Если ее нет ни в доме, ни в саду, ни на Солнечной Поляне, значит, она – черт, только не это – значит, она на дороге”.
Большое Шеффилдское шоссе на этом участке пролегало как по лучу лазера. Такая дорога словно шепчет водителю: “Давай, жми на газ. Копов здесь нет. Асфальт отличный, ровный. Почему не прибавить скорость? Тебе же всегда хотелось посмотреть, как стрелка спидометра поцелует отметку 100. А если на дорогу выскочит ребенок? Он и не узнает, что его убило, и никто ничего не узнает. Гони... Жми...”
Черт!
Главные ворота закрыты. Перелезть она не могла. Забор высотой шесть футов. Второй калиткой никогда не пользовались, она заросла кустами.
Задыхаясь, он проломился сквозь кусты и увидел калитку.
Открытую. Ричард моргнул. Может, опять шутки воображения?
Нет.
Открыта настежь, так ее и так!..
Он выскочил к дороге. Рев тягачей стал оглушительным.
Побежал по травянистой обочине, с кошмарным фатализмом высматривая на асфальте ком окровавленного тряпья.
Не могла она здесь оказаться. Хватило бы ума не лезть под колеса. А если нет?
Мимо, ударив горячим воздухом, пролетел грузовик.
– Эми?
Обгоняя грузовики, неслись легковушки. Поток обезумевшей стали и резины из страшного сна.
Гудок. Прерывистый блеющий звук. Водитель отчаянно пытается предостеречь кого-то.
Он оглянулся на звук...
...И примерз к месту. В легких застыл воздух, сердце замерло на середине удара, шум машин больше не доходил до сознания; прошла секунда... или часы, а он все не мог поверить, что перед его глазами самая что ни на есть реальная реальность.
– Эми!
Ричард Янг нашел свою дочь.
Глава 5
Все темнее и темнее
Лунный свет. Открытая поляна. Дерево с обнаженной высохшей вершиной. Окна заброшенного дома, как пустые ослепшие глаза. Ночной воздух касается тела холодной рукой мертвеца. По темным полям разносится стон – предсмертная песнь забытого одинокого божества.
На больничной койке в глубоком бреду лежала Розмари Сноу. Она не знала, что только швы удерживают на лице ее левую щеку, что синяки усеяли ее кожу густо, как пятна на шкуре далматинца.
Розмари снилась освещенная луной поляна и холодный знобкий воздух. И стон.
Вот она стоит в поле, перед ней заброшенная ферма. Два верхних окна блестят под луной, двери заросли кустами роз.
И непрестанный стон.
Сон повторялся снова и снова, словно в голове крутилась склеенная в кольцо кинолента.
Тяжесть сокрушает дом, продавливает крышу, дождем осколков выбрасывает на землю окна.
И вот приближается Губитель. Бежать. Он неумолимо преследует ее, сминает траву, деревья, столбы, дорожные знаки...
Она бежит, бежит. Но он догоняет. Болят ноги, колет под ребрами, горят легкие. Не уйти. Раздавит.
Прыжок через ограждение. Ноги скользят, колтун волос цепляется за столбик ограды. Справа один за другим переламываются столбики, балки вминаются в землю под сокрушительной тяжестью. Одуванчики взрываются облачками пушинок.
“Вот мой Губитель, – отчетливо думает она. Ближайший столб разлетается в щепки. – Тут тебе и конец, Розмари Сноу”.
Тихий ночной воздух над ней вдруг шевельнулся, волной ударил в лицо, и она почувствовала, как что-то обрушивается на нее, подобно молоту Господнему.
Она закричала.
Инстинктивно свернулась в комок, пытаясь хоть как-то защититься. Но от этого не спас бы и бетонный бункер.
Молнией мелькнула мысль: “Я могу двигаться! Двигаться, черт побери!” Падение ограды освободило ее.
Она откатилась в сторону, и в тот же миг трава под оградой оказалась размолота в зеленую кашу.
Секунда – и она уже на ногах, и бежит, бежит, жадно заглатывая воздух. За ее спиной земля содрогается под невидимой тяжестью.
На бегу она оглядывается. Волны сурепки за ее спиной словно рассекает невидимая торпеда, оставляя в кильватере пену желтых лепестков.
