— Да, конечно. — Он вытер пот со лба. — А где Марико, Кьен?
— Я видел, как ее истребитель летел к посадочному отсеку «Рас Ник'хры».
— Прекрасно. Я тоже хочу сесть там и убедиться, что с ней ничего не случилось, — сказал Хантер и развернулся в сторону крейсера.
Принято, Хантер. Я остаюсь здесь для прикрытия, — сказал Боссмэн, и его изображение на экране исчезло.
Корабль перед Хантером стремительно увеличивался в размерах, настоящее чудовище, на фоне которого его истребитель выглядел просто карликом. По размерам крейсер, пожалуй, не уступал «Остину».
Приближаясь к открытому проему посадочного отсека, Хантер сбросил скорость.
— «Рас Ник'хра», слышите меня? — спросил он но открытому каналу связи. — Я, капитан Сент-Джон, прощу разрешения на посадку.
На видеоэкране возникло лицо симпатичной блондинки.
— Капитан Сент-Джон, я майор Маркс. Посадку разрешаю.
Через мгновение ее лицо исчезло с экрана.
— Благодарю, пробормотал Хантер чуть слышно. — А как насчет того, чтобы познакомить меня с картой местности этого чертового корабля?
Выполняя маневр для окончательного захода на посадку, он почувствовал, как по его лицу снова потекла струйка нота, начинающаяся где-то около брови.
«Ну, ведь это же все равно что садиться на любой другой авианосец, — уговаривал он себя. — Если не считать того, что это килратхский корабль, а я никогда не видел схемы их посадочного отсека и не знаю, сколько у меня времени для торможения, и вообще ничего не знаю о нем. В остальном же это, конечно, то же самое, что садиться на любой другой авианосец. Вот и исходи из этого, старина!»
Он продолжал тормозить, чтобы подойти к палубе на минимально допустимой скорости. Посадочный отсек выглядел необычно, он был выкрашен в яркие красные и желтые цвета, над ним нависал изогнутый потолок, но которому тянулись трубопроводы и кабели. Влетев в отсек, он сразу же посадил свой истребитель, почувствован при этом небольшую разницу в величине силы гравитации. Метрах в пятнадцати впереди он увидел истребитель Марико, борт которого оказался поврежден почти но всей длине. Хантер заглушил главные двигатели и взглянул на приборы, показывающие состояние окружающей атмосферы. «Здесь у них вакуум, эти умники коты пока не додумались до наших магнитных экранов», подумал он. Убедившись, что его летный комбинезон в порядке, он открыл кокпит.
Спустившись вниз, Хантер огляделся по сторонам. Палуба была пустынна. Он направился прямо к шлюзовой камере, остановившись на минутку, чтобы окинуть оценивающим взглядом ряд выстроившихся вдоль одной из стен истребителей «Дралтхи». «Вот они, старые, добрые летающие сковородки, — подумал он, с улыбкой разглядывая необычные, напоминающие тарелки, корпуса этих килратхских истребителей. Мне никогда раньше не приходилось видеть их так близко. Интересно, как бы я себя чувствовал, пилотируя одну из этих крошек?»
Он вошел внутрь шлюзовой камеры и остановился перед незнакомым пультом управления, все надписи на котором были сделаны с использованием знаков алфавита линейно-слогового вертикального письма.
— Нажмите кнопку, помеченную двумя сплошными и двумя пунктирными линиями, —услышал он голос в шлемофоне. Хантер выполнил указание, и наружная дверь камеры задвинулась. Через несколько секунд, когда давление в камере поднялось до нормы, бесшумно открылась внутренняя дверь.
Двое морских пехотинцев при виде его вытянулись по стойке «смирно», взяв под козырек. Рядом с ними стояла невысокая блондинка с майорскими знаками различия на полевой форме и два высоких килратха. Хантер невольно сделал шаг назад при виде килратхов, облаченных в тяжелые кожаные доспехи, с многочисленными золотыми кольцами в ушах. Чуть поодаль стояла Марико, ее спутанные волосы выбивались из-под шлема. На щеке у нее виднелась большая царапина, по в остальном у нее был полный порядок.
— Ну как ты, Спирит? — спросил он, подходя к ней.
— Да, кажется, нормально, Иэн, — ответила она, машинально дотрагиваясь до щеки.
— Рад это слышать, — сказал Хантер и вдруг порывисто поцеловал ее. Ошеломленная Марико густо покраснела.
Килратх повыше проговорил что-то на своем похожем на ворчание языке. Второй килратх поклонился Хантеру и заговорил на неправильном, с сильным акцентом, английском.
