Змеи с шипением распрямились и
соскользнули с колен на землю. Жабы остались на месте и сидели,
подрагивая, пока я не стряхнула их в сторону свободной рукой.
Я услышала мягкие шаги и открыла глаза. Во входе в пещеру стояла
Недра, одетая не как гордая знатная женщина, какой я ее видела, и не как
бедная нищенка, которую встретила Розалинда. На ней сейчас было серое
платье и стянутая поясом накидка, простая, как у любой жены фермера. Но я,
однако, уже научилась не доверять первому впечатлению. Бросив взгляд на ее
выразительное гладкое лицо и проницательные глаза, я, дрожа, склонилась
над чашкой. Рядом со мной раздувались жабы и шипели змеи.
- Зачем ты пришла, осквернив этими существами мой порог? - спросила
она. Ее негромкий плавный голос был леденяще мягок.
Я протянула к ней чашку.
- Великая Госпожа, я пришла просить твоего прощения и дать тебе воды
напиться. - Новые жабы и змеи соскользнули с моих губ, по одной после
каждого слова. Они вырывались и падали на землю, запачкав подбородок
струйкой скользкой слюны. Я содрогнулась от прикосновений липкой кожи и
шершавой чешуи.
Недра негромко рассмеялась мелодичным презрительным смехом.
- Однажды я попросила тебя набрать для меня воды, и ты ответила, что
не станешь этого делать лишь оттого, что я тебя попросила. Сейчас твои
слова вежливы, но не отравлена ли вода? Или, - резко добавила она, - не
осквернена ли она жабьей мочой?
Я твердо выдержала ее взгляд, хотя ее слова ранили меня глубоко, и не
стала умолять или плакать. Разве не говорила она сама, что у меня сердце
из камня?
- Нет, Леди, - просто ответила я. - Я искренне прошу вашего прощения.
Я не хотела вас обидеть, и не произнесла бы тех слов, если... если бы ваши
слова не напомнили мне о чем-то другой. - Я скомкала фразу, но голос мой
лишь немного дрогнул. Во рту был отвратительный вкус, словно я напилась
гнилой стоячей воды. Жабы одна за другой шлепались мне на колени и
подпрыгивали на грудь, но я не обращала на них внимания и продолжала
держать чашку подальше от них.
Я поняла, что мои слова озадачили ее, но она оборвала то, что уже
собиралась произнести, и резким движением взяла чашку из моих рук. Я
затаила дыхание, она поднесла ее к губам и выпила воду.
Наконец она опустила чашку и посмотрела на меня. Губы у нее были
влажные. Внезапно она снова стала смеяться, все громче и громче. Смех этом
пронесся по всей поляне и заглушил кваканье и шипение копошащихся вокруг
меня существ.
- А теперь, наверное, ты захочешь, чтобы я сняла наложенное на тебя
проклятие! - презрительно усмехнулась она.
- Нет, Леди, - спокойно ответила я. - Сама я пришла лишь попросить
прощения. Я не прошу освободить меня от чар. Понимаете, это будет
невозможно, потому что в некотором смысле зло, обрекшее меня на этих жаб и
змей, обрушилось на меня задолго до того, как я вас встретила. - И я снова
едва не поперхнулась, когда куча только что выскочивших жаб встревоженно
заквакала.
Она смотрела на меня с изумлением в глазах, пока длинная черная
гадюка не подползла к ней и не начала обвиваться вокруг лодыжки. Она
отдернула ногу и нетерпеливо взмахнула рукой. Жабы и змеи исчезли.
- Ладно, я попридержу его ненадолго. Но не навсегда, учти, - добавила
она мрачно. - Просто я хочу поговорить с тобой внутри и не желаю потом
выгонять это дрянь из кастрюли и горшков. - Недра взяла меня за руку и
поставила на ноги. - Пойдем.
Она провела меня по коридорчику, который свернул вправо и вывел нас в
главную часть пещеры. Едва она пересекла порог комнаты, вспыхнул
золотистый шар магического света, засиявший под самым потолком, как
миниатюрное солнце. Я осторожно огляделась. Пещера была похожа на дом
лекаря или женщины-целительницы. С шестов свисали пучки сушеных растений и
трав, вырубленные в стенке полки заполнены книгами. Недра указала мне на
стул.
- Скажи мне, - сказала она теперь уже с любопытством, - что это было
за зло?
Я напряглась.
- Я... я не буду о нем говорить. Вернее, не могу, - торопливо
поправилась я. - Пожалуйста, не... заставляйте меня. - Меня внезапно
потрясло, насколько непривычно говорить безо всяких жаб и змей.
