Темные мешки под глазами, придававшие его лицу выражение безутешного пессимизма, были заметнее, чем обычно.
– Нам предстоит выработать пути и средства отличить гуманоидных роботов от людей, а потом разыскать их.
– Как быстро? – пробормотал Ласло.
– Не меньше чем за пять минут до того, как они объединятся, – огрызнулся Линн, – а когда это будет, я не знаю.
Брекенридж кивнул.
– Я рад, что вы с нами, сэр. Видите ли, я должен доставить вас в Вашингтон на совещание.
Линн поднял брови.
– Хорошо.
Он подумал, что, если бы ему понадобилось больше времени на осознание ситуации, его вполне бы могли сместить с поста и на совещании в Вашингтоне присутствовал бы уже другой глава Бюро по Роботехнике. И тут он от всей души пожелал, чтобы именно так и случилось.
На совещании присутствовали Первый помощник президента, секретарь по науке, секретарь по безопасности, Линн и Брекенридж. Впятером они сидели за столом в бункере подземной крепости недалеко от Вашингтона.
Помощник президента Джефрис был импозантен, сед, решителен, вдумчив, и политически ненавязчив, каким именно должен быть помощник президента.
Он произнес решительно:
– Перед нами три вопроса, насколько я понимаю. Во-первых, когда соберутся гуманоидные роботы; во-вторых, где они соберутся; и в-третьих, как мы можем остановить их прежде, чем они соберутся?
Секретарь по науке Эмберли судорожно кивал. До того, как его назначили на эту должность, он занимал пост декана в Северо-западном Инженерном университете. Он был худ, с резкими чертами лица и явно не в своей тарелке. Указательным пальцем он чертил на столе круги.
– Что касается вопроса, когда они соберутся, – сказал он, – я полагаю, ясно, что в ближайшее время этого не произойдет.
– Почему вы так думаете? – спросил Линн резко.
– Они в Соединенных Штатах уже по крайней мере месяц, как утверждает безопасность.
Линн автоматически обернулся, чтобы взглянуть на Брекенриджа. Секретарь по безопасности Макалистер перехватил его взгляд и сказал:
– Эта информация достоверна. Кажущаяся молодость Брекенриджа многих вводит в заблуждение, доктор Линн. Отчасти за это мы его и ценим. На самом деле ему тридцать четыре года, и он работает в нашем департаменте уже десять лет. Он жил в Москве почти год, и без него мы просто ничего не узнали бы об этой страшной опасности. Как бы то ни было, большая часть деталей нам известна.
– Не самые существенные детали, – заметил Линн.
Макалистер сдержанно улыбнулся. Публике были хорошо знакомы его тяжелый подбородок и близко посаженные глаза, но больше никто ничего о нем не знал. Он сказал:
– Человеческие возможности ограничены, доктор Линн. Агент Брекенридж сделал великое дело.
Помощник президента Джефрис вмешался:
– Давайте считать, что какое-то время у нас есть. Если бы роботы получили приказ действовать немедленно, все произошло бы еще до нашей встречи. Видимо, они дожидаются определенного момента. Если бы мы знали место, может быть, этот момент стал бы очевиден.
Если Они хотят использовать бомбу ТП, то Их цель – нанести Нам как можно больший ущерб, а тогда, по-видимому, местом сбора назначен один из крупных городов. В любом случае столица, политическая или экономическая, – единственная мишень, достойная бомбы ТП. Я думаю, существуют четыре возможности: Вашингтон как административный центр; Нью-Йорк как финансовый центр; Детройт и Питсбург, два главных промышленных центра.
Макалистер сказал:
– Я голосую за Нью-Йорк, Администрация и промышленность рассредоточены до такой степени, что уничтожение любого одного города не предотвратит мгновенное возмездие.
– Тогда почему Нью-Йорк? – спросил Эмберли, секретарь по науке, может быть, более резко, чем намеревался, – финансы тоже децентрализованы.
– Вопрос морального воздействия. Может быть, Они намерены уничтожить Нашу волю к сопротивлению, заставить сдаться на милость победителя, использовав ужас, вызванный первым ударом. Наибольшее число человеческих жизней можно уничтожить в нью-йоркском мегаполисе.
– Довольно хладнокровная оценка, – пробормотал Линн.
– Согласен, – отозвался Макалистер, – но Они способны на это, если надеются победить одним ударом. Могли бы мы…
Помощник президента Джефрис откинул назад свои седые волосы.
