Около 5000 г . до н. э. в верхнем течении Евфрата начала строиться сложная система ирригации, она распространялась вниз и к 4000 г . до н. э. достигла наиболее благоприятного нижнего Евфрата.
Именно на нижнем течении Евфрата расцвела цивилизация. Города стали намного больше, а в некоторых к 4000 г . до и. э. население достигало 10 тыс. человек.
Такие города сделались слишком большими для старых племенных систем, где все жили одной семьей, повинуясь ее патриархальному главе. Вместо этого людям без отчетливых семейных связей приходилось селиться вместе и мирно сотрудничать в работе. Альтернативой был бы голод. Для поддержания мира и принуждения к сотрудничеству необходимо было избрать лидера.
Каждый город сделался тогда политической общностью, контролирующей сельскохозяйственные земли в своих окрестностях, чтобы прокормить население. Возникли города-государства, и во главе каждого города-государства встал царь.
Обитатели месопотамских городов-государств, в сущности, не знали, откуда поступает столь необходимая речная вода; почему наводнения происходят в один сезон, а не в другой; почему в некоторые годы их не бывает, а в другие они достигают губительной высоты. Казалось разумным объяснить все это работой существ, много более могущественных, чем обычные люди, — богов.
Поскольку считали, что колебания уровня воды не следуют какой-либо системе, но полностью произвольны, легко было предположить, что боги были вспыльчивы и капризны, как чрезвычайно сильные дети-переростки. Чтобы они давали столько воды, сколько нужно, их следовало умасливать, уговаривать — когда они сердились, поддерживать в хорошем настроении — когда они были настроены мирно. Были изобретены ритуалы, в которых богов без конца восхваляли и старались умилостивить.
Допускалось, что богам нравились те же вещи, которые нравятся людям, так что самым важным методом умилостивить богов было накормить их. Правда, боги не едят, как люди, но дым от горящей пищи поднимался к небу, где, как воображали, жили боги, и животных приносили им в жертву путем сожжения .
В одной древней месопотамской поэме описывается великий потоп, ниспосланный богами, который уничтожает человечество. Но боги, лишенные жертвоприношений, проголодались. Когда праведник, уцелевший при потопе, приносит в жертву животных, боги нетерпеливо собираются вокруг:
Боги почуяли запах,
Боги почуяли аппетитный запах,
Боги, как мухи, собрались над жертвой.
Естественно, правила общения с богами были еще сложнее и запутаннее, чем правила общения между людьми. Ошибка в общении с человеком могла привести к убийству или кровавой вражде, но ошибка в общении с богом могла означать голод или наводнение, опустошающее всю округу.
Поэтому в земледельческих общинах выросло могущественное жречество, намного более развитое, чем то, которое можно встретить в охотничьих или кочевых обществах. Цари месопотамских городов были также и первосвященниками и приносили жертвы.
Центром, вокруг которого вращался весь город, был храм. Жрецы, занимавшие храм, несли ответственность не только за отношения между людьми и богами, но и за управление самим городом. Они были казначеи, сборщики налогов, организаторы — чиновничество, бюрократия, мозг и сердце города.
Великие изобретения
Ирригация всего не решала. Цивилизация, основанная на орошаемом земледелии, тоже имела свои проблемы. Например, речная вода, текущая по поверхности почвы и фильтрующаяся в ней, содержит больше соли, чем дождевая вода. За долгие столетия ирригации соль постепенно накапливается в почве и разрушает ее, если не использовать специальные методы промывки.
Некоторые ирригационные цивилизации вновь впали в варварство именно по этой причине. Месопотамия избежала этого. Но почва постепенно засолялась. Это, между прочим, было одной из причин того, что главной культурой был (и остается до сего дня) ячмень, который хорошо переносит слегка засоленную почву.
Притом надо сказать, что накопленное продовольствие, инструменты, металлические украшения и вообще все ценные вещи являются постоянным искушением для соседних народов, не имеющих земледелия. Поэтому история Месопотамии была долгой чередой подъемов и спадов. Вначале цивилизация строится в условиях мира, накапливая богатства. Затем из-за рубежей приходят кочевники, опрокидывают цивилизацию и толкают ее вниз. Наблюдается упадок материальной культуры и даже «темные века».
