Надо бы начать формировать ИПТАПы — истребительные противотанковые артиллеристские полки. То есть, нужны новые, специализированные артиллеристские части, назначением которых будет усиливать пехоту на танкоопасных направлениях. Чтобы устраивали немецким танкистам всяческие неприятные сюрпризы вполне профессионально. В войну эти самые ИПТАПы во множестве создавались и большую пользу приносили. Хотя потери у них очень приличные были, чуть ли не смертниками противотанкистов считали. В общем, смерть врагу — конец расчету. Заметь, «смерть врагу» все же стоит на первом месте.
Николай Иванович задумался. Капитан пошуршал бумагами и спросил, — вот вы упомянули о противотанковых боеприпасах. Помнится, ранее у нас уже заходил разговор о подкалиберных снарядах. Вроде как с сердечниками из некоего обедненного урана. Думаю, что сейчас самое время об этом поговорить.
— Давайте поговорим, — покладисто согласился Николай Иванович. — В наше время сердечники подкалиберных снарядов из обедненного урана часто применяются. Самого обедненного урана тоже хватает, ведь это фактически отходы атомной промышленности. Насколько я помню, сердечники эти изготовляются методом порошковой металлургии, то есть их спекают из порошка в специальных формах с добавкой небольшого количества титана. Пробивная способность таких сердечников существенно выше, чем сердечников из карбида вольфрама. Вроде бы они, условно говоря «самозатачиваются» при прохождении через броню. Хотя физику этого процесса я смутно понимаю. И еще слышал, что такие снаряды обладают заброневым пирофорным действием. То есть вбитая в пробоину урановая пыль еще и вспыхивает. Что тоже полезно. Впрочем….
— Что-то еще вспомнили? — спросил капитан после затянувшейся паузы.
— Нет, просто подумал. Возможно, что запуск в производство этих сердечником и не самая лучшая идея. Дело в том, что немцы тоже широко применяли подкалиберные снаряды, и им их вечно не хватало. С вольфрамом в Европе не густо. А вот уран в Европе есть. Возможно, и не стоит наводить их на эту мысль, разве только применить такие снаряды ближе к концу войны, когда уже поздно будет дергаться. И еще — появление у нас на вооружении боеприпасов из обедненного урана вполне внятно сообщит немцам, что мы занимается его обогащением, то есть ведем работы над атомным оружием.
— А если делать сердечники из природного урана?
— Можно и из природного, но бойцов жалко. Воздействие радиации никому здоровья не прибавляет, да еще и на наследственность влияет, и вроде даже на мужскую потенцию. Сейчас об этом никто ничего толком не знает, поэтому ничего и не скажет. Но впоследствии это дело все равно всплывет. В смысле, что наши танкисты и артиллеристы в войну чуть ли не спали в обнимку с этой гадостью. Авторитета партии, поверьте, это не прибавит.
Капитан хмыкнул. — Да уж, тут есть над чем задуматься. Особенно насчет мужской потенции. Кстати говоря, нашей промышленности вольфрама тоже не хватает. Ладно, пусть над этим вопросом начальство думает. Наша задача предоставить необходимую для принятия решения информацию. Вернемся к делу. Так что у нас еще с артиллерией?
— Вот так сразу ничего важного не припоминается. Вспомню, обязательно скажу.
— А с минометами?
— С минометами, вроде, все в порядке. Вот только ротный…. Точность отвратительная, калибр не серьезный. Лучше вообще убрать с вооружения по причине сомнительной эффективности, да и ассортимент боеприпасов упростить. Лучше больше батальонных 82-мм выпускать, они себя прекрасно зарекомендовали. Полковой 120-мм тоже хорошо себя показал. Настолько хорошо, что немцы запустили его у себя в производство. Причем чуть ли не один в один по нашим чертежам. Какие-то растяпы умудрились позабыть документацию при эвакуации.
— Считаете, что именно «растяпы»? — сразу насторожился капитан.
— Скорее всего. Говорилось уже, что не следует сразу искать злой умысел там, где все можно объяснить обычной глупостью.
Капитан недоверчиво хмыкнул. Было видно, что данный тезис у него понимания не встретил. Николай Иванович вздохнул и счел необходимым уйти от данной скользкой темы.
