Глаза жгло как огнем, я с трудом держал его в фокусе.
- Лежи тихо, Лью. В тебя стреляли и попали. Только они уже исчезли. Вместе с мечом Шарры.
Я попытался было подняться, но чьи-то руки снова мягко и настойчиво уложили меня. Налитые кровью глаза с трудом различали лица; все плыло в каком-то красноватом тумане. Откуда-то издалека до меня донесся голос Лерриса, хриплый, невнятный и ужасно печальный:
- Бедный мальчик!
Я и без того изнемогал от боли, но тут иная боль пронзила меня невыносимая, смертельная. Я понял, что Мариус погиб.
Глава V
Я был серьезно контужен. Вторая пуля Кадарина задела мне голову, а внезапная смерть Мариуса вызвала ужасный телепатический шок, в результате которого сильно пострадали клетки головного мозга. Многие дни жизнь моя висела на волоске. К тому же я был на грани безумия.
Помню только яркий режущий свет, холод и шоковое оцепенение. Да еще какие-то толчки и едкий вкус лекарств. Я не помню, как и куда меня везли, но однажды, открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь в своей комнате в Замке Комин в Тендаре, а рядом стоит Линнел Эйлард.
Она была очень похожа на Каллину, только чуть выше, смуглее и мягче, с нежным полудетским лицом, хотя ей было почти столько же лет, сколько мне. Ее, пожалуй, можно было назвать даже красивой. Но для меня это не имело ни малейшего значения. В жизни каждого мужчины есть несколько женщин, при виде которых его либидо просто молчит. Линнел никогда не воспринималась мною как женщина. Только как сестра. Я тихо лежал, наблюдая за нею, пока она, почувствовав мой взгляд, не улыбнулась.
- Ну что, узнал меня наконец? Голова болит? Голова болела ужасно. Я ощупал лоб. Сплошные бинты. Линнел мягко отвела мою руку.
- Давно я здесь?
- В Тендаре? Всего два дня. Но ты долго был без сознания.
- А... Мариус?
- Его похоронили в Скрытом Городе. - Ее глаза наполнились слезами. Регент приказал, чтобы ему были отданы все почести как истинному члену Комина.
Я высвободил руку из ее ладони и долгое время молчал, глядя на пляшущие солнечные зайчики. Потом спросил:
- А что они решили?
- Совет состоялся сразу, еще до их возвращения в Тендару. Церемония бракосочетания назначена на Праздничную Ночь. Жизнь продолжается.
- Какого бракосочетания? Твоего с Дериком?
- Да нет же, - она застенчиво улыбнулась. - С этим спешить некуда. Каллины с Белтраном из Алдарана.
Я резко сел, несмотря на пронзившую меня боль.
- Неужели они по-прежнему намерены заключить этот союз? Ты шутишь, Линнел! Они что, с ума посходили?
Она покачала головой. Во взгляде ее мелькнула тревога.
- Я думаю, они поспешили .с этим решением именно потому, что опасались, что ты придешь в себя и снова попытаешься им воспрепятствовать. Дерик и Хастуры хотели дождаться, когда ты сможешь участвовать в Совете, но остальным удалось их переспорить.
Ни секунды я в этом не сомневался. Комин менее всего был заинтересован в присутствии хотя бы одного дееспособного Элтона в Совете. Я откинулся на подушки.
- Мне надо поговорить с Каллиной!
- Хорошо, я попрошу ее придти сюда. Тебе пока не следует вставать.
Ну уж нет! Эти комнаты в течение многих десятилетий на время заседаний Совета предназначались Элтонам. И наверняка здесь полно всяких подслушивающих устройств и ловушек для перехвата телепатической информации. Комин никогда не доверял мужчинам из рода Элтонов. Поэтому для разговора с Каллиной следовало найти какое-нибудь другое место.
