— Я была в их положении, Нил. Я знаю, каково им приходится.
— Я тоже знаю, — отрезал Гольдман.
— Да? Вы сказали, что это уцелевшие, и это действительно так. Но сколько ещё они проживут, зависит от нас.
— К сожалению, Нэнси, мой ответ отрицательный.
Филипп и Кинкайд спали на своих кроватях. Филипп начал тихонько постанывать, потревоженный сновидением.
Внезапно одна из его кукол-марионеток, висевших на залитой лунным светом стене, подняла серую взлохмаченную голову. Грубая глиняная фигурка задвигалась и стала превращаться в нечто похожее на Фредди. Когти-бритвы выросли из неуклюжих глиняных пальцев. Кукла нанесла несколько ударов по веревочкам, на которых висела, и разрезала их. Приземлившись на пол подобно кошке и встав во весь рост, она стала быстро расти.
Филипп заворочался и открыл глаза.
Фредди, окутанный зловещей пеленой, стоял у него в ногах.
Филипп открыл рот, чтобы закричать, но Фредди приложил палец к губам, требуя молчания. Филипп ловил ртом воздух, внезапно парализованный. Сдернутое с постели одеяло открыло бечевки, привязанные к его рукам и ногам. Бечевки натянулись, и Филипп был поднят с постели в воздух.
Кинкайд открыл глаза, когда Филипп выходил из палаты. Он выглядел как лунатик.
— Эй, Филипп, — позвал Кинкайд, — проснись, дружище.
Филипп не мог ничего ответить: все его поступки совершались под действием чужой воли.
Кинкайд повернулся на другой бок:
— Хорошей прогулки тебе, парень.
Филиппа, как марионетку, медленно вели по, коридору. Слезы градом лились по его щекам, а глаза лихорадочно искали спасения от кошмара. Но он ничего не мог сделать, не владея своим телом. Филиппа подвели к внешней стене, и он, растворившись, прошел через нее.
Джо сидел у окна в темной палате. Был его черед нести вахту, пока другие спали.
Внезапно его глаза уловили какое-то движение, и он посмотрел на звонницу. Его глаза расширились от ужаса, когда он разглядел маленькую светлую фигурку Филиппа, стоявшего наверху на краю выступа.
Джо бросился вытаскивать Уилла из постели. Тот нетвердо стоял на ногах и ничего не соображал.
— Ты что, спятил? — бормотал он. — Что ты делаешь?
Не в силах вымолвить ни слова, Джо подтащил Уилла к окну и показал на звонницу.
Уилл посмотрел и увидел Филиппа на краю выступа. Объятый холодным ужасом, он закричал:
— О нет! На помощь!
Джо ринулся в комнату медсестер, размахивая руками. Он лихорадочно метался, знаками приглашая медсестру идти за ним.
— Джо, в чем дело? — недоумевала она.
Джо схватил металлический поднос со стола и побежал по залу, ударяя им по стене. Ничего не понимающие ребята высыпали из своих палат. Сотрудники побежали в палату Уилла, который дубасил по раме, вопя во весь голос. Джо вбежал в палату, за ним остальные.
— Филипп, проснись! — кричал Уилл.
Филипп стоял пошатываясь на выступе. Он взглянул вверх молящими и мокрыми от слез глазами. Гигантская просвечивающая фигура Фредди маячила в ночном небе. Он нависал над звонницей сзади, как будто это была сцена кукольного театра, и демонически смеялся, дергая за бечевки, идущие к Филиппу.
Фредди вытянул свою руку с когтями, полоснул ею по бечевкам и разрезал их. Филипп издал душераздирающий крик, взмахнул руками и упал с выступа.
Подростки видели, как тело Филиппа камнем летело вниз. Раздался ужасный глухой звук, когда оно ударилось о землю. Некоторые ребята кричали, другие плакали. Все были невыразимо испуганы, Взрослые беспомощно взирали на этот кошмар.
4
На следующий день все собрались в общей комнате. У ребят был угрюмый, изможденный, растерянный вид, вид потерявших надежду. Даже Гольдман выглядел побитым и менее самоуверенным, чей обычно.
— Я хочу, чтобы мы обсудили происшедшее прошлой ночью, — начал он. — Скажите, что вы все об этом думаете.
Группа некоторое время сидела молча, затем Кинкайд заявил:
— Филипп был слабаком. Поэтому он пришел к своему концу, вот и все.
— Вот и все? — переспросила Дженнифер. — Ты так думаешь?
— Он не мог с этим бороться и проиграл, — упорствовал Кинкайд.
— Ну конечно, ты-то крутой парень, — сказала Тарин. — Только как долго ты продержишься?
— Дольше, чем любой из вас, — заявил Кинкайд,
— Ну так иди и сражайся, — сказала Кристен. — Именно этого он и хочет.