Впереди, набирая скорость, гудит поезд. Протяжный гудок разносится в темных полях, как вопль души, терзаемой в аду.
“Беги, Розмари Сноу! Беги! Беги!”
Кто это бежит рядом с ней? Кирк Бан и его друзья. Они хотят, чтобы она спаслась от этой твари – от Губителя.
– Если ты умрешь, мы тоже умрем! – кричат они ей. – Живи, Розмари Сноу. У тебя есть, ради чего жить!
Все быстрей стучат колеса на стыках. Все ближе острие желтой торпеды за спиной.
“Где же эти проклятые рельсы?” В темноте не разобрать. Только рокот стальных колес да крик гудка.
Желтые лепестки дождем сыплются на нее. “Как конфетти на похоронах, – мелькает бредовая мысль. – Это твои похороны, Розмари Сноу. Раздавит тебя в лепешку, ой, ой, ой! Закажите плоский гроб. Вроде картонной папки. И могилка вроде щели в почтовом ящике. Черт, на какой диете ты так похудела, Розмари Сноу?
Красная Зет, Красная Зет, Красная...”
– Нет! Я... не... хочу УМИРАТЬ! – злобно кричит она небу над головой. – Пусть он... он!
Перед ней маячит лицо незнакомца, заманившего ее в ловушку.
Девочка вдруг замечает, что уже бежит по откосу. В десяти футах внизу покачиваются стальные кузова, доверху заполненные углем. Обгоняют. Поезд идет слишком быстро. Не успеть.
Телефонный столб ломается позади, как карандаш в руках мальчишки. Оборванные провода плетью хлещут по спине.
Розмари Сноу прыгает с откоса, как с вышки в воду.
В мозгу вспыхивает голубая молния... Темнота. И все темнее... темнее...
...Еще темнее...
* * *
Больничная койка. Капельница с физраствором. И все тот же сон повторяется снова и снова. И с каждым разом то, что преследует ее, различимо чуть более ясно. Сон словно постепенно проявляет изображение. Словно заставляет нечто выйти из тьмы. Когда-нибудь она увидит это. И узнает.
Лунный свет. Открытая поляна. Дерево с обнаженной высохшей вершиной. Окна заброшенного дома, как пустые ослепшие глаза. Ночной воздух касается тела холодной рукой мертвеца. По темным полям разносится стон – предсмертная песнь забытого одинокого божества.
“Вот мой Губитель”.
Сон повторяется.
Глава 6
Разбитая машина
Ричард Янг примерз к месту, увидев свою дочь на другой стороне дороги. Не поверил своим глазам. И хоть убей, не знал, что делать дальше.
Неподвижная фигурка, одетая в белую футболку, джинсы и сандалии. Что-то в поле на той стороне приковало ее внимание: уставилась туда и не замечает ни грохочущих колесниц Джагернаута, ни попутных потоков воздуха, ураганом треплющих ее волосы, рассыпавшиеся по плечам.
– Как, черт возьми, она умудрилась уцелеть, пересекая шоссе? – спросил себя Ричард. Он чувствовал, как силы покидают его, сменяясь такой слабостью, что казалось невозможным сделать шаг.
Его поразила ужасная мысль: что, если Эми повернется и увидит отца? Легко представить. Она широко улыбается и очертя голову бросается к папе, как делает это, встречая его с работы.
Ричард уставился на дочь, изо всех сил желая, чтобы она продолжала разглядывать птичку, кролика или что там так зачаровало ее. Он ждал разрыва между машинами.
Грузовики, цистерны, почтовые фургоны, легковые автомобили, мотоциклы с ревом катили по шоссе, будто скованные одной цепью.
“Ради Христа, вы, ублюдки, мне нужно перейти на ту сторону за моей девчушкой, пока вы, сволочи, не раскатали ее своими шинами по асфальту”. Он готов был заорать на них, выскочить на дорогу...
Вот Эми повернулась, увидела папу, улыбается... Еще секунду, и бросится через дорогу, не обращая внимания на машины.
– ...Кретин, твою... – донеслось до него из открытого окна трейлера, перед капотом которого он перелетел через шоссе. Подхватив Эми на руки, он так прижал ее к груди, что позднее удивлялся, как это у нее не треснули ребра.
