От сковородки шел аппетитный запах. Поджаренная до хрустящей корочки рыба была вкусна сама по себе, даже и без картошки. Геннадий с удовольствием съел три увесистых куска. Охрана тоже отдала должное угощению. Запили ужин стаканчиком легкого белого вина.
— А она у тебя на все руки мастер, — толкнул Геннадия локтем лейтенант. — И пистолетом и поварешкой управляется прекрасно. А в постели, какова?
— Пока не проверял, я же на службе, — поморщился Геннадий, ощущая явное желание дать десантнику по физиономии. — Ты у нее лучше сам поинтересуйся.
— Ну, уж нет, — заявил летеха со смешком, — мне еще мои тестикулы дороги. Такому риску я их подвергать не могу.
Следующие три дня прошли спокойно. Геннадий продолжал изучать обстановку, а Сима, если не бегала по городу, то сидела за компьютером и правила свои расстрельные списки. Было похоже, что она пользуется информацией из нескольких источников сразу, сопоставляет ее и проверяет. Геннадий в эту деятельность не вмешивался, решив дождаться окончательного варианта. Вот и в этот день Сима увлеченно стучала по клавишам, а он собрался на рандеву с информатором, который должен был поведать ему об умонастроениях рыночных торговцев. Сообщив охране о цели и адресе своего визита, Геннадий уже собрался, было, отчалить, но Сима его остановила. — Подожди. — В ее глазах появилось отрешенное выражение, будто прислушивалась к чему-то невидимому. Потом глаза прояснились, но в них появилась тревога. — Я чувствую опасность, не ходи туда, или возьми троих бойцов для подстраховки. — Геннадий задумался. В действенности Симиного «чутья» он уже успел убедиться, но идти на встречу с информатором в сопровождении вооруженного конвоя — тоже не здорово. — Спасибо за предупреждение, я буду очень осторожен. — Сима пожала плечами, а на ее лице появилось выражение крайнего неодобрения. — Ладно. Держи оружие наготове и за спину поглядывай.
До места он добрался без приключений и слежки за собой не обнаружил. Постучал и сунул руку в карман, ухватившись за рукоять пистолета. Хозяин сам открыл дверь, за его спиной маячила женщина. — Жена, наверное, — подумал Геннадий. Хозяин разразился цветистым приветствием в восточном стиле и пригласил в дом. Сам пошел первым, а женщина посторонилась, давая дорогу. Обернуться он не успел, голова взорвалась болью, а сознание померкло. Очнулся уже привязанный к стулу и, отплевываясь от воды, которой его щедро окатили. Голова раскалывалась, и порядком поташнивало. Геннадий проморгался и осмотрелся по сторонам. Перед ним сидели двое, еще один расположился за спиной. Вооружены. — Духи?
— Что, неверный, очухался? — дружелюбно поинтересовался один из сидящих на ломаном русском языке. — Поговорим? А то мы уже ждать устали. Если будешь говорить — умрешь легко, а если нет, то грешникам в аду успеешь позавидовать.
— Вляпался, — пронеслось в голове, — эти живыми не выпустят. — В животе появилась сосущая пустота. — Пока хватятся, пока пошлют проверить, меня успеют на ленточки порезать. А эти узкоглазые физиономии будут последним, что я увижу в этой жизни.
— Понял, собака, — вступил в разговор второй из сидящих. Этот говорил почти без акцента. — Вижу, понял. Давай, говори. Кто ты? Что делаешь в городе? Только не ври, что промышленность к нам восстанавливать приехал. Мы следили за тобой, фиксировали связи. Правду говори. Что за ведьма с тобой? У нас много вопросов.