– Предположим худшее. Будем считать, что Нью-Йорк будет уничтожен в течение этой зимы, скорее всего, сразу после сильного бурана, когда дороги в наихудшем состоянии, а уничтожение системы жизнеобеспечения и запасов продовольствия приведет к самым серьезным последствиям, Как нам их остановить?
Эмберли мог сказать только:
– Поиск десяти человек среди двухсот двадцати миллионов напоминает поиск очень маленькой иголки в очень большом стоге сена.
Джефрис покачал головой:
– Вы не правы. Десять гуманоидных роботов среди двухсот двадцати миллионов человек.
– Не вижу разницы, – сказал Эмберли. – Мы не знаем, можно ли отличить такого робота от человека по внешнему виду. Вероятно, нельзя. – Он посмотрел на Линна. И все посмотрели.
Линн произнес с трудом:
– Нам в Шайенне не удалось создать робота, которого бы при дневном свете можно было принять за человека.
– А Они смогли, – сказал Макалистер, – и не только физически. В этом мы уверены. Они продвинулись в менталистических разработках настолько, что могут скопировать микроэлектронные характеристики человека и наложить их на позитронные связи мозга робота.
Линн пристально посмотрел на него.
– Вы утверждаете, что Они могут создать точную копию человека, обладающую индивидуальностью и памятью?
– Именно.
– Конкретной человеческой личности?
– Совершенно верно.
– Вы утверждаете это на основании изысканий агента Брекенриджа?
– Да. Имеющиеся данные невозможно оспаривать.
Линн опустил голову и на мгновение задумался. Потом сказал:
– Тогда десять человек в Соединенных Штатах не люди, а их гуманоидные копии. Но Они в этом случае должны были иметь в своем распоряжении оригиналы. Роботы не могут обладать азиатской внешностью, в этом случае их слишком легко можно было бы распознать, так что скорее всего это восточноевропейцы. Но как они смогли проникнуть в нашу страну? В условиях, когда радарная сеть, контролирующая границы, и мухи не пропустит? Как Они могли забросить сюда кого-либо, человека или робота, так, чтобы Мы об этом не знали?
Макалистер ответил:
– Это могло быть сделано. Есть определенное количество людей, пересекающих границы на законном основании. Бизнесмены, летчики, даже туристы. За ними, конечно, наблюдают на обеих сторонах. И тем не менее десятерых из них можно было похитить и использовать как модели. Потом вместо них вернулись роботы. Так как мы не ожидали такой подмены, это могло сойти. Если похищенные были американцами, никаких сложностей с проникновением их в нашу страну не возникло. Все очень просто.
– И даже их друзья и семьи не заметили разницы?
– Это можно предположить. Поверьте мне, все это время мы проверяли любые сообщения, в которых говорилось бы о случаях внезапной потери памяти или подозрительных изменениях характера. Мы проверили тысячи людей.
Эмберли внимательно разглядывал кончики своих пальцев.
– Я полагаю, стандартные меры не сработают. Успешные действия могут исходить только от специалистов по Роботехнике, и я рассчитываю на директора Бюро.
И снова пристальные взгляды, полные ожидания, обратились к Линну.
Линн почувствовал прилив горечи. Ему казалось, что участники совещания пришли к тому, к чему они заранее намерены были прийти. Никто из них не сказал ничего нового, в этом он был уверен. Никто не внес ни одного предложения. Они провели совещание для протокола, поскольку всерьез боялись поражения и хотели свалить ответственность за него на кого-нибудь другого.
И все-таки в решении совещания была определенная справедливость. Именно в Роботехнике Мы отстали от Них. И Линн был не просто Линном. Он представлял Роботехнику и ответственность лежала на нем.
Поэтому он сказал:
– Я сделаю все, что смогу.
Он провел бессонную ночь и на следующее утро, когда он еще раз встретился с помощником президента Джефрисом, был измучен телом и душой. Брекенридж находился там же, и хотя Линн предпочел бы беседу с глазу на глаз, он понимал, что это справедливо. Очевидно, в результате своей успешной разведывательной работы Брекенридж приобрел высокое реноме у правительства. Ну, а почему бы и нет?
Линн сказал:
– Сэр, я не исключаю возможность, что мы напрасно бросились на подсунутую врагом приманку.
– В каком смысле?