— Но вообще минометы оказались крайне полезным оружием и выпускались нами в войну в огромных количествах. Особенно это было важно в начальный период войны. В приграничных сражениях мы умудрились потерять большую часть уже имеющейся артиллерии, и быстро восполнить эти потери было проблематично. А миномет при той же мощности боеприпаса, что у артиллерийского орудия стоит в несколько раз меньше, сделать его легче. Имеющиеся на вооружении минометы еще пару раз модернизировали в этом направлении, то есть в сторону сокращения трудозатрат и использования дефицитных материалов. Утверждается, что это удалось сделать с минимальными потерями в тактико-технических характеристиках оружия.
— А подробнее можно? Что именно было сделано?
Николай Иванович развел руками. — Подробностей не знаю. Специально этим вопросом я не интересовался.
— Понятно. А что с реактивными минометами? Послушать ваших коллег, то эти… «катюши»… прямо таки страх на врага наводили.
Николай Иванович кивнул. — Действительно наводили, очень действенное оружие, убедительное такое. Надо срочно организовывать массовое производство. Плохо то, что с «платформой» для него туго. Имеющиеся у нас в производстве грузовики для пусковых установок явно хлипковаты. Даже для БМ-13 хлипковаты, а уж для появившихся позднее более мощных БМ-31… В ту войну мы устанавливали направляющие на американские трехосные студебекеры. Но будут ли они у нас в этом варианте истории? В общем, толковый и мощный армейский грузовик нам кровь из носу, как нужен. Автопрому надо бы поднапрячься. Или на гусеничные шасси ставить.
— С шасси понятно. А что с самими установками?
— А что установки? Они, по сути, весьма примитивные. Самое важное — это сам снаряд. Но тут у нас неплохие наработки. Правда оперенные снаряды это не прима, в дальнейшем распространение получила схема со стабилизацией вращением.
— Это нарезные что ли?
— Нет, направляющие-то в виде пакетов гладкоствольных труб. Снаряд раскручивается сам, за счет наличия наклонно расположенных сопел.
— То есть снаряд нуждается в срочной доработке?
— Может и нуждается, но точно не в «срочной». Дело это долгое, а война на носу. У нас уже сейчас имеются неплохие реактивные снаряды. Срочно ставьте их в серийное производство, срочно налаживайте выпуск пусковых установок. Время не ждет.
Глава 13
Что Сергею в Кремле понравилось, так это местная столовая. Кормили тут даже лучше, чем в наркомате. И кабинет ему выделили. Правда в том же подвале, маленький и с малость обшарпанным столом. Зато в Кремле и с хорошим дореволюционным сейфом. С жильем хуже, пришлось удовольствоваться койкой в казарме внутреннего караула. Вчера Сергей до позднего вечера перепечатывал очередные материалы. Два экземпляра вложил конверт, сходил и запечатал его сургучом с личной печаткой. После чего, как было приказано, лично отнес конверт в секретариат вождя. Второй экземпляр предназначался для наркома, а первый для Самого. Хотелось спать, но в казарму Сергей не пошел. Вернулся в кабинет, где попытался составить предварительный план завтрашнего разговора с инженером. Мысли сбивались, подумалось, что было бы очень любопытно потолковать по поводу достижений науки будущего. Там наверняка имеется масса интересных вещей. Но приказ свыше недвусмысленно предписывал сосредоточиться на злобе дня, то есть на сведениях, которые необходимы для победы в грядущей войне. Сергей вздохнул и вернулся к составлению плана.
С утра, бодрый и полный сил он вошел в знакомое помещение.
— Утро доброе, Николай Иванович. Как вы себя сегодня чувствуете?
— Доброе, доброе, капитан. А чувствую я себя неплохо, наконец-то ел сидя. И голова при этом почти не кружилась.
— Замечательно! Тогда поговорим? — Сергей устроился за столом и приготовился к записи.
— Поговорим, — согласился инженер, — задавайте свои вопросы.
— Меня просили побеседовать с вами насчет радиолокации. Судя по информации от ваших современников вопрос очень важный. Принцип работы радиолокаторов нам более-менее понятен, но хотелось бы подробностей.
— Странно, мне казалось, что в Союзе этим вопросом пред войной занимались. И вроде уже должны быть определенные успехи. Точно помню, что в начале войны у нас уже были работоспособные радарные установки, пусть и немного и не слишком совершенные.
