– Мы ведь росли самостоятельно и не могли получить всю информацию о нашей цивилизации. Вы даже не представляете, как вы нам помогли!
Напротив – Атлантида очень даже представлял.
– Я вспомнил о колодцах вот в связи с чем. Как насчет договора – о том, что все доходы мы делим на четыре части?
– Друг мой Платон, как мы можем делить свое королевство на части? Народ Немертеи нам этого не простит…
«Как знакомо!» – вздохнул Атлантида. Колумбу тоже обещали черт знает сколько. А не дали ни шиша. Только и осталось – что имя. Да еще планета Колумбия очень-очень далеко от Старой Земли. Надо заметить, нищая планетка. Крессида вернулась, держа в руках коробочку. Размеров коробочка была довольно внушительных. Но когда королева открыла ее, внутри на пышных цветах немертейской сакуры лежала выточенная из цельного изумруда чудесная голова высотой сантиметров пять. Работа была тонкая… Но Атлантида подозревал, что вряд ли этот экспонат заинтересует какой-нибудь музей – скорее всего черный антиквар уступит просьбам черного археолога и согласится заново огранить изумруд, и тогда Платон сможет продать его и компенсировать все затраты экспедиции на Немертею, в том числе и лечение Ноэля.
– Можно еще одну просьбу…
– Конечно, мой друг.
Все же приятно, когда король называет тебя своим другом. Хотя он – всего лишь петух, главный по инкубатору. А королева – курица. Пожалуй, лучше не знать, что каждый представляет на самом деле.
– Просьба такова – подарите мне новый золотой кувшинчик-ключ. Или, как я его называю, – смычок. И один из черных кувшинов. Из тех, что находятся у меня.
– Вы хотите взять с собой чью-то душу?
– Нет-нет. Я хочу взять кувшин с музыкой.
– Конечно, мы будем очень рады… – Но Платону почему-то показалось, что особой радости они по этому поводу не испытывают.
“Интересно, – подумал Атлантида, – почему к-хи сравнивали голоса короля и королевы с теплым западным ветром?”
Самому Платону голос Крессиды казался не особенно приятным.
3
Погрузив вещи в челнок и специально проследив, чтобы аккуратно запаковали гранитного коша – Главный институт МГАО после двухчасовых переговоров наконец согласился приобрести его за тысячу кредитов, – Атлантида осматривал ящики, которые решил оставить на Немертее. И тут взгляд его упал на коробку. На серо-желтой упаковке был условно изображен кувшин. Атлантида задумался. Может, оставить его здесь, на Немертее, и не брать с собой? Глупо это же бессмертие. Да, за него придется заплатить. Но плата номинальная. Наличие или отсутствие детей Платона нисколько не волнует. А на сексуальных способностях его беседы с кувшином никак не скажутся. Так что взять надо. Но… стоит ли беседовать по душам даже с кувшином? Беседы по душам-это как-то не аристократично. Противоречит созданному имиджу. Странное ему все же предложили бессмертие. Он упаковал его в коробку и смотрит с сомнением. Брать с собой или нет? Роботы наконец расчистили и разровняли площадку. Теперь ее можно как-то назвать, хотя вряд ли космопортом. Атлантида чего-то ждал. Быть может, что его придут проводить. И Андро явилась.
– У тебя неполадки? Стартовый комп ничего не зафиксировал…
– Нет, все нормально. Я только хотел спросить. Знаешь, мне что-то не нравится этот кувшин. По-моему, процесс не до конца изучен. Ты, к примеру, беседовала с ним по душам?
Андро отрицательно покачала головой.
– А собираешься?
Она пожала плечами. Она нервничала – немного. И еще Платону показалось – Андро хочет, чтобы он улетел побыстрее.
– Ну ладно, пока… До встречи на Ройке.
