Поддалась наконец силе логики. Или все-таки эмоциям?
В сопровождении эскорта охраны они направились к мостику. Валерис испытывала одновременно чувства облегчения и провала. Провала – потому, что ей не удалось выполнить свою миссию. Стыда не было. К собственной философии жизни она пришла самым логическим путем. Судьба отца мало чему ее научила, хоть девушка и имела доступ к его самым сокровенным записям.
Во Вселенной наблюдалась тенденция к логичности и последовательности.
Этот факт предполагал научное прогнозирование стандартных моделей поведения. Логично было предположить определенное поведение звезд, планет, животных, имеющих чувства существ при соответствующих заданных параметрах.
Можно было с полным основанием ожидать от землян эмоционального поведения, а от Клингонов – такого, в котором преобладало насилие. Это Валерис постигла не только интеллектом Она потеряла мать и в определенной мере отца. На что они способны, она видела своими глазами. Происшедшее на Кудао и Темисе стало лишь еще одним подтверждением заданности принципов поведения, заложенных в Клингонах.
Основываясь на данной теории, она считала, что сама попытка проведения мирных переговоров не имела под собой никакой логической почвы.
Врожденная воинственность и агрессивность расы клингонов толкала на предположения, что, как только пацифистское руководство потеряет власть, все подписанные соглашения будут сорваны. Горкон умер, и Валерис не сомневалась, что Азетбур постигнет та же участь. Очевидных преемников мирной философии у Клингонов не было. Война с Империей – сейчас или в ближайшее десятилетие – неизбежна.
По логике, Федерация могла победить в войне именно теперь, когда Империя "Клингонов была наиболее уязвима. Валерис хотела обсудить все эти вопросы со Споком. Она искренне желала быть вулканкой, что предполагало высшую степень логического поведения, но логики-то она и не видела в попытках мирных переговоров, которые, по ее мнению, означали смерть.
Поначалу она стеснялась сумасшествия отца и осуждения своей семьи. Время и курс подготовки на Вулкане научили ее мыслить объективно. Валерис больше не волновало, одобряет семья ее действия или нет. Со временем она убедилась, что философия ее отца до болезни была далеко не безумной.
Валерис сожалела о том, что убила Бурке и Самно, но логика снова оправдала ее, и она не считала, что совершила преступление. Три смерти, включая смерть канцлера Горкона, – ничто по сравнению с бесчисленными миллионами погибших от рук клингонов с того самого момента, когда Федерация впервые столкнулась с ними. Даже смерть всего экипажа ради ее идеи была бы приемлемой жертвой. Свою миссию Валерис не выполнила, но некоторое облегчение получила. Что ни говори, она полностью освободилась для обсуждения всех этих вопросов со Споком. Когда она пришла к нему в первый раз, в ночь отправления в полет, Валерис не собиралась раскрываться перед ним до конца, а хотела лишь предельно осторожно высказать свою точку зрения о Клингонах, выступая в роли защитницы дьявола. Она надеялась, что Спок будет гордиться ее выбором собственного пути, однако, когда они прибыли на мостик "Энтерпрайза" и вулканец сел рядом с капитаном и доктором, он казался очень далеким и вовсе не гордым. Девушка представила себе – на самом деле этого не было, – что в его темных глазах промелькнула боль.
Экипаж разошелся по своим местам: Ухура – к консоли связи, Чехов – к рулю, рядом со свободным креслом, а Скотт – к инженерному пульту. Валерис под охраной осталась около лифта. К ней подошел Кирк и остановился на расстоянии вытянутой руки.
– На борту этого корабля есть кто-то еще? взгляд капитана был жестким и суровым, не предполагавшим уклончивого ответа.
Валерис колебалась. Ее ответ никому не навредил бы. На "Энтерпрайзе", кроме нее, больше не было никого, кто разделял бы ее убеждения. С другой стороны, какая логика в том, чтобы отвечать? Она поежилась под взглядом Спока. Даже теперь ей очень хотелось вести себя логически, без эмоций, дабы не разочаровать его.
– Давай не будем тратить время зря, лейтенант. Назови имена остальных заговорщиков и место проведения мирной конференции. В обмен на это я сниму обвинение в убийстве и закрою глаза на другие вещи. Ухура, зафиксируйте все, что будет говорить арестованная.
– Слушаюсь, сэр, – Ухура нажала кнопку на панели.