Однако эти пришельцы учатся цивилизованной жизни, и материальное положение снова поднимается, нередко достигая новых высот, но только для того, чтобы опять быть поверженными новым нашествием варваров. Так повторялось снова и снова.
Месопотамия граничила с чужаками на двух флангах. На севере и северо-востоке жили суровые горцы. На юге и юго-западе — столь же суровые сыны пустыни. С того фланга или с другого Месопотамия была обречена на ожидание нашествия, а возможно, и катастрофы.
Так, около 4000 г . до н. э. пришел к концу период Халафа, ибо кочевники обрушились на Месопотамию с горного массива Загр, ограничивающего Месопотамскую низменность с северо-востока.
Культуру следующего периода можно изучать в Телль-аль-Убайд, кургане в нижнем течении Евфрата. Находки, как и следовало ожидать, во многом отражают упадок по сравнению с произведениями Халафского периода. Убайдский период продолжался, вероятно, с 4000-го до 3300 г . до н. э.
Кочевники, построившие культуру Убайдского периода, вполне могли быть народом, который мы называем шумерами. Они селились вдоль нижнего течения Евфрата, и этот район Месопотамии в данный исторический период принято называть Шумером или Шумерией.
Шумеры нашли в своем новом доме уже установившуюся цивилизацию, с городами и развитой системой каналов. Когда они освоили цивилизованный образ жизни, они начали борьбу за возвращение к уровню цивилизации, существовавшей до их разрушительного вторжения.
Затем, как это ни удивительно, в последние века Убайдского периода они поднялись выше прежнего уровня. За эти столетия они ввели в обиход ряд важнейших изобретений, которыми мы пользуемся до сего дня.
Они разработали искусство строительства монументальных сооружений. Спустившись с гор, где дождей было достаточно, они сохранили понятие о богах, живущих на небе. Чувствуя потребность приблизиться к небесным богам, чтобы ритуалы были наиболее эффективными, они строили из обожженных кирпичей пирамиды с плоскими вершинами и на вершинах приносили жертвы. Вскоре они сообразили, что на плоской вершине первой пирамиды можно построить вторую, поменьше, на второй — третью и т. д.
Такие ступенчатые сооружения известны как зиккураты, которые были, вероятно, наиболее внушительными сооружениями своего времени. Даже египетские пирамиды появились только через столетия после первых зиккуратов.
Однако трагедия шумеров (и других народов Месопотамии, которые им наследовали) состояла в том, что они могли работать только с глиной, тогда как египтяне имели гранит. Египетские монументы по большей части еще стоят, вызывая удивление всех последующих веков, а от монументов Месопотамии не осталось ничего.
Сведения о зиккуратах достигли современного Запада через Библию. Книга Бытия (достигшая своей нынешней формы спустя двадцать пять столетий после окончания Убайдского периода) говорит нам о древних временах, когда люди «нашли равнину в земле Шинар и поселились там» (Быт. 11:2). «Земля Шинар» — это, конечно, Шумер. Поселившись там, продолжает Библия, они сказали: «Идем, построим себе город и башню, вершина которой достигла бы небес» (Быт. 11:4). Это знаменитая «Вавилонская башня», легенда о которой основана на зиккуратах.
Разумеется, шумеры старались достичь неба потому, что надеялись, что священные обряды будут эффективнее на вершине зиккуратов, чем на земле. Современные читатели Библии, однако, обычно думают, что строители башни действительно пытались достичь неба.
Шумеры, должно быть, использовали зиккураты и для астрономических наблюдений, поскольку движения небесных тел можно истолковать как важные указания о намерениях богов. Они были первыми астрономами и астрологами.
Астрономические труды привели их к разработке математики и календаря. Многое из того, что они придумали более 5 тыс. лет назад, остается с нами по сей день. Именно шумеры, например, разделили год на двенадцать месяцев, сутки на двадцать четыре часа, час на шестьдесят минут и минуту на шестьдесят секунд. Возможно, они также изобрели семидневную неделю.