Он поцеловал ее в губы и забрался в челнок. Профессор Рассольников должен был испытывать восторг оттого, что восстановил справедливость и вернул к жизни целую цивилизацию. Но почему-то было совершенно иное ощущение. Будто его чудовищно надули. А как же иначе? Сколько золота он мог получить из своей четвертой части нуль-порталов? А?
И ВНОВЬ РОЙК
1
И все же Атлантида вошел в знакомый зал космопорта на Ройке в неплохом настроении. Уже после посадки он получил из Гарвардского университета несколько отзывов на свои статьи о Немертее. Платон даже надеялся, что теперь он может лично…
Погруженный в свои мысли, он шагал по просторному холлу космопорта.
– Передвижной Университет Ройка рад приветствовать… – раздался над его ухом писклявый голос.
– Я тоже рад… – ответил он автоматически.
Атлантида посмотрел на встречающего. Это был его приятель сукки Кай-1.
– Так ты работаешь на Передвижной Университет Ройка?
– Почему бы и нет? Кто больше меня знает про вертикальные гробницы?
– Ты же черный археолог.
– А ты?!
Платон рассмеялся.
– Ну, хорошо. Уговорил. Но только скажи – кому ты перепродаешь золото Ройка для постройки нуль-транспортных порталов. Ведь ты губишь массу ценных экспонатов.
– Разве ты не слышал – это отвергнутый Немертеей материальный мусор.
– Хорошо, пусть так, хотя я и не согласен с тобой.
– Так что бы ты хотел знать, профессор?
– Какая планета закупает золото, чтобы построить нуль-порталы?
– А ты прикинь, у кого есть столько кредитов.
Атлантида припомнил странное появление Ноэля и Кресс на Земле-дубль… А что, если они по своему обыкновению его обманули?
– Кстати, спешу тебя обрадовать, – болтал между тем сукки Кай-1. – На Ройк прилетел профессор Брусковский.
Профессор Брусковский? Платон почувствовал, как лицо его каменеет. Что понадобилось здесь Брусковскому? Ведь обычно он сидит безвылазно на Старой Земле и клепает свои знаменитые теории.
– Он хочет проверить свою теорию о разделении цивилизации Немертеи на две составляющие духовную и материальную, – пояснил сукки Кай-1.
– Что?..
– Разделение цивилизации…
– Это я слышал. Что за наглость! Теория разделения цивилизации – моя! А он объявил цивилизацию Немертеи примитивной. И после этого…
– Да, именно он так и заявляет: разделение примитивной цивилизации на две примитивные составляющие.
На несколько минут Атлантида потерял дар речи. Может быть, он не совсем верно понял своего друга сукки Кая-1, учитывая отсутствие губ у данного разумного вида. Впрочем, отсутствие губ – не самое страшное.
– Знаешь что, Кай, – проговорил наконец Атлантида, когда они уже вышли из космопорта. – Давай-ка зайдем с тобой в ближайший бар… Ты знаешь на Ройке хороший бар?
– Сколько угодно. Вот, к примеру, мы с братом основали ресторан “Зеленый желудок” и стали поставлять туда экзотические полуфабрикаты с Немертеи. Но галактическое общество “Гринпис”,тут же закрыло наше учреждение. Терпеть не могу эту шайку защитников природы. Мерзкие твари. Хуже консультантов!
– Нет, что-нибудь менее экстравагантное.
– Ты предпочитаешь жареную саранчу?
– Именно.
– Тогда мы идем в таверну “Эльф”. “Эльф” – самое лучшее, что может предложить Ройк, разумеется, после “Зеленого желудка”.
– А там есть текила?
– Есть текила, правда, я ее не пью. А еще есть прекрасный видеофон, по которому мы увидим выступление профессора Брусковского.
– Нет, видеофон просьба отключить, – простонал Атлантида.
