Это отлично сработало. Капитан только смог выдавить из себя:
– У нас нет ни малейших подозрений в отношении вас, моя Госпожа. Приношу свои извинения за беспокойство в столь поздний час. Но это необходимо в целях вашей же безопасности. Он очень опасен.
– Надеюсь, не настолько опасен, чтобы улизнуть от вас, капитан.
В разговор вновь вмешался Джилберт.
– Капитан, хочу предложить выставить охрану у двери госпожи Артемиды, чтобы ничто не могло потревожить ее сон. И тогда, моя дорогая, – он поцеловал кончики пальцев племянницы, – вы простите нас.
– Будет достаточно, – холодно возразила Артемида, – просто запереть и заблокировать мою дверь.
– Ты не права, Артемида. Ты недооцениваешь наших доблестных стражей. У них отличная форма. Она понравится тебе, когда один из солдат останется здесь, у двери.
– Мой господин, – нетерпеливо перебил капитан, – у нас мало времени. Сейчас неуместно шутить.
В ответ на его жест один из солдат козырнул Артемиде и занял порученный ему пост в коридоре. Вскоре в обоих направлениях по коридору зазвучали удаляющиеся шаги.
Артемида выждала немного, потом приоткрыла дверь на пару дюймов. Страж был здесь. Он стоял, слегка расставив ноги, откинувшись назад, с оружием в правой руке, держа левую руку на спусковой кнопке. Он был высоким и сильным. Высоким, как Байрон с Вайдемоса, но менее широким в плечах.
Ее приятно удивило вдруг, что Байрон, – молодой и неразумный в своих взглядах на вещи, – был более мускулистым и сильным. С ее стороны глупо сердить Байрона; вдобавок на него очень приятно смотреть.
Она прикрыла дверь и потихоньку направилась в гардеробную.
Байрон услышал шум отворяемой двери. Он затаил дыхание, а его пальцы крепче стиснули оружие.
Артемида уставилась на хлысты:
– Осторожней!
Он шумно выдохнул и спрятал хлысты в карманы. Это было не самое удобное место, но ничего лучшего он придумать не смог.
– Это на случай, если кто-нибудь обнаружит меня, – сказал он.
– Выходи. И говори шепотом.
Она была в ночной рубашке, сквозь которую мерцала, просвечиваясь, ее прекрасная кожа. Ничего более привлекательного и совершенного, чем фигура Артемиды, Байрону видеть не приходилось. Он чувствовал, что непроизвольно краснеет.
Выждав минуту, Артемида нетерпеливо спросила:
– О чем ты думаешь?
Байрон растерянно посмотрел на нее:
– Что? Ой, прости…
Он повернулся к ней спиной и стал внимательно изучать маленькую трещинку в стене. Ему не приходило в голову задуматься, почему она не переоделась перед тем, как вошла к нему. Подобные глубины женской психологии, требовавшие глубокого анализа, были ему неведомы.
Когда он повернулся, она уже облачилась в черный костюм – «двойку», юбка которого не прикрывала колени. Это произвело на Байрона еще более сильное впечатление, чем ее ночной наряд. Он автоматически спросил:
– Так мы идем?
Она покачала головой.
– Сперва ты должен кое-что сделать. Тебе необходимо переодеться. Стань за дверью, а я позову охранника.
– Какого охранника?
Она загадочно улыбнулась:
– Они оставили за дверью охранника. Это была идея дяди Джила.
Дверь тихонько отворилась. Охранник был все еще на месте.
– Эй, солдат! – прошептала она. – Входи, быстро!
У солдата не было никаких причин не выполнить распоряжение дочери Правителя, поэтому со словами: – К вашим услугам, моя го… – он вошел в комнату, и тут, подавившись последним словом, упал от неожиданного удара.
Артемида быстро захлопнула дверь и со страхом, смешанным с состраданием, смотрела на упавшего охранника. Она никогда раньше не видела залитого кровью лица, и в ужасе отвернулась.
Через мгновение охранник бессильно повис на руках Байрона, и тот бесшумно опустил стража на пол.
– Он умер? – испуганно прошептала Артемида.
– Думаю, что нет. Но некоторое время он не сможет прийти в сознание. У тебя найдется, чем связать его?
Она лишь беспомощно покачала головой.
Байрон подсказал ей:
– У тебя должны быть чулки. Они бы подошли. – Он уже обезоружил охранника и снял с него одежду. – И потом, мне бы хотелось умыться. Я обязательно должен это сделать.
Обстановка ванной комнаты Артемиды умиротворяюще подействовала на Фаррилла. В воздухе витал запах хорошего мыла и духов. Он вымылся под душем и высушился «воздушным полотенцем». У него не было ничего подобного ни на Вайдемосе, ни на Земле.
