Бесстрастный не значит невозмутимый – нет, это тот, у которого в сердце уже нет никаких греховных страстей; у него только одна страсть – любовь к Богу. Она проявляется в любви к ближнему и вообще ко всему живому и неживому творению Божьему. Если нет любви к ближнему, нету любви ко всякому творению, значит, собственно, и нет любви к Богу. А если нет любви к Богу, значит, есть любовь к чему-то еще – к различным идолам, грехам, потому что наши страсти нудят нас к ним.
Достигнув очищения сердца от страстей, мы узрим Бога, мы с Богом будем общаться непосредственно. Если сейчас нам нужно сквозь толщу помыслов, рассеяние, лень, сонливость, еще кучу всяких вещей прорываться к Богу, как бы кричать из глубины души, взывать к Нему, то тогда общение с Ним будет ничем не затруднено. Но для этого нужно очень долго работать. И тогда мы узнаем, что такое непрестанная молитва, чистое созерцание Бога, подлинное безмолвие. Можно себя приучить постоянно бормотать какое-то слово, выработать такой навык, но непрестанная молитва – это совсем другое. Она должна быть именно сердечной, в ней должно участвовать сердце. А участвовать оно может только в том случае, если оно очищено от страстей.
Если же человек пытается достичь сердечной молитвы, не очистив свое сердце, он становится часто бесноватым. Многие люди, еретики или заблуждающиеся, пытаются с помощью Иисусовой молитвы войти в какие-то духовные состояния, но они, кроме сумасшедшего дома, в результате ничего не получают, потому что со свиным рылом лезут в калашный ряд. Поэтому даже некоторые чудаки говорят: нельзя Иисусову молитву читать, с ума сойдешь. Нет, не сойдешь, если будешь совместно с молитвой совершать очищение своего сердца от греха. Нужно прежде очистить сердце, а уже потом стремиться к высоте созерцания Божества.
Это состояние очищенного сердца и неотступного предстояния Богу и есть святость, потому что в чистом сердце обычно поселяется Дух Святый. Человек тогда становится пророком, становится рабом Божиим, он, собственно, уже не живет для себя и, как апостол Павел, может сказать: "Не я живу, но живет во мне Христос". У него и мысли, и слова, и дела, и внешность – все Христово. Он как живой Христос, потому что является частью Тела Христова, целиком становится членом Церкви. И если Господь сразу не забирает его на Небеса, то только по одной причине, что, может быть, у него есть какие-нибудь особенные дарования, которыми он может послужить Богу на земле, то есть людям.
У Бога только одна забота: как бы людей привести на Небо. И если кто-то имеет к этому способности, Господь, бывает, оставляет его в мире для того, чтобы он потрудился. Человек уже предпринял труд для очищения своего сердца, но может еще потрудиться для очищения сердец других. Серафим Саровский так говорил: "Стяжи мирный дух, и вокруг тебя спасутся тысячи". Если где-нибудь заводится святой человек, вокруг него сразу тысячи спасаются. И чем более свят человек, чем больше он облагодатствован Святым Духом, тем больше количество спасаемых людей вокруг нас.
Бывают такие ослепительные святые, которые спасают сотни тысяч и даже миллионы людей. Например, Сергий Радонежский. Он обладал такой благодатью, что спас не только себя и монахов, своих учеников (десятки их стали святыми), – он всю Россию перевернул своей святостью, собрал ее воедино так, что она смогла выйти из того страшного тупика, в котором находилась во время татаро-монгольского пленения, попущенного россиянам за их грехи, за отступление от Бога, междоусобицу, нарушение закона любви. Господь попустил им побыть под татарами, чтобы они немножко, так сказать, очухались, а потом послал Сергия Радонежского, собравшего все духовные силы Руси воедино, – и создалось заново наше государство, в котором мы с вами, слава Богу, живем.
Вот такой путь и нам всем предстоит, только каждому в свою меру. А начало его – посещение храма. Все мы ученики, все мы в начале этого пути, и от этого начала зависит дальнейшее. Дом всегда строится с фундамента. По милости Божией, все мы, каждый из нас вступает в новолетие, в новый церковный год. Пусть этот год не пройдет зря, пусть он пройдет так, чтобы мы хоть что-то усвоили. Господь через скорби, через болезни, через всякие жизненные обстоятельства будет нам помогать усваивать эту духовную науку, эти теоретические знания, которые мы приобретаем на богослужении. То, что мы недоделаем: недомолимся, недопостимся, недопоймем, как бы пропустим эти теоретические занятия, – мы будем усваивать уже на практических занятиях, живя обычной жизнью. Мы будем падать в грехи, расшибать себе нос, скатываться вниз, карабкаться наверх и все начинать сначала. Может быть, будем оставаться на второй год.