2
Бар, в самом деле, оказался очень приличным – голограммы девственных тропических лесов планеты Тропик-7, стереоизображения райских колибри, порхающих с ветки на ветку, на столиках, спинках стульев, на стойке бара повсюду разноцветные бабочки величиной с ладонь лениво шевелили крыльями и время от времени поднимались в воздух. Официантки, опять же уроженки Тропика-7 – восхитительные красотки метрового росточка, разносили подносы с выпивкой. В качестве одежды на каждой было несколько ажурных листиков. Нигде не ел Платон с таким удовольствием, как на Ройке. Здесь все было вкусным – булочки и фрукты, а особенно – жареная саранча. Недаром вокруг так много толстяков. Планета, где лучше всего устраивать пиры. Он вспомнил ночь с Катей (то есть Андро). И пиры в постели – тоже.
Атлантида и Кай заказали по “Маргарите”.
– Знаешь, Немертея все-таки странная планета, я бы не хотел там жить, – заметил Платон.
– Я бы не прочь там отдохнуть – “зеленый желудок” очень даже вкусен, – ухмыльнулся сукки.
– Говорят, на Мегатроне подают жареных сукки, – заметил Атлантида мстительно.
– Вот поэтому Мегатрон и исключен из Лиги Миров, – нисколько не обидевшись, парировал сукки Кай-1. – Кстати, о текиле… Тут такое дело. Я ведь на Ройке давно – уже сорок два года колупаюсь. И еще в первый год заказал двадцать пять ящиков консервированной кукурузы. И до сих пор не получил. Теперь с пересадочной базы мне в качестве компенсации прислали три ящика текилы. Пожалуй, я бы мог их продать тебе по сходной цене; ведь мы текилу, как я уже говорил, не пьем – она противоречит нашему метаболизму.
– Не стоит! – покачал головой Атлантида. – Мне же обратно лететь – на пересадочной базе вновь украдут.
– Ты меня удивляешь. На Ройке ты пробудешь две недели. Неужели за две недели не одолеть три ящика текилы?
Атлантида нашёл его слова логичными. Сидящий за соседним столиком человек поднялся и подошел к ним. Внешность у незнакомца была замечательная: возраст – около сорока пяти биологических лет, и никакой коррекции, вьющиеся волосы, торчащие в разные стороны, очки… (настоящие очки со стеклами! – их теперь можно видеть только в музее), мешковатая черная футболка и светло-серые брюки, изрядно вытянутые на коленях.
– Простите, – обратился странный незнакомец к Атлантиде, – вы профессор Рассольников?
– А очки настоящие? – спросил Платон.
– Нет, конечно. Теперь никто не умеет подбирать очки. Это старинная оправа с обычными стеклами. Я ношу ее, чтобы почувствовать, как ощущал себя в этом приборе человек прошлого… Мы недавно ставили Чехова. А драматург Чехов, простите, Носил очки…
Платон усмехнулся и покачал головой.
– Так вы профессор Рассольников? – повторил свой вопрос незнакомец.
– Кажется, я становлюсь известной личностью, – шепнул Платон своему приятелю сукки и спросил громко:
– Верно, меня показывали в ин-тернет-новостях? – Было маленькое объявление в сообщениях “Культура-Ройк”, – уточнил обладатель неухоженной шевелюры, – и было изображение. Я должен представиться:
Роберт Хогарт, руководитель театра-студии на Ройке.
– Артист! – воскликнул Атлантида без тени насмешки.
Он в первый раз в жизни видел живого артиста.
– Присаживайтесь, что же вы стоите! Красотка, – ухватил он за талию проплывающую мимо официантку (хотел ухватить за попку, но больно мал был рост красавицы). – Еще одну “Маргариту” артисту.
– Видите ли, профессор, – торопливо заговорил Хогарт, опасаясь, что до сути разговора они могут и не добраться. – Я осмелился обратиться к вам за консультацией. Мы ставим спектакль и решили сделать декорации и костюмы с должной исторической достоверностью. И только вы нам можете помочь. Не подумайте, что я прошу о такой важной услуге даром. Студия непременно заплатит за консультации. Передвижной Университет Ройка – наш спонсор. Мы можем заплатить тысячу кредитов… Возможно, сумма вам покажется маленькой, но…
– Спектакль? Честно говоря, я никогда не видел настоящего представления с живыми артистами.