Слуги сообщили мне, где ее найти. Я отодвинул с виду совершенно невинную панель, и мне в лицо тут же ударил поток невыносимо яркого света. Выругавшись, я закрыл и без того измученные глаза ладонями; но и через закрытые веки мне виделся красный свет, а перед глазами все время вспыхивали желтоватые силуэты только что виденных предметов. Удивленный голос окликнул меня по имени. Свет погас, и передо мной возникло и приобрело четкие очертания лицо Каллины.
- Извини, Лью. Теперь не так ярко? Это мое защитное поле; не люблю, когда мне мешают работать.
- Не надо извиняться. - Хранительница чрезвычайно уязвима, когда работает с Главными Экранами; обычные люди об этом и не подозревают. - Уж мне-то следовало знать, что к тебе нельзя врываться без предупреждения.
Она улыбнулась и подняла занавес, пропуская меня в комнату.
- Да-да, мне говорили; ты ведь специалист по матрицам.
Она опустила занавес. И вдруг мне бросилось в глаза, что в ее облике что-то не так.
Походка женщины может рассказать о многом. Распутница способна выдать себя одним-единственным движением, сразу же породив непристойные мысли. Невинность проявляет себя порой в беспечной легкости. Каллина была молода и красива; но красавицы так не ходят, не делают таких жестов... В ее походке ощущались одновременно и юность, и старость; и неуклюжесть подростка, и спокойное достоинство дожившей до глубокой старости женщины.
Вскоре, впрочем, это ощущение пропало. Я огляделся. Стены, испещренные узорами, тихий, ровный успокаивающий гул. У меня тоже была собственная небольшая матричная лаборатория в старом крыле здания, но она не шла ни в какое сравнение с этим.
Здесь была установлена обычная система слежения за всеми происходящими на планете процессами. Панели посверкивали огоньками, как маленькими звездочками, по одной на каждую зарегистрированную матрицу любого уровня сложности в этой части Дарковера. Помещение окружал специально смодулированный телепатический барьер, который отсекал любые телепатические обертоны, пропуская основную мысль без искажений. Одну стену занимал огромный экран, покрытый мерцающим литым стеклом, о предназначении которого я мог только догадываться; это мог быть, например, один из почти легендарных психокинетических передатчиков. На столе лежала обычная, вполне прозаическая отвертка и несколько обрывков изоляционной ленты.
- Тебе, конечно, известно, что им удалось увезти с собой матрицу Шарры? спросила она.
- Если б я не был таким ослом, - с чувством ответил я, - то швырнул бы эту матрицу в конвертер еще на Терре и навсегда бы избавился от нее! Да и Дарковер тоже избавил!
- Но тогда здесь все вышло бы из-под контроля, причем навсегда! По крайней мере, пока матрица находилась вне нашего мира, Шарра пребывала в латентном состоянии. Если бы ты уничтожил матрицу, это положило бы конец всем надеждам обезвредить энергетические зоны. Это ведь незарегистрированная матрица, за ней невозможно следить, контролировать ее. И управлять ею невозможно, пока не обнаружены все активные зоны и не взят под контроль свободный приток энергии оттуда. Какой у нее был код?
Я снял барьер и позволил ей войти со мной в контакт, пытаясь одновременно изобразить код матрицы на экране монитора. Но на нем блуждали лишь какие-то неясные блики.
- Не надо было разрешать тебе этого, - сокрушенно покачала головой Каллина. - Ты еще не оправился от ранения в голову! Пойдем отсюда, тебе необходимо отдохнуть!
В маленькой комнате, прозрачная стена которой выходила на расстилавшуюся внизу долину, я рухнул в мягкое кресло и на мгновение полуприкрыл глаза. Каллина наблюдала за мной с отчужденным и задумчивым видом.
- Послушай, - сказал я, - если бы тебе был известен код, ты смогла бы изготовить дубликат этой матрицы и с его помощью установить координаты активированных зон?
