Жаль, что Хлодвигу так не повезло. Во время штурма замка До его пробила насквозь стрела, пущенная из арбалета. А все потому, что он не верил в чудодейственную силу колдовских чар, сохраняющих нас от вражеских стрел и отводящих удары недругов. Сам я всегда перед военным походом иду к колдуну, который накладывает специальные заклятия на мой меч, щит и копье. Это защищает меня от злых духов и предохраняет в бою.
Все сидевшие за столом с интересом слушали его.
— Не верю я в это, — скептически заметил пожилой воин с длинными седыми, свисающими до самого подбородка усами, которыми очень гордился. — Спорю на свой ус, что пользы от заклинаний немного, если ты не умеешь как следует обращаться с оружием.
— И проспоришь, Ричард! — Капитан Хьюго налил себе еще вина. — Хлодвиг Рыжий тоже не верил, как и ты.
Капитан личной охраны лорда Рэма и монах ордена «Искатели истины» сидели в трапезном зале замка, предназначенном для гарнизона, за длинным столом, уставленным разными яствами. В огромном камине на вертеле жарилась целая кабанья туша. Горевшие факелы и пылавший камин отбрасывали на потные лица сидевших за столом яркие блики. Свет, проникавший в залу через витражи узких окон, цветными узорами ложился на каменный пол, увешанные оружием стены и боевые знамена, свисающие вытянутыми прямоугольниками из-под закопченных потолочных балок.
Два молодых воина в простых кожаных одеждах принесли еще вина в больших глиняных кувшинах И вновь наполнили кубки сидевших за столом.
— За вашего хозяина, славного рыцаря Рэма, и чтобы удача всегда сопутствовала вам в. ратных подвигах! — поднял свой кубок монах.
— За это стоит выпить, — сказал капитан, — лорд Рэм — самый хороший командир, под началом которого я когда-либо служил, клянусь эфесом своего меча. А видел бы ты, преподобный, как он одним махом разрубил племянника лорда По, хотя тот был с ног до головы закован в доспехи. Это было во время битвы у Большой реки. Я тогда еще получил этот сабельный удар, — показывая шрам на лице, закончил он.
— Что до меня, то эти новомодные штучки я никогда не признаю, — заявил Ричард, пытаясь разделаться с огромным окороком, который он держал обеими руками, — я не доверяю этим бластерам, каренфайерам, лазерным мечам и прочим колдовским механизмам. Не может машина в несколько сот килограммов летать по воздуху без колдовства. Хоть ты тресни. По мне, нет ничего надежнее стрелы, метко пущенной из арбалета, верного меча и боевого коня, единственного друга на поле брани.
— Это оттого, Ричард, что в твоей голове мозгов столько же, сколько в жестяном ведре, — сказал Хьюго. — Ты храбрый солдат и хороший товарищ, но, клянусь святой истиной, боги обделили тебя умом.
Сколько храбрецов рассуждали так же, как и ты? И где они теперь? Их несчастными костями засеяна земля многих полей битв. Конечно, это современное оружие очень дорогое и не каждый может себе такое позволить, но оно стоит всех затрат. Что ты скажешь о нашем «Всевидящем оке» на Северной башне? Наш господин заплатил за него годовой доход со всех своих земель, но зато теперь мы знаем о приближении неприятеля за много дней пути отсюда. Или взять энергетическую пушку. Да одним выстрелом она превращает в горстку пепла целый отряд закованных в броню рыцарей. Наш лорд молодец, что не скупится на это. Конечно, этого нового оружия еще очень мало, но я уверен, что в скором времени оно полностью вытеснит старое. За нашего господина, доброго лорда Рэма! — закончил капитан, поднимая свой кубок.
С глухим звоном кубки ударились, и все сидевшие в зале выпили за здоровье их господина.
— Я надеюсь, брат Пурпас, что вы останетесь нашим желанным гостем в замке до завтрашнего дня, — обратился капитан Хьюго к монаху. — Скоро начнется турнир, который будет очень увлекательно; посмотреть, а потом, когда поджарят этого колдуна, в главной зале замка состоится пир, на который, кроме знатных господ, приглашены также несколько влиятельных финансистов, ведущих на наших землях геологоразведку. После пира лорд Рэм хотел бы обсудить с вами ряд разногласий, возникших у него со своим врагом, владельцем города Вээса, и заручиться поддержкой вашего ордена как посреднической стороной на возможных переговорах.
— Почту за честь, капитан Адрофт, — ответил монах, — но кто такой этот преступник, если его казнь сопровождается столькими церемониями?
— Великий колдун и чернокнижник. Личный лекарь лорда Эфа, да отсохнут его внутренности, заклятого врага нашего доброго господина. А если перечислять все его злодеяния, то не хватит и недели.
— Чем сильнее вина и злодеяния преступника, тем почетнее его исповедовать перед смертью. Так учит нас, простых братьев, досточтимый магистр нашего ордена, — глубокомысленно изрек монах.