– Пап, я хочу тебе кое-что показать.
– Эми, – выдохнул он, – Какого... ради бога, что ты здесь делаешь?.. Тебе же сказано: не выходить одной в сад.
– Пап, я хочу...
Забыв, что собирался ее отшлепать, он от всего сердца расцеловал маленькое личико.
– Господи, Эми! Не делай так больше, ладно?
– Ладно.
Он еще разок поцеловал ее и почувствовал, что сердце понемногу успокаивается. Вот только колени еще дрожат. “Господи, Ричард, ты чуть не потерял дочь”.
– Эми. Ты чуть не довела папу до инфаркта. Идем домой, чай стынет. Надо еще перебраться через это ч... черное шоссе.
– Па-а-апа, Я хочу тебе показа-ать.
– Потом покажешь. Пора домой. Прямо не знаю, что скажет мама.
Он повернулся к шоссе, высматривая новый разрыв в движении, но Эми завопила ему прямо в ухо и затряслась в истерике.
– Боже, Эми, что случилось?
Сначала ему показалось, что у девочки припадок: лицо побагровело, глаза лихорадочно блестели. Но Эми тыкала ручкой куда-то к нему за спину.
– Ну хорошо, Эми. Посмотрим, но потом сразу домой. Теперь, когда шок прошел, ему снова хотелось надавать шлепков маленькой бродяге. Еще и капризы устраивает! С другой стороны, прежде с ней такого не бывало. Тельце напряглось, словно от удара тока, и она вся тряслась. Ричард решил не спорить, посмотреть на ромашку, иди кузнечика, или что у нее там, а потом отвести, наконец, домой и, может быть, немножко спустить пар, хорошенько на нее наорав.
– Что там? На что смотреть-то?
– Да нет, не там. Не в поле! Здесь, внизу!
В придорожной канаве глубиной футов шести и шириной примерно в десять было по колено воды. Он взглянул вниз и только теперь заметил белый “БМВ”.
– Машинка, – торжествующе кричала девочка, – Это машинка! Папа, почему она там, внизу?
– Господи, – выдохнул он, разобравшись в увиденном.
Все было ясно с первого взгляда. На прямом как стрела участке дороги, в сотне ярдов к югу, машина сорвалась с асфальта, оставив на обочине отчетливые длинные следы, и свалилась в кювет. Видимо, скорость была немалая, так как ее пронесло еще солидно вперед по канаве. Капот до лобового стекла зарылся в черную, как деготь, грязь.
Эми завозилась у него на руках, и он спустил девочку на землю. Крепко держа дочь за ручку, пригнулся, чтобы хорошенько рассмотреть машину. Ее крыша находилась парой футов ниже уровня земли.
Белый “БМВ”, на вид совсем новый. С задних сидений даже еще не сняты пластиковые чехлы. Он присмотрелся и удивленно округлил глаза. Сквозь заднее стекло было видно, что сиденья густо усыпаны денежными купюрами.
Эми захихикала:
– Пап, а давай и нашу машину сюда? Эй, не тяни меня так! Папа, я тоже хочу посмотреть!
Вот как раз этого Ричард и не хотел. Он сам только что заметил красно-бурый отпечаток ладони на крыше автомобиля. Кровь. Ни малейшего сомнения. Двери упирались в края узкой канавы, так что водителю или пассажиру пришлось выбираться через боковые окна на крышу, опираясь окровавленной рукой.
Ричард внимательно осмотрел дно и края канавы. Может быть, раненый, выбравшись из машины, остался лежать рядом, истекая кровью. Если так, лучше, чтобы Эми его не увидела.
– Папа, можно нам спуститься вниз и посмотреть, что там внутри?
– Нет, – отрезал он, пораженный ее безжалостным любопытством, потом добавил мягче: – Нет, милая. Мама и Марк беспокоятся, куда ты подевалась.
На Эми это не произвело впечатления, и он автоматически перешел к политике пряника:
– Тебе пора пить чай. Мама испекла кекс.
Эми не сводила взгляд с разбитой машины.
– А потом можно будет прийти сюда поиграть?
