Нет, он не узнал Льва — он ни разу не видел его вблизи, — но и этого ему было вполне достаточно.
Лев без опасения подошел к распахнутому люку и заглянул в освещенный тусклым зеленоватым светом трюм. Почти сразу он различил в дальнем его конце две спеленатые фигуры. Даже от входа было видно, что одна из них — женская. Кряхтя, Лев забрался внутрь и прошел к пленникам.
— А вот и трофеи! — довольно потирая руки, сказал он, присаживаясь на корточки. — О! Граф, какими судьбами?
— Это вы как здесь оказались?
— Разве не ясно? — вступила Энни. — Он с ними заодно!
— Можете говорить все, что захотите, — улыбнулся Лев. — Я за свою жизнь всякого наслушался.
Сейчас я позову ваших братьев, и моя миссия будет выполнена до конца. Потом можно будет получить выигрыш по билету. Где он у вас, кстати? Я думаю, что за счет выбывших сумма значительно увеличилась. Мне бы она не помешала.
— Да? Думаешь, тебе кто-то заплатит? Неужели ты такой дурак?
— Энни, я прошу вас, будьте корректны! — вступился граф.
— Вы же не знаете, кто это перед вами!
— Кем бы ни был этот человек, к нему все равно надо относиться с уважением, коль скоро вы снизошли до беседы с ним.
— Так и хочется сказать «премного благодарна»! Это же главный палач империи!
— Ну так что же! Не подавайте ему руки при встрече, но оскорблять не надо.
— Если вы заметили, я так и сделала, — ответила девушка, кивнув за спину на связанные руки.
— Спасибо. — Лев с саркастической улыбкой поклонился графу. — Памятуя о вашем воспитании и достоинстве, сохраняемом в такой ситуации, я запрошу выкуп, который не будет обременительным для ваших родственников.
— Что? — не понял Мастубани.
— Вы стали моим военным трофеем…
— Пленным, наверное?
— Нет, именно трофеем, а значит — моей собственностью. Я волен продать вас, обменять и так далее.
— Но это противоречит конвенции о статусе…
— Бросьте! Вы же отлично понимаете, в чьи руки попали. Ваши конвенции лишили нас возможности выходить в космос на законных основаниях. Поэтому мы вынуждены вести, так сказать, партизанскую войну, на которую не распространяются межпланетные договоренности.
— Так вы пират!
— Наконец-то вы это поняли! — сказала Энни.
— Ну вот! Во всем разобрались. Пойду позову остальных. Лев повернулся и двинулся вдоль трюма к выходу.
60

— Не нравится мне этот Лев, — пробормотал Тедди, глядя в ту сторону, куда совсем недавно отправился их спутник.
— Мне тоже, — согласно кивнул Вилли. — Но я же не мог сказать ему «пошел вон!».
— Ну, теперь, когда он пошел…
— Вы хотите уйти? — поинтересовался Пол.
— Есть возражения?
— Но ведь он дает нам шанс к спасению!
— Слушай, друг, а ты подумал, кто будет спасателем?
— Он же сказал — пираты.
— Ух ты! — не сдержался Бахам. — А давайте останемся у пиратов!
— Боже мой! Зачем? — удивился сержант.
— С ними знаете как интересно!
Вилли попытался разглядеть в темноте лицо мальчишки, но видел только светлое пятно с впадинами глаз. Впрочем, он и без этого был уверен, что на этом лице написан восторг, а глаза азартно блестят.
— Пиратская романтика, малыш, есть только в книгах Саббатини. Тогда она началась, тогда же и кончилась. А мы уже имели с ними дело. Как у любых людей, воюющих за деньги, у них не очень чистые руки. А что касается нас с вами, то мы окажемся для них лакомым кусочком — такая добыча бывает у них не каждый день.
— Это как? — не понял Бахам.
— А ты не слышал, что они торгуют людьми? Впрочем, к тебе это, может, и не относится. Как только они.узнают, чей ты сын, они пошлют уведомление об этом и потребуют выкуп. Твои предки тотчас же отстегнут нужную сумму, и ты вернешься домой. Что же касается нас, то мы трое скорее всего закончим дни свои либо на такой вот плантации, либо на войне, которую император планеты Грай ведет непрерывно. Как тебе такая перспективка?
— Вы что же, предлагаете оставаться здесь? — спросил Пол.
— А что! Местечко неплохое, — ухмыльнулся Тедди. — Только немного шумно.
— Вы серьезно?
— Нет, — ответил за товарища Вилли. — Дядя шутит. А если говорить серьезно, то нам надо пробиться в замок. Не может быть, чтобы у такого богача не оказалось собственного космического корабля.
— А как же ваша девушка?
— Энни?
