— Лиджен, нам обязательно нужно посмотреть, что там, — заявил Фостер.
— Давайте придём сюда в другой раз, с верёвками и страховыми полисами на большую сумму, — предложил я.
— Нет, — ответил Фостер, — Ведь мы же нашли, что искали…
— Конечно, — сказал я. — Так нам и надо. А вы уверены, что чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы уподобиться Алисе и Белому Кролику из Зазеркалья?
— Да. Пошли.
Фостер сунул ноги в дыру, соскользнул вниз и пропал. Я последовая за ним: осторожно влез в туннель, бросил прощальный взгляд на ночное небо и, отпустив руки, съехал вниз. От сильного удара о дно шахты у меня захватило дух. Я встал на четвереньки на ровном полу, усеянном гравием.
— Где мы?
Я нащупал между обломками камней фонарик и посветил вокруг себя. Мы находились в помещении площадью около десяти квадратных ярдов с низким потолком. Я видел гладкие стены, какие-то тёмные массивные формы, которые напоминали мне саркофаги в египетских гробницах, за тем исключением, что здесь они блестели в луче света множеством шкал и ручек управления.
— Для парней, которые старательно избегают общества полицейских, мы обладаем просто таланте?”! делать то, чего не следует, — сказал я, — Это какой-то совершенно секретный военный объект.
— И думать нечего, — ответил Фостер. — Это не может быть современным сооружением. Пол шахты усыпан камнями…
— Давайте быстрее уберёмся отсюда, — прервал его я. — Мы и так уже, наверное, вызвали срабатывание охранной сигнализации.
Как-будто в подтверждение моих слов наш разговор был прерван тихим звоном. На квадратной панели вспыхнули жемчужные огоньки. Я поднялся на ноги и подошёл поближе, чтобы лучше её рассмотреть. Фостер встал рядом.
— Что скажете? — спросил он.
— Я не специалист по памятникам каменного века, — сказал я. — Но провалиться мне на месте, если это не экран радиолокационной станции.
Я уселся в единственное кресло перед запылённым пультом управления и принялся следить за красным пятнышком, которое ползло по экрану. Фостер встал за моей спиной.
— Мы в долгу перед старым грешником, — произнёс он. — Кто бы мог подумать, что он приведёт нас сюда?
— Старый грешник? — переспросил я. — Да здесь все куда современнее, чем музыкальный автомат, который выпустят в будущем году.
— Посмотрите на символы, которые нанесены на всех этих приборах, — обратил моё внимание Фостер. — Они идентичны тем, которыми написана первая часть дневника.
— Для меня все крючки выгладят одинаково, — ответил я. — Сейчас меня больше волнует экран. Насколько я понимаю, эта точка означает самолёт, летящий или с очень малой скоростью или на очень приличной высоте.
— Современные самолёты могут действовать на больших высотах, — заметил Фостер.
— Но не на таких, — сказал я. — Дайте мне ещё несколько минут, чтобы изучить эти шкалы…
— Здесь ещё какие-то органы управления, — произнёс Фостер. — Они явно предназначены для включения…
— Не трогайте их, — предупредил я, — если не хотите начать третью мировую войну.
— Я не думаю, что результаты будут настолько серьёзными, — отозвался Фостер. — Весь этот комплекс явно предназначен для каких-то простых целей, не имеющих ничего общего с современными войнами. Но очень возможно, что он связан с тайной дневника… и с моим прошлым.
— Чем меньше мы знаем о нем, тем лучше, — заметил я. — Во всяком случае, если мы ничего не будем здесь трогать, то всегда сможем заявить, что заглянули сюда, прячась от дождя…
— Вы забываете об Охотниках, — сказал Фостер.
— Это, наверное, какое-то новое и очень хитрое противопехотное оружие.
— Они появились из этой шахты, Лиджен. Она вскрылась под давлением рвавшихся наружу Охотников.
— Почему они выбрали именно тот момент, когда появились мы? — заинтересовался я.
— Думаю, их что-то потревожило, — ответил Фостер. — Видимо, они почувствовали присутствие своего давнего врага.
Я развернулся в кресле и посмотрел на него:
— Я понял ход ваших мыслей. То есть, вы — их давний враг, так? Теперь давайте разберёмся: это означает, что много сотен лет назад вы лично сражались с Охотниками здесь, в Стонхендже. Уничтожив целую кучу их, вы бежали, наняли какую-то ладью и пересекли Атлантику. Позже вы потеряли память и превратились в парня по фамилии Фостер. А несколько недель назад вы потеряли её снова. Вы согласны с этим?
— Более или менее.