– Только не сегодня, милая, – Ричард продолжал обшаривать глазами канаву, в поисках лежащего в воде тела. Надо бы заглянуть внутрь, но нельзя оставить Эми без присмотра у дороги. И с собой ее не возьмешь. Неизвестно, что там окажется.
Он рассудил, что остается только одно: отвести Эми домой и сразу вызвать спасательную команду. Чем скорее, тем лучше. Судя по тому, что никто до сих пор не сообщил об аварии, это случилось ночью, когда дорога пустынна.
Подавив спазм в горле, он подхватил Эми на руки и повернулся к дороге. И тут же заметил их.
На этот раз он вышел на дорогу и поднял руку. Полицейская машина затормозила у обочины. Облегченно вздохнув, Ричард с дочерью на руках подошел к машине и рассказал полисмену о своей находке.
Глава 7
Кровь
– Пап, а у нас на дорожке кровь, – крикнул Марк, поднимаясь по лестнице.
– Кровь? Где?
– На дорожке у кустов. Вот такущие пятна! – Марк растопырил ладошку, показывая размер. – И еще под сиренью целая лужа!
– Да, впечатляет.
– Ты думаешь, кого-то подстрелили? – с надеждой спросил сын.
– Сомнительно. Мы ведь не слышали выстрелов. А не заметил ли ты там перьев?
– Нет! На вид жутковато. Такие бурые пятна, и запеклись комками. Ты сам посмотри!
– Извини, Марк, но сейчас не могу. Эми в ванне, а мне поручено за ней присмотреть.
– Мама могла бы и сама ее выкупать.
– Мама целый день крутилась по хозяйству. Пекла пирожки для пикника с дядей Джо. По-моему, она заслужила возможность пару минут поваляться, как ты полагаешь?
– Ну, пап. Посмотри на эти пятна. С Эми ничего не случится за две... даже за одну минуту.
Ричард взглянул на взволнованное лицо сына. Конечно, кровь принадлежит какой-нибудь птахе, попавшейся в лапы кошке, но мальчишеский азарт заразителен.
– Ну ладно, – улыбнулся Ричард. – Эми обойдется несколько секунд без няньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Большое Шеффилдское шоссе на этом участке пролегало как по лучу лазера. Такая дорога словно шепчет водителю: “Давай, жми на газ. Копов здесь нет. Асфальт отличный, ровный. Почему не прибавить скорость? Тебе же всегда хотелось посмотреть, как стрелка спидометра поцелует отметку 100. А если на дорогу выскочит ребенок? Он и не узнает, что его убило, и никто ничего не узнает. Гони... Жми...”
Черт!
Главные ворота закрыты. Перелезть она не могла. Забор высотой шесть футов. Второй калиткой никогда не пользовались, она заросла кустами.
Задыхаясь, он проломился сквозь кусты и увидел калитку.
Открытую. Ричард моргнул. Может, опять шутки воображения?
Нет.
Открыта настежь, так ее и так!..
Он выскочил к дороге. Рев тягачей стал оглушительным.
Побежал по травянистой обочине, с кошмарным фатализмом высматривая на асфальте ком окровавленного тряпья.
Не могла она здесь оказаться. Хватило бы ума не лезть под колеса. А если нет?
Мимо, ударив горячим воздухом, пролетел грузовик.
– Эми?
Обгоняя грузовики, неслись легковушки. Поток обезумевшей стали и резины из страшного сна.
Гудок. Прерывистый блеющий звук. Водитель отчаянно пытается предостеречь кого-то.
Он оглянулся на звук...
...И примерз к месту. В легких застыл воздух, сердце замерло на середине удара, шум машин больше не доходил до сознания; прошла секунда... или часы, а он все не мог поверить, что перед его глазами самая что ни на есть реальная реальность.
– Эми!
Ричард Янг нашел свою дочь.
Глава 5
Все темнее и темнее
Лунный свет. Открытая поляна. Дерево с обнаженной высохшей вершиной. Окна заброшенного дома, как пустые ослепшие глаза. Ночной воздух касается тела холодной рукой мертвеца. По темным полям разносится стон – предсмертная песнь забытого одинокого божества.