— Я со всей честью прошу прощения, благородный сэр, но мой господин хотел бы знать, почему вы прикасаетесь лицом к лицу другого воина?
— Потому что мне сгодится любой предлог, чтобы поцеловать эту леди, — ответил с улыбкой Хантер.
— Послушайте, джентльмены, — откашлявшись, вмешалась в разговор майор, — нам необходимо обсудить другие вопросы. Я — майор Маркс, и в настоящий момент я отвечаю за эту операцию. Лорд Ралгха, это капитан Иэн Сент-Джон, известный также как Хантер. Хантер, это лорд Ралгха нар Ххаллас, кхантахр «Рас Ник'хры». Он хотел встретиться с вами.
Один из килратхов, тот, который пониже ростом, снова поклонился Хантеру:
— Мой господин Ралгха приветствует вас со всей своей честью, капитал Иэн Сент-Джон, известный также как Хантер, — произнес представитель чужой расы. Хантер следил, как трудно дается ему человеческий язык, и вдруг понял, что это очень молодой килратх, но сравнению с капитаном, чья белоснежная грива выдавала его седину. — Мой господин Ралгха хочет удостовериться, что это вы тот пилот-землянин, который в героическом сражении уничтожил корабль «Крадж'нисхк» класса «Фралтхи».
— Хм-м, да, приятель, — ответил Хантер, украдкой взглянув на майора, которая кивком головы разрешила ему продолжать. — Это был я. Я задал ему жару.
Молодой килратх обменялся несколькими фразами со своим господином на родном языке, затем снова обратился к Хантеру:
— Благородный сэр, мой господин хочет сдать свой корабль «Рас Ник'хру» вам лично. Он имеет перед вами долг чести, который не может отплатить. Но в качестве маленького памятного подарка хочет отдать вам своего преданного слугу, который будет служить вам как своему сеньору… и… — Хвост килратха вдруг судорожно дернулся. Он повернулся к Ралгхе, что-то умоляющее произнес на своем родном языке. И хотя Хантер ни слова не понимал по-килратхски, он увидел, что говоривший был в отчаянии. Лорд Ралгха ответил резко и коротко. Молодой килратх судорожно сглотнул, затем опустился перед Хантером на колени, подняв кверху подбородок. Оба килратха пристально смотрели на Хантера, явно ожидая от него каких-то действий.
«Но каких?»
— Они ждут, чтобы вы приняли его клятву верности, капитан, — пояснила майор, нарушив напряженную тишину.
— Они ждут от меня… чего? — переспросил ошеломленный Хантер.
— Мы разберемся с этим позже, а сейчас просто скажите, что вы принимаете его в качестве воина, принесшего вам присягу верности, — пояснила она и добавила вполголоса: — Сейчас нам ни к чему дипломатические осложнения, капитан. Скажите, что вы принимаете его!
— Э-э… конечно, — растерянно начал Хантер. — То есть да. Я принимаю тебя в качестве воина, принесшего присягу верности. — Он перевел взгляд на своего молодого слугу, распростершегося у его ног: — Кстати, как тебя зовут?
— Кирха, мой господин, капитан Иэн Сент-Джон, известный также как Хантер, — ответил килратх.
— Хорошо, Кирха. Ну… встань, Кирха. Скажи своему господину, что я благодарю его за подарок.
— Но, капитан Иэн Сент-Джон, известный также как Хантер… это вы теперь мой господин!
— А почему бы нам не продолжить нашу беседу в рубке «Рас Ник'хры»? — предложила майор.
Посмотрев на нее, Хантер понял, что она с трудом сдерживает улыбку. У Марико тоже был такой вид, словно она от души потешалась, глядя на все происходящее.
— И что я такого совершил… за что мне все это? — тихо пробормотал Хантер, направляясь с майором, Марико и килратхским капитаном в сторону рубки. Кирха почтительно шествовал позади Хантера.

x x x
Кирха, находившийся в состоянии, близком к полному трансу, ждал, чтобы землянин Хантер сделал хоть что-нибудь. Что угодно! Либо принял клятву Кирхи, либо вырвал ему горло своими когтями. Ну, может, не совсем так… Может, застрелил бы его или сделал что-нибудь в этом роде. Что именно, уже больше не имело значения. Кирха был слишком измотан, слишком сбит с толку этой стремительной сменой хозяина и слишком растерян, чтобы задумываться о своей судьбе. Просто он хотел, чтобы что— то произошло, что-то, не требующее от него принятия каких-либо решений.