А многие остаются не только на второй год, но и на третий, а часто и на сороковой. Потому что, к сожалению, некоторые нерадивые по сорок лет в храм ходят, но никакого развития в них не происходит, не прибывает в них любовь. А раз не прибывает, значит, они не стали Христовыми, еще не поняли самого главного закона христианства – закона любви. Раз это человеку не понятно, значит, до сих пор его хождение в храм бессмысленно. Потому что Церковь существует не для того, чтобы молебны и панихиды служить, поминать о здравии и за упокой. За здравие и за упокой молятся и у мусульман – пойди в мечеть да помолись.
В чем отличие Православия? Православие есть жизнь во Святом Духе. Нам дано колоссальное сокровище: будучи людьми грешными, недостойными Царствия Божия, не имеющими на душе даже светлого пятна, тем не менее, по милости Божией, мы можем стоять на Небесах. И каждый раз, вступая в храм и участвуя в богослужении, мы стоим на Небе: "В храме стояще славы Твоея, на Небеси стояти мним". Это воистину так, с тех пор, как Христос пришел на землю и основал Церковь – это Небо, сошедшее на апостолов в Духе Святом. Господь основал Церковь, чтобы нам через нее восходить на Небо. Поэтому чем больше мы умом, сердцем, чувствами, всем нашим составом вникнем в эту жизнь церковную, в церковность, в ее благодатный закон, тем больше будем приобщаться Небесной жизни, тем больше будем приобщаться Христу, вечности, то есть тому, что для нас всех уготовано и, возможно, очень скоро нас ждет.
И суд Божий, собственно, в этом и состоит. Не думайте, что там будут подсчитывать, сколько раз ты поругался или сколько раз ты кому-то яблочко подарил, – нет. Суд состоит вот в чем: стоит человек перед Отцом, и сердце его известно Богу, он Богу открыт. И Господь смотрит, может этот человек жить в Царствии Божием или нет. Если может, Господь его берет. Если не может, Он его отстраняет от Царствия Небесного "во тьму кромешную, где плач и скрежет зубовный". Можно сказать: ох, как ужасно! Нет, это не ужасно, это просто закономерно. Возьмем рыбу и птицу – рыба в воде плавает, ей там хорошо, а птица в небе летает, ей там хорошо. Но если их поменять местами, обе задохнутся. Вот так и человек: если грешника в Царствие Небесное поместить, он сгорит; и если праведника поместить в преисподнюю, он будет гореть. Поэтому каждому свое; на что способна душа человека, то он и приобретает.
Если мы хотим достичь Небесной жизни, созерцания Пресвятой Троицы, надо свое сердце очистить, чтобы уже здесь, на земле, приобщиться к Небу. Если мы этого не достигнем, будем свою жизнь проводить во грехах, то такую же греховную наследуем и вечность. Пока мы еще здесь, на земле, у нас есть возможность покаяния, исправления, очищения, а при переходе за гроб этой возможности уже не будет. Как человеку, кончившему школу, если он там ничему не научился, уже поздно учиться, надо было раньше. Наша жизнь – это тоже школа, некий университет. Получим мы доступ в Царствие Небесное или не получим и нас выгонят оттуда со второго или с третьего курса?
Господь все для нас сделал: Он дал нам прекрасный закон Божий, и Он нам Сам помогает эти духовные уроки учить, Сам нас исправляет, ведет, поддерживает, все о нас печется и заботится. Если у нас есть благодарность и любовь к Богу, то мы постепенно будем это чувство развивать, углублять до тех пор, пока в нашем сердце ничего не останется, только один Христос. Мы больше ничего не будем любить, ничто нам так не будет мило, только Он один. Мы к Нему одному прилепимся, Ему одному будем служить, а все множество всякой суеты, в которой мы живем, померкнет.