- Нет, - ответила она, не задумываясь. - Я могу изготовить дубликат матрицы первого или второго уровня, такой, как вот эти. - Она коснулась пальцем мелких кристаллов, что скрепляли на груди ее платье. - Еще я могу изготовить матричную решетку, по сложности не уступающую матрице Шарры. Но одна я не смогу ею управлять. Однако две совершенно идентичные матрицы четвертого уровня и выше не могут существовать одновременно в одной Вселенной в одно время, не вызывая искажений пространства.
- Закон Кериллиса, - вспомнил я. - "Матрица - единственное и уникальное явление в данной конкретной точке времени и пространства и выведенная из равновесия способна перемещать энергию...".
Она кивнула и добавила:
- Любая попытка изготовить точную молекулярную копию матрицы, подобную той, что управляет Шаррой, - это ведь девятый уровень? или десятый? - вырвет половину планеты из нашей точки пространства-времени.
- Этого я и боялся, - признался я. - Но хотел получить подтверждение от самой Хранительницы.
- Хранительницы! - Она насмешливо хмыкнула. - Линнел ведь уже сказала тебе? Лью, я не так уж обеспокоена этим предполагаемым браком. Если они стремятся убрать меня с дороги и окончательно убедиться, что я не захвачу власть в Совете, то они своего почти добились. Я не могу одна противостоять всем сразу.
Но меня беспокоит совсем другое. Я не верю, что обычные бандиты способны были замыслить нападение с целью выкрасть матрицу Шарры. Кто же их натравил на вас?
- Разве Хастур не сказал тебе, кто?
- Мне кажется, он сам не знает.
- Обычные бандиты, - яростно сказал я, - крадут оружие, провизию, одежду, иной раз драгоценности, но они никогда не осмелятся даже прикоснуться к матрице! Да еще к такой! И как ты думаешь, почему я до сих пор жив? Каллина, я же настроен на частоту этой матрицы - и мое тело, и мой мозг! Даже завернутая в изоляционную ткань она вызывала у меня адскую боль, если к ней прикасался любой, от кого исходили колебания иной частоты! Только три человека на Дарковере могли взять ее в руки, не причиняя мне вреда. Разве тебе не сказали, что во главе этих "обычных бандитов" стоял Кадарин?! Ее лицо сделалось совершенно белым.
- Не думаю, чтобы Хастур знал Кадарина в лицо, - сказала она. - Но откуда Кадарину стало известно, что матрица у тебя?
Мне не хотелось думать, что выдал меня Рейф Скотт. Пламя Шарры ведь обожгло и его тоже. Я бы скорее поверил, что Кадарин по-прежнему способен читать мои мысли даже на расстоянии. И тут ощущение великой утраты наконец полностью охватило меня. Теперь, с потерей Мариуса, я был совершенно одинок.
- Лью, - произнесла Каллина, - как произошло, что ты вообще связался с... - Она хотела сказать "с Шаррой", но, увидев мое искаженное судорогой лицо, закончила фразу иначе: - ... Кадарином? Ты никогда не рассказывал.
- Я и сейчас не хочу говорить об этом, - резко ответил я. Снова тот же вопрос, опять и опять! Какой болью отзываются старые раны!
- Я понимаю, тебе нелегко, - сказала она. - Но мне тоже нелегко - меня ведь отдают за Алдарана.
- Она больше не смотрела на меня. Взяла сигарету с хрустального блюда и зажгла ее от драгоценного перстня. Я протянул руку и тоже взял сигарету. Она подняла голову и посмотрела на меня с удивлением. Я глаз не отвел:
- На некоторых планетах мужчины тоже курят.
- Не может быть!
- Курят-курят. - Тут я вспомнил, что у меня нет огня и неуклюже нагнулся к ее руке, чтобы прикурить от перстня. - И никто не считает это смешным, постыдным или слишком женственным. Это самое обычное явление. К тому же, мне нравится курить. И ты, вероятно, привыкнешь к этому зрелищу, коминара.
Мы смотрели друг на друга с нескрываемой враждебностью, которая не имела ничего общего с предметом нашего разговора.
Ее губы искривились в насмешливой улыбке:
- Что ж, этого можно было ожидать от землянина, - с презрением проговорила она. - Ну и кури, если хочешь.