Геннадий сидел молча, но мозги работали с предельной нагрузкой, изыскивая способ подольше потянуть время. — Рахим, поторопи-ка его! — Человек за спиной шевельнулся. — Ну, все, — обречено подумал Геннадий, — сейчас начнется. — Тут у сидящих перед ним боевиков удивленно расширились глаза, а руки потянулись к оружию. За спиной раздался странный свистящий звук, потом хлюпанье, потом ударил выстрел, и голова одного из духов взорвалась. Геннадию опалило затылок близким выбросом пороховых газов. Второй начал поднимать автомат, еще выстрел и опять попадание в голову. Из-за спины выскользнула Сима, подняла стул, освобожденный одним из покойников, и уселась на него, с интересом разглядывая связанного командира.
— Что уставилась? Развяжи скорее, — потребовал Геннадий. — Тут могут быть еще люди. — Сима отрицательно покачала головой. — Больше никого нет, был еще хозяин и какая-то боевая дамочка, но они уже держат ответ перед Аллахом. И еще одна странная личность. Этого я оглушила, связала и сунула под кровать.
— Все равно развяжи. — Геннадий чувствовал себя весьма неудобно.
— Успеется, когда еще выпадет возможность лицезреть начальство в виде мокрой курицы?
— Хватит валять дурака! Я приказываю!
— Есть! — Сима встала и подошла поближе. Наклонилась, обняла за шею. — Видишь, как удобно, а ты и пошевелиться не можешь. — И впилась в губы горячим поцелуем.
Геннадий застыл, не в состоянии сказать ни слова, но на поцелуй ответил. У него уже почти кончилось дыхание, когда Сима неожиданно отпрянула и переместилась за спину. Он почувствовал холод лезвия ножа, который перерезал ремни. — Да ты еще и извращенка! Садомазохистка! — Спасительница весело рассмеялась. — А может, я просто ждать устала, когда ты инициативу проявишь?
— Так я тебе и поверил, — проворчал Геннадий, поднимаясь и разминая руки. Сильно затечь они не успели, времени прошло не так уж и много. За спиной, в луже крови, лежал третий участник «беседы» У него было перерезано горло. Наскоро обыскал всех троих. Искал не столько документы, сколько свой пистолет. Объясняться с начальством по поводу утери личного оружия совершенно не хотелось. Пистолета в комнате не оказалось.
— Серафима, ты мой ствол не видела?
— Видела, он у этой фурии ислама в руках был. В соседнем помещении валяется.
— Сразу сказать не могла? Видела же, что ищу.
— Вот она — мужская благодарность, — картинно всплеснула руками Сима. — Спасаешь его, жизнью рискуешь, а вместо «спасибо» слышишь одни упреки и необоснованные претензии.
— Спасибо! Но дело еще не закончено, сюда могут прийти, мы должны поторопиться. — Геннадий подошел к двери. — Заперто! Ключ в замке. Когда это она успела его повернуть? — Осмотрев дом и найдя свой пистолет, он немного успокоился. — В самом деле, больше никого нет. Одни покойники и этот, который под кроватью. — Вернулся в комнату, где Сима копалась в документах хозяев. — Все чисто, мы тут одни!
Боевая подруга хмыкнула. — Я тебе об этом десять минут назад говорила.
— Лишняя проверка никогда не помешает. А теперь скажи, как ты тут оказалась? За мной следила?
— Разумеется! Я же тебе сказала, что чувствую опасность, а ты не внял. Вот и пришлось идти следом. Выговор объявишь? — в глазах у нее была ирония.
— Следовало бы! Да только толку-то? — Геннадий решительно подошел к Симе, которая стояла с независимым видом, и обнял. Та прошептала, — мокрый весь, — но ответила с неожиданной страстью. Они еще самозабвенно целовались, когда послышался шум подъехавшей машины и голоса.
— Десантники, — сожалением сообщила Сима, отрываясь. — Я назначила им время, полчаса, а теперь они истекли. Пойдем встречать?
— Ничего, мы еще найдем время, — пообещал Геннадий, наскоро приводя себя в порядок. Он подошел к окну и махнул рукой командиру группы. — Давай, заходи, тут для вас есть работенка.