— Возможно, — немного удивленно заметил Сергей, — вероятно, я просто не в курсе. Секретность, сами понимаете.
— Могли бы мне сказать, конспираторы хреновы, — раздраженно подумал он про себя, — проще было бы дело делать!
— Нет, точно были, даже название помню — «Редут», их в ПВО Ленинграда использовали.
— Не буду спорить, — прервал инженера Сергей, — так можете чем помочь?
— Ну, чем-то могу, хотя СВЧ техника и не моя специальность. На военной кафедре институтской в свое время изучали немного все эти клистроны, магнетроны и прочее. Но только давно это было, я не уверен, что много вспомнить удастся.
— Тем не менее, давайте попробуем. Кстати, что такое «клистрон»?
— Генератор СВЧ колебаний, как мне помнится. Электро-вакуумный прибор.
— А как он устроен?
— Спросите чего полегче! Без малейшего понятия! Давайте я вам лучше про магнетрон расскажу. Его мы подробнее изучали, даже примерная схема в памяти осталась.
— А что такое «магнетрон»?
— Тоже генератор СВЧ колебаний. Сейчас схему нарисую.
Спустя несколько минут, Сергей с интересом изучил эскиз. — Вот тут эти дырки — резонансные полости, давал пояснения инженер. — На самом деле они имеют цилиндрическую форму. Электроны гонят полем по кругу. Как-то они с этими полостями взаимодействуют и образуются такие… сгустки этих самых электронов. Вот тут элемент, который называется «петля». В натуре я его никогда живьем не видел, и как он работает, туманно представляю. Но служит он для отвода энергии в волновод. Это или трубка прямоугольного сечения или же коаксиальный кабель. Волновод, соответственно, заканчивается в фокусе параболической антенны. Вот, как я тут нарисовал. А уже антенна отбрасывает волну в пространство в виде параллельного пучка. Отраженный от объекта сигнал, возвращается на антенну, потом поступает на приемник и в итоге отображается на экране электронно-лучевой трубки.
Мда-с, припоминается мне, что и магнетроны в СССР уже должны быть известны. Может даже и многокамерные.
Сергей поморщился, и пообещал себе на будущее запрашивать подробную информацию по темам. Изобретать велосипед всегда неприятно и малопродуктивно.
— А что в СССР точно еще неизвестно? В смысле, по данному вопросу?
Инженер ненадолго задумался. — Ну, усилитель СВЧ на лампе бегущей волны американцы вроде изобрели ближе к концу войны. Сейчас я эту штуку нарисую.
— Вот, поток электронов летит по оси прибора, а СВЧ волна движется по этой спирали. Вот тут соленоид. Происходит взаимодействие, усиление…. Мда….
— А каким образом? Волна, как я понимаю, движется со скоростью света. А электроны в трубке летят относительно медленно. Как же они взаимодействуют?
— Хм, действительно…. Не помню, если честно. Но схема верная, зрительная память у меня неплохая. А вот пояснения к ней из мозгов успели улетучиться за все эти годы. Надеюсь, что специалисты по этой подсказке разберутся.
— Возможно, — с сомнением протянул Сергей. — Что еще?
— По базе радиолокации вроде все. Есть правда доплеровские радары и антенны в виде фазированных решеток, но это я потом распишу. Дело относительно далекого будущего. Быстро не сделать.
— А что нужно сделать быстро?
— Радары ПВО нужны быстро. Бортовые радары для самолетов-перехватчиков тоже. Артиллеристские и навигационные для флота, само собой.
Для ПВО установки следует разрабатывать в двух основных вариантах: радары обнаружения и радары наведения. Радары обнаружения сканируют пространство по кругу. В случае обнаружения целей включаются радары наведения. Они держат цель в луче, отслеживая ее перемещения. По этим данным наводятся самолеты перехватчики, стреляет зенитная артиллерия, а в будущем и зенитные ракеты. То есть все должно работать в связке, целые комплексы надо создавать.
А потом уже начинается борьба: противник специальной аппаратурой фиксирует свое попадание в луч, старается забить помехами рабочие частоты радаров, выбрасывает облака дипольных отражателей, пускает специальные ракеты, наводящиеся на излучение работающих установок. Или просто бомбит и штурмует.