На больничной койке в глубоком бреду лежала Розмари Сноу. Она не знала, что только швы удерживают на лице ее левую щеку, что синяки усеяли ее кожу густо, как пятна на шкуре далматинца.
Розмари снилась освещенная луной поляна и холодный знобкий воздух. И стон.
Вот она стоит в поле, перед ней заброшенная ферма. Два верхних окна блестят под луной, двери заросли кустами роз.
И непрестанный стон.
Сон повторялся снова и снова, словно в голове крутилась склеенная в кольцо кинолента.
Тяжесть сокрушает дом, продавливает крышу, дождем осколков выбрасывает на землю окна.
И вот приближается Губитель. Бежать. Он неумолимо преследует ее, сминает траву, деревья, столбы, дорожные знаки...
Она бежит, бежит. Но он догоняет. Болят ноги, колет под ребрами, горят легкие. Не уйти. Раздавит.
Прыжок через ограждение. Ноги скользят, колтун волос цепляется за столбик ограды. Справа один за другим переламываются столбики, балки вминаются в землю под сокрушительной тяжестью. Одуванчики взрываются облачками пушинок.
“Вот мой Губитель, – отчетливо думает она. Ближайший столб разлетается в щепки. – Тут тебе и конец, Розмари Сноу”.
Тихий ночной воздух над ней вдруг шевельнулся, волной ударил в лицо, и она почувствовала, как что-то обрушивается на нее, подобно молоту Господнему.
Она закричала.
Инстинктивно свернулась в комок, пытаясь хоть как-то защититься. Но от этого не спас бы и бетонный бункер.
Молнией мелькнула мысль: “Я могу двигаться! Двигаться, черт побери!” Падение ограды освободило ее.
Она откатилась в сторону, и в тот же миг трава под оградой оказалась размолота в зеленую кашу.
Секунда – и она уже на ногах, и бежит, бежит, жадно заглатывая воздух. За ее спиной земля содрогается под невидимой тяжестью.
На бегу она оглядывается. Волны сурепки за ее спиной словно рассекает невидимая торпеда, оставляя в кильватере пену желтых лепестков.
Впереди, набирая скорость, гудит поезд. Протяжный гудок разносится в темных полях, как вопль души, терзаемой в аду.
“Беги, Розмари Сноу! Беги! Беги!”
Кто это бежит рядом с ней? Кирк Бан и его друзья. Они хотят, чтобы она спаслась от этой твари – от Губителя.
– Если ты умрешь, мы тоже умрем! – кричат они ей. – Живи, Розмари Сноу. У тебя есть, ради чего жить!
Все быстрей стучат колеса на стыках. Все ближе острие желтой торпеды за спиной.
“Где же эти проклятые рельсы?” В темноте не разобрать. Только рокот стальных колес да крик гудка.
Желтые лепестки дождем сыплются на нее. “Как конфетти на похоронах, – мелькает бредовая мысль. – Это твои похороны, Розмари Сноу. Раздавит тебя в лепешку, ой, ой, ой! Закажите плоский гроб. Вроде картонной папки. И могилка вроде щели в почтовом ящике. Черт, на какой диете ты так похудела, Розмари Сноу?
Красная Зет, Красная Зет, Красная...”
– Нет! Я... не... хочу УМИРАТЬ! – злобно кричит она небу над головой. – Пусть он... он!
Перед ней маячит лицо незнакомца, заманившего ее в ловушку.
Девочка вдруг замечает, что уже бежит по откосу. В десяти футах внизу покачиваются стальные кузова, доверху заполненные углем. Обгоняют. Поезд идет слишком быстро. Не успеть.
Телефонный столб ломается позади, как карандаш в руках мальчишки. Оборванные провода плетью хлещут по спине.
Розмари Сноу прыгает с откоса, как с вышки в воду.
В мозгу вспыхивает голубая молния... Темнота. И все темнее... темнее...
...Еще темнее...
* * *
Больничная койка. Капельница с физраствором. И все тот же сон повторяется снова и снова. И с каждым разом то, что преследует ее, различимо чуть более ясно. Сон словно постепенно проявляет изображение. Словно заставляет нечто выйти из тьмы. Когда-нибудь она увидит это. И узнает.