Я все еще держал ее за руку. Потом отпустил и глубоко затянулся сладко-горьким дымом.
- Ты задала мне вопрос, - сказал я, глядя на далекие заснеженные вершины. - Попробую на него ответить. Кадарин - молочный брат Алдарана. Никто не знает, кто были его родители. Некоторые утверждают, что он - сын беглеца с Терры, изгнанника по имени Зеб Скотт и полугуманоидной горянки чиери. Но кто бы он ни был, он очень умен и отлично знаком с матричной техникой. Не спрашивай, где он этому научился. Некоторое время он служил в разведке Терры, потом его депортировали с двух или даже трех планет, и он поселился в горах Хеллерса. В жилах многих землян из тех краев течет кровь не только их предков с Дарковера, но и полугуманоидов. Вот там-то Кадарин и начал мутить воду, готовя мятеж. Потом он отыскал меня.
Я встал и прошелся по комнате.
- Ты сама знаешь, как я жил. Здесь меня считали незаконнорожденным, ублюдком, чужаком. А на Терре я считался телепатом, почти уродом. Кадарин по крайней мере дал мне почувствовать, что я хоть для кого-то не чужой.
Мне не хотелось признаваться даже самому себе, что он мне нравился. Я вздохнул.
- Я уже говорил тебе о беглеце с Терры, Зебе Скотте... - И тут неудержимый поток воспоминаний захлестнул меня. Нет слов, чтобы описать те годы странствий, поисков и приключений. - Зеб Скотт умер, пьяный и полубезумный, в винной лавке в Картхоне, непрерывно бормоча что-то о голубом мече и могуществе тысячи демонов. Мы решили, что он говорил о матрице Шарры.
Несколько столетий назад, как гласит легенда, Алдараны призвали Шарру в этот мир; позднее ее власти и могуществу здесь снова пришел конец, а Алдараны за это преступление были изгнаны. И тогда они встали на путь предательства и продали Дарковер землянам, позволив им закрепиться здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
- Лежи тихо, Лью. В тебя стреляли и попали. Только они уже исчезли. Вместе с мечом Шарры.
Я попытался было подняться, но чьи-то руки снова мягко и настойчиво уложили меня. Налитые кровью глаза с трудом различали лица; все плыло в каком-то красноватом тумане. Откуда-то издалека до меня донесся голос Лерриса, хриплый, невнятный и ужасно печальный:
- Бедный мальчик!
Я и без того изнемогал от боли, но тут иная боль пронзила меня невыносимая, смертельная. Я понял, что Мариус погиб.
Глава V
Я был серьезно контужен. Вторая пуля Кадарина задела мне голову, а внезапная смерть Мариуса вызвала ужасный телепатический шок, в результате которого сильно пострадали клетки головного мозга. Многие дни жизнь моя висела на волоске. К тому же я был на грани безумия.
Помню только яркий режущий свет, холод и шоковое оцепенение. Да еще какие-то толчки и едкий вкус лекарств. Я не помню, как и куда меня везли, но однажды, открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь в своей комнате в Замке Комин в Тендаре, а рядом стоит Линнел Эйлард.
Она была очень похожа на Каллину, только чуть выше, смуглее и мягче, с нежным полудетским лицом, хотя ей было почти столько же лет, сколько мне. Ее, пожалуй, можно было назвать даже красивой. Но для меня это не имело ни малейшего значения. В жизни каждого мужчины есть несколько женщин, при виде которых его либидо просто молчит. Линнел никогда не воспринималась мною как женщина. Только как сестра. Я тихо лежал, наблюдая за нею, пока она, почувствовав мой взгляд, не улыбнулась.
- Ну что, узнал меня наконец? Голова болит? Голова болела ужасно. Я ощупал лоб. Сплошные бинты. Линнел мягко отвела мою руку.
- Давно я здесь?
- В Тендаре? Всего два дня. Но ты долго был без сознания.
- А... Мариус?
