Однажды Виктор Петрович Макеев, зная, что я в редакции занимаюсь этой темой, показал мне несколько писем руководителей торговых фирм, которые обращались с просьбой в срочном порядке за двойную плату напечатать в газете их обращения к Святой инквизиции. Виктор Петрович заметил, что в ближайшее время, если ажиотаж не уменьшится, то публикация таких писем может стать существенной статьей нашего дохода. Я отобрал одно из них.
* * *
«Торговая фирма „Терра“ информирует Святую инквизицию, что подвергается вымогательству со стороны неизвестных лиц. 15 октября в кабинет генерального директора фирмы вошли три налетчика, под угрозой пистолетов заставили его вызвать бухгалтера и предъявить им балансовый отчет. После изучения отчета они назначили сумму, которую фирма должна им выплачивать наличными еженедельно».

* * *
Далее шел телефон и адрес фирмы.

14. Гости из потустороннего мира

На одном из недавних брифингов специалист по борьбе с организованной преступностью заметил, что если в ближайшее время криминогенная ситуация в стране не изменится, то к концу 1995 года каждое пятое коммерческое предприятие окажется обложенным преступной «данью». Кажется, жизнь, к сожалению, совсем не стремится опровергнуть эти слова…
Сегодня, 22 апреля 1994 г.

* * *
Через две недели, поразмыслив, я решил наведаться в фирму «Терра», которая через нашу газету обратилась к Святой инквизиции за помощью. Разыскать эту фирму не составило труда. Она арендовала первый этаж в маленьком домике на улице Островского. Прежде чем зайти в офис, я два дня проторчал в кафе напротив, наблюдая за входом в особняк, так как не исключал нападения со стороны рэкетиров.
Потягивая пиво и не выпуская из поля зрения вход, я внимательно слушал, о чем говорят посетители, и в особенности служащие кафе. Время от времени для смены дислокации я переходил из кафе на скамейку в близлежащем скверике и делал вид, что внимательно читаю газету. Затем опять возвращался в кафе. В конце второго дня в кафе набилось достаточно много народу, чтобы мое одиночество было нарушено субъектом, усевшимся напротив меня с двумя банками пива и газетой. Это не радовало, поскольку субъект заслонил вход в офис. «Черт с ним, — подумал я, — если услышу выстрелы, все равно успею увидеть главное».
Субъект внимательно читал газету, прихлебывая пиво. Дочитав статью, он промычал: «Мда-а!» Поскольку я не отвечал, он, прямо глядя на меня, произнес: «Во дают ребята!»
— Кто?
— Инквизиторы. Вчера в Екатеринбурге казнили шестнадцать человек. И восьмерых ослепили. Дают!
Он восхищенно покачал головой, как бы приглашая меня присоединиться к его восторгу.
— Вам это нравится?
— А вам нет?
— Мне не нравится.
— Чем же?
— Тем, что у нас в стране действует самосуд.
— Самосуд действует в той стране, где суд не действует. Я согласен, что всю эту работу, которую делают инквизиторы, должен делать суд. Но что поделаешь, если судьи многие годы оправдывают преступников или дают им смехотворные наказания? Они подгоняют товар под цену.
— Не понял.
— Преступление — это товар. Срок — деньги. Если за преступление дадут мне два года, соглашусь. Если пять — подумаю. Если двадцать — покупать не буду. Я честный человек, и всю жизнь ухитрился прожить честно. Даже после 91-го жил честно. И что же? Страну открыто грабили, людей убивали. Это называлось демократией. Если это действительно демократия, то я — фашист. А если это не демократия, то с ней пора кончать.
— Но не такими же методами.
— А какими? У вас есть конкретное предложение?
— Пожалуй, нет.
— Во-во. И у меня нет. И, судя по всему, ни у кого нет. А у инквизиторов есть. Следовательно, если в будущем инквизиторы будут баллотироваться в парламент, я буду голосовать за них. И детей заставлю. А Великого инквизитора — в президенты.
«Может быть, он уже президент», — подумал я.
— А если они вздумают узурпировать власть?
— А власть еще в 91-м узурпировали преступники. Мне-то лучше, чтобы честный узурпатор отнял власть у преступного узурпатора.
— Что ж, может быть, вы и правы. Во всяком случае, логика в ваших рассуждениях есть. — Я поднялся из-за стола и направился к дверям офиса.
* * *
Практически ежедневно мы сообщаем о задержании рэкетиров, однако последних почему-то не становится меньше, а в сферу интересов вымогателей попадают все новые бизнесмены. Все чаще оперативникам приходится иметь дело с 18-20-летними преступниками. Это дает основание для малоутешительного прогноза, что в будущем эти молодые люди абсолютно сознательно пополнят и без того не слабые ряды криминальных структур.
Сегодня, 26 апреля 1994 г.