— И что тут у вас произошло? — поинтересовался лейтенант, разглядывая комнату.
— В засаду попал, — с досадой сообщил Геннадий. — Ждали они меня. Та подруга, что лежит в соседней комнате, саданула чем-то по затылку. Понимаешь, не ожидал атаки от женщины. Очнулся… привязанным к стулу. Думал, что хана настала, но тут Сима появилась и… сам видишь.
— Не ожидал от женщины? — хохотнул лейтенант. Уж кому-кому, а тебе-то следовало этого ожидать! — Он со значением покосился в сторону Симы. — Ладно, мы тут сами приберем, может, что полезное обнаружим. Допросить их, как я понимаю, уже не удастся. — Он повернулся к Симе. — Не могла хоть одного в живых оставить, чтобы было с кем побеседовать?
— Специально для тебя оставила, ты в спальне под кровать загляни.
— Дельно, — обрадовался десантник, — все претензии снимаются.
Он быстро вышел из комнаты, но вскоре вернулся, волоча за собой связанного человека с кляпом во рту. С помощью одного из бойцов его усадили на стул, к которому ранее был привязан Геннадий, и тоже привязали. Теперь появилась возможность внимательно рассмотреть добычу. Перед ними сидел мужчина лет тридцати с европейскими чертами лица, блондин. Он явно находился в сознании, а в его взгляде читалась жгучая ненависть.
— Та-а-к, — протянул лейтенант, — кто это тут у нас? Европеец? Американец?
— Поляк он, — проинформировала Сима, — похоже, что из этих… новообращенных. По крайней мере, когда я с ним разбиралась, то матерился он по польски.
— Поляк, говоришь, — недобро усмехнулся десантник, — да еще и мусульманин? Убойный коктейль, ишь как глазки-то горят. Сержант, принеси-ка из машины плоскогубцы. Клиент нам, похоже, попался несговорчивый. Придется повозиться. Сержант кивнул и вышел. Геннадий одобрительно кивнул.
Может, без третьей степени обойдемся? — встряла Сима. Лейтенант посмотрел на нее с явным раздражением. В его взгляде явственно читалось, мол, привыкли вы у себя в Системе в белых перчатках работать. А мы парни простые, армейские, у нас нет времени на психологические изыски. Вот и плющим фаланги, если понадобится. Как говорится, может и не эстетично, зато дешево, надежно и практично. Геннадий давно заметил, что Сима имеет привычку отвечать на незаданные вопросы и невысказанные претензии. Вот и в этот раз она сразу оценила ситуацию.
— Не хочу утверждать, что являюсь непримиримой противницей подобных методов, но в данном случае есть неплохая альтернатива. Оставьте этого парня на полчасика мне, и обещаю, что дело надолго не затянется. А вы погуляйте пока….
Геннадий с десантником переглянулись и синхронно кивнули. Геннадий подошел к пленнику и дружески похлопал его по щеке. — Извини, пшек, тебе не повезло. Мы хотели проявить гуманизм и воспользоваться плоскогубцами, но у этой пани другие планы на твой счет. Вы тут покохайтесь, а мы другими делами займемся.
Сима вышла через полчаса. — Поговорили. Он действительно поляк — Марек Кольчицкий из Лодзи. Мусульманин ваххабитского толка. Получил подготовку в организации «Зеленый орел» под Краковом. Тут он представляет Халифат, нечто вроде офицера связи. Миссия — общая дестабилизация обстановки. С тобой хотели побеседовать из чистой любознательности, никакой конкретной информации на наш счет у них нет. — Сима вручила Геннадию листок, который держала в руке. — Вот, тут его основные контакты. Интересная личность, надо будет еще разок с ним пообщаться, но это успеется.
— Так он еще и жив остался? — усмехнулся лейтенант, кивнув на дверь.
— Ну, не такие мы и звери. Жить будет.
— А любить нет?