- Его похоронили в Скрытом Городе. - Ее глаза наполнились слезами. Регент приказал, чтобы ему были отданы все почести как истинному члену Комина.
Я высвободил руку из ее ладони и долгое время молчал, глядя на пляшущие солнечные зайчики. Потом спросил:
- А что они решили?
- Совет состоялся сразу, еще до их возвращения в Тендару. Церемония бракосочетания назначена на Праздничную Ночь. Жизнь продолжается.
- Какого бракосочетания? Твоего с Дериком?
- Да нет же, - она застенчиво улыбнулась. - С этим спешить некуда. Каллины с Белтраном из Алдарана.
Я резко сел, несмотря на пронзившую меня боль.
- Неужели они по-прежнему намерены заключить этот союз? Ты шутишь, Линнел! Они что, с ума посходили?
Она покачала головой. Во взгляде ее мелькнула тревога.
- Я думаю, они поспешили .с этим решением именно потому, что опасались, что ты придешь в себя и снова попытаешься им воспрепятствовать. Дерик и Хастуры хотели дождаться, когда ты сможешь участвовать в Совете, но остальным удалось их переспорить.
Ни секунды я в этом не сомневался. Комин менее всего был заинтересован в присутствии хотя бы одного дееспособного Элтона в Совете. Я откинулся на подушки.
- Мне надо поговорить с Каллиной!
- Хорошо, я попрошу ее придти сюда. Тебе пока не следует вставать.
Ну уж нет! Эти комнаты в течение многих десятилетий на время заседаний Совета предназначались Элтонам. И наверняка здесь полно всяких подслушивающих устройств и ловушек для перехвата телепатической информации. Комин никогда не доверял мужчинам из рода Элтонов. Поэтому для разговора с Каллиной следовало найти какое-нибудь другое место.
Слуги сообщили мне, где ее найти. Я отодвинул с виду совершенно невинную панель, и мне в лицо тут же ударил поток невыносимо яркого света. Выругавшись, я закрыл и без того измученные глаза ладонями; но и через закрытые веки мне виделся красный свет, а перед глазами все время вспыхивали желтоватые силуэты только что виденных предметов. Удивленный голос окликнул меня по имени. Свет погас, и передо мной возникло и приобрело четкие очертания лицо Каллины.
- Извини, Лью. Теперь не так ярко? Это мое защитное поле; не люблю, когда мне мешают работать.
- Не надо извиняться. - Хранительница чрезвычайно уязвима, когда работает с Главными Экранами; обычные люди об этом и не подозревают. - Уж мне-то следовало знать, что к тебе нельзя врываться без предупреждения.
Она улыбнулась и подняла занавес, пропуская меня в комнату.
- Да-да, мне говорили; ты ведь специалист по матрицам.
Она опустила занавес. И вдруг мне бросилось в глаза, что в ее облике что-то не так.
Походка женщины может рассказать о многом. Распутница способна выдать себя одним-единственным движением, сразу же породив непристойные мысли. Невинность проявляет себя порой в беспечной легкости. Каллина была молода и красива; но красавицы так не ходят, не делают таких жестов... В ее походке ощущались одновременно и юность, и старость; и неуклюжесть подростка, и спокойное достоинство дожившей до глубокой старости женщины.
Вскоре, впрочем, это ощущение пропало. Я огляделся. Стены, испещренные узорами, тихий, ровный успокаивающий гул. У меня тоже была собственная небольшая матричная лаборатория в старом крыле здания, но она не шла ни в какое сравнение с этим.
Здесь была установлена обычная система слежения за всеми происходящими на планете процессами. Панели посверкивали огоньками, как маленькими звездочками, по одной на каждую зарегистрированную матрицу любого уровня сложности в этой части Дарковера. Помещение окружал специально смодулированный телепатический барьер, который отсекал любые телепатические обертоны, пропуская основную мысль без искажений. Одну стену занимал огромный экран, покрытый мерцающим литым стеклом, о предназначении которого я мог только догадываться; это мог быть, например, один из почти легендарных психокинетических передатчиков. На столе лежала обычная, вполне прозаическая отвертка и несколько обрывков изоляционной ленты.