* * *
Офис фирмы «Терра», судя по дверям, состоял из четырех комнат и туалета. Девица, сидевшая за компьютером, при моем появлении сделала какое-то едва уловимое движение, после чего дверь одной из комнат открылась и оттуда вышли двое — мужик лет сорока и парень атлетического сложения лет двадцати пяти.
Лица выражали настороженность.
— Вы к кому?
— Я хотел бы видеть генерального директора.
— С какой целью?
— Он давал в нашу газету объявление. Для Святой инквизиции. Редакция поручила мне побеседовать с ним.
— У вас есть удостоверение?
— Конечно.
Я достал корреспондентское удостоверение своей газеты. Мужик тщательно его рассмотрел и спросил номер служебного телефона. Я назвал. Он подошел к столику, за которым сидела девушка, и снял трубку:
«Алло. Редакция? Очень хорошо. Можно попросить (он назвал мою фамилию)? Спасибо. Я позвоню попозже». После этого, бросив мне «подождите», он прошел в комнату. Вернувшись минут через пять, кивком головы пригласил меня войти.
За столом сидел брюнет лет шестидесяти. Благородная седина гармонировала с интеллигентной внешностью. Он жестом предложил мне сесть и протянул визитку, на которой было напечатано:
«Торговая фирма „Терра“, Смолицкий Лев Ефимович, Генеральный директор».
Я напустил на лицо очаровательную улыбку.
— Уверен, что в школе вас называли «Смолой».
— Верно. Кличка «Смола» прилипла ко мне в первом классе. Позднее так же называли в зоне.
— Отбывали?
— Угу.
— Долго?
— Пять лет. При коммунистах.
— За что, если не секрет?
— Не секрет. За экономические преступления.
— Ясно. А чем сейчас занимаетесь?
— Тем, за что сидел при товарищах. Торговлей. Осуществляю оптовые поставки продовольствия в маленькие провинциальные городки.
— И давно существует ваша фирма?
— «Терра» существует шесть месяцев.
— А чем занимались раньше?
— Тоже торговлей, но пришлось прекратить.
— Отчего же?
— Налоги, перевозки, рэкет.
— Но ведь и теперь рэкет.
— Обстоятельства иные. Во-первых, полгода проработали спокойно. Скопили кое-какой капитал. Во-вторых, с приходом к власти нынешнего президента появилась надежда на то, что можно будет заработать деньги честным путем. Появилась надежда на государство.
— Зачем же тогда обращаться к инквизиции?
Смолицкий криво усмехнулся.
— Затем, что на нее надежды больше.
— Лучше работают?
— Нет. В отличие от государства ее боятся. Я это точно знаю. Закона рэкет не боится. Даже ВУКа. А инквизиторами напуган всерьез.
— Что, после объявления не появлялись?
— Появлялись, причем дважды. Первый раз на следующую ночь после выхода нашего обращения к инквизиции в вашей газете. Открыли дверь, проникли в помещение, но ни к чему не прикасались. Пропаж нет. Второй раз через три дня после ночного посещения. Побеседовали минут десять. Договорились, что на следующий день они придут за деньгами. Я с утра все приготовил. Жду. Не появляются. И на следующий день тоже. Ни слуху ни духу. Испарились.
— А как вы узнали, что они были у вас ночью?
— Совершенно случайно. Кафе напротив видели? Так вот. Мы поставляем им продовольствие по низким ценам. Заодно там и обедаем. По низким ценам. В тот раз посудомойка и уборщица уходили домой где-то около часа ночи. И видели, как из нашего офиса вышли двое, сели в машину и уехали.
— А если бы этого вам не сказали, вы бы заметили, что ночью были гости?
— Память у меня фотографическая, но я бы ничего не заметил. Все было на своих местах. Никаких следов.
— Скажите, давая объявление в газету, вы действительно надеялись на помощь инквизиторов?
— Честно говоря, не очень. Но не исключал. Просто хотел попугать этих бездельников, хотя не уверен, что они читают вашу газету. Плюс в моих интересах поднимать авторитет инквизиции.
— А почему вы не обратились в милицию?
— В прошлый раз, когда я возглавлял торговую фирму, при обсуждении «сотрудничества» с вымогателями присутствовал начальник районного отделения милиции. Причем мне ясно дали понять, что обращаться выше не только бессмысленно, но и опасно. И я им верю. Вы знаете, мне кажется, что милиция покупается не только из-за маленькой зарплаты, хотя и это имеет значение. Главная причина сращивания милиции с преступностью кроется в системе правосудия. Законы были составлены так, что преступник не рисковал почти ничем. В таких условиях человеку трудно оставаться в рамках закона. Это было самое настоящее искушение. Поэтому мы, мелкие предприниматели, встретили ВУК, как это говорили раньше, «с большим душевным подъемом». Но должно пройти много времени, чтобы ВУК впитался в сознание людей. А времени осталось всего полтора года. Через полтора года диктатура может быть отменена, а президент уйти в отставку. Конечно, мы надеемся, что этого не случится. Но все может быть. Тогда ВУК отменят, а инквизиция останется.
— Вы хвалите ВУК, но ведь он противоречит всем общечеловеческим нормам.
— Тем, кто ценит общечеловеческие нормы, ВУК не страшен.
— Но ведь общеизвестно, что ужесточение наказания не приводит к снижению преступности.
— Наказание не должно быть ни жестоким, ни мягким. Оно должно быть адекватным деянию, молодой человек.
— А чем определяется адекватность?
* * *
«Последнее время милицейские сводки удивляют даже видавших виды оперативников: по Москве ширится с каждым днем вал вымогательств. В этот самый „окупаемый“ вид криминального бизнеса втягиваются все новые и новые „предприниматели“.»
Криминальная хроника, № 17, 1994 г.