— Он-то да, если доживет, конечно. А вот ваша, товарищ лейтенант, сексуальная жизнь может резко измениться в худшую сторону, если пошлеть не перестанете.
— Я бы на твоем месте отнесся к этой угрозе весьма серьезно, — делано-сочувственно сообщил Геннадий.
— Все, больше не буду, я хороший. Это была невинная шутка. Вы мне лучше вот что скажите, ведь более ярых католиков, чем поляки, в мире найти было трудно. А теперь? Приняли мусульманство, как будто всю жизнь ждали. Даже большим числом, чем странах, где с религией было поспокойнее.
— А куда бы они делись? — пожал плечами Геннадий. — Выбор у них был не очень.
— Выбор у них у всех был не очень, — продолжал гнуть свою линию лейтенант, — но почему именно из этих получились самые фанатики?
— Смена религии «на зло врагу» — не такое уж редкое событие в истории, — сообщила Сима. — Взять, например, ирландцев. Они несколько веков яростно сопротивлялись католицизму, который у них внедряли англичане. А когда Англия сама отложилась от Ватикана, быстро стали правоверными католиками, чтобы был лишний повод пособачиться с заклятыми недругами. Так и поляки. С русскими и немцами у них резко отрицательная комплиментарность. У русских Православие, у немцев Протестантизм, вот они и держались папского престола. После распада Варшавского договора предпочли союз с Американцами — лишняя шпилька Германии и России. Помните, с какой готовностью они в Ирак войска посылали, наперекор прозрачным намекам из Бонна, Парижа и Москвы? Да они бы и с чертом союз заключили, лишь бы продолжить эту вендетту. Вот вам и мусульманский фанатизм под бело-красными знаменами. Все логично.
Домой добирались на армейском вездеходе. — Серафима, тебе не кажется, что вокруг нас сгущаются тучки? Мы постоянно влипаем в неприятности.
— А что тут удивительного? Мы ведь сами вызвали огонь на себя. Наши скромные фигуры приобрели в этих краях зловещее величие. Можно даже сказать инфернальное величие. Правда, больше в узком кругу заинтересованных лиц, но, тем не менее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— А она у тебя на все руки мастер, — толкнул Геннадия локтем лейтенант. — И пистолетом и поварешкой управляется прекрасно. А в постели, какова?
— Пока не проверял, я же на службе, — поморщился Геннадий, ощущая явное желание дать десантнику по физиономии. — Ты у нее лучше сам поинтересуйся.
— Ну, уж нет, — заявил летеха со смешком, — мне еще мои тестикулы дороги. Такому риску я их подвергать не могу.
Следующие три дня прошли спокойно. Геннадий продолжал изучать обстановку, а Сима, если не бегала по городу, то сидела за компьютером и правила свои расстрельные списки. Было похоже, что она пользуется информацией из нескольких источников сразу, сопоставляет ее и проверяет. Геннадий в эту деятельность не вмешивался, решив дождаться окончательного варианта. Вот и в этот день Сима увлеченно стучала по клавишам, а он собрался на рандеву с информатором, который должен был поведать ему об умонастроениях рыночных торговцев. Сообщив охране о цели и адресе своего визита, Геннадий уже собрался, было, отчалить, но Сима его остановила. — Подожди. — В ее глазах появилось отрешенное выражение, будто прислушивалась к чему-то невидимому. Потом глаза прояснились, но в них появилась тревога. — Я чувствую опасность, не ходи туда, или возьми троих бойцов для подстраховки. — Геннадий задумался. В действенности Симиного «чутья» он уже успел убедиться, но идти на встречу с информатором в сопровождении вооруженного конвоя — тоже не здорово. — Спасибо за предупреждение, я буду очень осторожен. — Сима пожала плечами, а на ее лице появилось выражение крайнего неодобрения. — Ладно. Держи оружие наготове и за спину поглядывай.