Валерис пришла в бешенство. Капитан считал, что ее беспокоит собственное благополучие. Она пошла на экстремальные действия ради логики, своей веры, а не из-за какой-то личной выгоды. Неужели Кирк думал, что она решится на сделку ради своего спасения из страха, оттого что ее раскрыли?
К убийству она испытывала отвращение, этот акт был самым трудным в ее жизни. Бурке и Самно совершенно другие. Она убила не из чувства ненависти или желания пощекотать себе нервы. Валерис убила, не причинив своим жертвам страданий, сделав это быстро и точно. Она была убеждена, что это оправданно и необходимо.
Валерис скрыла свои чувства ради Спока, но говорила с Кирком холодно.
– Вы ничего не докажете.
Капитан резко повернулся, в отличие от нее он не скрывал ярости.
– Да нет, я докажу. Когда судили меня, то записи в моем дневнике использовались в качестве вещественного доказательства.
Валерис отшатнулась и, бросив мимолетный взгляд на Спока, не нашла у него поддержки.
– Как долго ты стояла у меня за дверью, прежде чем решилась кашлянуть, лейтенант?
Она вновь посмотрела на Спока.
– Значит, вы знали?
Вулканец промолчал.
– Я пыталась рассказать вам в ту ночь, когда "Энтерпрайз" вышел из дока, – продолжила Валерис, – но вы не стали меня слушать.
Спок вздохнул, и на этот раз Валерис заметила в его глазах боль, вызванную ее предательством. Это выражение сохранялось лишь мгновения.
– В ту ночь мы оба плохо слушали друг друга, лейтенант. Я тоже пробовал кое-что донести до тебя… О том, что нужно глубоко верить.
Значит… он чувствовал, что она обманывает его. Эта мысль взбесила ее.
– Вы говорите о логике… Даже Сурак, и тот предпочел бы, чтобы мы сняли шляпу перед убийцами лишь после того, как сумеем обеспечить свою защиту. Вы гордитесь тем, что вулканец, что добиваетесь мира любой ценой, а служите в Звездном Флоте, на корабле, оснащенном оружием массового уничтожения. Вы и экипаж "Энтерпрайза" защищались и раньше, уничтожали другие корабли и тех, кто там был. А теперь вы хотите пойти на мирное соглашение с Клингонами? Станете доверять им?
Спок потупил взгляд и молчал, не желая отвечать или не зная, что сказать.
Валерис посмотрела на других членов экипажа.
– Вы предали Федерацию. Вы предали ее.
– А что, по твоему мнению, делала ты? – горячо парировал Маккой.
– Спасала Звездный Флот, – Валерис повернулась к Кирку. – Скажите честно, вы ведь согласны со мной? Сэр, Клингонам нельзя доверять. Вы ведь сами говорили об этом. Они убили вашего сына. Они уничтожили неисчислимое множество поселенцев на Кудао таким же образом, как проделывали это в течение веков. И вы хотите заключить с ними мир? Разве не вы желали видеть Горкона мертвым? "Пусть умирают", – сказали вы. Или я неправильно поняла?
Кирк отвел взгляд, не в силах смотреть ей в глаза.
– Я говорил это Споку после брифинга контр-адмирала Смилли.
Считается, что утечки информации оттуда быть не могло.
– Вы были правы, – продолжала Валерис. – Они тайно сговорились с нами убить своего канцлера. Неужели после этого им можно верить.
Капитан пристально посмотрел на нее.
– С кем это, с нами?
– С теми, кто от заключения мира лишь потеряет, – спокойно ответила Валерис. – Вселенная была очень хорошо организована. Каждый знал свою роль. Наша задача заключалась в том, чтобы защищать жителей Федерации от нападения Клингонов. Зачем же все менять?
Кирк стал агрессивно приближаться к вулканке.
– Мне нужны имена, лейтенант.
– Можно послать командованию Звездным Флотом сообщение… предложила Ухура, оторвавшись от панели приборов.
– Вряд ли это получится, – сказала Валерис. – "Энтерпрайз" не выполнил приказ, предоставил убежище двум беглецам, осужденным за преступление. Все радиосообщения с корабля на Землю будут глушиться.
– Спок, – на лице капитана читалось выражение сочувствия, однако было видно, что проявлял он его с неохотой.