Там, в вечности, не будет ничего из того, что составляет нашу теперешнюю жизнь. Там нас ждет либо вечное блаженство, либо вечное страдание. Блаженство от чистоты сердечной, потому что человек с чистым сердцем ни от чего не страдает, ничему не завидует, ни к чему мирскому не стремится, ему ничего земного не надо – он всем обладает, он обладает Самим Богом. Бывает такое состояние, полнота всяческого обладания, когда ничего не нужно – ни хлеба, ни сокровищ, ни каких-то развлечений. Все просто теряет смысл, когда человек приобрел Бога, потому что по сравнению с Богом все ничто.
А если человек обладает страстями? То здесь хочется согрешить, то там – но как ни греши, не нагрешишься. И когда жизнь кончится, там уже греха не будет. Останется только одно желание, которое осуществить невозможно. Вот оно и страдание. Представьте человека, который сгорает от блуда – не год, не два, не миллион лет, не миллиард, а вечность. Как это страшно. А есть еще сребролюбие, объедение, многоспание, осуждение, гневливость, злопамятность – представляете, какой клубок? Что за жизнь мы там себе готовим, если не очистим свое сердце? Здесь мы на какие-то секунды можем ослабить огонь греха. Вот дико хочется выпить – ну выпил, и все, на душе легче. Здесь кто-то тебя обидел – взял наподдал (обычно детям, ни в чем не виноватым); злобу сорвал – и на душе легче. А там-то не сорвешь, там эта злоба так и будет в тебе кипеть, она будет тебя жечь – вот она, геенна огненная. Страсти греховные останутся, а возможности их удовлетворить не будет.
А человек, у которого одна только страсть – Бог, эту страсть сможет удовлетворить; он будет непрестанно Бога созерцать и прославлять, непрестанно Богом любоваться; он будет жить с Ним одной жизнью. Вот это, собственно, и есть вечная жизнь, это есть спасение, это есть Царствие Небесное, это есть святость – как угодно можно называть.
С завтрашнего дня мы вступаем в новый класс. Если за предыдущий год мы чему-то научились, слава Богу, пойдем дальше, не будем топтаться на месте, не будем зря время терять – оно очень коротко. Наша жизнь, к сожалению, ничтожно коротка. Будем же трудиться для Господа, чтобы достигнуть Царствия Небесного. Аминь.
Крестовоздвиженский храм, 13 сентября 1986 года, вечер
Вторник седмицы 14-й по Пятидесятнице
Почему Господь Своим ученикам подробно изъяснял тайну Царствия Божия, а остальным говорил только притчами? Господь никогда не делает чего-то не имеющего спасительного смысла. Человек может быть в таком состоянии, когда говорить ему что-либо невозможно, бесполезно говорить ему про Царствие Божие, он все равно не поймет. Но и совсем ничего не говорить тоже жалко, потому что, может быть, придет время, оттает его душа, и он сможет что-нибудь воспринять. Здесь на помощь приходит притча, то есть короткая, яркая история, которая легко запоминается. Евангелие много содержит этих рассказов, которыми Господь учил народ. Услышит человек притчу, и будет она в его памяти присутствовать, а в нужный момент заложенное ею семя может прорасти. В надежде, что оно прорастет, Господь эти притчи и говорил.
Царствие Божие нельзя передать обыденными человеческими словами; нельзя объяснить неподготовленному человеку, Кто такой Бог, что такое молитва; нельзя объяснить на словах, что такое духовная жизнь, или благодать Святаго Духа, или покаяние, или спасение, или смирение, или радость о Святом Духе. Как нельзя глухому объяснить, что такое Бах или Бетховен, а слепому – что такое Ренуар, или Тулуз-Лотрек, или еще какой-нибудь художник. Это невозможно, нужно просто ждать, когда человек прозреет, и тогда ему показать: разница между желтым и зеленым цветом вот такая, а между синим и красным такая. И потом постепенно возводить от простых к более сложным понятиям.
И вот Господь говорит притчи, сегодня они обращены к нам: "Замечайте, что слышите: какою мерою мерите, такою отмерено будет вам и прибавлено будет вам, слушающим". Каждый человек живет и устраивает свою жизнь по-своему, он сам себе определяет меру, как ему поститься, сколько ему в храм ходить, сколько молиться. Сам вот так на глазок, сколько ему хочется, столько и отмеривает: хочу, пощусь среду и пятницу, а хочу, не пощусь среду и пятницу – только Великим постом одну неделю перед причастием, и хватит. Хочу, в храм раз в месяц хожу, хочу, каждый день хожу, хочу, два раза в день.