– Конечно. Уже давно театральное искусство стало достоянием узкого круга лиц. Теперь ему тайно обучаются только работники высших школ спецслужб и еще – политики. Теперь это их прерогатива. Без артистических навыков никто нынче не может занять высокую должность. Вообще говоря, это не афишируется, но… Нынешний президент Лиги Миров непременно бы получил в прежние времена “Оскара” за лучшую роль. Вы слышали про “Оскар”. – Атлантида на всякий случай кивнул. – Так вот, я решил вернуть театральное искусство массам.
– Так что же все-таки за работа? – прервал его велеречивые изыски Платон. – Что за пьесу вы ставите? Какие консультации нужны?
– О!.. – Хогарт закатил глаза к небу. – Я думаю, вы знаете, что только на Ройке есть театр-студия. И вот мы ставим Шекспира. Самого Шекспира! Правда, вещь не особенно известная, но мне она показалась интересной. “Троил и Крессида”. Атлантида аж подпрыгнул на стуле.
– Это моя любимая пьеса, – проговорил он, разглядывая взъерошенную шевелюру Хогарта. – Особенно – образ Крессиды. И когда можно приступать к консультациям?
– Если бы вы соблаговолили… сейчас…
– Именно сейчас я и соблаго… го… валю… – выдавил с трудом Платон.
"И где он только набрался таких слов?” – подивился археолог. – По-моему, мы собирались… – попытался не особенно уверенно протестовать сукки.
– Да, да, перекусим жареной саранчой и тут же отправимся в театр господина Хогарта.
3
Театр располагался в небольшом полукруглом здании с маленькими оконцами. Коричневые ровные стены разделены пилястрами. Двери были тоже – под старину. И над входом даже днем горела белая вечная лампа с надписью “служебный вход”. Режиссер и его гости прошли по узенькой лестнице мимо дремлющей пожилой дамы. Дама почему-то дремала за огромным, неизвестно для чего предназначенным столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Напротив – Атлантида очень даже представлял.
– Я вспомнил о колодцах вот в связи с чем. Как насчет договора – о том, что все доходы мы делим на четыре части?
– Друг мой Платон, как мы можем делить свое королевство на части? Народ Немертеи нам этого не простит…
«Как знакомо!» – вздохнул Атлантида. Колумбу тоже обещали черт знает сколько. А не дали ни шиша. Только и осталось – что имя. Да еще планета Колумбия очень-очень далеко от Старой Земли. Надо заметить, нищая планетка. Крессида вернулась, держа в руках коробочку. Размеров коробочка была довольно внушительных. Но когда королева открыла ее, внутри на пышных цветах немертейской сакуры лежала выточенная из цельного изумруда чудесная голова высотой сантиметров пять. Работа была тонкая… Но Атлантида подозревал, что вряд ли этот экспонат заинтересует какой-нибудь музей – скорее всего черный антиквар уступит просьбам черного археолога и согласится заново огранить изумруд, и тогда Платон сможет продать его и компенсировать все затраты экспедиции на Немертею, в том числе и лечение Ноэля.
– Можно еще одну просьбу…
– Конечно, мой друг.
Все же приятно, когда король называет тебя своим другом. Хотя он – всего лишь петух, главный по инкубатору. А королева – курица. Пожалуй, лучше не знать, что каждый представляет на самом деле.
– Просьба такова – подарите мне новый золотой кувшинчик-ключ. Или, как я его называю, – смычок. И один из черных кувшинов. Из тех, что находятся у меня.
– Вы хотите взять с собой чью-то душу?
– Нет-нет. Я хочу взять кувшин с музыкой.
– Конечно, мы будем очень рады… – Но Платону почему-то показалось, что особой радости они по этому поводу не испытывают.
“Интересно, – подумал Атлантида, – почему к-хи сравнивали голоса короля и королевы с теплым западным ветром?”