— Ну а сейчас мы сидим футах в двухстах под Стонхенджем, после стычки с целым полчищем светящихся вонючих бомб, и я узнаю, что в следующем году вам исполняется девятьсот лет.
— Лиджен, а помните ту запись в дневнике: “Я нашёл, где обитают Охотники. Это было место, знакомое мне издавна. Там не было никакой постройки, только шахта, сооружённая людьми Двух Миров…”?
— Да, — ответил я. — Значит вам около тысячи лет.
Я взглянул на экран, вытащил из кармана клочок бумаги и быстро набросал кое-какие расчёты:
— Вот вам ещё одна большая цифра: этот объект, который мы видим на экране, находится на высоте 30000 миль, плюс—минус несколько процентов.
Я отбросил карандаш, развернулся к Фостеру и озабоченно добавил:
— Во что мы влипли, Фостер? Я не хочу сказать, что меня действительно интересует ответ на этот вопрос. Но сейчас я бы предпочёл оплатить свои долги перед обществом и отправиться в хорошую и чистую тюрьму…
— Успокойтесь, Лиджен, — произнёс Фостер. — Что за бред!
— Хорошо, — я опять повернулся к экрану. — Вы — босс, делайте, что хотите. А желание бежать у меня чисто рефлекторное. Мне ведь даже некуда бежать. Во всяком случае рядом с вами я ещё питаю сказочные надёжен, что вы окажетесь не совсем чокнутым и мы как-нибудь…
Я выпрямился в кресле.
— Взгляните сюда, Фостер, — бросил я, не сводя глаз с экрана. На нем вспыхнул узор из точек… погас… вспыхнул снова. — Похоже на работу системы распознавания “свой—чужой”… А эти точки — сам сигнал распознавания. Интересно, что мы должны сделать сейчас?
Фостер молча следил за экраном.
— Не нравится мне что-то это мигание, — забеспокоился я. — Слишком уж оно бросается в глаза.
Я глянул на большую красную кнопку рядом с экраном:
— Если я нажму её, возможно… — И не раздумывая, я ткнул в неё пальцем.
На панели управления замигала жёлтая лампочка, а узор из точек на экране пропал. Красное пятнышко разделилось: от него под прямым углом отошла маленькая точка.
— Я не уверен, что вам следовало это делать, — заметил Фостер.
— Да-а, для сомнений достаточно поводов, — произнёс я натянутым голосом. — Похоже, я дал команду на сброс бомбы с борта корабля, висящего над нашими головами.
Нам потребовалось три часа, чтобы выбраться из туннеля. И с каждым преодолённым футом в голове возникала одна и та же фраза: вот, наверное, и все… вот, наверное, и все… вот, наверное, и все…
Я выполз из горловины туннеля и, тяжело дыша, перевернулся на спину. Рядом ощупью выбирался Фостер.
— Нам нужно выйти на шоссе, — сказал я, развязывая верёвку из разорванной одежды, которая соединяла нас при подъёме. — В пабе есть телефон. Нужно сообщить властям…
Я взглянул на небо.
— Погодите! — я схватил Фостера за руку и показал вверх. — Что это?
Фостер поднял голову. В небе на наших глазах вырастала сверкающая синяя точка, превосходящая по яркости звезду.
— В итоге нам, может, и не придётся ставить кого-либо в известность, — промолвил я. — Похоже, эго — наша бомба… Возвращается домой…
— Это нелогично, — возразил Фостер. — Вряд ли весь комплекс сооружался только для тот, чтобы самоликвидироваться таким сложным способом.
— Бежим! — крикнул я.
— Ока приближается слишком быстро, — ответил Фостер. — Расстояние, которое мы пробежим за несколько минут, будет слишком мало по сравнению с радиусом поражения современной бомбы. Нам безопаснее укрыться здесь, около расщелины, чем оказаться на открытой местности.
— Может, снова вернуться в туннель? — предложил я.
— И оказаться похороненными заживо?
— Вы правы, лучше уж изжариться на поверхности.
Мы съёжились, наблюдая, как свечение разрасталось прямо у нас над головой, становилось все ярче. Я уже мог видеть в этом свете лицо Фостера.
— Это никакая не бомба, — сказал Фостер. — Она не падает, а медленно снижается, как…
— …как медленно падающая бомба, — подхватил я. — И прямо нам на голову. Прощайте, Фостер. Не могу сказать, что знакомство с вами мне доставило удовольствие, но все же. С секунды на секунду нам станет жарко. Надеюсь, долго мучиться не придётся.
Светящийся диск уже достиг размеров полной луны и был невыносимо ярок. Он освещал равнину подобно бледному синему солнцу. Стояла абсолютная тишина. По мере снижения начали вырисовываться очертания диска, и я мог видеть тёмный купол в его верхней части, едва освещённый отражённым от земли светом.