Форма охранника оказалась слегка маловата, и потом Байрону не нравилась форменная фуражка. Он критически рассматривал свое отражение в зеркале.
– Как я выгляжу?
– Как солдат, – ответила Артемида.
– Тебе придется взять один из этих хлыстов. Я не могу нести три.
Она двумя пальчиками взяла хлыст и сунула его в сумку, которая, как намагниченная, висела у нее сбоку, оставляя свободными руки.
– Сейчас нам лучше идти. Не говори ни слова, если мы встретим кого-нибудь, и предоставь все разговоры мне. Твой акцент легко выдаст тебя. Помни! Ты – простой солдат.
Охранник на полу слегка пошевеливался и приоткрыл глаза. Он был крепко связан.
Переступив через него, Артемида позвала Байрона.
– Сюда!
Внезапно за спиной юноши что-то прошелестело и легкая рука коснулась его плеча. Он резко обернулся, свободной рукой выхватил из кармана оружие.
Но это был Джилберт, который сказал:
– Эй, полегче!
Байрон опустил хлыст.
– Я ждал вас, но это не значит, что ты можешь переломать мне все кости. Дай лучше рассмотреть тебя, Фаррилл. Форма сидит на тебе как влитая; и в ней ты – просто солдат, как и любой другой солдат в форме.
– Дядя Джил, – прошептала Артемида, – не говори так много! Где остальные охранники?
– Обшаривают башню. Они решили, что раз нашего друга нет на низших уровнях, следует искать его на самом верху. Система оповещения отключена, и мы беспрепятственно сможем миновать ее.
– Они не хватятся вас, сэр? – спросил Байрон.
– Меня? Ха! Капитан просто мечтал о моменте, когда я лишу его своего общества. Я уверен, они не станут искать меня.
Они говорили шепотом, но вдруг резко умолкли. Вдали показались три охранника. Они вышли из-за двери, ведущей наружу.
Джилберт окликнул их:
– Известно что-нибудь о беглеце?
– Нет, мой господин, – сказал один из них, отдавая честь.
– Ладно, держите глаза открытыми и не прозевайте его, – и наши друзья прошествовали прямиком в дверь, откуда только что вышли солдаты.
Снаружи царила ночь. Небо было чистым и звездным. Вдалеке вспыхивали огоньки. Дворец нависал над людьми черной массой, а в полумиле отсюда виднелось Дворцовое поле.
Они не прошли и пяти минут, как вдруг Джилберт остановился.
– Что-то здесь не так, – бросил он.
– Дядя Джил, – спросила Артемида, – ты не забыл подготовить корабль?
– Конечно, нет, – он гневно взглянул на нее. – Но почему летная башня вся светится? Она должна быть темной.
Он указал в сторону деревьев, за которыми белым светом сияла башня, которая использовалась для взлетов и посадок всех космических кораблей.
– Сегодня ночью ничего такого не ожидалось, – пробормотал Джилберт. – Это странно…
Они увидели ответ на свой вопрос почти сразу же. Джилберт остановился и резким движением руки задержал своих спутников.
– Все пропало, – истерически хихикнул он. – Вот оно и пришло – то, чего так боялся идиот Хенрик! Они здесь! Тиранийцы! Понятно? Это вооруженный корабль Аратапа.
Байрон тоже увидел корабль, явственно выделяющийся на фоне неосвещенных судов. Он был легче, изящнее и тоньше, чем корабли Родии.
Джилберт сказал:
– Капитан говорил, что «персоны» прибудут сегодня, но я не обратил на это внимания. Теперь мы ничего не сможем сделать. Нам не одолеть тиранийцев.
Внезапно Байрона охватило раздражение:
– Это почему же? Почему мы не одолеем их?! Они не ждут нас, а мы к тому же хорошо вооружены. Так давайте захватим собственный корабль Представителя тиранийцев, а его самого оставим со спущенными штанами.
Он двинулся вперед, прячась в тени деревьев. Остальные последовали за ним. Им не было необходимости прятаться, и они скоро это поняли. Выпрямившись, все трое двинулись в направлении башни; два члена королевской династии и эскортирующий их солдат.
Им предстояло сражение с тиранийцами.
Саймок Аратап был потрясен, когда год назад увидел Главный Дворец на Родии. Сейчас, конечно, от былого восхищения остались лишь воспоминания; и все казалось слишком древним. Двумя поколениями ранее на эти земли высадились первые поселенцы, и теперь здесь располагалось большинство родийских административных зданий. В самом сердце планеты был построен Центральный Дворец.