- Тебе, конечно, известно, что им удалось увезти с собой матрицу Шарры? спросила она.
- Если б я не был таким ослом, - с чувством ответил я, - то швырнул бы эту матрицу в конвертер еще на Терре и навсегда бы избавился от нее! Да и Дарковер тоже избавил!
- Но тогда здесь все вышло бы из-под контроля, причем навсегда! По крайней мере, пока матрица находилась вне нашего мира, Шарра пребывала в латентном состоянии. Если бы ты уничтожил матрицу, это положило бы конец всем надеждам обезвредить энергетические зоны. Это ведь незарегистрированная матрица, за ней невозможно следить, контролировать ее. И управлять ею невозможно, пока не обнаружены все активные зоны и не взят под контроль свободный приток энергии оттуда. Какой у нее был код?
Я снял барьер и позволил ей войти со мной в контакт, пытаясь одновременно изобразить код матрицы на экране монитора. Но на нем блуждали лишь какие-то неясные блики.
- Не надо было разрешать тебе этого, - сокрушенно покачала головой Каллина. - Ты еще не оправился от ранения в голову! Пойдем отсюда, тебе необходимо отдохнуть!
В маленькой комнате, прозрачная стена которой выходила на расстилавшуюся внизу долину, я рухнул в мягкое кресло и на мгновение полуприкрыл глаза. Каллина наблюдала за мной с отчужденным и задумчивым видом.
- Послушай, - сказал я, - если бы тебе был известен код, ты смогла бы изготовить дубликат этой матрицы и с его помощью установить координаты активированных зон?
- Нет, - ответила она, не задумываясь. - Я могу изготовить дубликат матрицы первого или второго уровня, такой, как вот эти. - Она коснулась пальцем мелких кристаллов, что скрепляли на груди ее платье. - Еще я могу изготовить матричную решетку, по сложности не уступающую матрице Шарры. Но одна я не смогу ею управлять. Однако две совершенно идентичные матрицы четвертого уровня и выше не могут существовать одновременно в одной Вселенной в одно время, не вызывая искажений пространства.
- Закон Кериллиса, - вспомнил я. - "Матрица - единственное и уникальное явление в данной конкретной точке времени и пространства и выведенная из равновесия способна перемещать энергию...".
Она кивнула и добавила:
- Любая попытка изготовить точную молекулярную копию матрицы, подобную той, что управляет Шаррой, - это ведь девятый уровень? или десятый? - вырвет половину планеты из нашей точки пространства-времени.
- Этого я и боялся, - признался я. - Но хотел получить подтверждение от самой Хранительницы.
- Хранительницы! - Она насмешливо хмыкнула. - Линнел ведь уже сказала тебе? Лью, я не так уж обеспокоена этим предполагаемым браком. Если они стремятся убрать меня с дороги и окончательно убедиться, что я не захвачу власть в Совете, то они своего почти добились. Я не могу одна противостоять всем сразу.
Но меня беспокоит совсем другое. Я не верю, что обычные бандиты способны были замыслить нападение с целью выкрасть матрицу Шарры. Кто же их натравил на вас?
- Разве Хастур не сказал тебе, кто?
- Мне кажется, он сам не знает.
- Обычные бандиты, - яростно сказал я, - крадут оружие, провизию, одежду, иной раз драгоценности, но они никогда не осмелятся даже прикоснуться к матрице! Да еще к такой! И как ты думаешь, почему я до сих пор жив? Каллина, я же настроен на частоту этой матрицы - и мое тело, и мой мозг! Даже завернутая в изоляционную ткань она вызывала у меня адскую боль, если к ней прикасался любой, от кого исходили колебания иной частоты! Только три человека на Дарковере могли взять ее в руки, не причиняя мне вреда. Разве тебе не сказали, что во главе этих "обычных бандитов" стоял Кадарин?! Ее лицо сделалось совершенно белым.