До места он добрался без приключений и слежки за собой не обнаружил. Постучал и сунул руку в карман, ухватившись за рукоять пистолета. Хозяин сам открыл дверь, за его спиной маячила женщина. — Жена, наверное, — подумал Геннадий. Хозяин разразился цветистым приветствием в восточном стиле и пригласил в дом. Сам пошел первым, а женщина посторонилась, давая дорогу. Обернуться он не успел, голова взорвалась болью, а сознание померкло. Очнулся уже привязанный к стулу и, отплевываясь от воды, которой его щедро окатили. Голова раскалывалась, и порядком поташнивало. Геннадий проморгался и осмотрелся по сторонам. Перед ним сидели двое, еще один расположился за спиной. Вооружены. — Духи?
— Что, неверный, очухался? — дружелюбно поинтересовался один из сидящих на ломаном русском языке. — Поговорим? А то мы уже ждать устали. Если будешь говорить — умрешь легко, а если нет, то грешникам в аду успеешь позавидовать.
— Вляпался, — пронеслось в голове, — эти живыми не выпустят. — В животе появилась сосущая пустота. — Пока хватятся, пока пошлют проверить, меня успеют на ленточки порезать. А эти узкоглазые физиономии будут последним, что я увижу в этой жизни.
— Понял, собака, — вступил в разговор второй из сидящих. Этот говорил почти без акцента. — Вижу, понял. Давай, говори. Кто ты? Что делаешь в городе? Только не ври, что промышленность к нам восстанавливать приехал. Мы следили за тобой, фиксировали связи. Правду говори. Что за ведьма с тобой? У нас много вопросов.
Геннадий сидел молча, но мозги работали с предельной нагрузкой, изыскивая способ подольше потянуть время. — Рахим, поторопи-ка его! — Человек за спиной шевельнулся. — Ну, все, — обречено подумал Геннадий, — сейчас начнется. — Тут у сидящих перед ним боевиков удивленно расширились глаза, а руки потянулись к оружию. За спиной раздался странный свистящий звук, потом хлюпанье, потом ударил выстрел, и голова одного из духов взорвалась. Геннадию опалило затылок близким выбросом пороховых газов. Второй начал поднимать автомат, еще выстрел и опять попадание в голову. Из-за спины выскользнула Сима, подняла стул, освобожденный одним из покойников, и уселась на него, с интересом разглядывая связанного командира.
— Что уставилась? Развяжи скорее, — потребовал Геннадий. — Тут могут быть еще люди. — Сима отрицательно покачала головой. — Больше никого нет, был еще хозяин и какая-то боевая дамочка, но они уже держат ответ перед Аллахом. И еще одна странная личность. Этого я оглушила, связала и сунула под кровать.
— Все равно развяжи. — Геннадий чувствовал себя весьма неудобно.
— Успеется, когда еще выпадет возможность лицезреть начальство в виде мокрой курицы?
— Хватит валять дурака! Я приказываю!
— Есть! — Сима встала и подошла поближе. Наклонилась, обняла за шею. — Видишь, как удобно, а ты и пошевелиться не можешь. — И впилась в губы горячим поцелуем.
Геннадий застыл, не в состоянии сказать ни слова, но на поцелуй ответил. У него уже почти кончилось дыхание, когда Сима неожиданно отпрянула и переместилась за спину. Он почувствовал холод лезвия ножа, который перерезал ремни. — Да ты еще и извращенка! Садомазохистка! — Спасительница весело рассмеялась. — А может, я просто ждать устала, когда ты инициативу проявишь?
— Так я тебе и поверил, — проворчал Геннадий, поднимаясь и разминая руки. Сильно затечь они не успели, времени прошло не так уж и много. За спиной, в луже крови, лежал третий участник «беседы» У него было перерезано горло. Наскоро обыскал всех троих. Искал не столько документы, сколько свой пистолет. Объясняться с начальством по поводу утери личного оружия совершенно не хотелось. Пистолета в комнате не оказалось.