– Я уверен, что как бы ни возрастала временами общественная нетерпимость, что бы ни находили иногда целесообразным говорить законодатели, правительство, в конце концов, понимает, что паритет выгоден. Они, должно быть, тоже это понимают. Десять роботов с одной бомбой ТП – это банальный способ нарушить равновесие.
– Уничтожение пятнадцати миллионов человек вряд ли можно считать банальным.
– Это так с точки зрения мирового господства. Уничтожение города не настолько бы деморализовало Нас, чтобы заставить сдаться, и не так повредило бы Нам, чтобы убедить в невозможности победить. Это была бы именно та война, угрожающая самому существованию нашей планеты, которой обе стороны так долго и так успешно избегали. И все, чего бы Они добились, – это заставили бы Нас воевать, лишив одного города. Этого недостаточно!
– Что же вы предполагаете? – спросил Джефрис холодно. – Что у Них нет десяти роботов в нашей стране? Что нет бомбы ТП, которая взорвется, когда они соберутся вместе?
– Я согласен, что это существует, но для каких-то более серьезных целей, чем урон от бомбардировки в середине зимы.
– Например?
– Возможно, физическое уничтожение, которое произойдет, если роботы соберутся вместе, не самое худшее, что может случиться с Нами. Как насчет морального и интеллектуального уничтожения в результате того, что они просто находятся здесь? Не могу не воздать должного уважения агенту Брекенриджу, но что если Они как раз и стремились к тому, чтобы Мы узнали о роботах; что если в Их планы и не входит, чтобы роботы когда-нибудь собрались вместе? Они так и будут существовать порознь, но у Нас при этом будет повод для беспокойства.
– Зачем?
– Скажите мне вот что. Какие меры уже приняты против роботов? Я полагаю, служба безопасности уже изучает личные дела всех тех, кто когда-либо пересекал границу или находился от нее достаточно близко, чтобы быть похищенным. Я знаю, поскольку Макалистер упомянул об этом вчера, что они отслеживают подозрительные психиатрические случаи. Что еще?
Джефрис сказал:
– Маленькие рентгеновские аппараты установлены в наиболее посещаемых местах больших городов, в концертных залах, например…
– Там, где десять роботов могут незаметно смешаться с сотнями тысяч зрителей, на футбольном матче или игре в воздушное поло?
– Конечно.
– В концертных залах и церквях?
– Мы должны с чего-то начать. Невозможно сделать все сразу.
– Особенно если надо избежать паники, – заметил Линн. – Разве не так? Никто не заинтересован в том, чтобы люди напряженно ждали: в какой-то день какой-то город внезапно перестанет существовать.
– Я полагаю, это очевидно, К чему вы клоните?
Линн сказал горячо:
– Все возрастающая часть наших национальных усилий будет полностью отвлечена на то, что Эмберли назвал поиском очень маленькой иголки в очень большом стоге сена. Мы будем, как сумасшедшие, ловить свой собственный хвост, а Они тем временем достигнут такого уровня в научных исследованиях, что Мы уже никогда не сможем Их догнать. Вот тогда Нам не останется ничего другого, как сдаться без всякой надежды на реванш.
Предположим далее, что произойдет утечка информации, так как все больше и больше людей будут втянуты в наши контрмеры и все больше и больше людей начнут догадываться, чем мы заняты. Что тогда? Паника может нанести нам больший вред, чем любая бомба ТП.
Помощник президента спросил раздраженно:
– Ради всего святого, что вы в таком случае предлагаете предпринять?
– Ничего, – ответил Линн. – Перехитрить Их. Жить, как жили, рискнуть, надеясь, что Они не посмеют разрушить мировой паритет ради испытания одной бомбы.
– Невозможно! – отрезал Джефрис, – Абсолютно невозможно. Я несу слишком большую ответственность за наше общее благополучие, и единственное, чего я не могу себе позволить, – это ничего не делать. Может быть, я согласен с вами, рентгеновские аппараты на спортивных аренах – поверхностная мера, которая не принесет результата, но это необходимо сделать, чтобы впоследствии люди не пришли к горькому выводу, что мы пренебрегли интересами нашей страны ради красивых логических построений, которые позволили нам ничего не делать. Наш контргамбит должен быть активным.
– Каким образом?