Зенитчики, соответственно, меняют боевые частоты, пытаются выделить реальные цели в мешанине помех, стараются до последнего момента не выдавать свои позиции. Меняют их по возможности. Но это уже тактика. Вообще к этому делу надо серьезно подходить.
— Любопытно, любопытно, — Сергей быстро записывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Николай Иванович задумался. Капитан пошуршал бумагами и спросил, — вот вы упомянули о противотанковых боеприпасах. Помнится, ранее у нас уже заходил разговор о подкалиберных снарядах. Вроде как с сердечниками из некоего обедненного урана. Думаю, что сейчас самое время об этом поговорить.
— Давайте поговорим, — покладисто согласился Николай Иванович. — В наше время сердечники подкалиберных снарядов из обедненного урана часто применяются. Самого обедненного урана тоже хватает, ведь это фактически отходы атомной промышленности. Насколько я помню, сердечники эти изготовляются методом порошковой металлургии, то есть их спекают из порошка в специальных формах с добавкой небольшого количества титана. Пробивная способность таких сердечников существенно выше, чем сердечников из карбида вольфрама. Вроде бы они, условно говоря «самозатачиваются» при прохождении через броню. Хотя физику этого процесса я смутно понимаю. И еще слышал, что такие снаряды обладают заброневым пирофорным действием. То есть вбитая в пробоину урановая пыль еще и вспыхивает. Что тоже полезно. Впрочем….
— Что-то еще вспомнили? — спросил капитан после затянувшейся паузы.
— Нет, просто подумал. Возможно, что запуск в производство этих сердечником и не самая лучшая идея. Дело в том, что немцы тоже широко применяли подкалиберные снаряды, и им их вечно не хватало. С вольфрамом в Европе не густо. А вот уран в Европе есть. Возможно, и не стоит наводить их на эту мысль, разве только применить такие снаряды ближе к концу войны, когда уже поздно будет дергаться. И еще — появление у нас на вооружении боеприпасов из обедненного урана вполне внятно сообщит немцам, что мы занимается его обогащением, то есть ведем работы над атомным оружием.
— А если делать сердечники из природного урана?
— Можно и из природного, но бойцов жалко. Воздействие радиации никому здоровья не прибавляет, да еще и на наследственность влияет, и вроде даже на мужскую потенцию. Сейчас об этом никто ничего толком не знает, поэтому ничего и не скажет. Но впоследствии это дело все равно всплывет. В смысле, что наши танкисты и артиллеристы в войну чуть ли не спали в обнимку с этой гадостью. Авторитета партии, поверьте, это не прибавит.
Капитан хмыкнул. — Да уж, тут есть над чем задуматься. Особенно насчет мужской потенции. Кстати говоря, нашей промышленности вольфрама тоже не хватает. Ладно, пусть над этим вопросом начальство думает. Наша задача предоставить необходимую для принятия решения информацию. Вернемся к делу. Так что у нас еще с артиллерией?
— Вот так сразу ничего важного не припоминается. Вспомню, обязательно скажу.
— А с минометами?
— С минометами, вроде, все в порядке. Вот только ротный…. Точность отвратительная, калибр не серьезный. Лучше вообще убрать с вооружения по причине сомнительной эффективности, да и ассортимент боеприпасов упростить. Лучше больше батальонных 82-мм выпускать, они себя прекрасно зарекомендовали. Полковой 120-мм тоже хорошо себя показал. Настолько хорошо, что немцы запустили его у себя в производство. Причем чуть ли не один в один по нашим чертежам. Какие-то растяпы умудрились позабыть документацию при эвакуации.
— Считаете, что именно «растяпы»? — сразу насторожился капитан.
— Скорее всего. Говорилось уже, что не следует сразу искать злой умысел там, где все можно объяснить обычной глупостью.
Капитан недоверчиво хмыкнул. Было видно, что данный тезис у него понимания не встретил. Николай Иванович вздохнул и счел необходимым уйти от данной скользкой темы.
— Но вообще минометы оказались крайне полезным оружием и выпускались нами в войну в огромных количествах. Особенно это было важно в начальный период войны. В приграничных сражениях мы умудрились потерять большую часть уже имеющейся артиллерии, и быстро восполнить эти потери было проблематично. А миномет при той же мощности боеприпаса, что у артиллерийского орудия стоит в несколько раз меньше, сделать его легче. Имеющиеся на вооружении минометы еще пару раз модернизировали в этом направлении, то есть в сторону сокращения трудозатрат и использования дефицитных материалов. Утверждается, что это удалось сделать с минимальными потерями в тактико-технических характеристиках оружия.
— А подробнее можно? Что именно было сделано?
Николай Иванович развел руками. — Подробностей не знаю. Специально этим вопросом я не интересовался.
— Понятно. А что с реактивными минометами? Послушать ваших коллег, то эти… «катюши»… прямо таки страх на врага наводили.
Николай Иванович кивнул. — Действительно наводили, очень действенное оружие, убедительное такое. Надо срочно организовывать массовое производство. Плохо то, что с «платформой» для него туго. Имеющиеся у нас в производстве грузовики для пусковых установок явно хлипковаты. Даже для БМ-13 хлипковаты, а уж для появившихся позднее более мощных БМ-31… В ту войну мы устанавливали направляющие на американские трехосные студебекеры. Но будут ли они у нас в этом варианте истории? В общем, толковый и мощный армейский грузовик нам кровь из носу, как нужен. Автопрому надо бы поднапрячься. Или на гусеничные шасси ставить.
— С шасси понятно. А что с самими установками?
— А что установки? Они, по сути, весьма примитивные. Самое важное — это сам снаряд. Но тут у нас неплохие наработки. Правда оперенные снаряды это не прима, в дальнейшем распространение получила схема со стабилизацией вращением.
— Это нарезные что ли?
— Нет, направляющие-то в виде пакетов гладкоствольных труб. Снаряд раскручивается сам, за счет наличия наклонно расположенных сопел.
— То есть снаряд нуждается в срочной доработке?
— Может и нуждается, но точно не в «срочной». Дело это долгое, а война на носу. У нас уже сейчас имеются неплохие реактивные снаряды. Срочно ставьте их в серийное производство, срочно налаживайте выпуск пусковых установок. Время не ждет.
Глава 13
Что Сергею в Кремле понравилось, так это местная столовая. Кормили тут даже лучше, чем в наркомате. И кабинет ему выделили. Правда в том же подвале, маленький и с малость обшарпанным столом. Зато в Кремле и с хорошим дореволюционным сейфом. С жильем хуже, пришлось удовольствоваться койкой в казарме внутреннего караула. Вчера Сергей до позднего вечера перепечатывал очередные материалы. Два экземпляра вложил конверт, сходил и запечатал его сургучом с личной печаткой. После чего, как было приказано, лично отнес конверт в секретариат вождя. Второй экземпляр предназначался для наркома, а первый для Самого. Хотелось спать, но в казарму Сергей не пошел. Вернулся в кабинет, где попытался составить предварительный план завтрашнего разговора с инженером. Мысли сбивались, подумалось, что было бы очень любопытно потолковать по поводу достижений науки будущего. Там наверняка имеется масса интересных вещей. Но приказ свыше недвусмысленно предписывал сосредоточиться на злобе дня, то есть на сведениях, которые необходимы для победы в грядущей войне. Сергей вздохнул и вернулся к составлению плана.
С утра, бодрый и полный сил он вошел в знакомое помещение.
— Утро доброе, Николай Иванович. Как вы себя сегодня чувствуете?
— Доброе, доброе, капитан. А чувствую я себя неплохо, наконец-то ел сидя. И голова при этом почти не кружилась.
— Замечательно! Тогда поговорим? — Сергей устроился за столом и приготовился к записи.
— Поговорим, — согласился инженер, — задавайте свои вопросы.
— Меня просили побеседовать с вами насчет радиолокации. Судя по информации от ваших современников вопрос очень важный. Принцип работы радиолокаторов нам более-менее понятен, но хотелось бы подробностей.
— Странно, мне казалось, что в Союзе этим вопросом пред войной занимались. И вроде уже должны быть определенные успехи. Точно помню, что в начале войны у нас уже были работоспособные радарные установки, пусть и немного и не слишком совершенные.
— Возможно, — немного удивленно заметил Сергей, — вероятно, я просто не в курсе. Секретность, сами понимаете.
— Могли бы мне сказать, конспираторы хреновы, — раздраженно подумал он про себя, — проще было бы дело делать!
