ее здесь. Прибор, о котором вы рассказываете, по всей видимости, генератор искусственных молний.
— Я получил потрясающий удар, — заметил Портер. — А человек внутри шара был испепелен?
— Нет, — рассмеялся Бок. — Вы попали в ионизированное поле. А пребывание внутри шаров не сопряжено с опасностью, весь электрический заряд сосредоточен на их поверхности. Установка в лаборатории «А» лишний раз подтверждает мои догадки: здесь дело не в энергетике, а в чем-то более важном, из ряда вон выходящем, таком, что поставит вверх дном всю современную технику.
Главный секрет — в кратере потухшего вулкана. Там помещена гигантская сфера из какого-то особого сплава, полая внутри. Но о назначении ее мне пока не удалось узнать абсолютно ничего.
На какие деньги создавалось все это, спросите вы, господа? Так знайте: Рао Чандра Синг обладает неисчерпаемыми средствами. Происхождение их мне также неизвестно, но именно на них создавались «серебристые дикобразы» и аэродром в горах Черрапунджа, плато на этом острове, молниеприемники, «Ломоносов» и многое другое.
— Что вы предлагаете? — спросил Портер.
— Я угадал ваше желание бежать, не правда ли господа? — ответил вопросом Бок. — Я пришел к вам как единомышленник, с предложением овладеть тайнами индуса и его богатствами. Я знаю, как найти доступ к ним.
— Рао-Сагиб — коммунист? — спросил Портер.
— Нет! — Бок покачал головой. — Опасаться нужно прежде всего инженера Зобиара. Это стопроцентный, коммунист, прямо сказать — опаснейший, несгибаемый человек. К тому же имеет большое влияние на Рао-Сагиба. А сам Рао, хотя и не коммунист, но тоже «красный» какого-то особого толка… — Бок с видимым трудом подбирал определение. — Он вообще странный человек, философ, фантаст… Мне доподлинно известно, что Зобиара уговаривал Рао-Сагиба передать свои открытия социалистическому лагерю, но старик находит, что конечная задача островитянами еще не решена.
Итак, нужно спешить, пока в отношении вас не приняты какие-нибудь новые решения, которые могут связать нас по рукам и ногам. Вертолетом никто из присутствующих управлять не умеет? Нет? Значит остается теплоход. Как только научная документация и ценности окажутся в наших руках, мы должны во что бы то ни стало овладеть судном. Капитану Рамиресу нужно немедленно согласиться на сделанное ему предложение и принять участие в ремонте «Ломоносова». Пусть он там вербует людей. Вывести перед уходом из строя вертолеты, во избежание погони, помочь Рамиресу провести судно через секретный проход в рифах — это я беру на себя.
Портер и Хаутон согласились, не колеблясь. Когда Рамиреса посвятили в этот план, он сказал коротко и решительно:
— Согласен.
Один Бейтс мямлил что-то неопределенное, отлично понимая всю рискованность затеи.
— Отставать невозможно, — заявил ему Портер. Бейтс даже позеленел.
— Пя-пя-теро против всех островитян! — простонал он. — Но ведь нас мо-могут у-убить!
— Это еще вопрос: убьют ли вас островитяне, — сказал Рамирес. бросая на Бейтса зловещий взгляд. — А вот если вы струсите, то я сам задушу вас, как котенка, вот этими самыми руками.
Бок хотел уходить, но Хаутон задержал его, чтобы задать вопрос, давно вертевшийся на языке:
— Скажите, Бок, вы слышали что-нибудь в последнее время о гарсемальских событиях?
— Как же! За день до вашего прибытия было сообщение, что мятеж подавлен. Правительственные войска взяли верх, генерал Эстрада сдался на милость победителей.
Рамирес совершил роковую ошибку, заключив Крюкова в трюм. Иначе охотники за Ноевым ковчегом получили бы шифрованную радиограмму, искавшую их в эфире: «Операция „Джунгли“ бесперспективна. Немедленно возвращайтесь».
Уже став на подоконник, Бок обернулся.
— Да, кстати, весточка о вашем «Атоме». Два дня назад шхуну выбросило на рифы с южной стороны острова.
Известие заинтересовало всех. Как? «Атом» цел?
— Кажется, еще цел! — ухмыльнулся Бок. — Посудина довольно прочно сидела на рифах до нынешнего вечера. Но если вы хотите послать вашей шхуне последнее «прости», то сделайте это поскорее, до первого шторма… И он исчез в темном прямоугольнике окна так же бесшумно, как появился.
ГЛАВА 10
Тсунами
Крюков очнулся много спустя после того, как члены экспедиции покинули «Атом». Он долго, бесчувственный, перекатывался по полу рубки, которая ходила ходуном вверх и вниз. Несколько раз радист сильно ударился о ножки стола, и. это привело его в чувство.
Снаружи свистело, ревело, грохотало. Крюков сел, потрогал затылок. На волосах запеклась кровь. Начал припоминать, как в рубку ворвался капитан Рамирес, как он боролся с ним. Потом в памяти был провал.