Самому Платону голос Крессиды казался не особенно приятным.
3
Погрузив вещи в челнок и специально проследив, чтобы аккуратно запаковали гранитного коша – Главный институт МГАО после двухчасовых переговоров наконец согласился приобрести его за тысячу кредитов, – Атлантида осматривал ящики, которые решил оставить на Немертее. И тут взгляд его упал на коробку. На серо-желтой упаковке был условно изображен кувшин. Атлантида задумался. Может, оставить его здесь, на Немертее, и не брать с собой? Глупо это же бессмертие. Да, за него придется заплатить. Но плата номинальная. Наличие или отсутствие детей Платона нисколько не волнует. А на сексуальных способностях его беседы с кувшином никак не скажутся. Так что взять надо. Но… стоит ли беседовать по душам даже с кувшином? Беседы по душам-это как-то не аристократично. Противоречит созданному имиджу. Странное ему все же предложили бессмертие. Он упаковал его в коробку и смотрит с сомнением. Брать с собой или нет? Роботы наконец расчистили и разровняли площадку. Теперь ее можно как-то назвать, хотя вряд ли космопортом. Атлантида чего-то ждал. Быть может, что его придут проводить. И Андро явилась.
– У тебя неполадки? Стартовый комп ничего не зафиксировал…
– Нет, все нормально. Я только хотел спросить. Знаешь, мне что-то не нравится этот кувшин. По-моему, процесс не до конца изучен. Ты, к примеру, беседовала с ним по душам?
Андро отрицательно покачала головой.
– А собираешься?
Она пожала плечами. Она нервничала – немного. И еще Платону показалось – Андро хочет, чтобы он улетел побыстрее.
– Ну ладно, пока… До встречи на Ройке.
Он поцеловал ее в губы и забрался в челнок. Профессор Рассольников должен был испытывать восторг оттого, что восстановил справедливость и вернул к жизни целую цивилизацию. Но почему-то было совершенно иное ощущение. Будто его чудовищно надули. А как же иначе? Сколько золота он мог получить из своей четвертой части нуль-порталов? А?
И ВНОВЬ РОЙК
1
И все же Атлантида вошел в знакомый зал космопорта на Ройке в неплохом настроении. Уже после посадки он получил из Гарвардского университета несколько отзывов на свои статьи о Немертее. Платон даже надеялся, что теперь он может лично…
Погруженный в свои мысли, он шагал по просторному холлу космопорта.
– Передвижной Университет Ройка рад приветствовать… – раздался над его ухом писклявый голос.
– Я тоже рад… – ответил он автоматически.
Атлантида посмотрел на встречающего. Это был его приятель сукки Кай-1.
– Так ты работаешь на Передвижной Университет Ройка?
– Почему бы и нет? Кто больше меня знает про вертикальные гробницы?
– Ты же черный археолог.
– А ты?!
Платон рассмеялся.
– Ну, хорошо. Уговорил. Но только скажи – кому ты перепродаешь золото Ройка для постройки нуль-транспортных порталов. Ведь ты губишь массу ценных экспонатов.
– Разве ты не слышал – это отвергнутый Немертеей материальный мусор.
– Хорошо, пусть так, хотя я и не согласен с тобой.
– Так что бы ты хотел знать, профессор?
– Какая планета закупает золото, чтобы построить нуль-порталы?
– А ты прикинь, у кого есть столько кредитов.
Атлантида припомнил странное появление Ноэля и Кресс на Земле-дубль… А что, если они по своему обыкновению его обманули?
– Кстати, спешу тебя обрадовать, – болтал между тем сукки Кай-1. – На Ройк прилетел профессор Брусковский.
Профессор Брусковский? Платон почувствовал, как лицо его каменеет. Что понадобилось здесь Брусковскому? Ведь обычно он сидит безвылазно на Старой Земле и клепает свои знаменитые теории.
– Он хочет проверить свою теорию о разделении цивилизации Немертеи на две составляющие духовную и материальную, – пояснил сукки Кай-1.