Они разработали также сложную систему торговли и коммерческих расчетов. Чтобы способствовать торговле, они разработали сложную систему мер и весов и изобрели почтовую систему.
Они изобрели также колесную повозку. Ранее тяжелые грузы передвигались на катках. Катки по мере движения оставались позади, и их вновь нужно было переносить вперед. Это была медленная и утомительная работа, но так было все же легче, чем волочить груз по земле при помощи грубой силы.
Когда к платформе была прикреплена пара колес на оси, это означало два постоянных катка, движущихся вместе с ней. Колесная повозка с единственным осликом позволяла теперь перевозить грузы, которые ранее требовали усилий дюжины мужчин. Это была революция в транспорте, равносильная изобретению железных дорог в новейшие времена.
Величайшее изобретение
Главными городами Шумера в течение Убайдского периода были Эриду и Ниппур.
Эриду, древнейшее, быть может, поселение на юге, датирующееся приблизительно 5300 г . до н. э., располагалось на берегу Персидского залива, вероятно, в устье Евфрата. Сейчас его руины находятся в 16 км к югу от Евфрата, ибо за тысячелетия река много раз меняла свое русло.
От Персидского залива руины Эриду отстоят сегодня еще дальше. В ранний период от Шумера Персидский залив простирался на северо-запад дальше, чем теперь, и Тигр с Евфратом впадали в него отдельными устьями, отстоявшими друг от друга на 130 км .
Обе реки приносили с гор ил и гумус и откладывали их в устьях, создавая низменность с богатой почвой, которая медленно продвигалась на юго-восток, заполняя верхнюю часть залива.
Протекая через вновь намытые земли, реки постепенно сближались, пока не слились в одну, сформировав единое русло, впадающее в Персидский залив, берега которого сегодня отодвинулись на юго-восток почти на 200 км дальше, чем в дни расцвета Эриду.
Ниппур располагался в 160 км от Эриду, выше по течению. Его руины также теперь далеко от берегов капризного Евфрата, который протекает в настоящее время на 30 км западнее.
Ниппур оставался религиозным центром шумерских городов-государств еще долго после окончания Убайдского периода, перестав даже быть одним из крупнейших и наиболее могущественных городов. Религия — вещь более консервативная, чем любые другие аспекты человеческой жизни. Город мог стать религиозным центром вначале потому, что был столицей. Затем он мог потерять свою важность, сократиться по размеру и по населенности, даже попасть под контроль завоевателей, тем не менее продолжая оставаться почитаемым религиозным центром. Достаточно вспомнить о важности Иерусалима в те века, когда он был всего лишь полуразрушенной деревней.
По мере того как Убайдский период двигался к завершению, созревали условия для величайшего из всех изобретений, самого важного в цивилизованной истории человечества — изобретения письменности.
Одним из факторов, которые вели шумеров в этом направлении, должна была быть глина, которую они использовали при строительстве. Шумеры не могли не заметить, что мягкая глина легко воспринимала отпечатки, которые сохранялись и после того, как она обжигалась и затвердевала в кирпич. Поэтому мастера вполне могли додуматься до того, чтобы делать отметины умышленно, вроде подписи на собственной работе. Чтобы помешать «подделкам», они могли придумать
выпуклые штампы, которые можно было оттиснуть на глине в форме картинки или рисунка, служивших подписью.
Следующий шаг был сделан в городе Урук, расположенном в 80 км выше по течению от Эриду. Урук достиг преобладания к концу Убайдского периода, и следующие два столетия, с 3300-го по 3100 г ., называют Урукским периодом. Быть может, Урук стал деятельным и процветающим именно потому, что там были сделаны новые изобретения, или, наоборот, изобретения появились потому, что Урук стал деятельным и процветающим. Сегодня трудно различить причину и следствие этого процесса.
В Уруке выпуклые штампы были заменены цилиндрическими печатями. Печать представляла собой маленький каменный цилиндр, на котором в углубленном рельефе вырезалась какая-нибудь сценка. Цилиндр можно было прокатать по глине, получив отпечаток, повторяющийся, по желанию, снова и снова.
Такие цилиндрические печати множились в последующей месопотамской истории и явно представляли собой не только средства для подписи, но и произведения искусства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38