..
Я думаю, что получилось действительно изящно. И тогда у меня все концы увязываются. Значит, Гатаев приходит в "Нептун" на "провокацию". Там его видит Садиев, принимает для храбрости внутрь. И еще принимает. И еще. А Гатаева уже нет. Тогда Садиев ему звонит. И дальше продолжает принимать внутрь вместе с "жэнщин с белий волос". И так до состояния маловменяемого... Я невольно хрюкаю в ладонь, представив, что Король мог с пьяным Садиевым провернуть ту же махинацию с пустой бутылкой. Хотя вряд ли. Если Король в этот же вечер поймался, если его поймал Гатаев на бутылочном фокусе... А вот мы проверим!
- Хорошо! Евгений Петрович, вы Гатаева инструктировали перед "Нептуном"?.. А теперь проинструктируйте меня.
- И меня! - заявляет Светлана.
- А вы при чем?
- А вы при чем?
Ивяшин разглядывает нас, конкурентов, и удивляется бровями:
- Вы в таком виде собрались в ресторан. Пиджак, знаете... Или так модно теперь? Некая небрежность...
- Я поглажу, я быстренько! - оживает Светлана. - Утюг у вас есть? Снимайте пиджак, Михаил! - Тут она в своей стихии.
Спасибо, конечно, за пиджак. Но по ресторанам мотаться ей еще рановато. Тем более с Федоровым Михаилом Сергеевичем, который по делу идет, а не выпить-закусить. Тем более на заре служебного нагоняя. И нагоняй будет еще суровей, если Федоров Михаил Сергеевич втравит в это дело совершенно постороннего человека.
- А кто вам сказал, что я посторонняя?! У меня, между прочим, сигнал читателя на руках!
- А вот согласуйте с Ю. А. Дробышевым поход в ресторан, и посмотрим, как он отнесется!
- А вы со своим начальством каждый шаг согласовываете?! - Опять луп-луп.
- Это мое дело!
- А это мое дело!..
- Словом, возвращайтесь, девочка, в редакцию. А я...
Швейцар, как обычно, прикидывается глухонемым. Но спиной к двери не поворачивается. Значит, не все еще потеряно. Пошиковать, что ли? Почему нет? И для дела!
Достаю трешку, прихлопываю к стеклянной двери.
Швейцар оживает, приоткрывает дверь, мгновенно смазывает трешку со стекла.
И я внутри...
"Дар морей, веселья шум предлагает вам "Нептун".
Поглядим, какой здесь сегодня "веселья шум" будет. Одно знаю: если эта кованая штука с талантливыми стишатами грохнется когда-нибудь на головы пьющих-едящих, то веселья не оберешься.
Детина в серебристом пиджаке ревет:
- Слушай, теща, друг родной! Па-ма-ги!
Мы ж с тобой... тирьям-пам-пам... не враги!
Думаю я, что удивительные образчики выдает иногда наша эстрада. И ресторанные ансамблики безошибочно их подхватывают. Помню, раньше была кошмарная "Мясоедовская". Потом "Ах, Одесса, жемчужина у моря". Теперь вот "Теща"... Но мне, впрочем, как раз поближе к этой "теще" надо. Столиков, замечаю, свободных много, а швейцар - глухонемой. У-у-у, шкуродер!.. Но Король обслуживает как раз столик у эстрадки, как Ивяшин проинструктировал. И как раз столик у эстрадки занят. Дамой.
- Вы позволите?
Дама говорит:
- Не позволю! Мест свободных много, занимайте любое. А у меня при виде вас аппетит пропадает... - Снова луп-луп глазками.
И когда только она успела проскочить?!
- Ладно уж, присаживайтесь! Только не приставайте! - царственно дозволяет Светлана.
Серебристопиджачный все надрывается про тещу. И раз уж мы таки сели вдвоем, то "теща" эта рождает легенду.
- Мы с вами, Света, несчастные влюбленные. Родители против. Мы переживаем и ничего не замечаем вокруг.
Она поднимает на меня скорбные глаза и с трудом проговаривает:
- Д-да...
- Что с вами, девочка?
- Мы с вами бедные... и так далее... Разве нет? - Опять луп-луп.
- А-а-а...
Тут он и появился. Действительно: относительно молод, худ, бледен, мешки. Он!
- Водки! - говорю. - И накормите нас.
Артур Александрович игнорирует брюзгливый тон и деликатно осведомляется:
- Даме вина, шампанского, минеральной?
- Даме водки! - говорит дама. И еще говорит: - Мишенька, ты бы еще раз побеседовал с мамой. Должна же она понять...
- Котлета по-киевски, бифштекс, палтус? Палтус надо будет немного подождать...
- Все равно! Бифштекс. Света, ты же знаешь мою маму...
Король кивает и растворяется.
- Я чуть не расхохоталась, - признается Светлана. - Он смешной такой. Шея тонюсенькая. Тоньше, чем у Дмитрия Викторовича. У Бурилова... И бабочка еще! Вы видели?