– Что?..
– Разделение цивилизации…
– Это я слышал. Что за наглость! Теория разделения цивилизации – моя! А он объявил цивилизацию Немертеи примитивной. И после этого…
– Да, именно он так и заявляет: разделение примитивной цивилизации на две примитивные составляющие.
На несколько минут Атлантида потерял дар речи. Может быть, он не совсем верно понял своего друга сукки Кая-1, учитывая отсутствие губ у данного разумного вида. Впрочем, отсутствие губ – не самое страшное.
– Знаешь что, Кай, – проговорил наконец Атлантида, когда они уже вышли из космопорта. – Давай-ка зайдем с тобой в ближайший бар… Ты знаешь на Ройке хороший бар?
– Сколько угодно. Вот, к примеру, мы с братом основали ресторан “Зеленый желудок” и стали поставлять туда экзотические полуфабрикаты с Немертеи. Но галактическое общество “Гринпис”,тут же закрыло наше учреждение. Терпеть не могу эту шайку защитников природы. Мерзкие твари. Хуже консультантов!
– Нет, что-нибудь менее экстравагантное.
– Ты предпочитаешь жареную саранчу?
– Именно.
– Тогда мы идем в таверну “Эльф”. “Эльф” – самое лучшее, что может предложить Ройк, разумеется, после “Зеленого желудка”.
– А там есть текила?
– Есть текила, правда, я ее не пью. А еще есть прекрасный видеофон, по которому мы увидим выступление профессора Брусковского.
– Нет, видеофон просьба отключить, – простонал Атлантида.
2
Бар, в самом деле, оказался очень приличным – голограммы девственных тропических лесов планеты Тропик-7, стереоизображения райских колибри, порхающих с ветки на ветку, на столиках, спинках стульев, на стойке бара повсюду разноцветные бабочки величиной с ладонь лениво шевелили крыльями и время от времени поднимались в воздух. Официантки, опять же уроженки Тропика-7 – восхитительные красотки метрового росточка, разносили подносы с выпивкой. В качестве одежды на каждой было несколько ажурных листиков. Нигде не ел Платон с таким удовольствием, как на Ройке. Здесь все было вкусным – булочки и фрукты, а особенно – жареная саранча. Недаром вокруг так много толстяков. Планета, где лучше всего устраивать пиры. Он вспомнил ночь с Катей (то есть Андро). И пиры в постели – тоже.
Атлантида и Кай заказали по “Маргарите”.
– Знаешь, Немертея все-таки странная планета, я бы не хотел там жить, – заметил Платон.
– Я бы не прочь там отдохнуть – “зеленый желудок” очень даже вкусен, – ухмыльнулся сукки.
– Говорят, на Мегатроне подают жареных сукки, – заметил Атлантида мстительно.
– Вот поэтому Мегатрон и исключен из Лиги Миров, – нисколько не обидевшись, парировал сукки Кай-1. – Кстати, о текиле… Тут такое дело. Я ведь на Ройке давно – уже сорок два года колупаюсь. И еще в первый год заказал двадцать пять ящиков консервированной кукурузы. И до сих пор не получил. Теперь с пересадочной базы мне в качестве компенсации прислали три ящика текилы. Пожалуй, я бы мог их продать тебе по сходной цене; ведь мы текилу, как я уже говорил, не пьем – она противоречит нашему метаболизму.
– Не стоит! – покачал головой Атлантида. – Мне же обратно лететь – на пересадочной базе вновь украдут.
– Ты меня удивляешь. На Ройке ты пробудешь две недели. Неужели за две недели не одолеть три ящика текилы?
Атлантида нашёл его слова логичными. Сидящий за соседним столиком человек поднялся и подошел к ним. Внешность у незнакомца была замечательная: возраст – около сорока пяти биологических лет, и никакой коррекции, вьющиеся волосы, торчащие в разные стороны, очки… (настоящие очки со стеклами! – их теперь можно видеть только в музее), мешковатая черная футболка и светло-серые брюки, изрядно вытянутые на коленях.