…Рамирес оглушил радиста ударом пистолетной рукоятки по голове. Подняв табурет и прикинув его на руке, он в два удара разбил рацию. Потом покинул рубку и замкнул ее на ключ.
Табурет был массивный, из какого-то тяжелого дерева, и Крюков, выбил им дверь рубки. На палубе был полный разгром. Две мачты срезало словно ножом. Антенна исчезла. Третья мачта лежала вдоль палубы, расщепленная у основания. Упади она иначе, «Атом» лег бы набок. Остервенелый ветер нес над палубой низкие черные облака, трепал обрывки парусов и такелажа, толок дождь, как в ступе. Цепляясь за дверь рубки. Крюков с горестью глядел на все эти разрушения.
Циклон, центр которого прошел далеко от «Атома», задел шхуну только краем, иначе бы судну не сдобровать.
Скоро над океаном снова засияло безмятежное небо и только крупные волны, продолжавшие ходить по поверхности, напоминали о том, что здесь недавно бушевала стихия.
Крюков начал с того, что наведался в трюм. Вода заполняла его наполовину. Просто непостижимо было, но «Атом» еще держался. Однако такие казусы редко, но случаются. Человек с тяжелым ранением сердца продолжает жить минуты, даже часы, ставя в тупик врачей, опрокидывая все прогнозы. Торпедированное судно, как это не раз случалось во время последних двух мировых войн, не хочет умирать, несмотря на чудовищные пробоины. Так и «Атом» упорно не хотел идти на дно, словно набитый пробкой.
Крюков разыскал топор, обрубил и скинул за борт рваные снасти.
Он умел ходить на шлюпке, понимал судовождение, но самый приблизительный осмотр доказал ему, что шхуну вести дальше невозможно.
Крюков вернулся к осмотру рации, которая сперва показалась ему поврежденной безнадежно. Мобилизуя всю свою изобретательность, он попытался привести ее в порядок. В ящике стола нашлись инструменты. В течение нескольких часов Крюков, забыв про боль, усталость и голод, возился с аппаратурой, переделывал схему, переставлял лампы, устраивал лучевую антенну.
Терпение и навык взяли своё, рация начала действовать.
Сперва он попробовал работать на средних волнах, но ничего не выходило. Тогда Крюков устремился в эфир на коротких, разыскивая родные голоса. Ему удалось поймать позывные «УА3ВН». О, радость! — пятизначная комбинация цифры и букв означала, что это советская любительская станция.
— Кто зовет? — спрашивал «морзянкой» далекий соотечественник.
— Слушайте, слушайте! — застучал Крюков. — Я, советский моряк Крюков с теплохода «Памир», обманом завлечен на иностранное судно и брошен в океане на гибнущей шхуне. Кто вы?
— Московский радиолюбитель, учащийся 9 класса 237 школы Прокошин. Не теряйтесь, товарищ моряк, давайте ваши координаты. Перехожу на прием!
— Я нахожусь (Крюков передавал координаты, которые слышал от Рамиреса) — нахожусь в Тихом океане между 130 градусом и 140 градусом западной долготы и экватором и 10 градусом южной широты. Могу продержаться еще сутки, может, быть двое. Прошу учесть, что меня непрерывно…
Чудо кончилось. Крохотная, затерянная в океане радиостанция, связавшаяся через огромные пространства с родной землей, перестала работать. Батареи иссякли.
Радиограмма, переданная Крюковым, осталась незаконченной. Сообщив координаты, он не успел добавить: «Учтите, что меня непрерывно сносит течением на юго-восток».
Это явление Крюков заметил сразу, едва шквал сменился штилем. Шхуна двигалась в полосе ярко-зеленой воды, резко отделявшейся от темно-синей поверхности океана.
«Великий или Тихий» равнодушно и размеренно катил свои волны, и, казалось, никому во всей вселенной не было дела до комсомольца, брошенного на плавучем гробу в безмерной шири океана.
Неправда! Множество людей были заинтересованы и обеспокоены судьбой радиста, и прежде всего это были советские люди.
Крюкова хватились перед самым отходом судна (рация на стоянках, как обычно, не работала). Капитан «Памира» Афанасьев посетил начальника полиции Кальяо синьора Маркинеса.
Маркинес только руками разводил:
— Моряки любят покутить, посещают разные притоны. А в Кальяо есть места, где выпивший человек исчезает бесследно.
— Наши моряки по притонам не ходят, — сказал Афанасьев. — А пропавший Крюков — человек совершенно непьющий. Здесь что-то другое.
— Все возможно, все возможно, — заохал, закатил глаза Маркинес. — Может быть, синьор Кри…Кру… Криу-ков, — с трудом выговорил он и осклабился, — не пожелал возвращаться в Советскую Россию и решил остаться в Южной Америке?
Но тут Афанасьев так посмотрел на него, что начальник полиции осекся.
— Если вы не желаете заняться поисками нашего члена экипажа, — сказал Афанасьев, — я буду вынужден сейчас телеграфировать министру внутренних дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов