Мы прождали секунд десять, но не уловили ни звука. Я представлял себе Ардату — может, мертвой или связанной, с кляпом во рту. Думается, с тех пор, как я узнал о том, что она в рабстве у доктора Фу Манчи, мне еще никогда не хотелось так услышать ее голос и никогда не было так страшно от мысли о том, что я его больше не услышу.
— В жизни сломать замок куда труднее, чем это делается в книгах, — сказал Смит. — Но двери тут не из старого доброго дерева, а всего лишь из дранки да трехслойной фанеры. Проверьте, Кэрригэн, выдержит ли та дверь натиск ста семидесяти фунтов, а я займусь этой.
Отодвинув Фламмарио в сторону, я отошел к краю площадки и с разбегу ударил плечом в дверь. Итогом первого штурма был слабый скрип и лязг металла. Смит бросился на дверь, находившуюся ближе к лестничной площадке, и добился не большего успеха, чем я.
— Выбейте панель, Кэрригэн! — крикнул он. — Возможно, внутри есть ключ.
Я последовал его совету. Странная хозяйка «Древа страсти» подгоняла нас.
— Навалитесь, ребята! — хрипло кричала она. — Поднатужьтесь! Мы пришли сюда убивать!
Я немного повредил дверь, которая оказалась довольно прочной. Не сумев добиться большего, я пробормотал проклятия, стиснул зубы и повторил атаку. Она оказалась настолько удачной, что дверь с треском распахнулась, и я кубарем покатился в темноту.
Кое-как поднявшись и тяжело дыша, я ощупью вернулся обратно к двери, чтобы найти выключатель. Когда я зажег свет, с лестницы донеслись гром и треск.
Я оказался в неприбранном кабинете. Ящики шведского бюро были взломаны и выдвинуты, наличествовали и другие свидетельства торопливого обыска. Но в комнате никого не оказалось, и другой двери в ней, похоже, не было. Я выбежал обратно на площадку в тот момент, когда Смит просадил каблуком филенку.
Сунув руку внутрь, он, очевидно, нащупал ключ, поскольку мгновение спустя дверь распахнулась. Я последовал за ним. Мы очутились в небольших жилых покоях, состоявших из гостиной, спальни и ванной, отделанной в игриво-изнеженной манере.
На стенах висели фотографии женщин в рамках, в основном красоток из кабаре. Диван с пышными мягкими подушками. Лампа под абажуром, поддерживаемая нимфой из слоновой кости, стояла в нише. На полу — изысканные персидские ковры, шкуры леопарда. В воздухе витал тонкий аромат духов.
— Это новое гнездышко Лу, — выдохнула Фламмарио. — Узнаю его вкус. — Она вбежала в спальню. — Никаких следов. Тут никого не было!
— Где же Ардата? — пробормотал Смит. — Идемте, вот третья дверь.
На площадке мы остановились. Фламмарио шикнула на нас, и мы замерли, прислушиваясь.
— Вы слышите?! — вскричала Фламмарио. — Эта крыса Лу прячется на чердаке!
— А как нам туда пробраться? — спросил Смит.
— Вот через эту дверь. За ней — еще две комнаты и лестница на чердак.
Мы со Смитом по очереди атаковали третью дверь, пока, наконец, она не поддалась с громким треском. Мы ввалились в короткий коридорчик с дверями в обеих стенах. Они были распахнуты. В одной из комнат с закрытыми ставнями мы нашли следы, которые искали.
Эта была спальня, снабженная ванной. Замок на двери был взломан, постель снята, но покрывало так и лежало на ней. Значит, на кровати никто не спал. Смит забегал из стороны в сторону, будто борзая, ищущая след.
— Вот где он ее запер! — вскричал он.
— Разумеется! — откликнулась Фламмарио. — По окуркам сигарет в пепельнице видно, что курила женщина.
— Вы правы! А когда мы вломились, женщину утащили. Воссоздать эту сцену нетрудно. Ага! Что это?
Я увидел что-то блестящее возле его ног. Смит наклонился и поднял кольцо — изящно вырезанный из лазурита жук-скарабей был оправлен в тусклое золото. Увидев кольцо, я все понял, и меня бросило в дрожь. Всем сомнениям пришел конец — это было кольцо Ардаты.
ГЛАВА XXIV
НАКИДКА ФЛАММАРИО СПАДАЕТ
— Она была в сознании, когда ее уводили, — сказал Смит. — Этот перстень она оставила как указатель. Хорошо уже то, что они не накачали ее снотворным.
Но Фламмарио уже была в коридорчике, который, как я теперь увидел, оканчивался площадкой, ведущей к задней лестнице. Лестница поднималась к небольшой дверце.
Мы побежали туда. Площадка перед дверью была слишком узкой, чтобы разбежаться и выбить дверь, но Смит сказал:
— Вокруг замочной скважины нет стальной пластины. Дверь прочная. Я попытаюсь выбить замок выстрелом… Тихо! Слышите?
Мы снова постояли немного, прислушиваясь. До меня донесся приглушенный звук — так могла бы возиться крыса.
— Ну что ж! — воскликнул Смит.
Он дважды выстрелил, приглушенный грохот странным эхом прокатился по дому, и я, вдруг вспомнив о Фламмарио, оглянулся. Ее не было.
— Смит! — крикнул я. — Фламмарио ушла!
— Ничем не могу помочь! — крикнул он в ответ. — На эти выстрелы должна подоспеть группа захвата.
Я последовал за ним в кладовую, освещенную одной-единственной лампой, подвешенной на стропилах. Там не было ничего, кроме обычного для пригородных домов хлама, принадлежавшего, я подозреваю, еще прежнему владельцу. Но вдруг я увидел нечто совсем иное. В кладовке было низкое слуховое окно. Та его рама, которую можно было открыть, была слишком узкой, чтобы сквозь нее мог пролезть человек, но нижняя рама оказалась выбитой, и на полу валялись осколки стекла. Видимо, кто-то, прятавшийся на чердаке, сперва выдавил стекло, а уж потом выбил и раму. Высунув голову наружу, Смит сказал:
— Внизу балкон, идущий вдоль тех комнат, которые мы уже видели… Ага! К нему ведет лестница из сада!
Он повернулся и побежал к двери.
— Вы понимаете, Кэрригэн? — крикнул он. — Головорезы Фу Манчи пробрались сюда раньше нас! Этот самый Кэбот, который держал Ардату под замком в той комнате внизу, удрал сюда, чтобы спастись. Кэботу удалось исполнить задуманное. Он разбил окно, спрыгнул на балкон внизу и убежал, если только его не поймала полиция!
Мы уже бежали по нижнему коридору, направляясь к лестнице и дальше — к заднему крыльцу. По пути я строил предположения относительно странного поведения Фламмарио в тот миг, когда мы со Смитом проникли на чердак. Балкон, с которого спустился беглец, тянулся вдоль стены дома. Когда мы нырнули в тень, опережавший меня на шаг Смит резко остановился и так сжал мне запястье, что я почувствовал боль. Тишину разорвал пронзительный визг, перешедший в жуткие булькающие звуки.
Когда этот ужасный крик замер, я услышал возглас, потом топот бегущих ног. Полиция окружала дом. Мы неуверенно продвинулись еще на пару шагов вперед и увидели фигуру Фламмарио. Наполовину погруженная в тень, она выделялась причудливо обрубленным силуэтом на фоне лунного сияния. Фламмарио стояла у подножия лестницы, спускавшейся с балкона. Накидка соскочила, и женщина ехала похожей на статую фурии.
Услышав нас, она оглянулась, и я увидел блеск ее янтарных глаз. Потом она наклонилась, на миг скрывшись в тени, и подняла свою соболью накидку, чтобы опять закутаться в нее.
— Я полагаю, мы в расчете, Лу, — задыхаясь проговорила она. К нам подбежал капитан Бичер, а вслед за ним еще два офицера. Смит направил луч фонаря на распростертого на земле человека. Шея его была вывернута, как будто в миг смерти человек вдруг оглянулся. В вытаращенных глазах застыл вопрос, на который мертвец, очевидно, получил ужасный ответ.
Это был человек из Панамы!
Его пальцы вцепились в землю, а между лопаток торчала чеканная серебряная рукоятка кинжала, зловеще блестевшая в свете луны.
Капитан полиции Бичер перевел взгляд с мертвеца на закутанную в меха фигуру Фламмарио. Янтарные глаза женщины с презрением смотрели на него.
— Ну вот, наконец ты нам попалась!
— Забудьте о ней! — прошипел Смит. — Она не убежит. Девушку, которую держали тут в плену, куда-то утащили. Нельзя допустить, чтобы ее втихаря увезли из Колона. Дайте распоряжение в порту, задержите отплытие всех судов до получения дальнейших указаний. Используйте все средства.
Надежды рухнули, зато появились новые страхи. Меня окутало такое облако тоски, что я не мог толком соображать.
Кругом царила суматоха: слышались команды, сновали люди. Вскоре откуда-то издалека до меня донесся голос Смита:
— Позаботьтесь о Фламмарио. Как-никак она сделала для нас все, что могла. Возвращайтесь в гостиницу.
Кто-то коснулся моей руки. Я заглянул в блестящие янтарные глаза.
— Отвезите меня, пожалуйста, назад, — попросила женщина. — А то я опоздаю к своему выходу.
Я не помню ни слова из того, что эта убийца говорила мне на обратном пути. Кажется, она обнимала меня, и, полагаю, для нее это было в порядке вещей всякий раз, когда она попадала в общество мужчины. Вроде бы перед самой остановкой у «Древа страсти» она облобызала мои губы, а я шарахнулся от нее прочь, после чего Фламмарио хрипло расхохоталась. Я бы так и бросил ее прямо у дверей, но она сказала:
— Вы потеряли свою подругу, и вам непременно надо выпить.
Я думаю, она пыталась посочувствовать мне на свой полудикарский лад.
— Идите в бар. Если вы меня дождетесь я выпью вместе с вами.
Она побежала к своей гримерной, а я открыл заднюю дверь бара. В этот миг я и впрямь захотел крепкого бренди с содовой. Бармен быстро обернулся, узнал меня и пригласил войти.
В баре никого не было. Буфетчик едва успел поставить передо мной стакан, когда погас свет.
Нездоровое любопытство заставило меня выйти на балкон. Снизу доносился возбужденный гул голосов. Наверное, пришли новые посетители. Затем под тихие звуки невидимого оркестра появилась Фламмарио. Она принялась медленно танцевать в луче прожектора. На губах ее играла сладострастная улыбка, как у всех африканских танцовщиц от сотворения мира. Эта улыбка навеки осталась запечатленной в настенной живописи Древнего Египта.
Я невольно увлекся танцем и следил за Фламмарио, когда позади меня тихо звякнул телефон. Мгновение спустя бармен тронул меня за плечо.
— Это вас, — сказал он.
Когда я брал трубку, отчаяние во мне боролось с надеждой. Звонил Найланд Смит.
— Возвращайтесь немедленно… Бартон без сознания.
ГЛАВА XXV
ЗЕЛЕНАЯ РУКА
— Смит! — воскликнул я. — Он не при смерти?
— Слава Богу, нет.
Мы со Смитом смотрели на сэра Лайонела Бартона; он был бледен и едва дышал. Я повернулся к человеку в белом халате, стоявшему в изножье кровати.
— Вы уверены, доктор?
Доктор Эндрюс кивнул и ободряюще улыбнулся.
— Ему дали рвотное и промыли желудок марганцовкой, — ответил он. — Кроме того, я влил ему в рот очень крепкого кофе. К счастью, он здоров как бык. Выздоровеет. Я ввел ему дозу атропина. Скоро он придет в себя.
— Но как все это произошло? — спросил я, переводя взгляд с одного лица на другое. — Ведь снаружи дежурил полицейский.
— С ним то же самое! — ответил Эндрюс. — Но по другой причине, да и приходит в себя он совсем не так быстро.
— Как же вы это объясняете?
— Видите ли, — доктор взял со столика бокал, — тут — виски, к которому подмешана изрядная доза опиума. Иными словами, сэр Лайонел Бартон проглотил наркотик, и я промыл ему внутренности. А сержант полиции выкурил отравленную сигарету.
— Что?!
— Да, — подтвердил Смит. — И все оставшиеся в пачке тоже с отравой.
— Но ведь он мог почувствовать это?..
— Нет. — Врач покачал головой. — В данном случае использовалась индейская конопля, а сигареты такие дрянные, что перебили бы почти любой запах.
— Но где же он мог взять эти сигареты?
— Не пытайте меня, Кэрригэн, — устало ответил Смит. — Спросите еще, почему Бартон, оставшись один в номере, позволил кому-то подмешать в виски наркотик.
— Но был ли он один, когда вы вернулись?
— Его нашли одного. Меня вызвали из управления полиции, и оттуда я позвонил вам. Сержанта обнаружили без сознания в коридоре. Естественно, гостиничное начальство, войдя в номер, увидело Бартона.
— Где он был?
— В кресле в гостиной, без чувств, а рядом стоял этот стакан.
— Значит?..
— Да! Мы потеряли нашего заложника, Кэрригэн. Мартышки нет.
— Но, Смит! — в отчаянии вскричал я. — Это же невозможно!
— Все возможно, когда имеешь дело с доктором Фу Манчи. Надо смириться со случившимся. Двое мужчин, вполне способных позаботиться о себе и бывших начеку, отравлены наркотиками. Кто-то незаметно проник в эти комнаты, забрал клетку с мартышкой и спустил ее из окна гостиной, которое было открыто. Внизу ее подхватил другой человек, поджидавший в саду, где в этот поздний час никого не было. Короче, все просто.
— Слава Богу, старина Бартон выжил, — сказал я. — Но, помоги нам всем небо, мы боремся с призраком… Ардата!
Смит перегнулся через кровать, на которой лежал бесчувственный Бартон, и схватил меня за плечо.
— Фу Манчи опять захватил ее. Возможно, это звучит странно применительно к носителю самого большого зла в современном мире, но лично я считаю, что пусть уж она лучше будет при докторе, чем с…
— Лу Кэботом? Да, я согласен.
— Воздерживаясь от участия в беседе, господа, я исхожу из очень простого соображения, — заметил доктор Эндрюс, — я не знаю, о чем идет речь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32