Лунный свет. Открытая поляна. Дерево с обнаженной высохшей вершиной. Окна заброшенного дома, как пустые ослепшие глаза. Ночной воздух касается тела холодной рукой мертвеца. По темным полям разносится стон – предсмертная песнь забытого одинокого божества.
“Вот мой Губитель”.
Сон повторяется.
Глава 6
Разбитая машина
Ричард Янг примерз к месту, увидев свою дочь на другой стороне дороги. Не поверил своим глазам. И хоть убей, не знал, что делать дальше.
Неподвижная фигурка, одетая в белую футболку, джинсы и сандалии. Что-то в поле на той стороне приковало ее внимание: уставилась туда и не замечает ни грохочущих колесниц Джагернаута, ни попутных потоков воздуха, ураганом треплющих ее волосы, рассыпавшиеся по плечам.
– Как, черт возьми, она умудрилась уцелеть, пересекая шоссе? – спросил себя Ричард. Он чувствовал, как силы покидают его, сменяясь такой слабостью, что казалось невозможным сделать шаг.
Его поразила ужасная мысль: что, если Эми повернется и увидит отца? Легко представить. Она широко улыбается и очертя голову бросается к папе, как делает это, встречая его с работы.
Ричард уставился на дочь, изо всех сил желая, чтобы она продолжала разглядывать птичку, кролика или что там так зачаровало ее. Он ждал разрыва между машинами.
Грузовики, цистерны, почтовые фургоны, легковые автомобили, мотоциклы с ревом катили по шоссе, будто скованные одной цепью.
“Ради Христа, вы, ублюдки, мне нужно перейти на ту сторону за моей девчушкой, пока вы, сволочи, не раскатали ее своими шинами по асфальту”. Он готов был заорать на них, выскочить на дорогу...
Вот Эми повернулась, увидела папу, улыбается... Еще секунду, и бросится через дорогу, не обращая внимания на машины.
– ...Кретин, твою... – донеслось до него из открытого окна трейлера, перед капотом которого он перелетел через шоссе. Подхватив Эми на руки, он так прижал ее к груди, что позднее удивлялся, как это у нее не треснули ребра.
– Пап, я хочу тебе кое-что показать.
– Эми, – выдохнул он, – Какого... ради бога, что ты здесь делаешь?.. Тебе же сказано: не выходить одной в сад.
– Пап, я хочу...
Забыв, что собирался ее отшлепать, он от всего сердца расцеловал маленькое личико.
– Господи, Эми! Не делай так больше, ладно?
– Ладно.
Он еще разок поцеловал ее и почувствовал, что сердце понемногу успокаивается. Вот только колени еще дрожат. “Господи, Ричард, ты чуть не потерял дочь”.
– Эми. Ты чуть не довела папу до инфаркта. Идем домой, чай стынет. Надо еще перебраться через это ч... черное шоссе.
– Па-а-апа, Я хочу тебе показа-ать.
– Потом покажешь. Пора домой. Прямо не знаю, что скажет мама.
Он повернулся к шоссе, высматривая новый разрыв в движении, но Эми завопила ему прямо в ухо и затряслась в истерике.
– Боже, Эми, что случилось?
Сначала ему показалось, что у девочки припадок: лицо побагровело, глаза лихорадочно блестели. Но Эми тыкала ручкой куда-то к нему за спину.
– Ну хорошо, Эми. Посмотрим, но потом сразу домой. Теперь, когда шок прошел, ему снова хотелось надавать шлепков маленькой бродяге. Еще и капризы устраивает! С другой стороны, прежде с ней такого не бывало. Тельце напряглось, словно от удара тока, и она вся тряслась. Ричард решил не спорить, посмотреть на ромашку, иди кузнечика, или что у нее там, а потом отвести, наконец, домой и, может быть, немножко спустить пар, хорошенько на нее наорав.
– Что там? На что смотреть-то?
– Да нет, не там. Не в поле! Здесь, внизу!
В придорожной канаве глубиной футов шести и шириной примерно в десять было по колено воды. Он взглянул вниз и только теперь заметил белый “БМВ”.
– Машинка, – торжествующе кричала девочка, – Это машинка! Папа, почему она там, внизу?