Вулканец кивнул, понимая Кирка без слов, но замялся, предвидя ожидающие его болезненные моменты. Он вдруг сконцентрировался и протянул руку к лицу Валерис. Она, сопротивляясь, откинула голову назад, но его опыт и подготовка были лучше, чем у нее. Не было сомнений, что он сумеет вытащить из ее мыслей любую нужную информацию, но вторжение в ее сознание силой, против ее воли, сродни физическому изнасилованию – аморально по любым меркам, а у вулканцев оно считалось таким же гнусным преступлением, как убийство. Его прохладные пальцы мягко коснулись ее щеки, лба и остановились на висках. Валерис напряглась, ожидая штурма своего сознания.
К ее удивлению, боли она не почувствовала. Касание было нежным, как ласка.
Она закрыла глаза и от проявления вежливости чуть не заплакала. Некоторое время она колебалась, не раскрывалась Споку. Поведение вулканца не поддавалось логике. Он обращался с ней достойно, словно от его доброго отношения зависели жизни и даже ход истории. Спок не стал выхватывать из нее информацию, вместо этого он открылся ей сам Через мозаику его памяти она увидела, как однажды он пожертвовал себя "Энтерпрайзу", безгранично веря в вулканский принцип, гласивший, что благополучие многих перевешивает на чаще весов благополучие одного или нескольких человек. Перед Валерис проплыли сцены спасения Спока, когда его друзья соединились между собой в коллективной мысли, рискуя каждый своей жизнью ради него. Джим Кирк сказал ему тогда о той чаше весов. Спок понял, что жизнь любого человека бесценна и выше всякой логики. Убивать, спасая будущие жизни, непростительно. В этом случае математика не срабатывала. Спок поделился с Валерис своими сокровенными мыслями и теперь ждал ответного шага.
Труднее всего осознавалось, что на самом глубоком подсознательном уровне он все так же верил в нее, помогал принять правильное решение. А Валерис по-прежнему желала угодить ему. Отбросив последние сомнения, она открыла ему свое сознание. Это произошло абсолютно безболезненно, в этом было даже что-то приятное, напоминающее ощущение легкого полета, как во время сна.
– Адмирал Картрайт, – произнес Спок, и его слова эхом отозвались в сознании Валерис.
Она услышала приглушенный голос Чехова.
– Из Звездного Флота?
– А кто еще? – голос Кирка доносился будто издалека и звучал требовательно.
И снова голос Спока, низкий, как при гипнозе, и ее память выдала еще одно имя.
– Генерал Чанг.
– Кто еще?
– Ромуланский посол Нанклус.
– Это уму непостижимо! – не выдержал Скотт.
– Так, значит, Клингоны и члены федерации действуют сообща? – сказал сердито доктор.
– Где проходит конференция? – спросил Кирк. Спок стал искать ответ на этот вопрос у Валерис, но не нашел. Он отвел руку от ее головы. Она открыла глаза и посмотрела на него.
– Она не знает.
– Тогда нам конец, – заключил Скотт – Однажды моя смерть уже наступала, – сказал Спок Валерис, имея в виду случай, о котором мысленно рассказал ей. – Ухура, свяжитесь с "Эксельсиором". У них должны быть координаты места проведения конференции, – попросил вулканец.
– А с какой стати они обязаны дать их нам? – нахмурился капитан.
Валерис – показалось, что Спок улыбнулся, очень сдержанно.
– Командир корабля – ваш старый друг.
– А что там, за гранью жизни? – тихо спросил Маккой.
Погрузившийся в думы Спок пристально посмотрел на экран, так и не ответив на вопрос доктора.
***
– Капитан "Эксельсиора" Хикару Зулу, – четко представился Зулу, не обращая внимания на удивленные лица офицеров на мостике, когда они увидели на главном экране заросшего седого человека, которым оказался Джим Кирк.
Единственным человеком, воспринявшим это спокойно, была Рэнд, вероятно, догадавшаяся о последующих событиях. Она оторвала взгляд от панели связи и безмятежно посмотрела на капитана "Энтерпрайза".
– Зулу! – радостно воскликнул Кирк, представлявший собой пугало в своих грязных меховых обносках и со взлохмаченной пепельного цвета бородой. В капитане "Эксельсиора" он признал своего бывшего рулевого.
Несмотря на серьезность ситуации, Зулу не удержался от улыбки. Прошло более трех лет с того дня, когда он в последний раз видел Кирка. Капитан почти не изменился, если не считать посеребренных волос и усталого выражения лица – следов его пребывания на Руре Пенте.
– Готов оказать любое содействие, капитан Кирк.
– Вы понимаете, что даже контакт с нами является нарушением инструкций, капитан? – сказал серьезно Кирк.