Она подошла ко мне, наложила на лоб прохладные пальцы и простояла так
неподвижно несколько секунд с закрытыми глазами.
- Ты можешь не хотеть об этом говорить, - заметила она, снимая руки,
и шагнула в сторону, чтобы налить мне чашку вина. - Но забыть ты его не
можешь, чем бы оно ни было.
- Нет. - Я посмотрела на свои руки, которые сжимала и разжимала на
коленях. Она коснулась моего плеча чашкой, я взяла ее и жадно выпила вино.
Она села рядом со мной и смотрела, как я пью.
- Ты стараешься загнать его внутрь, но оно всплывает во сне, верно?
Я кивнула и глотнула воздуха. Вино оказалось необыкновенно крепким и
немедленно бросилось мне в голову.
- Ну, хорошо, - прошептала она, и мне показалось, что ее голос
доносится откуда-то издалека. - Покажи мне свои сны...
Тут я смутно поняла, какой была дурой. В вино было что-то подмешано.
Я откинулась на спинку, и чашка выскользнула у меня из пальцев.
Пещера перед моими глазами померкла, и ее смыли волны мрака. Появился
лучик света, поколебался и окреп, освещая комнату вокруг меня - и я
оказалась дома! Дома! Я сидела в передней, чесала шерсть, рядом на стуле
сидела мать и вышивала. Я услышала топот бегущих ног, потом дверь
распахнулась. Вбежала задыхающаяся от бега Розалинда, прижимая к груди
кувшин для воды. Платье ее спереди было мокрое и измятое.
- Мама! Грета! О, вы не поверите, что со мной случилось!
Мы уставились на нее, раскрыв от изумления рты, потому что после
каждого ее слова изо рта у нее падали драгоценные камни. Они соскальзывали
с губ и водопадом стекали вниз, радужно сверкая в льющемся из окна свете:
рубины, топазы, бриллианты, изумруды, сапфиры и аметисты. Когда они падали
на пол, слышался легкий музыкальный звон.
- Я встретила в долине возле колодца старую нищенку, - сказала она,
переведя дыхание и бросив на пол кувшин. - Она попросила воды, и когда я
согласилась и дала ей напиться, она поцеловала меня в лоб и сказала, что
за мою доброту слова мои станут драгоценными камнями, а слезы -
жемчужинами! И, мама, когда я спросила, о чем это она говорит, я увидела,
что стало так, как она мне предсказала!
Потом она исчезла, и я поняла, что это была Недра, Владычица Лесов!
Как можно было такому поверить. Но вот они - камни, и... да, вот и
поцелуй, сияющий на лбу, как серебряная звезда.
Мать схватила другой кувшин, сунула его мне в руки и подтолкнула к
двери.
- Скорее, Грета, отнеси его к колодцу. А когда придет нищенка, получи
и ты от нее благословение!
- Но, мама... - начала я, но она захлопнула дверь у меня перед носом.
Как могла я ей объяснить, что слышала разные истории о Недре и что боюсь
ее?
Я медленно пошла к колодцу с пересохшим ртом. Добравшись, я наполнила
кувшин и стала ждать, усевшись на край колодца.
Я подумала о Розалинде, о падающих к ее ногам драгоценностях. Что,
если Владычица не придет снова? Тогда Розалинда останется единственной,
получившей благословение, Розалинда, которой всегда везло, любимица, его
любимица - и тут я почувствовала, что ветерок внезапно стих, а птицы
перестали петь. За спиной послышались шаги, и чей-то голос произнес:
- Набери мне немного воды напиться, девочка.
Как это могло случиться? Была ли тому виной витающая вокруг нее
магия, что изменила мои чувства настолько, что вместо пугливой приязни я
ощутила ужас? Или то была память слов? Услышав их, я с обессиливающей
уверенностью безымянного страха поняла, что обернувшись, я увижу его.
"Набери мне немного воды напиться, девочка", - сказал он, лежа в постели
той далекой зимой. Я вспомнила, каким одутловатым и бледным было его лицо:
накануне вечером он поздно вернулся домой из таверны и был сильно пьян. -
"Неужели ты такая бессердечная дочь, что дашь мне умереть от жажды?" -
воскликнул он. Я робко поднесла ему воды, потому что боялась заглянуть в
его глаза, но он схватил меня, швырнул на кровать и тут же навалился
сверху. Он него несло застарелым потом и пивным перегаром, и когда он
раздирал мою одежду, его горячее дыхание обжигало мне щеку. - Ни слова, -
прошипел он мне в ухо. - Попробуй только пикнуть. - Он царапающих
прикосновений его рук я погрузилась в топкую трясину боли, отвращения к
себе и слепого ужаса, внутри меня шевелились гадюки, и его змея проникла
внутрь. Я ощутила, как брызнул яд, распространяясь по всему телу, отравляя
все, к чему прикасался, пока не достиг сердца и не превратил его в ледяной
булыжник.