Но какой мерой ты меришь, такой будет отмерено и тебе, то есть сколько ты усилий предпринимаешь для того, чтобы достичь Царствия Небесного, настолько ты к нему и приблизишься. Чем больше подвиг христианский, чем больше человек трудится, чем больше эта мера, которою он свои шаги управляет в Царствие Небесное, тем он к нему ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Достигнув очищения сердца от страстей, мы узрим Бога, мы с Богом будем общаться непосредственно. Если сейчас нам нужно сквозь толщу помыслов, рассеяние, лень, сонливость, еще кучу всяких вещей прорываться к Богу, как бы кричать из глубины души, взывать к Нему, то тогда общение с Ним будет ничем не затруднено. Но для этого нужно очень долго работать. И тогда мы узнаем, что такое непрестанная молитва, чистое созерцание Бога, подлинное безмолвие. Можно себя приучить постоянно бормотать какое-то слово, выработать такой навык, но непрестанная молитва – это совсем другое. Она должна быть именно сердечной, в ней должно участвовать сердце. А участвовать оно может только в том случае, если оно очищено от страстей.
Если же человек пытается достичь сердечной молитвы, не очистив свое сердце, он становится часто бесноватым. Многие люди, еретики или заблуждающиеся, пытаются с помощью Иисусовой молитвы войти в какие-то духовные состояния, но они, кроме сумасшедшего дома, в результате ничего не получают, потому что со свиным рылом лезут в калашный ряд. Поэтому даже некоторые чудаки говорят: нельзя Иисусову молитву читать, с ума сойдешь. Нет, не сойдешь, если будешь совместно с молитвой совершать очищение своего сердца от греха. Нужно прежде очистить сердце, а уже потом стремиться к высоте созерцания Божества.
Это состояние очищенного сердца и неотступного предстояния Богу и есть святость, потому что в чистом сердце обычно поселяется Дух Святый. Человек тогда становится пророком, становится рабом Божиим, он, собственно, уже не живет для себя и, как апостол Павел, может сказать: "Не я живу, но живет во мне Христос". У него и мысли, и слова, и дела, и внешность – все Христово. Он как живой Христос, потому что является частью Тела Христова, целиком становится членом Церкви. И если Господь сразу не забирает его на Небеса, то только по одной причине, что, может быть, у него есть какие-нибудь особенные дарования, которыми он может послужить Богу на земле, то есть людям.
У Бога только одна забота: как бы людей привести на Небо. И если кто-то имеет к этому способности, Господь, бывает, оставляет его в мире для того, чтобы он потрудился. Человек уже предпринял труд для очищения своего сердца, но может еще потрудиться для очищения сердец других. Серафим Саровский так говорил: "Стяжи мирный дух, и вокруг тебя спасутся тысячи". Если где-нибудь заводится святой человек, вокруг него сразу тысячи спасаются. И чем более свят человек, чем больше он облагодатствован Святым Духом, тем больше количество спасаемых людей вокруг нас.
Бывают такие ослепительные святые, которые спасают сотни тысяч и даже миллионы людей. Например, Сергий Радонежский. Он обладал такой благодатью, что спас не только себя и монахов, своих учеников (десятки их стали святыми), – он всю Россию перевернул своей святостью, собрал ее воедино так, что она смогла выйти из того страшного тупика, в котором находилась во время татаро-монгольского пленения, попущенного россиянам за их грехи, за отступление от Бога, междоусобицу, нарушение закона любви. Господь попустил им побыть под татарами, чтобы они немножко, так сказать, очухались, а потом послал Сергия Радонежского, собравшего все духовные силы Руси воедино, – и создалось заново наше государство, в котором мы с вами, слава Богу, живем.
Вот такой путь и нам всем предстоит, только каждому в свою меру. А начало его – посещение храма. Все мы ученики, все мы в начале этого пути, и от этого начала зависит дальнейшее. Дом всегда строится с фундамента. По милости Божией, все мы, каждый из нас вступает в новолетие, в новый церковный год. Пусть этот год не пройдет зря, пусть он пройдет так, чтобы мы хоть что-то усвоили. Господь через скорби, через болезни, через всякие жизненные обстоятельства будет нам помогать усваивать эту духовную науку, эти теоретические знания, которые мы приобретаем на богослужении. То, что мы недоделаем: недомолимся, недопостимся, недопоймем, как бы пропустим эти теоретические занятия, – мы будем усваивать уже на практических занятиях, живя обычной жизнью. Мы будем падать в грехи, расшибать себе нос, скатываться вниз, карабкаться наверх и все начинать сначала. Может быть, будем оставаться на второй год.