— Кто? — спросил Уилл.
— Ты знаешь, кто, — сказала Дженнифер, глядя на Кристен. — Чего он хочет?
— Натравить нас друг на друга, чтобы ослабить, — ответила Кристен.
— Чушь, — буркнул Кинкайд.
— Нет, она права, — подтвердила Томпсон, Сйммс бросила на неё неприязненный взгляд. — Я полагаю, все мы отходим от сути дела, — сказала она. — Смерть Филиппа вызвана несчастный случаем во время лунатического сна и ничем иным.
— Я ясно видел его там, наверху, — тихо сказал Уилл. — Его лицо. Сна у него не было ни в одном глазу… когда он падал.
— Тогда это было самоубийство, — возразил Гольдман. — Филипп вышел из игры. Он сдался.
Джо покачал головой Волнение все больше овладевало им.
— Джо говорит, что это не было самоубийством, — вмешалась Дженнифер.
— Послушай меня, Джо! — заговорил Гольдман значительно. — Филипп убил себя сам. Это акт трусости. Бессмысленности. Он изменил сам себе. Он изменил всем нам.
На глазах Джо выступили слезы.
— Это было убийство, — закричала Тарин. — Как вы не можете этого понять? Чудовище убило его!
— Никогда не знаешь, когда оно появится, — вымолвила Дженнифер. — Иногда его нет в течении многих дней… а затем…
— С меня довольно, — сказала Симмс. — Когда лее, наконец, вы наберетесь духу посмотреть правде в глаза? Сколько ещё вы будете продолжать возлагать вину на свои сны, а не на собственную слабость? События прошлой ночи больше не повторятся. Начиная с этого момента во время сна двери ваших палат будут закрываться на ключ. Вечером мы начнем давать снотворное — всем.
Чувство ужаса овладело ребятами. Томпсон выразительно посмотрела на Гольдмана, качая головой.
— Нет, вы этого не сделаете! — вскричал Кинкайд. — Никому не дам накачивать меня лекарствами!
Разъяренная Симмс поднялась со стула:
— Только что, мистер, вы приобрели право провести ночь в изоляторе. А теперь, сидеть! Спокойно!
— Нет, это вам нужно сидеть! — возразил Кинкайд.
Симмс нажала на кнопку, вызывая санитаров. Гольдман поднялся, чтобы в случае чего защитить Симмс. Макс и ещё один санитар вошли в комнату.
Кинкайд пинком швырнул стул в их сторону.
— Никто не заставит меня спать! — взревел он.
Санитары скрутили Кинкайда и вытащили его за дверь. Симмс последовала за ними. Гольдман и Томпсон присоединились к ней.
Красная и разгневанная, Симмс смотрела, как уводили Кинкайда. Повернувшись к Томпсон, она сказала:
— Начнем давать снотворное сегодня вечером и начнем с него.
— Вы не должны этого делать, — возразила Томпсон. — Тогда они будут беззащитны против ночных кошмаров.
— Это именно то, что им нужно, — сказала Симмс. — Сон будет продолжительным, и это позволит избавиться от негативной энергии.
Томпсон посмотрела на Гольдмана:
— Нил, пожалуйста.
Гольдман заколебался, не зная, чью сторону принять.
— Элизабет, я прописываю им гипносил, — сказал он наконец. — Он подавляет сновидения. Симмс смотрела на него в ужасе:
— Я знаю этот препарат и не могу поверить тому, что слышу. Как ей удалось уговорить вас?
— Дело не в ней, — возразил Гольдман. — Это мои пациенты и мое решение. Я хочу прекратить сновидения, пока мы не получим некоторые ответы,
— Я не разрешаю этого делать, — заявила Симмс.
— Если нужно, я пойду прямо к Карверу, — настаивал Гольдман. — Или он поддержит меня, или примет мою отставку.
Симмс помолчала.
— Если что-нибудь стрясется, я приложу все усилия, чтобы вы понесли ответственность, полную ответственность! — Она резко повернулась и ушла.
— Не могу поверить, что я это сделал, — сказал Гольдман.
— Как вы думаете, сможем мы получить гипносил к завтрашнему дню? — спросила Томпсон.
— Мы попытаемся.
Гольдман повернулся и пошел прочь, затем остановился и посмотрел на нее:
— Надеюсь, вы понимаете, во что вы нас втягиваете.
Тем же вечером Дженнифер сидела в телевизионной комнате, борясь со сном. Она нажимала на кнопки пульта дистанционного управления и остановилась на программе Дика Каветта, который интервьюировал Салли Келлерман.
— В этом заключается «великая американская мечта», не так ли? — спросил Каветт. — Приехать в Лос-Анджелес и стать телевизионной звездой?
— Да, пожалуй, так, — ответила Келлерман. Дженнифер заморгала глазами, когда изображение на экране затянуло снегом.