— Да. Вы намерены бросить ее здесь?
— Нет. Но я думаю, что если она еще жива, то скорее всего находится в замке. Так что наши и ваши цели совпадают.
— А как мы попадем в замок? — спросил Бахам.
— Этого я пока не знаю, — пожал плечами сержант. — Но попадем мы в него обязательно. Пол, почему не сработал ваш метод?
— По всей видимости, они сразу обнаружили мою интервенцию и сумели ликвидировать брешь.
— Но почему же они до сих пор нас не накрыли? — спросил Тедди, нервно оглядываясь.
— Система обороны состоит из нескольких контуров. Сейчас они починили внутренний, а мы находимся во внешнем.
— Ну так что? Будем возвращаться и попробуем еще раз? А, сержант?
— Наверное, придется, — вздохнул Вилли. — Только другим путем. Надо же знать, что там задумал наш плешивый приятель.
Они пересекли полтора десятка рядов и снова двинулись вдоль лоз, только уже в обратном направлении. Здесь наклон почвы был чуть больше, и ноги постоянно съезжали по рыхлому грунту. От этого идти был тяжелее. Шли тем же порядком: "Вилли впереди, за ним Пол и Бахам. Замыкал колонну Тедди.
Внезапно прямо перед Вилли выросла стена, казалось, упирающаяся в небо. От неожиданности сержант едва не врезался в нее, но успел выставить вперед руки.
Тотчас на него налетел Пол.
— Что за черт?! — воскликнул Вилли, ощупывая препятствие.
— По-моему, это стена, — ответил Пол.
— Какая стена? — возмутился подошедший Тедди. — Вечером здесь не было никакой стены.
— А теперь есть, — констатировал Пол. — Мы что, заблудились?
— И главное, место выбрано очень удачно — под прицелом двух воюющих армий, — хохотнул Тедди.
— Погодите, погодите, — призвал к порядку сержант. — Стены здесь не было, а теперь она есть. Хорошо. Если мы и в самом деле заблудились, хотя у меня были вроде бы надежные ориентиры, то это стена замка и мы у цели.
— Что-то быстро мы дотопали, — заметил пилот.
— Я сейчас! — сказал Пол, по голосу которого было ясно, что ему в голову пришла какая-то мысль.
И он, ведя рукой по стене, двинулся в темноту, вправо.
— Чего он придумал? — поинтересовался Тедди.
— Сейчас узнаем, — ответил Вилли. Он уже понял догадку Пола, но ждал доказательств. Через минуту молодой человек появился с другой стороны.
— Это башня, — констатировал он.
— А ты говоришь: «не было»! — повернулся Вилли к пилоту. — Эта самая зараза и расстреляла головную машину.
— Вход внутрь прямо рядом с нами, — доложил Пол.
61

Новист увидел тень, загородившую отверстие люка, и бесшумно поднял свое оружие над головой. Невысокий лысый человек не спеша выбрался из люка и огляделся по сторонам. Он успел увидеть темную фигуру с поднятым над головой оружием, но предпринять ничего не смог. Страшный удар обрушился на его голое
— Еще один! — удовлетворенно ухмыльнулся Новист, прислоняя ружье к борту катера.
Он попробовал поднять пленного в трюм, но, несмотря на то, что всего-то и надо было преодолеть высоту в полметра, он не смог этого сделать. Сказывалась потеря крови и ранения. Некоторое время он упрямо боролся с неподатливым грузом, но безуспешно. Внезапно боль в животе усилилась, и начальнику гарнизона показалось, что из раны вот-вот вывалятся внутренности.
— Черт возьми! — выругался он, отпуская тяжелое тело и хватаясь за живот.
Ноги у него подкосились, и он опустился на порог трюма.
Некоторое время он сидел неподвижно, приходя в себя. Хотел было даже откинуться на пол бота, но вспомнил, что кто-то из пиратов точно так же может сторожить его, как он подсторожил Льва. Чтобы хоть как-то отвлечься от боли, он заглянул в трюм и убедился, что пленники остались на своем месте. Некоторое время он разглядывал их, пока в голову ему не пришла отличная, по его собственному мнению, мысль.
Кряхтя и шипя от возобновившейся боли, он поднялся на борт бота и прошел в конец трюма.
— Граф! Как вас там? — сказал он.
— Мастубани, — с готовностью подсказал тот.
— Мас… А черт! Короче, граф. — Новист с удивлением заметил, что и языком он ворочает с трудом. — Вы должны мне помочь.
— С какой это стати! — воскликнула Энни.
— Заткнись, дура! — беззлобно оборвал ее Новист. — Граф, мне нужно занести сюда раненого. Сам я не в состоянии.
— Но я связан, — заметил граф.
— Мне сначала нужно ваше согласие.