А многие остаются не только на второй год, но и на третий, а часто и на сороковой. Потому что, к сожалению, некоторые нерадивые по сорок лет в храм ходят, но никакого развития в них не происходит, не прибывает в них любовь. А раз не прибывает, значит, они не стали Христовыми, еще не поняли самого главного закона христианства – закона любви. Раз это человеку не понятно, значит, до сих пор его хождение в храм бессмысленно. Потому что Церковь существует не для того, чтобы молебны и панихиды служить, поминать о здравии и за упокой. За здравие и за упокой молятся и у мусульман – пойди в мечеть да помолись.
В чем отличие Православия? Православие есть жизнь во Святом Духе. Нам дано колоссальное сокровище: будучи людьми грешными, недостойными Царствия Божия, не имеющими на душе даже светлого пятна, тем не менее, по милости Божией, мы можем стоять на Небесах. И каждый раз, вступая в храм и участвуя в богослужении, мы стоим на Небе: "В храме стояще славы Твоея, на Небеси стояти мним". Это воистину так, с тех пор, как Христос пришел на землю и основал Церковь – это Небо, сошедшее на апостолов в Духе Святом. Господь основал Церковь, чтобы нам через нее восходить на Небо. Поэтому чем больше мы умом, сердцем, чувствами, всем нашим составом вникнем в эту жизнь церковную, в церковность, в ее благодатный закон, тем больше будем приобщаться Небесной жизни, тем больше будем приобщаться Христу, вечности, то есть тому, что для нас всех уготовано и, возможно, очень скоро нас ждет.
И суд Божий, собственно, в этом и состоит. Не думайте, что там будут подсчитывать, сколько раз ты поругался или сколько раз ты кому-то яблочко подарил, – нет. Суд состоит вот в чем: стоит человек перед Отцом, и сердце его известно Богу, он Богу открыт. И Господь смотрит, может этот человек жить в Царствии Божием или нет. Если может, Господь его берет. Если не может, Он его отстраняет от Царствия Небесного "во тьму кромешную, где плач и скрежет зубовный". Можно сказать: ох, как ужасно! Нет, это не ужасно, это просто закономерно. Возьмем рыбу и птицу – рыба в воде плавает, ей там хорошо, а птица в небе летает, ей там хорошо. Но если их поменять местами, обе задохнутся. Вот так и человек: если грешника в Царствие Небесное поместить, он сгорит; и если праведника поместить в преисподнюю, он будет гореть. Поэтому каждому свое; на что способна душа человека, то он и приобретает.
Если мы хотим достичь Небесной жизни, созерцания Пресвятой Троицы, надо свое сердце очистить, чтобы уже здесь, на земле, приобщиться к Небу. Если мы этого не достигнем, будем свою жизнь проводить во грехах, то такую же греховную наследуем и вечность. Пока мы еще здесь, на земле, у нас есть возможность покаяния, исправления, очищения, а при переходе за гроб этой возможности уже не будет. Как человеку, кончившему школу, если он там ничему не научился, уже поздно учиться, надо было раньше. Наша жизнь – это тоже школа, некий университет. Получим мы доступ в Царствие Небесное или не получим и нас выгонят оттуда со второго или с третьего курса?
Господь все для нас сделал: Он дал нам прекрасный закон Божий, и Он нам Сам помогает эти духовные уроки учить, Сам нас исправляет, ведет, поддерживает, все о нас печется и заботится. Если у нас есть благодарность и любовь к Богу, то мы постепенно будем это чувство развивать, углублять до тех пор, пока в нашем сердце ничего не останется, только один Христос. Мы больше ничего не будем любить, ничто нам так не будет мило, только Он один. Мы к Нему одному прилепимся, Ему одному будем служить, а все множество всякой суеты, в которой мы живем, померкнет.
Там, в вечности, не будет ничего из того, что составляет нашу теперешнюю жизнь. Там нас ждет либо вечное блаженство, либо вечное страдание. Блаженство от чистоты сердечной, потому что человек с чистым сердцем ни от чего не страдает, ничему не завидует, ни к чему мирскому не стремится, ему ничего земного не надо – он всем обладает, он обладает Самим Богом. Бывает такое состояние, полнота всяческого обладания, когда ничего не нужно – ни хлеба, ни сокровищ, ни каких-то развлечений. Все просто теряет смысл, когда человек приобрел Бога, потому что по сравнению с Богом все ничто.