Никто из экипажа "Эксельсиора" даже не взглянул в удивлении на своего капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
В сопровождении эскорта охраны они направились к мостику. Валерис испытывала одновременно чувства облегчения и провала. Провала – потому, что ей не удалось выполнить свою миссию. Стыда не было. К собственной философии жизни она пришла самым логическим путем. Судьба отца мало чему ее научила, хоть девушка и имела доступ к его самым сокровенным записям.
Во Вселенной наблюдалась тенденция к логичности и последовательности.
Этот факт предполагал научное прогнозирование стандартных моделей поведения. Логично было предположить определенное поведение звезд, планет, животных, имеющих чувства существ при соответствующих заданных параметрах.
Можно было с полным основанием ожидать от землян эмоционального поведения, а от Клингонов – такого, в котором преобладало насилие. Это Валерис постигла не только интеллектом Она потеряла мать и в определенной мере отца. На что они способны, она видела своими глазами. Происшедшее на Кудао и Темисе стало лишь еще одним подтверждением заданности принципов поведения, заложенных в Клингонах.
Основываясь на данной теории, она считала, что сама попытка проведения мирных переговоров не имела под собой никакой логической почвы.
Врожденная воинственность и агрессивность расы клингонов толкала на предположения, что, как только пацифистское руководство потеряет власть, все подписанные соглашения будут сорваны. Горкон умер, и Валерис не сомневалась, что Азетбур постигнет та же участь. Очевидных преемников мирной философии у Клингонов не было. Война с Империей – сейчас или в ближайшее десятилетие – неизбежна.
По логике, Федерация могла победить в войне именно теперь, когда Империя "Клингонов была наиболее уязвима. Валерис хотела обсудить все эти вопросы со Споком. Она искренне желала быть вулканкой, что предполагало высшую степень логического поведения, но логики-то она и не видела в попытках мирных переговоров, которые, по ее мнению, означали смерть.
Поначалу она стеснялась сумасшествия отца и осуждения своей семьи. Время и курс подготовки на Вулкане научили ее мыслить объективно. Валерис больше не волновало, одобряет семья ее действия или нет. Со временем она убедилась, что философия ее отца до болезни была далеко не безумной.
Валерис сожалела о том, что убила Бурке и Самно, но логика снова оправдала ее, и она не считала, что совершила преступление. Три смерти, включая смерть канцлера Горкона, – ничто по сравнению с бесчисленными миллионами погибших от рук клингонов с того самого момента, когда Федерация впервые столкнулась с ними. Даже смерть всего экипажа ради ее идеи была бы приемлемой жертвой. Свою миссию Валерис не выполнила, но некоторое облегчение получила. Что ни говори, она полностью освободилась для обсуждения всех этих вопросов со Споком. Когда она пришла к нему в первый раз, в ночь отправления в полет, Валерис не собиралась раскрываться перед ним до конца, а хотела лишь предельно осторожно высказать свою точку зрения о Клингонах, выступая в роли защитницы дьявола. Она надеялась, что Спок будет гордиться ее выбором собственного пути, однако, когда они прибыли на мостик "Энтерпрайза" и вулканец сел рядом с капитаном и доктором, он казался очень далеким и вовсе не гордым. Девушка представила себе – на самом деле этого не было, – что в его темных глазах промелькнула боль.
Экипаж разошелся по своим местам: Ухура – к консоли связи, Чехов – к рулю, рядом со свободным креслом, а Скотт – к инженерному пульту. Валерис под охраной осталась около лифта. К ней подошел Кирк и остановился на расстоянии вытянутой руки.
– На борту этого корабля есть кто-то еще? взгляд капитана был жестким и суровым, не предполагавшим уклончивого ответа.
Валерис колебалась. Ее ответ никому не навредил бы. На "Энтерпрайзе", кроме нее, больше не было никого, кто разделял бы ее убеждения. С другой стороны, какая логика в том, чтобы отвечать? Она поежилась под взглядом Спока. Даже теперь ей очень хотелось вести себя логически, без эмоций, дабы не разочаровать его.
– Давай не будем тратить время зря, лейтенант. Назови имена остальных заговорщиков и место проведения мирной конференции. В обмен на это я сниму обвинение в убийстве и закрою глаза на другие вещи. Ухура, зафиксируйте все, что будет говорить арестованная.
– Слушаюсь, сэр, – Ухура нажала кнопку на панели.