Помощник президента Джефрис посмотрел на Брекенриджа. Юный офицер безопасности, до сих пор спокойно молчавший, сказал:
1 2 3
– Нам предстоит выработать пути и средства отличить гуманоидных роботов от людей, а потом разыскать их.
– Как быстро? – пробормотал Ласло.
– Не меньше чем за пять минут до того, как они объединятся, – огрызнулся Линн, – а когда это будет, я не знаю.
Брекенридж кивнул.
– Я рад, что вы с нами, сэр. Видите ли, я должен доставить вас в Вашингтон на совещание.
Линн поднял брови.
– Хорошо.
Он подумал, что, если бы ему понадобилось больше времени на осознание ситуации, его вполне бы могли сместить с поста и на совещании в Вашингтоне присутствовал бы уже другой глава Бюро по Роботехнике. И тут он от всей души пожелал, чтобы именно так и случилось.
На совещании присутствовали Первый помощник президента, секретарь по науке, секретарь по безопасности, Линн и Брекенридж. Впятером они сидели за столом в бункере подземной крепости недалеко от Вашингтона.
Помощник президента Джефрис был импозантен, сед, решителен, вдумчив, и политически ненавязчив, каким именно должен быть помощник президента.
Он произнес решительно:
– Перед нами три вопроса, насколько я понимаю. Во-первых, когда соберутся гуманоидные роботы; во-вторых, где они соберутся; и в-третьих, как мы можем остановить их прежде, чем они соберутся?
Секретарь по науке Эмберли судорожно кивал. До того, как его назначили на эту должность, он занимал пост декана в Северо-западном Инженерном университете. Он был худ, с резкими чертами лица и явно не в своей тарелке. Указательным пальцем он чертил на столе круги.
– Что касается вопроса, когда они соберутся, – сказал он, – я полагаю, ясно, что в ближайшее время этого не произойдет.
– Почему вы так думаете? – спросил Линн резко.
– Они в Соединенных Штатах уже по крайней мере месяц, как утверждает безопасность.
Линн автоматически обернулся, чтобы взглянуть на Брекенриджа. Секретарь по безопасности Макалистер перехватил его взгляд и сказал:
– Эта информация достоверна. Кажущаяся молодость Брекенриджа многих вводит в заблуждение, доктор Линн. Отчасти за это мы его и ценим. На самом деле ему тридцать четыре года, и он работает в нашем департаменте уже десять лет. Он жил в Москве почти год, и без него мы просто ничего не узнали бы об этой страшной опасности. Как бы то ни было, большая часть деталей нам известна.
– Не самые существенные детали, – заметил Линн.
Макалистер сдержанно улыбнулся. Публике были хорошо знакомы его тяжелый подбородок и близко посаженные глаза, но больше никто ничего о нем не знал. Он сказал:
– Человеческие возможности ограничены, доктор Линн. Агент Брекенридж сделал великое дело.
Помощник президента Джефрис вмешался:
– Давайте считать, что какое-то время у нас есть. Если бы роботы получили приказ действовать немедленно, все произошло бы еще до нашей встречи. Видимо, они дожидаются определенного момента. Если бы мы знали место, может быть, этот момент стал бы очевиден.
Если Они хотят использовать бомбу ТП, то Их цель – нанести Нам как можно больший ущерб, а тогда, по-видимому, местом сбора назначен один из крупных городов. В любом случае столица, политическая или экономическая, – единственная мишень, достойная бомбы ТП. Я думаю, существуют четыре возможности: Вашингтон как административный центр; Нью-Йорк как финансовый центр; Детройт и Питсбург, два главных промышленных центра.
Макалистер сказал:
– Я голосую за Нью-Йорк, Администрация и промышленность рассредоточены до такой степени, что уничтожение любого одного города не предотвратит мгновенное возмездие.
– Тогда почему Нью-Йорк? – спросил Эмберли, секретарь по науке, может быть, более резко, чем намеревался, – финансы тоже децентрализованы.
– Вопрос морального воздействия. Может быть, Они намерены уничтожить Нашу волю к сопротивлению, заставить сдаться на милость победителя, использовав ужас, вызванный первым ударом. Наибольшее число человеческих жизней можно уничтожить в нью-йоркском мегаполисе.
– Довольно хладнокровная оценка, – пробормотал Линн.
– Согласен, – отозвался Макалистер, – но Они способны на это, если надеются победить одним ударом. Могли бы мы…
Помощник президента Джефрис откинул назад свои седые волосы.