- Почти нет. Я на пепельницу смотрел. Тяжело смотрел... Как вам, кстати, Бурилов?
- А вы ему не скажете?
- Ни в коем случае!
- У меня был один такой... знакомый. Выходит на улицу и закуривает большую сигару. Какую-то очень редкую. Когда приближается особа с красивыми ногами, он сигару красивым жестом отбрасывает. Если особа мимо проходит, то он возвращается, подбирает сигару и дальше... до следующей... с красивыми ногами. Вот и Дмитрий Викторович тоже... Житья мне твоя мама все равно не даст... - Молодец, среагировала.
Официант поставил на стол бифштекс, графинчик водки и от щедрот бутылку "Полюстрово", минералки. Снова растворился.
- И он безобидный, - невозмутимо продолжает Светлана. - А вот Дробышев...
- Что - Дробышев?
- Ничего. Только... Вот он сейчас и. о. Когда старый редактор еще работал, газета интересней была. И фельетонов не боялись, и оценок своих. Лицо было. И редактор - он ведь фронтовик, военным корреспондентом был. Так он не оглядывался - как бы чего не... А теперь, когда Дробышев...
- Света, - воспитываю, - вы юны и категоричны. Откуда вам знать. Вы ведь на практике день? Второй?
- Это же редакция! В первый день узнаешь, что сто лет назад было! Ну, не сто, но... Наш "старик" в секретариате полосы макетирует и бурчит, и бурчит...
М-мда. Я в первый день пребывания в редакции не узнал, что было сто лет назад. С другой стороны, я же не на практику пришел и глазами луп-луп не умею...
- Официант - он что? - возвращает меня в ресторан Светлана.
- Поглядим...
- Вдруг он не "купится"?
Сам знаю, сам опасаюсь... Гатаев, который уже был здесь, вероятно, "расколол" Короля. Король, который был, вероятно, в ту ночь у Гатаева... Мог из предосторожности "завязать". Хотя жадность - губительный порок. И неделя целая почти прошла. И все тихо...
- Сейчас водку будем хлестать, как газировку, - говорю Светлане, разливаю "Полюстрово" по фужерам, оставляю стопочки нетронутыми и аккуратно переправляю всю водку в опустевшую бутылку. Хвала минералке "Полюстрово"! Пузырьков почти никаких, и те исчезают в момент. Кого-то это может и не устраивать, но не меня в данной ситуации.
"Хлещем водку" молча. Детина на эстрадке по-прежнему надрывается... Артур Александрович Король меняет пепельницу.
- Еще водки, - говорю. - И сигарет.
Он застывает взглядом на нетронутых бифштексах и снова растворяется. Приносит второй графинчик. Снова растворяется. Снова меняю "Полюстрово" на водку. Снова сидим, скорбим над несчастной любовью. Светлана говорит, что сигаретой надо затягиваться, а не просто дымить. Чего не умею, того не умею...
Ансамблик возится с аппаратурой. Что-то выключают, дергают шнуры, фонарики гасят...
Снова появляется Король. И!.. Появляется третий графинчик! Пустой!
- Два бифштекса, "Полюстрово", пачка "Опала", три по двести... журчит Король.
Отсчитываю ему.
- Спасибо... - Вежливо счет вручает, паразит!
А теперь... Очень трудно его напугать. Внезапность разве что?.. Громко говорю:
- Контрольная закупка!
И дама, которая только что прикуривала сигарету с фильтра, мгновенно "трезвеет". И становится образцовым клиентом-общественником. Умница Света!
Сую Королю под нос свою книжечку. Сообразит? Не сообразит? Может ведь обрадованно заключить: "Пьяный мильтон!" И вызвать постового. Уж тогда мне "на ковре" так влетит за неинформирование руководства!.. Нет. Внезапность меня оправдала. Понял Король, что далеко не пьяный ему попался "мильтон".
Он берется за мнимую минералку и наливает себе фужер - водички захотелось. Залпом - хлоп!
- Х-х-ха! Х-х-ха! - зажмурился и слепо руками завозил.
- Огурчик? - спрашивает Света и снова переходит на луп-луп.
Говорю ей, чтобы сидела на месте. Веду Короля в подсобку. Расступаются, переглядываются. Хорошо, что теперь, после фужера, Король с запашком. Надо его "трясти", пока он в прострации.
- Впервые! Так ошибиться! Впервые! - Он еще хочет отделаться.
- Впервые убили человека? - ударяю по эмоциям.
- А?!! Что?!! Я... Я не убивал!!!
- Кого?
- Фельетониста!.. - Замирает, потом сильно стукает себя по голове.
- Как интересно! Ну-ка! Успокойтесь! Воды?.. Пейте. Это вода.
Артур Александрович Король стучит зубами о край стакана, потом вынимает пачку "Шипки", затягивается. Тупо смотрит перед собой и тихо твердит: "Я не убивал, я не убивал, я не убивал..."
- В котором часу вы звонили Гатаеву?
- А? Что?.. Кому?.. А-а-а... Около двенадцати.
- А второй раз?
- Я звонил только один раз.