Раз в году в нем собирались члены Исполнительного Совета (Хан не возражал против существования таких скромных форм демократии) и утверждали все серьезные решения за последние двенадцать месяцев. Собственно говоря, Совет был постоянно действующим органом, но так уж сложилось, что большинство его членов одиннадцать месяцев в году забывали о своих обязанностях. А те, кто заседал в Совете постоянно, хорошо осознавали свою зависимость от Правителя; и в еще большей степени – от тиранийцев.
Поэтому все величие дворца на поверку оказывалось чисто внешним. Там проживала семья Правителя, большой штат прислуги и незначительное количество охраны.
Аратапу было несколько неуютно. Уже поздно, он чертовски устал, его глаза болели, потому что он долго не снимал контактные линзы, и, кроме того, он был сбит с толку.
Вполуха прислушиваясь к разговору Правителя с майором охраны, он отстраненно поинтересовался:
– Сын Вайдемоса? Любопытно! Итак, вы арестовали его? Очень верное решение.
Вайдемос был предателем, а его сын попытался встретиться с Правителем Родии. Сперва он хотел сделать это тайно, но, когда его планы провалились, он рискнул открыться. Должно же это иметь какой-нибудь смысл?!
Но почему Хенрик мечтает немедленно избавиться от мальчишки?! Или Аратап еще не проанализировал всех фактов?
Он попытался вновь сосредоточиться на том, что говорит Правитель. Хенрик начал повторяться. Нет, он все-таки крайне несимпатичен, даже если принять во внимание его преданность Тирании. Его лояльностью движет только страх. Страх, и ничего более.
Вот Вайдемос – тот не боялся, и бунтовал против тиранийских законов. А Хенрик боится, и в этом их разница.
Вслух же Аратап сказал:
– Прекрасно. Я доволен вашей службой и доложу обо всем Хану. Он будет рад услышать это.
Хенрик просиял от удовольствия.
– Доставьте же вашего петушка сюда, и мы послушаем, что он запоет. – Слова сопровождались громким зевком. Ему было совершенно неинтересно, что может спеть «петушок».
Хенрик собрался вызвать по телефону капитана охраны, но в этом не было необходимости, потому что капитан сам возник перед ним. Стоя в дверном проеме, он воскликнул:
– Ваше Превосходительство, заключенный скрылся!
В душе Аратапа шевельнулся страх.
– Подробнее, капитан! – приказал он, выпрямившись на стуле.
Глотая слова, капитан объяснил, как все произошло. Закончил он словами:
– Прошу разрешить мне, Ваше Превосходительство, объявить общую тревогу. Он может улизнуть в любую минуту.
– Конечно, вне всяких сомнений, – воскликнул Хенрик, – вне всяких сомнений! Скорее, мой друг, скорее! Господин Представитель, я не мог предположить подобного поворота событий. Это недоразумение, сэр. Если вы сочтете нужным, я казню всех охранников. Всех!
Он повторял и повторял последнее слово, близкий к истерике. Но капитан не сдвинулся с места. Было очевидно, что он хочет сказать что-то еще.
– Чего вы ждете? – спросил Аратап.
– Могу ли я поговорить с Его Превосходительством наедине?
Хенрик бросил быстрый, испуганный взгляд на невозмутимого Аратапа.
– У нас, – выдавил он, – не должно быть секретов от солдат Хана, наших друзей…
– Говорите, капитан, – прервал его Аратап.
Отбросив минутные колебания, капитан произнес:
– Хочу сообщить, Ваше Превосходительство, что Госпожа Артемида и Господин Джилберт помогали арестованному бежать.
– Он попытался похитить их? – Хенрик вскочил на ноги. – И мои солдаты допустили это?
– Их никто не пытался похитить, Ваше Превосходительство. Они помогали ему добровольно.
– Откуда вам это известно? – Аратап был удивлен, но удивлен приятно. Очень неплохой поворот событий!
– При проверке постов во дворце я обнаружил, что часовой, которого я поставил у дверей Госпожи Артемиды, убит. Она обманула меня, сказав, что спит. Когда обман обнаружился, было слишком поздно. Поэтому перед тем, как объявить сигнал тревоги, я хочу получить разрешение на арест членов королевской семьи.
Хенрик отсутствующим взглядом смотрел на него, не произнося ни слова.
Аратап сказал:
– Капитан, мне кажется, ваш Правитель нездоров. Было бы лучше, если бы вы пригласили его врача.
– Общая тревога! – повторил капитан.
– Не будет никакой общей тревоги, – резко бросил Аратап. – Вы меня поняли? Никакой общей тревоги! Никаких поисков арестованного!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22