— Актер должен учиться, изучать явления, — добавила Келлерман. — Я думаю, это самое важное.
— Кого заботит, что ты думаешь? — вмешался торжествующий голос Фредди.
Глаза Дженнифер широко раскрылись, она замерла, уставившись на экран.
Ничего, кроме снежной метели.
Нахмурившись, она поднялась и слегка стукнула по стенке телевизора, пытаясь вернуть изображение. Но это не помогло.
Внезапно с обеих сторон телевизора выросли две руки, которые представляли собой комбинацию из конечностей Фредди и телевизионных трубок и проводов.
Сверху на телевизоре появилась и начала расти голова Фредди с двумя антеннами, напоминающими заячьи уши, и похожая на какое-то отвратительное насекомое. Дженнифер закричала.
— Вот так, Дженнифер, — сказал Фредди. — Это твое грандиозное появление на телевидении.
Телевизор взорвался, превратившись на миг в облако электрических разрядов и разбивающегося стекла.
Несколькими днями позже Дженнифер и Филипп были похоронены на кладбище на склоне холма. Легкий дождь кропил группу людей у двух могил, вырытых рядом. Среди них были Симмс, Макс и Томпсон.
Гольдман стоял выше по склону под прикрытием большого дуба, но тоже уже промокший. Он смотрел вниз на могилы, убитый горем, и его слезы скрывал дождь.
— Не стыдитесь слез, молодой человек, — сказал мягкий женский голос. — Это место печали.
Гольдман обернулся и увидел монахиню, стоящую рядим. Она выглядела старой, но держалась с бодростью, скрывавшей её годы. Гольдман вытер слезы.
— Какую религию вы исповедуете? — спросила монахиня.
Гольдман выдавил из себя с горьким смехом:
— Полагаю, что науку.
— Печальный выбор, — сказала монахиня.
— Временами она не предлагает большого успокоения, — признал Гольдман. — Я видел вас ранее, сестра?…
— Мария Хелена, — представилась монахиня.
— Вы добровольно работаете в больнице?
— Я прихожу время от времени, когда во мне есть необходимость.
Гольдман посмотрел на похороны, поглощенный своим горем.
— Я мог бы их спасти, — пробормотал он.
— Только одна вещь может спасти детей. Неугомонный дух должен обрести покой. Он ненавидит Бога и человека.
— Простите, я не понял, — произнес Гольдман.
— Нил! — внезапно позвала Томпсон.
Гольдман повернулся и подошел к краю бугра, куда приближалась Томпсон. Все закончилось, и люди расходились.
— Что вы здесь делаете? — спросила девушка.
— Я только что говорил с… — он обернулся, но не увидел монахини.
— С кем?
— Неважно, — сказал Гольдман, пожав плечами.
— Пошли, — сказала Томпсон, — надо спрятаться от дождя.
Когда они уходили, на вершине холма появилась монахиня. В руках она держала венок из роз и шептала молитву, следя за ними глазами.
Вечером Гольдман и Томпсов сидели в её квартире перед камином, заканчивая обед, взятый из китайского ресторана. Гольдман был внутренне спокоен. Он обратил внимание на украшенную орнаментом куклу из бусинок на кофейном столике.
— Что это такое? — спросил он.
— Это малайзийская кукла для снов, — ответила Томпсон. — Она приносит счастье и, как говорят, добрые сны.
— Я бы хотел увидеть такие сны сейчас, — сказал Гольдман.
Томпсон протянули ему куклу:
— Вот, возьмите. Гольдман устало улыбнулся:
— Ну что вы. Я пошутил.
— Я действительно хочу, чтобы вы взяли её.
Гольдман взял куклу. — Спасибо. — Он встал, подошел к окну и уставился на дождь за окном. — Я думал, что смогу что-то сделать для ребят», что-то изменить… но они проскальзывают у меня сквозь пальцы.
— Вы делаете все, что в ваших силах, Нил.
— Да? У меня больше нет ответов. Больной в со стоянии сомнамбулического сна уходит из охраняемой палаты на башню, куда невозможно забраться.
Девочка, находясь одна в комнате, умирает, врезаясь в телевизионный приемник. Ни в чем больше нет никакого смысла.
— Тогда, возможно, вы готовы.
Гольдман обернулся озадаченный:
— К чему?
— К правде.
— Испытайте меня. Томпсон заколебалась:
Только если вы согласны отставить в сторону все, что знаете, и довериться мне. Способны ли вы на это?
Гольдман подумал:
— Способен…
5
На следующий день Томпсон закрыла на ключ изнутри дверь палаты групповой терапии и, обернувшись, посмотрела на оставшихся подростков — Кристен, Кинкайда, Уилла, Тарин и Джо. Гольдман сидел тут же с блокнотом на колене. Симмс многозначительно отсутствовала.
1 2 3 4 5 6 7