— Эта штука не меньше парома, — заметил я.
— Она опускается не на нас, — сказал в свою очередь Фостер. — Она спустится на землю на несколько сот футов восточнее.
Мы наблюдали, как изящный по форме объект снижался медленно, словно во сне… пятьдесят футов… триста… и наконец завис над гигантскими камнями.
— Он сейчас шлёпнется на Стонхендж, — воскликнул я.
Мы не спускали глаз с корабля, который мягко садился в самом центре кольца из древних камней. На какое-то мгновение их силуэты резко вырисовались в потоке света, потом вдруг свечение стало быстро тускнеть и пропало.
— Фостер, — спросил из — как по-вашему, возможно ли, что…
Сбоку корпуса появилась полоска жёлтого света, которая выросла в квадрат. Потом оттуда выдвинулась и опустилась на землю лестница.
— Если сейчас появится кто-нибудь со щупальцами, — произнёс я неестественно визгливым голосом, — я смываюсь.
— Никто не появится, — спокойно произнёс Фостер. — Я думаю, Лиджен, что этот космический корабль предоставлен в наше распоряжение.
— Я не собираюсь лезть в эту фиговину, — в пятый раз повторил я. — В нашем мире есть множество вещей, в которых я не уверен, но я убеждён на сто процентов.
— Лиджен, — сказал Фостер, — это не современный военный корабль. У него, видимо, сработала система самонаведения на передатчик подземной станции-, которая расположена прямо под этим памятником древности, сооружённым несколько тысяч лет назад…
— И я должен поверить, что этот корабль находился на околоземной орбите несколько тысяч лет в ожидании того, что кто-то нажмёт красную кнопку? Вы что, считаете это логичным?
— При наличии таких прочных материалов, как, например, тот, из которого сделан дневник, это не является невозможным… или даже трудным.
— Из туннеля нам удалось выбраться живыми. Может, этого хватит?
— Но ведь мы вплотную подошли к разгадке многовековой тайны, — сказал Фостер, — тайны, которую, судя по записям в дневнике, я пытался узнать на протяжении многих своих жизней…
— А разве не вы хвалились, что потеря памяти избавляет вас, от навязчивых идей, которые противоречат вашим же теориям?
Фостер мрачно улыбнулся:
— Идя по найденному нами следу, мы оказались здесь. Теперь нам ничего не остаётся делать, как следовать ему, куда бы он нас ни привёл.
Я лежал на земле, глядя во все глаза на эту невероятной формы штуковину, стоящую Невдалеке с манящим освещённым квадратом люка.
— Просто не представляю, — сказал я, — вдруг из ниоткуда на землю сваливается какой-то корабль… или как там его ещё назвать, открывает свой люк, и вы тут же готовы войти в его уютную кабину.
— Прислушайтесь, — прервал меня Фостер.
Тут я различил слабый грохот, который угрожающе перекатывался, подобно далёкой артиллерии.
— Ещё корабли… — начал было я.
— Реактивные самолёты, — поправил меня Фостер. — Наверное, взлетели с баз в восточной Англии. Ну, сейчас они разнесут наш корабль на…
— Все, с меня хватит, — заорал я, вскакивая на ноги. — Вашего секрета больше нет…
— Ложитесь, — крикнул в ответ Фостер. Рёв двигателей стал уже оглушительным.
— Зачем? Они…
Две длинные огненные линии перечеркнули небо, загибаясь вниз к земле.
Я шлёпнулся в грязь за камнем в тот самый момент, когда ракеты взорвались. Ударная волна хлопнула по земле как чудовищный раскат грома, и вход в туннель на моих глазах обрушился. Я повернул голову и увидел пылающее сопло реактивного истребителя, который пронёсся над нами и стал разворачиваться, одновременно набирая высоту.
— Они с ума сошли, — закричал я. — Открыть огонь по…
Мой негодующий крик утонул в грохоте второго огневого вала. Я вжался в грунт и замер. Земля девять раз содрогнулась от залпов, прежде чем рёв как бы нехотя начал утихать. В воздухе неприятно пахло горелой взрывчаткой.
— Мы бы уже были на том свете, если бы попытались укрыться в туннеле, — проговорил я, задыхаясь выплёвывая грязь. — Он обрушился от первой же ракеты. И если та штука была кораблём, как вы, Фостер, предполагали, то они превратили его в…
Мои слова замерли в воздухе. Из оседающей пыли выступил контур корабля, абсолютно такой же, как и прежде, за тем исключением, что квадрат света исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32