— Серафима, ты мой ствол не видела?
— Видела, он у этой фурии ислама в руках был. В соседнем помещении валяется.
— Сразу сказать не могла? Видела же, что ищу.
— Вот она — мужская благодарность, — картинно всплеснула руками Сима. — Спасаешь его, жизнью рискуешь, а вместо «спасибо» слышишь одни упреки и необоснованные претензии.
— Спасибо! Но дело еще не закончено, сюда могут прийти, мы должны поторопиться. — Геннадий подошел к двери. — Заперто! Ключ в замке. Когда это она успела его повернуть? — Осмотрев дом и найдя свой пистолет, он немного успокоился. — В самом деле, больше никого нет. Одни покойники и этот, который под кроватью. — Вернулся в комнату, где Сима копалась в документах хозяев. — Все чисто, мы тут одни!
Боевая подруга хмыкнула. — Я тебе об этом десять минут назад говорила.
— Лишняя проверка никогда не помешает. А теперь скажи, как ты тут оказалась? За мной следила?
— Разумеется! Я же тебе сказала, что чувствую опасность, а ты не внял. Вот и пришлось идти следом. Выговор объявишь? — в глазах у нее была ирония.
— Следовало бы! Да только толку-то? — Геннадий решительно подошел к Симе, которая стояла с независимым видом, и обнял. Та прошептала, — мокрый весь, — но ответила с неожиданной страстью. Они еще самозабвенно целовались, когда послышался шум подъехавшей машины и голоса.
— Десантники, — сожалением сообщила Сима, отрываясь. — Я назначила им время, полчаса, а теперь они истекли. Пойдем встречать?
— Ничего, мы еще найдем время, — пообещал Геннадий, наскоро приводя себя в порядок. Он подошел к окну и махнул рукой командиру группы. — Давай, заходи, тут для вас есть работенка.
— И что тут у вас произошло? — поинтересовался лейтенант, разглядывая комнату.
— В засаду попал, — с досадой сообщил Геннадий. — Ждали они меня. Та подруга, что лежит в соседней комнате, саданула чем-то по затылку. Понимаешь, не ожидал атаки от женщины. Очнулся… привязанным к стулу. Думал, что хана настала, но тут Сима появилась и… сам видишь.
— Не ожидал от женщины? — хохотнул лейтенант. Уж кому-кому, а тебе-то следовало этого ожидать! — Он со значением покосился в сторону Симы. — Ладно, мы тут сами приберем, может, что полезное обнаружим. Допросить их, как я понимаю, уже не удастся. — Он повернулся к Симе. — Не могла хоть одного в живых оставить, чтобы было с кем побеседовать?
— Специально для тебя оставила, ты в спальне под кровать загляни.
— Дельно, — обрадовался десантник, — все претензии снимаются.
Он быстро вышел из комнаты, но вскоре вернулся, волоча за собой связанного человека с кляпом во рту. С помощью одного из бойцов его усадили на стул, к которому ранее был привязан Геннадий, и тоже привязали. Теперь появилась возможность внимательно рассмотреть добычу. Перед ними сидел мужчина лет тридцати с европейскими чертами лица, блондин. Он явно находился в сознании, а в его взгляде читалась жгучая ненависть.
— Та-а-к, — протянул лейтенант, — кто это тут у нас? Европеец? Американец?
— Поляк он, — проинформировала Сима, — похоже, что из этих… новообращенных. По крайней мере, когда я с ним разбиралась, то матерился он по польски.
— Поляк, говоришь, — недобро усмехнулся десантник, — да еще и мусульманин? Убойный коктейль, ишь как глазки-то горят. Сержант, принеси-ка из машины плоскогубцы. Клиент нам, похоже, попался несговорчивый. Придется повозиться. Сержант кивнул и вышел. Геннадий одобрительно кивнул.