* * *
— Обстановкой в стране. При разных обстановках наказание за одно и то же преступление должно варьироваться. В мирное время — три года тюрьмы. В военное — расстрел. А мы живем в военное время. Вы говорите — ужесточение наказания, я говорю — доведение его до адекватности. А знаете ли вы, господин гуманист, что рэкету подвергаюсь не столько я, сколько вы. И малоимущие граждане.
— Я?
— Да, да. Вы. Вам ведь надо кушать. Вы покупаете продукты питания. Так вот, мы, коммерсанты, закладываем в стоимость товара и сумму, которую выплачиваем рэкету. Так что вымогают деньги у вас, а мы только посредники между вами и вымогателями. Они постоянно повышают размер дани, а мы постоянно повышаем цену на товар. И это одна из причин инфляции. Так-то. Не знаю, действительно ли инквизиция святая, но делает она святое дело.
* * *
Санкт-Петербург. 18 января в 3 часа ночи нарядом милиции для проверки была остановлена автомашина «Жигули», которая буксировала автомашину «мерседес». При осмотре салона и багажника иномарки обнаружены упакованные в брезент трупы (!) семерых мужчин с огнестрельными ранениями.
Созданной оперативно-следственной группой в результате наступательной работы установлено, что убийство было организовано директором филиала производственно-коммерческой фирмы «Петрократор» с целью пресечения вымогательства со стороны одной из преступных группировок.
Криминальная хроника, № 17, 1994 г.

* * *
— Это ваше субъективное мнение.
— Мнение-то субъективное, да только все известные мне коммерсанты так считают. Где бессилен суд, там неизбежно должен возникнуть самосуд. Такова диалектика, как любил говорить первый и последний президент СССР.
«За один час я дважды услышал одну и ту же мысль из уст двух разных по социальному статусу людей. ад Надо будет посоветовать Сане послать тройку ребят к бизнесменам да послушать их мнение на этот счет», — подумал я. — Лев Ефимович, с вами очень интересно беседовать, но время у меня ограничено.
— Как и у меня.
— Поэтому вот вам моя визитка. Если будет что нового по инквизиции, вы уж не сочтите за труд звякнуть. Можно домой.
— Непременно, молодой человек.
Когда я уже был в дверях, он кинул мне вдогонку:
— А денежки для рэкетиров я на всякий случай держу наготове.
Я пошел по улице Островского, мысленно переваривая услышанное. Итак, преступники больше не появлялись. Почему они не пришли за деньгами? И зачем нужно было заходить ночью в офис, если там они ничего не тронули? Все это выглядит если не странно, то, во всяком случае, необычно. Конечно, заслуги инквизиторов в том, что рэкетиры больше не появлялись, нет. Это ясно. Просто что-то спугнуло вымогателей. Что? Непонятен также смысл ночного визита.
Я остановился возле подворотни большого дома в конце улочки, чтобы закурить сигарету, и, ища по карманам зажигалку, случайно посмотрел во двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35