А если человек обладает страстями? То здесь хочется согрешить, то там – но как ни греши, не нагрешишься. И когда жизнь кончится, там уже греха не будет. Останется только одно желание, которое осуществить невозможно. Вот оно и страдание. Представьте человека, который сгорает от блуда – не год, не два, не миллион лет, не миллиард, а вечность. Как это страшно. А есть еще сребролюбие, объедение, многоспание, осуждение, гневливость, злопамятность – представляете, какой клубок? Что за жизнь мы там себе готовим, если не очистим свое сердце? Здесь мы на какие-то секунды можем ослабить огонь греха. Вот дико хочется выпить – ну выпил, и все, на душе легче. Здесь кто-то тебя обидел – взял наподдал (обычно детям, ни в чем не виноватым); злобу сорвал – и на душе легче. А там-то не сорвешь, там эта злоба так и будет в тебе кипеть, она будет тебя жечь – вот она, геенна огненная. Страсти греховные останутся, а возможности их удовлетворить не будет.
А человек, у которого одна только страсть – Бог, эту страсть сможет удовлетворить; он будет непрестанно Бога созерцать и прославлять, непрестанно Богом любоваться; он будет жить с Ним одной жизнью. Вот это, собственно, и есть вечная жизнь, это есть спасение, это есть Царствие Небесное, это есть святость – как угодно можно называть.
С завтрашнего дня мы вступаем в новый класс. Если за предыдущий год мы чему-то научились, слава Богу, пойдем дальше, не будем топтаться на месте, не будем зря время терять – оно очень коротко. Наша жизнь, к сожалению, ничтожно коротка. Будем же трудиться для Господа, чтобы достигнуть Царствия Небесного. Аминь.
Крестовоздвиженский храм, 13 сентября 1986 года, вечер
Вторник седмицы 14-й по Пятидесятнице
Почему Господь Своим ученикам подробно изъяснял тайну Царствия Божия, а остальным говорил только притчами? Господь никогда не делает чего-то не имеющего спасительного смысла. Человек может быть в таком состоянии, когда говорить ему что-либо невозможно, бесполезно говорить ему про Царствие Божие, он все равно не поймет. Но и совсем ничего не говорить тоже жалко, потому что, может быть, придет время, оттает его душа, и он сможет что-нибудь воспринять. Здесь на помощь приходит притча, то есть короткая, яркая история, которая легко запоминается. Евангелие много содержит этих рассказов, которыми Господь учил народ. Услышит человек притчу, и будет она в его памяти присутствовать, а в нужный момент заложенное ею семя может прорасти. В надежде, что оно прорастет, Господь эти притчи и говорил.
Царствие Божие нельзя передать обыденными человеческими словами; нельзя объяснить неподготовленному человеку, Кто такой Бог, что такое молитва; нельзя объяснить на словах, что такое духовная жизнь, или благодать Святаго Духа, или покаяние, или спасение, или смирение, или радость о Святом Духе. Как нельзя глухому объяснить, что такое Бах или Бетховен, а слепому – что такое Ренуар, или Тулуз-Лотрек, или еще какой-нибудь художник. Это невозможно, нужно просто ждать, когда человек прозреет, и тогда ему показать: разница между желтым и зеленым цветом вот такая, а между синим и красным такая. И потом постепенно возводить от простых к более сложным понятиям.
И вот Господь говорит притчи, сегодня они обращены к нам: "Замечайте, что слышите: какою мерою мерите, такою отмерено будет вам и прибавлено будет вам, слушающим". Каждый человек живет и устраивает свою жизнь по-своему, он сам себе определяет меру, как ему поститься, сколько ему в храм ходить, сколько молиться. Сам вот так на глазок, сколько ему хочется, столько и отмеривает: хочу, пощусь среду и пятницу, а хочу, не пощусь среду и пятницу – только Великим постом одну неделю перед причастием, и хватит. Хочу, в храм раз в месяц хожу, хочу, каждый день хожу, хочу, два раза в день.
Но какой мерой ты меришь, такой будет отмерено и тебе, то есть сколько ты усилий предпринимаешь для того, чтобы достичь Царствия Небесного, настолько ты к нему и приблизишься. Чем больше подвиг христианский, чем больше человек трудится, чем больше эта мера, которою он свои шаги управляет в Царствие Небесное, тем он к нему ближе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26