Снова здорово! Хорошо! Предположим, Бурилов ошибся. Раза три - это не три раза.
- О чем поговорили?
- Он готовил фельетон. Я ему предложил... некоторую сумму.
- Сколько?
- Пятьсот.
- И что?
- Он меня отправил... ну, послал...
- Понятно. Зачем же вы все-таки пришли к нему?
- Я взял с собой тысячу. Тысячу рублей. Хотел договориться на месте.
- Не получилось?
- Как же могло получиться, если...
- И вы его убили. Да, да. Не стройте глазки. Неоказание помощи больному - тоже преступление.
- Он был мертв! - громко шепчет Король. - Он был совсем холодный, когда я пришел! Честное слово! Вы не верите! Я пришел, дверь у него открытая, он сидит лицом в машинку. Я думал - он заснул. Я подождал. Даже закурил.
- Сколько выкурили?
- Не помню... Две. "Шипку"... Понимаете, неудобно будить человека...
- Чтобы предложить ему взятку. Понимаю.
- Я потом тронул его руку, а она холодная. И глаза открыты. И... и...
- И вы сбежали? - Очень мне не хотелось верить Артуру Королю.
- Да...
- И было это...
- В три. Три утра.
- Почему выбрали такое время? Разве нельзя было утром?
- Он... он же меня... то есть, я ошибся со счетом... А он сказал: читайте газеты... Ну и... В общем, я испугался, что не успею...
- Почему нельзя было пораньше?
- Я же работал! Мы же в час закрываем! Пока деньги сдать, убраться, переодеться. В два только расходимся. Товарищи могут подтвердить. Нет, правда!..
Смерть наступила от половины второго до двух. Не позже двух, во всяком случае. От "Нептуна" до Гатаева даже на такси минимум полчаса. Да, не получается...
Король полез в пачку своей "Шипки", ничего в ней не нашарил. Смял, сунулся в карман, вытащил четки. Красивые, какие-то резные, зашевелил ими сквозь пальцы. Говорят, очень успокаивает нервы. И сосредоточивает. Нервы, значит...
- Ну-ка, - протягиваю руку.
Король не понял интонации и вдруг заныл:
- Я машинально. Честное слово. Я верну, конечно. Пожалуйста! Я даже забыл совсем о них.
- О чем?
- О четках. У этого... Гатаева на табурете. Рядом с чашкой лежали...
Я молчу. Только смотрю на него в упор. Потом кладу четки в карман, возвращаюсь в зал - к своему столику.
- Вы сейчас больше похожи на бандита, чем на милиционера, - говорит Светлана.
- Тогда я вас провожу, - ляпаю невпопад.
И провожаю. Поздно. Такси не попадаются. Идем пешком. Она молчит. Я молчу. Она чувствует, умница, что мне не до нее. Правильно чувствует. Вот и молчим.
Только когда я "до свиданья" говорю, она добавляет: "До завтра, да?"
- До завтра, до завтра. Идите. Вахтерши в общежитии - народ с богатым воображением, а вы только приехали, и уже какой-то полубандит вас среди ночи провожает.
- Вы когда завтра придете?
Черт меня знает когда! Когда высплюсь. А прийти надо. Светлана здесь ни при чем, а вот четки Бурилову показать надо...
Сашка стучит мне в комнату и будит, когда уже наступают сумерки. Выспался, называется!.. Но это оказываются не сумерки, хотя уже около трех дня. Это оказываются тучки. И обложили они небо по-черному. И горит наш мотопробег синим пламенем. Но Сашка заинтригован моим сонным бормотанием, когда я ему по возвращении из "Нептуна" пытался связно рассказать, что и как. Но связно не смог. И голова до сих пор трещит. Наверно, "камуфляжная" сигарета действие оказывает - та, которой я дымил за столиком.
Сую голову под кран. Слышу, как Сашка спрашивает про Короля Артура. Отвечаю, что Король - ерунда, что в квартире Гатаева был еще кто-то.
Сашка вертит пальцем у виска:
- Соображаешь, нет?! Получается, что полгорода сбежалось к Гатаеву! Так не бывает!
Ишь, не бывает! Есть много на земле, мой друг Горацио... Почему не бывает? Почему бы одному из гостей не быть некурящим?! Что я вообще прицепился к этим окуркам?! Хотя, если бы не они, то на этого неизвестного гостя я бы не вышел. А может, это четки Бурилова?
Ю. А. Дробышева снова не было. Да он мне и не нужен был. Мне нужен был Бурилов. Он был. Скандалил с практиканткой-студенткой, моей вчерашней "собутыльницей". Вполголоса. Машинный стрекот в разгаре, и все в одной комнате. Чайник со свистком воду сварил - шкаф свистит ультразвучно, финской баней пахнет, деревом разогретым и паром. Чайник туда от пожарников запирается, чтобы не конфисковали. И стрекот прекращается, все с чашками торопятся. Сердобольная Сидорова в секретариат звонит по местному: "Старик! Скипел!
1 2 3 4 5 6 7 8