- Нет! - завопила я. И в отличие от Розалинды - в отличие от
Розалинды я вырвалась, сопротивляясь и царапая его лицо. - Нет! Я не
сделаю это только потому, что ты мне велел!
Мой крик пронзил мрак, когда я отчаянно выбиралась из трясины.
Вспыхнули и погасли огни.
Я снова пришла в себя в пещере Недры. И ощутила сильную усталость. Ее
руки стерли пот с моего лба и поднесли к губам другую чашку.
- Вот. Выпей это.
Я слабо улыбнулась. Недра дала мне чашку с водой.
Когда я напилась, она поставила чашку и хмуро посмотрела на меня.
- Он умер всего за месяц до того, как Розалинда увидела тебя в
долине, - сказала я. Внезапно я поняла, что могу рассказать все. - Я
рассказала обо всем матери, но она лишь избила меня, решив, что я лгу. - Я
вспомнила обо всем, думая, что испытаю печаль или злость, но почувствовала
лишь тупую боль. - Я очень любила Розалинду. Но знала, даже еще до твоего
проклятия, что никогда не смогу перенести прикосновение мужчины, никогда
не смогу никому поверить настолько, чтобы полюбить.
- А Розалинда?
Я вздохнула.
- Она тоже не избежала этого. И смолчала. - Недра издала негромкий
звук, и я горько рассмеялась. - Ты полюбила Розалинду и благословила ее,
потому что она была нежной и доброй и сказала то, что тебе хотелось
услышать. Наверное, мать тоже не побила бы ее, расскажи она правду, как не
избила бы и не выгнала из дома за ползающих по полу змей. Но вот что я
скажу тебе: если мое сердце сделано из камня, то сердце Розалинды источено
змеями и гадюками.
- Но ведь Розалинда вышла замуж за принца! - с болью произнесла
Недра.
- Ты и об этом знаешь? - Я сначала удивилась, потом разгневалась. -
Неужели ты думаешь, что она от этого должна быть счастлива? Неужели
думаешь, что она станет ненавидеть себя меньше, что станет с радостью
принимать его ласки? - Я вытащила из мешка мешочек и высыпала его
содержимое на ладонь. - Розалинда просила передать тебе послание. Вот
слова, что она произнесла, и слезы, которые выплакала. Она дала мне их с
собой, чтобы ты знала, что послание действительно от нее. Я не прошу тебя
снять с меня проклятие, Леди, но Розалинда просит лишить ее твоего
благословения.
- Почему?
Я помедлила с ответом.
- Из-за того, что... случилось с нами, я поняла, что не смогу
полюбить. Розалинда пытается, но она вся в сомнениях. Когда муж ласкает
ее, то говорит, что ее благословение стало ее приданым. А теперь она
гадает, вдруг он просто пользуется ею так же, как оте... как это делал он.
- Я стряхнула камни обратно в мешочек и протянула его Недре. -
Пожалуйста... она молит об этом. Если она может лишь сверкать
драгоценностями и всегда скрывать в себе жаб и гадюк, не позволяя им
вырваться, она никогда не узнает, действительно ли он ее любит.
Недра взяла мешочек и медленно высыпала камни на ладонь. Она стала
перебирать их, и магический свет над нашими головами стал ярче, зажигая в
центре каждого камня мерцающий цветной огонек. Шепчущий звук, с которым
соприкасались камни в ее руке, прозвучал подобно шороху печальных слов и
плачу. Когда Недра перестала перебирать камни, я увидела, что ее руки
стали старыми и морщинистыми, какими они были у той нищенки, что встретила
Розалинда. Кончики пальцев блеснули, словно стали мокрыми от слез.
- Я выполню просьбу твоей сестры. - Она наклонилась и поцеловала меня
в лоб, и я ощутила ее поцелуй, сияющий подобно серебряной звезде.
Выйдя из пещеры, я посмотрела на уже высоко поднявшееся солнце.
- Теперь ты сможешь узнать, Розалинда, - прошептала я. Мои слова
опять стали словами, и ничем больше.
Мне говорили, что у меня сердце из камня, но тут я заплакала, и слезы
были горячими и едкими. Одна из них скатилась со щеки, и утреннее солнце
осветило ее в полете. На одно сверкающее мгновение солнечный свет
превратил ее в жемчужину мерцающей яркости, а потом она разбилась, мокрая
и соленая, о мою протянутую ладонь.
1 2 3