Валерис пришла в бешенство. Капитан считал, что ее беспокоит собственное благополучие. Она пошла на экстремальные действия ради логики, своей веры, а не из-за какой-то личной выгоды. Неужели Кирк думал, что она решится на сделку ради своего спасения из страха, оттого что ее раскрыли?
К убийству она испытывала отвращение, этот акт был самым трудным в ее жизни. Бурке и Самно совершенно другие. Она убила не из чувства ненависти или желания пощекотать себе нервы. Валерис убила, не причинив своим жертвам страданий, сделав это быстро и точно. Она была убеждена, что это оправданно и необходимо.
Валерис скрыла свои чувства ради Спока, но говорила с Кирком холодно.
– Вы ничего не докажете.
Капитан резко повернулся, в отличие от нее он не скрывал ярости.
– Да нет, я докажу. Когда судили меня, то записи в моем дневнике использовались в качестве вещественного доказательства.
Валерис отшатнулась и, бросив мимолетный взгляд на Спока, не нашла у него поддержки.
– Как долго ты стояла у меня за дверью, прежде чем решилась кашлянуть, лейтенант?
Она вновь посмотрела на Спока.
– Значит, вы знали?
Вулканец промолчал.
– Я пыталась рассказать вам в ту ночь, когда "Энтерпрайз" вышел из дока, – продолжила Валерис, – но вы не стали меня слушать.
Спок вздохнул, и на этот раз Валерис заметила в его глазах боль, вызванную ее предательством. Это выражение сохранялось лишь мгновения.
– В ту ночь мы оба плохо слушали друг друга, лейтенант. Я тоже пробовал кое-что донести до тебя… О том, что нужно глубоко верить.
Значит… он чувствовал, что она обманывает его. Эта мысль взбесила ее.
– Вы говорите о логике… Даже Сурак, и тот предпочел бы, чтобы мы сняли шляпу перед убийцами лишь после того, как сумеем обеспечить свою защиту. Вы гордитесь тем, что вулканец, что добиваетесь мира любой ценой, а служите в Звездном Флоте, на корабле, оснащенном оружием массового уничтожения. Вы и экипаж "Энтерпрайза" защищались и раньше, уничтожали другие корабли и тех, кто там был. А теперь вы хотите пойти на мирное соглашение с Клингонами? Станете доверять им?
Спок потупил взгляд и молчал, не желая отвечать или не зная, что сказать.
Валерис посмотрела на других членов экипажа.
– Вы предали Федерацию. Вы предали ее.
– А что, по твоему мнению, делала ты? – горячо парировал Маккой.
– Спасала Звездный Флот, – Валерис повернулась к Кирку. – Скажите честно, вы ведь согласны со мной? Сэр, Клингонам нельзя доверять. Вы ведь сами говорили об этом. Они убили вашего сына. Они уничтожили неисчислимое множество поселенцев на Кудао таким же образом, как проделывали это в течение веков. И вы хотите заключить с ними мир? Разве не вы желали видеть Горкона мертвым? "Пусть умирают", – сказали вы. Или я неправильно поняла?
Кирк отвел взгляд, не в силах смотреть ей в глаза.
– Я говорил это Споку после брифинга контр-адмирала Смилли.
Считается, что утечки информации оттуда быть не могло.
– Вы были правы, – продолжала Валерис. – Они тайно сговорились с нами убить своего канцлера. Неужели после этого им можно верить.
Капитан пристально посмотрел на нее.
– С кем это, с нами?
– С теми, кто от заключения мира лишь потеряет, – спокойно ответила Валерис. – Вселенная была очень хорошо организована. Каждый знал свою роль. Наша задача заключалась в том, чтобы защищать жителей Федерации от нападения Клингонов. Зачем же все менять?
Кирк стал агрессивно приближаться к вулканке.
– Мне нужны имена, лейтенант.
– Можно послать командованию Звездным Флотом сообщение… предложила Ухура, оторвавшись от панели приборов.
– Вряд ли это получится, – сказала Валерис. – "Энтерпрайз" не выполнил приказ, предоставил убежище двум беглецам, осужденным за преступление. Все радиосообщения с корабля на Землю будут глушиться.
– Спок, – на лице капитана читалось выражение сочувствия, однако было видно, что проявлял он его с неохотой.