- Не думаю, чтобы Хастур знал Кадарина в лицо, - сказала она. - Но откуда Кадарину стало известно, что матрица у тебя?
Мне не хотелось думать, что выдал меня Рейф Скотт. Пламя Шарры ведь обожгло и его тоже. Я бы скорее поверил, что Кадарин по-прежнему способен читать мои мысли даже на расстоянии. И тут ощущение великой утраты наконец полностью охватило меня. Теперь, с потерей Мариуса, я был совершенно одинок.
- Лью, - произнесла Каллина, - как произошло, что ты вообще связался с... - Она хотела сказать "с Шаррой", но, увидев мое искаженное судорогой лицо, закончила фразу иначе: - ... Кадарином? Ты никогда не рассказывал.
- Я и сейчас не хочу говорить об этом, - резко ответил я. Снова тот же вопрос, опять и опять! Какой болью отзываются старые раны!
- Я понимаю, тебе нелегко, - сказала она. - Но мне тоже нелегко - меня ведь отдают за Алдарана.
- Она больше не смотрела на меня. Взяла сигарету с хрустального блюда и зажгла ее от драгоценного перстня. Я протянул руку и тоже взял сигарету. Она подняла голову и посмотрела на меня с удивлением. Я глаз не отвел:
- На некоторых планетах мужчины тоже курят.
- Не может быть!
- Курят-курят. - Тут я вспомнил, что у меня нет огня и неуклюже нагнулся к ее руке, чтобы прикурить от перстня. - И никто не считает это смешным, постыдным или слишком женственным. Это самое обычное явление. К тому же, мне нравится курить. И ты, вероятно, привыкнешь к этому зрелищу, коминара.
Мы смотрели друг на друга с нескрываемой враждебностью, которая не имела ничего общего с предметом нашего разговора.
Ее губы искривились в насмешливой улыбке:
- Что ж, этого можно было ожидать от землянина, - с презрением проговорила она. - Ну и кури, если хочешь.
Я все еще держал ее за руку. Потом отпустил и глубоко затянулся сладко-горьким дымом.
- Ты задала мне вопрос, - сказал я, глядя на далекие заснеженные вершины. - Попробую на него ответить. Кадарин - молочный брат Алдарана. Никто не знает, кто были его родители. Некоторые утверждают, что он - сын беглеца с Терры, изгнанника по имени Зеб Скотт и полугуманоидной горянки чиери. Но кто бы он ни был, он очень умен и отлично знаком с матричной техникой. Не спрашивай, где он этому научился. Некоторое время он служил в разведке Терры, потом его депортировали с двух или даже трех планет, и он поселился в горах Хеллерса. В жилах многих землян из тех краев течет кровь не только их предков с Дарковера, но и полугуманоидов. Вот там-то Кадарин и начал мутить воду, готовя мятеж. Потом он отыскал меня.
Я встал и прошелся по комнате.
- Ты сама знаешь, как я жил. Здесь меня считали незаконнорожденным, ублюдком, чужаком. А на Терре я считался телепатом, почти уродом. Кадарин по крайней мере дал мне почувствовать, что я хоть для кого-то не чужой.
Мне не хотелось признаваться даже самому себе, что он мне нравился. Я вздохнул.
- Я уже говорил тебе о беглеце с Терры, Зебе Скотте... - И тут неудержимый поток воспоминаний захлестнул меня. Нет слов, чтобы описать те годы странствий, поисков и приключений. - Зеб Скотт умер, пьяный и полубезумный, в винной лавке в Картхоне, непрерывно бормоча что-то о голубом мече и могуществе тысячи демонов. Мы решили, что он говорил о матрице Шарры.
Несколько столетий назад, как гласит легенда, Алдараны призвали Шарру в этот мир; позднее ее власти и могуществу здесь снова пришел конец, а Алдараны за это преступление были изгнаны. И тогда они встали на путь предательства и продали Дарковер землянам, позволив им закрепиться здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23