– Предположим худшее. Будем считать, что Нью-Йорк будет уничтожен в течение этой зимы, скорее всего, сразу после сильного бурана, когда дороги в наихудшем состоянии, а уничтожение системы жизнеобеспечения и запасов продовольствия приведет к самым серьезным последствиям, Как нам их остановить?
Эмберли мог сказать только:
– Поиск десяти человек среди двухсот двадцати миллионов напоминает поиск очень маленькой иголки в очень большом стоге сена.
Джефрис покачал головой:
– Вы не правы. Десять гуманоидных роботов среди двухсот двадцати миллионов человек.
– Не вижу разницы, – сказал Эмберли. – Мы не знаем, можно ли отличить такого робота от человека по внешнему виду. Вероятно, нельзя. – Он посмотрел на Линна. И все посмотрели.
Линн произнес с трудом:
– Нам в Шайенне не удалось создать робота, которого бы при дневном свете можно было принять за человека.
– А Они смогли, – сказал Макалистер, – и не только физически. В этом мы уверены. Они продвинулись в менталистических разработках настолько, что могут скопировать микроэлектронные характеристики человека и наложить их на позитронные связи мозга робота.
Линн пристально посмотрел на него.
– Вы утверждаете, что Они могут создать точную копию человека, обладающую индивидуальностью и памятью?
– Именно.
– Конкретной человеческой личности?
– Совершенно верно.
– Вы утверждаете это на основании изысканий агента Брекенриджа?
– Да. Имеющиеся данные невозможно оспаривать.
Линн опустил голову и на мгновение задумался. Потом сказал:
– Тогда десять человек в Соединенных Штатах не люди, а их гуманоидные копии. Но Они в этом случае должны были иметь в своем распоряжении оригиналы. Роботы не могут обладать азиатской внешностью, в этом случае их слишком легко можно было бы распознать, так что скорее всего это восточноевропейцы. Но как они смогли проникнуть в нашу страну? В условиях, когда радарная сеть, контролирующая границы, и мухи не пропустит? Как Они могли забросить сюда кого-либо, человека или робота, так, чтобы Мы об этом не знали?
Макалистер ответил:
– Это могло быть сделано. Есть определенное количество людей, пересекающих границы на законном основании. Бизнесмены, летчики, даже туристы. За ними, конечно, наблюдают на обеих сторонах. И тем не менее десятерых из них можно было похитить и использовать как модели. Потом вместо них вернулись роботы. Так как мы не ожидали такой подмены, это могло сойти. Если похищенные были американцами, никаких сложностей с проникновением их в нашу страну не возникло. Все очень просто.
– И даже их друзья и семьи не заметили разницы?
– Это можно предположить. Поверьте мне, все это время мы проверяли любые сообщения, в которых говорилось бы о случаях внезапной потери памяти или подозрительных изменениях характера. Мы проверили тысячи людей.
Эмберли внимательно разглядывал кончики своих пальцев.
– Я полагаю, стандартные меры не сработают. Успешные действия могут исходить только от специалистов по Роботехнике, и я рассчитываю на директора Бюро.
И снова пристальные взгляды, полные ожидания, обратились к Линну.
Линн почувствовал прилив горечи. Ему казалось, что участники совещания пришли к тому, к чему они заранее намерены были прийти. Никто из них не сказал ничего нового, в этом он был уверен. Никто не внес ни одного предложения. Они провели совещание для протокола, поскольку всерьез боялись поражения и хотели свалить ответственность за него на кого-нибудь другого.
И все-таки в решении совещания была определенная справедливость. Именно в Роботехнике Мы отстали от Них. И Линн был не просто Линном. Он представлял Роботехнику и ответственность лежала на нем.
Поэтому он сказал:
– Я сделаю все, что смогу.
Он провел бессонную ночь и на следующее утро, когда он еще раз встретился с помощником президента Джефрисом, был измучен телом и душой. Брекенридж находился там же, и хотя Линн предпочел бы беседу с глазу на глаз, он понимал, что это справедливо. Очевидно, в результате своей успешной разведывательной работы Брекенридж приобрел высокое реноме у правительства. Ну, а почему бы и нет?
Линн сказал:
– Сэр, я не исключаю возможность, что мы напрасно бросились на подсунутую врагом приманку.
– В каком смысле?