Вулканец кивнул, понимая Кирка без слов, но замялся, предвидя ожидающие его болезненные моменты. Он вдруг сконцентрировался и протянул руку к лицу Валерис. Она, сопротивляясь, откинула голову назад, но его опыт и подготовка были лучше, чем у нее. Не было сомнений, что он сумеет вытащить из ее мыслей любую нужную информацию, но вторжение в ее сознание силой, против ее воли, сродни физическому изнасилованию – аморально по любым меркам, а у вулканцев оно считалось таким же гнусным преступлением, как убийство. Его прохладные пальцы мягко коснулись ее щеки, лба и остановились на висках. Валерис напряглась, ожидая штурма своего сознания.
К ее удивлению, боли она не почувствовала. Касание было нежным, как ласка.
Она закрыла глаза и от проявления вежливости чуть не заплакала. Некоторое время она колебалась, не раскрывалась Споку. Поведение вулканца не поддавалось логике. Он обращался с ней достойно, словно от его доброго отношения зависели жизни и даже ход истории. Спок не стал выхватывать из нее информацию, вместо этого он открылся ей сам Через мозаику его памяти она увидела, как однажды он пожертвовал себя "Энтерпрайзу", безгранично веря в вулканский принцип, гласивший, что благополучие многих перевешивает на чаще весов благополучие одного или нескольких человек. Перед Валерис проплыли сцены спасения Спока, когда его друзья соединились между собой в коллективной мысли, рискуя каждый своей жизнью ради него. Джим Кирк сказал ему тогда о той чаше весов. Спок понял, что жизнь любого человека бесценна и выше всякой логики. Убивать, спасая будущие жизни, непростительно. В этом случае математика не срабатывала. Спок поделился с Валерис своими сокровенными мыслями и теперь ждал ответного шага.
Труднее всего осознавалось, что на самом глубоком подсознательном уровне он все так же верил в нее, помогал принять правильное решение. А Валерис по-прежнему желала угодить ему. Отбросив последние сомнения, она открыла ему свое сознание. Это произошло абсолютно безболезненно, в этом было даже что-то приятное, напоминающее ощущение легкого полета, как во время сна.
– Адмирал Картрайт, – произнес Спок, и его слова эхом отозвались в сознании Валерис.
Она услышала приглушенный голос Чехова.
– Из Звездного Флота?
– А кто еще? – голос Кирка доносился будто издалека и звучал требовательно.
И снова голос Спока, низкий, как при гипнозе, и ее память выдала еще одно имя.
– Генерал Чанг.
– Кто еще?
– Ромуланский посол Нанклус.
– Это уму непостижимо! – не выдержал Скотт.
– Так, значит, Клингоны и члены федерации действуют сообща? – сказал сердито доктор.
– Где проходит конференция? – спросил Кирк. Спок стал искать ответ на этот вопрос у Валерис, но не нашел. Он отвел руку от ее головы. Она открыла глаза и посмотрела на него.
– Она не знает.
– Тогда нам конец, – заключил Скотт – Однажды моя смерть уже наступала, – сказал Спок Валерис, имея в виду случай, о котором мысленно рассказал ей. – Ухура, свяжитесь с "Эксельсиором". У них должны быть координаты места проведения конференции, – попросил вулканец.
– А с какой стати они обязаны дать их нам? – нахмурился капитан.
Валерис – показалось, что Спок улыбнулся, очень сдержанно.
– Командир корабля – ваш старый друг.
– А что там, за гранью жизни? – тихо спросил Маккой.
Погрузившийся в думы Спок пристально посмотрел на экран, так и не ответив на вопрос доктора.
***
– Капитан "Эксельсиора" Хикару Зулу, – четко представился Зулу, не обращая внимания на удивленные лица офицеров на мостике, когда они увидели на главном экране заросшего седого человека, которым оказался Джим Кирк.
Единственным человеком, воспринявшим это спокойно, была Рэнд, вероятно, догадавшаяся о последующих событиях. Она оторвала взгляд от панели связи и безмятежно посмотрела на капитана "Энтерпрайза".
– Зулу! – радостно воскликнул Кирк, представлявший собой пугало в своих грязных меховых обносках и со взлохмаченной пепельного цвета бородой. В капитане "Эксельсиора" он признал своего бывшего рулевого.
Несмотря на серьезность ситуации, Зулу не удержался от улыбки. Прошло более трех лет с того дня, когда он в последний раз видел Кирка. Капитан почти не изменился, если не считать посеребренных волос и усталого выражения лица – следов его пребывания на Руре Пенте.
– Готов оказать любое содействие, капитан Кирк.
– Вы понимаете, что даже контакт с нами является нарушением инструкций, капитан? – сказал серьезно Кирк.
Никто из экипажа "Эксельсиора" даже не взглянул в удивлении на своего капитана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32