Когда они достигли рубки, Ралгха с помощью Кирхи, выполнявшего роль переводчика, наконец сумел растолковать землянину значение слов и действий, составляющих акт формального произнесения и принятия присяги верности. Хантер выполнил диковинную церемонию и приказал Кирхе сесть в сторонке. Кирха позволил себе плюхнуться в одно из амортизирующих кресел, находящихся в рубке. Он с полным безразличием наблюдал за тем, как лорд Ралгха объяснял землянам устройство систем навигации и управления кораблем, переводя объяснения капитана, когда его просили об этом. Это уже не корабль килратхов. Странно… Он должен был бы как-то измениться, стать другим, чужим. Но ничего не изменилось, кроме персонала у пультов управления. Тощие, безволосые и совершенно бесхвостые существа…
Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что он, видимо, пребывает в состоянии шока. Слишком много перемен. Слишком стремительных. Вообще-то килратхи не очень любили перемены, но жизнь Кирхи представляла собой целую цепочку перемен, только его присяга и его верность Ралгхе оставались неизменными. А теперь изменилось даже это…
В какой-то момент поток этих сумбурных мыслей был прерван. Должно быть, они состыковались с флагманским кораблем землян. В рубке стало заметно больше людей, несколько человек подошли к нему. Они были вооружены ручным оружием и еще какими-то предметами, такими же длинными, как их руки. Их позы говорили о том, что они относятся к нему настороженно. Он продолжал сидеть, гадая, чего они хотят от него; а они продолжали пристально разглядывать его. Наконец один из них сказал на очень плохом, почти неразборчивом килратхском языке:
— Вы, пошли. Для вопросов.
Что бы это могло означать? Они что, собираются допрашивать его? Но почему?
Он отыскал глазами Хантера в группе землян в противоположном углу рубки и позвал его. Хантер поднял голову и вздрогнул, увидев, как окружившие Кирху люди отскочили на шаг назад. Хантер прервал разговор, который он вел с другим землянином, и поспешил к Кирхе. Кирха отметил, что для землянина двигался он достаточно свободно. Но его походка была бы, конечно, более грациозной, если бы у него имелся хвост. Кирха продолжал сидеть в кресле, поскольку именно это ему приказал Хантер.
— В чем дело? Что случилось? — спросил он, подойдя к Кирхе.
Кирха отвечал медленно, тщательно подбирая слова, чтобы исключить возможность неправильного понимания.
— Эти ваши… соплеменники… кажется, хотят, чтобы я пошел с ними для допроса, — сказал он, стараясь сохранить чувство собственного достоинства, насколько это позволяла его усталость. — Но разве в этом есть необходимость? Я не знаю никаких секретов, я не имею доступа к секретам. Я принес вам присягу, разве этого недостаточно?
Кожа на лице Хантера задвигалась и сморщилась, он потер голову.
— Послушай, пушистик, я не могу этого толком объяснить, но тебе придется пойти с ними и ответить на их вопросы. Так будет лучше для всех нас.
— Но моя верность, я же принес вам присягу! — запротестовал Кирха.
— Я не сомневаюсь в тебе, но мои… э-э… сородичи пока не очень понимают, в чем состоит смысл и значение присяги. Мы оба должны объяснить им это. Они… э-э… мы еще многого не знаем о ваших обычаях.
— Так расскажите им, — логично предложил Кирха.
Кожа на лице Хантера сморщилась еще сильнее.
— Вот ты и сделай это, хорошо? Они должны сами поговорить с тобой.
Кирха прижал уши к голове и с явной неохотой начал подниматься. Когда он встал во весь свой рост, стоявшие рядом люди отступили назад еще на шаг-другой, кожа на их лицах натянулась, их напряженные позы свидетельствовали о настороженности.
Он в последний раз повернулся к Хантеру, но землянин только махнул ему рукой, предлагая идти. Расстроенный, Кирха снова опустил уши и пошел выполнять приказание.
Прежде всего ему обработали его раны, что оказалось весьма кстати, потому что хоть они и не были такими серьезными, как у лорда Ралгхи, но сильно болели. Он предполагал, что ему будут вводить наркотики. И он боялся, что его будут пытать. Люди не стали делать ни того ни другого, но тем не менее они продемонстрировали дотошность, не уступая в искусстве ведения допроса любому самому опытному килратхскому следователю. Когда они долго расспрашивали его о религии и обычаях кланов, он предположил, что они производят настройку своих приборов, с целью определения уровня правды. Такое предположение было вполне логичным; даже низкие существа, относящиеся к классу дичи, знали о том, что ложь сопровождается определенными физиологическими изменениями в организме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38