Может, без третьей степени обойдемся? — встряла Сима. Лейтенант посмотрел на нее с явным раздражением. В его взгляде явственно читалось, мол, привыкли вы у себя в Системе в белых перчатках работать. А мы парни простые, армейские, у нас нет времени на психологические изыски. Вот и плющим фаланги, если понадобится. Как говорится, может и не эстетично, зато дешево, надежно и практично. Геннадий давно заметил, что Сима имеет привычку отвечать на незаданные вопросы и невысказанные претензии. Вот и в этот раз она сразу оценила ситуацию.
— Не хочу утверждать, что являюсь непримиримой противницей подобных методов, но в данном случае есть неплохая альтернатива. Оставьте этого парня на полчасика мне, и обещаю, что дело надолго не затянется. А вы погуляйте пока….
Геннадий с десантником переглянулись и синхронно кивнули. Геннадий подошел к пленнику и дружески похлопал его по щеке. — Извини, пшек, тебе не повезло. Мы хотели проявить гуманизм и воспользоваться плоскогубцами, но у этой пани другие планы на твой счет. Вы тут покохайтесь, а мы другими делами займемся.
Сима вышла через полчаса. — Поговорили. Он действительно поляк — Марек Кольчицкий из Лодзи. Мусульманин ваххабитского толка. Получил подготовку в организации «Зеленый орел» под Краковом. Тут он представляет Халифат, нечто вроде офицера связи. Миссия — общая дестабилизация обстановки. С тобой хотели побеседовать из чистой любознательности, никакой конкретной информации на наш счет у них нет. — Сима вручила Геннадию листок, который держала в руке. — Вот, тут его основные контакты. Интересная личность, надо будет еще разок с ним пообщаться, но это успеется.
— Так он еще и жив остался? — усмехнулся лейтенант, кивнув на дверь.
— Ну, не такие мы и звери. Жить будет.
— А любить нет?
— Он-то да, если доживет, конечно. А вот ваша, товарищ лейтенант, сексуальная жизнь может резко измениться в худшую сторону, если пошлеть не перестанете.
— Я бы на твоем месте отнесся к этой угрозе весьма серьезно, — делано-сочувственно сообщил Геннадий.
— Все, больше не буду, я хороший. Это была невинная шутка. Вы мне лучше вот что скажите, ведь более ярых католиков, чем поляки, в мире найти было трудно. А теперь? Приняли мусульманство, как будто всю жизнь ждали. Даже большим числом, чем странах, где с религией было поспокойнее.
— А куда бы они делись? — пожал плечами Геннадий. — Выбор у них был не очень.
— Выбор у них у всех был не очень, — продолжал гнуть свою линию лейтенант, — но почему именно из этих получились самые фанатики?
— Смена религии «на зло врагу» — не такое уж редкое событие в истории, — сообщила Сима. — Взять, например, ирландцев. Они несколько веков яростно сопротивлялись католицизму, который у них внедряли англичане. А когда Англия сама отложилась от Ватикана, быстро стали правоверными католиками, чтобы был лишний повод пособачиться с заклятыми недругами. Так и поляки. С русскими и немцами у них резко отрицательная комплиментарность. У русских Православие, у немцев Протестантизм, вот они и держались папского престола. После распада Варшавского договора предпочли союз с Американцами — лишняя шпилька Германии и России. Помните, с какой готовностью они в Ирак войска посылали, наперекор прозрачным намекам из Бонна, Парижа и Москвы? Да они бы и с чертом союз заключили, лишь бы продолжить эту вендетту. Вот вам и мусульманский фанатизм под бело-красными знаменами. Все логично.
Домой добирались на армейском вездеходе. — Серафима, тебе не кажется, что вокруг нас сгущаются тучки? Мы постоянно влипаем в неприятности.
— А что тут удивительного? Мы ведь сами вызвали огонь на себя. Наши скромные фигуры приобрели в этих краях зловещее величие. Можно даже сказать инфернальное величие. Правда, больше в узком кругу заинтересованных лиц, но, тем не менее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24