– Господи, – выдохнул он, разобравшись в увиденном.
Все было ясно с первого взгляда. На прямом как стрела участке дороги, в сотне ярдов к югу, машина сорвалась с асфальта, оставив на обочине отчетливые длинные следы, и свалилась в кювет. Видимо, скорость была немалая, так как ее пронесло еще солидно вперед по канаве. Капот до лобового стекла зарылся в черную, как деготь, грязь.
Эми завозилась у него на руках, и он спустил девочку на землю. Крепко держа дочь за ручку, пригнулся, чтобы хорошенько рассмотреть машину. Ее крыша находилась парой футов ниже уровня земли.
Белый “БМВ”, на вид совсем новый. С задних сидений даже еще не сняты пластиковые чехлы. Он присмотрелся и удивленно округлил глаза. Сквозь заднее стекло было видно, что сиденья густо усыпаны денежными купюрами.
Эми захихикала:
– Пап, а давай и нашу машину сюда? Эй, не тяни меня так! Папа, я тоже хочу посмотреть!
Вот как раз этого Ричард и не хотел. Он сам только что заметил красно-бурый отпечаток ладони на крыше автомобиля. Кровь. Ни малейшего сомнения. Двери упирались в края узкой канавы, так что водителю или пассажиру пришлось выбираться через боковые окна на крышу, опираясь окровавленной рукой.
Ричард внимательно осмотрел дно и края канавы. Может быть, раненый, выбравшись из машины, остался лежать рядом, истекая кровью. Если так, лучше, чтобы Эми его не увидела.
– Папа, можно нам спуститься вниз и посмотреть, что там внутри?
– Нет, – отрезал он, пораженный ее безжалостным любопытством, потом добавил мягче: – Нет, милая. Мама и Марк беспокоятся, куда ты подевалась.
На Эми это не произвело впечатления, и он автоматически перешел к политике пряника:
– Тебе пора пить чай. Мама испекла кекс.
Эми не сводила взгляд с разбитой машины.
– А потом можно будет прийти сюда поиграть?
– Только не сегодня, милая, – Ричард продолжал обшаривать глазами канаву, в поисках лежащего в воде тела. Надо бы заглянуть внутрь, но нельзя оставить Эми без присмотра у дороги. И с собой ее не возьмешь. Неизвестно, что там окажется.
Он рассудил, что остается только одно: отвести Эми домой и сразу вызвать спасательную команду. Чем скорее, тем лучше. Судя по тому, что никто до сих пор не сообщил об аварии, это случилось ночью, когда дорога пустынна.
Подавив спазм в горле, он подхватил Эми на руки и повернулся к дороге. И тут же заметил их.
На этот раз он вышел на дорогу и поднял руку. Полицейская машина затормозила у обочины. Облегченно вздохнув, Ричард с дочерью на руках подошел к машине и рассказал полисмену о своей находке.
Глава 7
Кровь
– Пап, а у нас на дорожке кровь, – крикнул Марк, поднимаясь по лестнице.
– Кровь? Где?
– На дорожке у кустов. Вот такущие пятна! – Марк растопырил ладошку, показывая размер. – И еще под сиренью целая лужа!
– Да, впечатляет.
– Ты думаешь, кого-то подстрелили? – с надеждой спросил сын.
– Сомнительно. Мы ведь не слышали выстрелов. А не заметил ли ты там перьев?
– Нет! На вид жутковато. Такие бурые пятна, и запеклись комками. Ты сам посмотри!
– Извини, Марк, но сейчас не могу. Эми в ванне, а мне поручено за ней присмотреть.
– Мама могла бы и сама ее выкупать.
– Мама целый день крутилась по хозяйству. Пекла пирожки для пикника с дядей Джо. По-моему, она заслужила возможность пару минут поваляться, как ты полагаешь?
– Ну, пап. Посмотри на эти пятна. С Эми ничего не случится за две... даже за одну минуту.
Ричард взглянул на взволнованное лицо сына. Конечно, кровь принадлежит какой-нибудь птахе, попавшейся в лапы кошке, но мальчишеский азарт заразителен.
– Ну ладно, – улыбнулся Ричард. – Эми обойдется несколько секунд без няньки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47