— Нет, точно были, даже название помню — «Редут», их в ПВО Ленинграда использовали.
— Не буду спорить, — прервал инженера Сергей, — так можете чем помочь?
— Ну, чем-то могу, хотя СВЧ техника и не моя специальность. На военной кафедре институтской в свое время изучали немного все эти клистроны, магнетроны и прочее. Но только давно это было, я не уверен, что много вспомнить удастся.
— Тем не менее, давайте попробуем. Кстати, что такое «клистрон»?
— Генератор СВЧ колебаний, как мне помнится. Электро-вакуумный прибор.
— А как он устроен?
— Спросите чего полегче! Без малейшего понятия! Давайте я вам лучше про магнетрон расскажу. Его мы подробнее изучали, даже примерная схема в памяти осталась.
— А что такое «магнетрон»?
— Тоже генератор СВЧ колебаний. Сейчас схему нарисую.
Спустя несколько минут, Сергей с интересом изучил эскиз. — Вот тут эти дырки — резонансные полости, давал пояснения инженер. — На самом деле они имеют цилиндрическую форму. Электроны гонят полем по кругу. Как-то они с этими полостями взаимодействуют и образуются такие… сгустки этих самых электронов. Вот тут элемент, который называется «петля». В натуре я его никогда живьем не видел, и как он работает, туманно представляю. Но служит он для отвода энергии в волновод. Это или трубка прямоугольного сечения или же коаксиальный кабель. Волновод, соответственно, заканчивается в фокусе параболической антенны. Вот, как я тут нарисовал. А уже антенна отбрасывает волну в пространство в виде параллельного пучка. Отраженный от объекта сигнал, возвращается на антенну, потом поступает на приемник и в итоге отображается на экране электронно-лучевой трубки.
Мда-с, припоминается мне, что и магнетроны в СССР уже должны быть известны. Может даже и многокамерные.
Сергей поморщился, и пообещал себе на будущее запрашивать подробную информацию по темам. Изобретать велосипед всегда неприятно и малопродуктивно.
— А что в СССР точно еще неизвестно? В смысле, по данному вопросу?
Инженер ненадолго задумался. — Ну, усилитель СВЧ на лампе бегущей волны американцы вроде изобрели ближе к концу войны. Сейчас я эту штуку нарисую.
— Вот, поток электронов летит по оси прибора, а СВЧ волна движется по этой спирали. Вот тут соленоид. Происходит взаимодействие, усиление…. Мда….
— А каким образом? Волна, как я понимаю, движется со скоростью света. А электроны в трубке летят относительно медленно. Как же они взаимодействуют?
— Хм, действительно…. Не помню, если честно. Но схема верная, зрительная память у меня неплохая. А вот пояснения к ней из мозгов успели улетучиться за все эти годы. Надеюсь, что специалисты по этой подсказке разберутся.
— Возможно, — с сомнением протянул Сергей. — Что еще?
— По базе радиолокации вроде все. Есть правда доплеровские радары и антенны в виде фазированных решеток, но это я потом распишу. Дело относительно далекого будущего. Быстро не сделать.
— А что нужно сделать быстро?
— Радары ПВО нужны быстро. Бортовые радары для самолетов-перехватчиков тоже. Артиллеристские и навигационные для флота, само собой.
Для ПВО установки следует разрабатывать в двух основных вариантах: радары обнаружения и радары наведения. Радары обнаружения сканируют пространство по кругу. В случае обнаружения целей включаются радары наведения. Они держат цель в луче, отслеживая ее перемещения. По этим данным наводятся самолеты перехватчики, стреляет зенитная артиллерия, а в будущем и зенитные ракеты. То есть все должно работать в связке, целые комплексы надо создавать.
А потом уже начинается борьба: противник специальной аппаратурой фиксирует свое попадание в луч, старается забить помехами рабочие частоты радаров, выбрасывает облака дипольных отражателей, пускает специальные ракеты, наводящиеся на излучение работающих установок. Или просто бомбит и штурмует.
Зенитчики, соответственно, меняют боевые частоты, пытаются выделить реальные цели в мешанине помех, стараются до последнего момента не выдавать свои позиции. Меняют их по возможности. Но это уже тактика. Вообще к этому делу надо серьезно подходить.
— Любопытно, любопытно, — Сергей быстро записывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24