– Простите, – обратился странный незнакомец к Атлантиде, – вы профессор Рассольников?
– А очки настоящие? – спросил Платон.
– Нет, конечно. Теперь никто не умеет подбирать очки. Это старинная оправа с обычными стеклами. Я ношу ее, чтобы почувствовать, как ощущал себя в этом приборе человек прошлого… Мы недавно ставили Чехова. А драматург Чехов, простите, Носил очки…
Платон усмехнулся и покачал головой.
– Так вы профессор Рассольников? – повторил свой вопрос незнакомец.
– Кажется, я становлюсь известной личностью, – шепнул Платон своему приятелю сукки и спросил громко:
– Верно, меня показывали в ин-тернет-новостях? – Было маленькое объявление в сообщениях “Культура-Ройк”, – уточнил обладатель неухоженной шевелюры, – и было изображение. Я должен представиться:
Роберт Хогарт, руководитель театра-студии на Ройке.
– Артист! – воскликнул Атлантида без тени насмешки.
Он в первый раз в жизни видел живого артиста.
– Присаживайтесь, что же вы стоите! Красотка, – ухватил он за талию проплывающую мимо официантку (хотел ухватить за попку, но больно мал был рост красавицы). – Еще одну “Маргариту” артисту.
– Видите ли, профессор, – торопливо заговорил Хогарт, опасаясь, что до сути разговора они могут и не добраться. – Я осмелился обратиться к вам за консультацией. Мы ставим спектакль и решили сделать декорации и костюмы с должной исторической достоверностью. И только вы нам можете помочь. Не подумайте, что я прошу о такой важной услуге даром. Студия непременно заплатит за консультации. Передвижной Университет Ройка – наш спонсор. Мы можем заплатить тысячу кредитов… Возможно, сумма вам покажется маленькой, но…
– Спектакль? Честно говоря, я никогда не видел настоящего представления с живыми артистами.
– Конечно. Уже давно театральное искусство стало достоянием узкого круга лиц. Теперь ему тайно обучаются только работники высших школ спецслужб и еще – политики. Теперь это их прерогатива. Без артистических навыков никто нынче не может занять высокую должность. Вообще говоря, это не афишируется, но… Нынешний президент Лиги Миров непременно бы получил в прежние времена “Оскара” за лучшую роль. Вы слышали про “Оскар”. – Атлантида на всякий случай кивнул. – Так вот, я решил вернуть театральное искусство массам.
– Так что же все-таки за работа? – прервал его велеречивые изыски Платон. – Что за пьесу вы ставите? Какие консультации нужны?
– О!.. – Хогарт закатил глаза к небу. – Я думаю, вы знаете, что только на Ройке есть театр-студия. И вот мы ставим Шекспира. Самого Шекспира! Правда, вещь не особенно известная, но мне она показалась интересной. “Троил и Крессида”. Атлантида аж подпрыгнул на стуле.
– Это моя любимая пьеса, – проговорил он, разглядывая взъерошенную шевелюру Хогарта. – Особенно – образ Крессиды. И когда можно приступать к консультациям?
– Если бы вы соблаговолили… сейчас…
– Именно сейчас я и соблаго… го… валю… – выдавил с трудом Платон.
"И где он только набрался таких слов?” – подивился археолог. – По-моему, мы собирались… – попытался не особенно уверенно протестовать сукки.
– Да, да, перекусим жареной саранчой и тут же отправимся в театр господина Хогарта.
3
Театр располагался в небольшом полукруглом здании с маленькими оконцами. Коричневые ровные стены разделены пилястрами. Двери были тоже – под старину. И над входом даже днем горела белая вечная лампа с надписью “служебный вход”. Режиссер и его гости прошли по узенькой лестнице мимо дремлющей пожилой дамы. Дама почему-то дремала за огромным, неизвестно для чего предназначенным столом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48