— Хорошо, я помогу. Это святое дело — помочь беспомощному.
— Тогда дайте слово, что не воспользуетесь моим состоянием и не удерете.
— Вам? Слово? — едва не расхохоталась Энни. — Граф, он наемный убийца, он при первой возможнести прикончит вас, безоружного. Мы живы благодаря только тому, что нашу смерть хочет видеть его паршивый босс.
— Она права, — кивнул Новист. — Но я выполняю свои обязанности… Короче, граф, вы даете слово?
— Да, даю, что не воспользуюсь вашим беспомощным положением. Но, учтите, я делаю это только ради того раненого, жизнь которого, быть может, зависит от быстроты принятого нами решения.
Новист, едва удержавшись на ногах, наклонился и неловко, одной рукой распутал узлы на руках графа.
— Дальше давай сам. — Начальник гарнизона тяжело плюхнулся на ближайшее кресло и тотчас же потерял сознание.
Лучевое ружье выпало из его руки и ударилось об пол рядом с Энни. Она вздрогнула и отодвинулась.
— Послушайте, граф, — горячо зашептала она, кося глазами в сторону Новиста. — Надо бежать!
— Бегите, — пожал плечами граф, наклоняясь к ней, чтобы развязать узлы.
— А вы?
— Я дал слово.
— Ну вот, я так и знала! Как в романе про этих… Ну… Черт с ними! Перестаньте! Другой такой возможности может и не представиться! Бежим — или умрете!
— И тем не менее, — упрямо гнул свое граф.
— Да что вы со своим словом! Кому вы его дали? Этому? — Освобожденная от пут, она резво вскочила на ноги, ловко подхватив с пола ружье. — Хотите, я сейчас его грохну, и вы не будете никому обязаны?!
— А мою совесть вы тоже грохнете?
— Послушайте, зачем вы здесь, такой благородный?
Граф не ответил. Он повернулся и пошел к выходу, но там никого не оказалось.
— Как некстати он потерял сознание, — посетовал граф.
— В чем дело? — Энни стояла позади него, окидывая подозрительным взглядом окрестности.
— Он не сказал, где раненый.
— Тем лучше! У вас теперь развязаны руки, и вы можете идти вместе со мной.
— Нет, я по-прежнему связан словом.
— Ну, как хотите, а я ухожу. — И она решительно спрыгнула на землю. — Идете?
— Нет.
Энни отошла от бота на несколько шагов и остановилась. Она не представляла себе, где находится и куда теперь идти. Единственное, что она знала, — ее спутники живы и успели уйти из своего лагеря чуть раньше, чем туда прибыли отряды Новиста и пиратов. Постояв некоторое время, она вернулась к боту.
Мастубани в глубине трюма возился с Новистом. Ему просто необходимо было чем-то заняться, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей.
Когда-то, теперь казалось, что очень давно, он женился по большой любви. Это было удивительно для сообщества прагматиков, в котором он родился и прожил всю жизнь. Десять лет пролетели как один миг в полном согласии, и вдруг он почувствовал, что любящая супруга начала медленно отдаляться. Все больше и больше становилось расстояние между ними. Природа не терпит пустоты, и это расстояние стало заполняться какими-то посторонними, часто никчемными личностями из тех, кто постоянно крутится вокруг обеспеченных людей. Какие-то друзья, подруги, жиголо и альфонсы. И вот настал миг, когда граф понял, что уже не в состоянии контролировать ситуацию. Он предложил разойтись. Жена не возражала, но ставила условием разделение семейного капитала, который ей не принадлежал. Он отказал, и некоторое время они находились в состоянии холодной войны. Потом был бракоразводный процесс, на котором его бывшей жене досталось всего лишь пожизненное содержание, этакая пенсия, не более того. Ее и ее окружение такое решение, разумеется, не устроило. И вот тогда Мастубани почувствовал, что смерть ходит за ним по пятам. Ответить он мог только тем же.
Дилемма «она или я» разрешилась только вчера на обгорелом льняном поле. Он видел, как граундер обрушился на машину бывшей его жены и похоронил под собой все их семейные проблемы и неурядицы. Однако совесть все равно не давала ему покоя. Штальнагель напомнил о том, кто заплатил за эту смерть, каким бы несчастным случаем она ни выглядела.
Теперь он пребывал в полном отчаянии. Конечно, мадам Гамма оказалась выдающейся стервой. Но это не умаляло вины графа, по крайней мере в его собственных глазах. Он казнил себя уже только за то, что она прибыла на эту проклятую Богом и людьми планету, чтобы лично убедиться в смерти бывшего мужа. Может быть, от неразрешимости этого морального казуса на графа снизошла хандра, которая делает человека совершенно безразличным к своему будущему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49