– Я уверен, что как бы ни возрастала временами общественная нетерпимость, что бы ни находили иногда целесообразным говорить законодатели, правительство, в конце концов, понимает, что паритет выгоден. Они, должно быть, тоже это понимают. Десять роботов с одной бомбой ТП – это банальный способ нарушить равновесие.
– Уничтожение пятнадцати миллионов человек вряд ли можно считать банальным.
– Это так с точки зрения мирового господства. Уничтожение города не настолько бы деморализовало Нас, чтобы заставить сдаться, и не так повредило бы Нам, чтобы убедить в невозможности победить. Это была бы именно та война, угрожающая самому существованию нашей планеты, которой обе стороны так долго и так успешно избегали. И все, чего бы Они добились, – это заставили бы Нас воевать, лишив одного города. Этого недостаточно!
– Что же вы предполагаете? – спросил Джефрис холодно. – Что у Них нет десяти роботов в нашей стране? Что нет бомбы ТП, которая взорвется, когда они соберутся вместе?
– Я согласен, что это существует, но для каких-то более серьезных целей, чем урон от бомбардировки в середине зимы.
– Например?
– Возможно, физическое уничтожение, которое произойдет, если роботы соберутся вместе, не самое худшее, что может случиться с Нами. Как насчет морального и интеллектуального уничтожения в результате того, что они просто находятся здесь? Не могу не воздать должного уважения агенту Брекенриджу, но что если Они как раз и стремились к тому, чтобы Мы узнали о роботах; что если в Их планы и не входит, чтобы роботы когда-нибудь собрались вместе? Они так и будут существовать порознь, но у Нас при этом будет повод для беспокойства.
– Зачем?
– Скажите мне вот что. Какие меры уже приняты против роботов? Я полагаю, служба безопасности уже изучает личные дела всех тех, кто когда-либо пересекал границу или находился от нее достаточно близко, чтобы быть похищенным. Я знаю, поскольку Макалистер упомянул об этом вчера, что они отслеживают подозрительные психиатрические случаи. Что еще?
Джефрис сказал:
– Маленькие рентгеновские аппараты установлены в наиболее посещаемых местах больших городов, в концертных залах, например…
– Там, где десять роботов могут незаметно смешаться с сотнями тысяч зрителей, на футбольном матче или игре в воздушное поло?
– Конечно.
– В концертных залах и церквях?
– Мы должны с чего-то начать. Невозможно сделать все сразу.
– Особенно если надо избежать паники, – заметил Линн. – Разве не так? Никто не заинтересован в том, чтобы люди напряженно ждали: в какой-то день какой-то город внезапно перестанет существовать.
– Я полагаю, это очевидно, К чему вы клоните?
Линн сказал горячо:
– Все возрастающая часть наших национальных усилий будет полностью отвлечена на то, что Эмберли назвал поиском очень маленькой иголки в очень большом стоге сена. Мы будем, как сумасшедшие, ловить свой собственный хвост, а Они тем временем достигнут такого уровня в научных исследованиях, что Мы уже никогда не сможем Их догнать. Вот тогда Нам не останется ничего другого, как сдаться без всякой надежды на реванш.
Предположим далее, что произойдет утечка информации, так как все больше и больше людей будут втянуты в наши контрмеры и все больше и больше людей начнут догадываться, чем мы заняты. Что тогда? Паника может нанести нам больший вред, чем любая бомба ТП.
Помощник президента спросил раздраженно:
– Ради всего святого, что вы в таком случае предлагаете предпринять?
– Ничего, – ответил Линн. – Перехитрить Их. Жить, как жили, рискнуть, надеясь, что Они не посмеют разрушить мировой паритет ради испытания одной бомбы.
– Невозможно! – отрезал Джефрис, – Абсолютно невозможно. Я несу слишком большую ответственность за наше общее благополучие, и единственное, чего я не могу себе позволить, – это ничего не делать. Может быть, я согласен с вами, рентгеновские аппараты на спортивных аренах – поверхностная мера, которая не принесет результата, но это необходимо сделать, чтобы впоследствии люди не пришли к горькому выводу, что мы пренебрегли интересами нашей страны ради красивых логических построений, которые позволили нам ничего не делать. Наш контргамбит должен быть активным.
– Каким образом?
Помощник президента Джефрис посмотрел на Брекенриджа. Юный офицер безопасности, до сих пор спокойно молчавший, сказал:
1 2 3