— Не забывай, Ричард, что тебе заступать в дозор на Северную башню охранять «Всевидящее око», — сказал капитан Хьюго.
Старый солдат нехотя поднялся и, гремя доспехами, направился к обитой медными пластинами двери. Его тяжелый двуручный меч прочерчивал сзади полосу на каменных плитах пола концом своих длинных ножен.
— Откройте окна, здесь слишком душно, — приказал капитан, когда пожилой воин вышел.
Яркие лучи солнца ворвались в залу, и помещение заполнилось свежим утренним воздухом. До слуха донесся цокот лошадиных копыт из мощенного булыжником внутреннего дворика замка, и по подъемному мосту проскакала кавалькада пышно разодетых всадников. В открытые окна можно было видеть ровную прямоугольную площадку, окруженную со всех сторон шатрами и деревянным помостом с ярко-красным балдахином для почетных гостей. Разноцветные ткани, маленькие флажки и большие знамена с вышитыми на них гербами знатных рыцарей — все это сливалось в красивую яркую картину, блестело и переливалось в солнечных лучах бесчисленной гаммой всевозможных цветов и оттенков.
Занятые последними приготовлениями, слуги и оруженосцы сновали у шатров, а кое-кто из воинов уже был в седле, проверяя перед предстоящей схваткой снаряжение, остроту меча или резвость коня. Разноцветные перья развивались на шлемах, начищенные до блеска доспехи ослепляли отражавшимися от полированных поверхностей солнечными бликами.
— Сейчас начнется турнир, — сказал капитан, прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам, — пойдемте, преподобный, посмотрим на это увлекательное зрелище.
— Вы тоже будете участвовать в этом турнире? — спросил монах.
— Нет, — с ноткой сожаления в голосе ответил Хьюго, — моя обязанность следить за порядком в замке и проверять часовых на стенах. На турнир мы посмотрим с восточной стены, когда я буду сопровождать вас, преподобный, на исповедь к заключенному. Пойдемте, святой отец, сейчас начнется.
Глава 3
Покинув трапезный зал и поднявшись по узкой винтовой лестнице с выщербленными каменными ступенями, освещенными лишь светом, проникающим через прорубленные в толще стен бойницы, монах с капитаном оказались на открытой сводчатой галерее, по самому верху опоясывавшей внутренний двор замка. Каменный колодец был окружен с четырех сторон высокими зубчатыми стенами с узкими щелями забранных ажурными решетками окон. Из этих амбразур отлично простреливалось все пространство двора, и если неприятелю удалось бы проникнуть внутрь, он попал бы под перекрестный огонь.
Стоящие у высокой, узкой арки два стражника расступились, отсалютовав капитану своими длинными алебардами.
Миновав низенький переход, капитан Хьюго с монахом оказались на крепостной стене, зажатой между двумя круглыми башнями-близнецами с островерхими шпилями крыш, над которыми реяли на ветру алые штандарты с вытканными на них золотыми орлами — гербами лорда Рэма.
Отсюда, сверху, перед ними, словно на ладони, у подножия холма раскинулись город по берегам бегущей внизу речки, заполненная народом площадь и тонувший в синеватом мареве хребет гор у горизонта.
В самый центр ристалища вышел герольд, одетый в свободные яркие одежды, и объявил о начале турнира.
— Сейчас будут биться Инвар Сильный и Ивенс — воин из клана «Болотный камыш». Они не поделили невесту, и теперь поединок решит, кому она достанется, — сказал капитан Хьюго.
Вот появились два закованных в железные доспехи воина. Несколько секунд они стояли друг против друга, всматриваясь в лицо и стараясь разгадать мысли соперника. Потом опустили забрала и вынули длинные обоюдоострые мечи, отшвырнув далеко в сторону ножны, чтобы те не мешали предстоящей схватке.
Учтиво поклонившись, воины бешено ринулись в атаку и стали лихорадочно колошматить друг друга мечами. Воздух огласили вопли толпы, наблюдавшей за поединком, и грохот железных доспехов от обрушивавшихся на них яростных ударов. Посыпались искры от лязгающих мечей. Разноцветные пышные перья, украшавшие шлемы воинов, превратились в жалкие обрубки, а латы покрылись царапинами и глубокими вмятинами.
— Почему Инвар Сильный старается встать лицом к солнцу? — спросил монах капитана, который с неподдельным интересом наблюдал за схваткой. — Ведь, когда солнце светит в лицо, сложнее атаковать?
— Сэр Инвар знает, что делает, преподобный, и уж в тактике ведения рукопашного боя разбирается лучше, чем ты, святой отец. Дело в том, что у него щит с алмазным напылением. И если улучить момент и, как зеркалом, поймать солнечный зайчик, можно так ослепить врага, что он на какое-то время станет беспомощным, словно ребенок, и ничего не сможет сделать. А ведь для решающего удара достаточно короткого мгновения, — со знанием дела ответил Адрофт, — но ты, брат Пурпас, не думай, что сэр Ивенс новичок. К сегодняшнему дню он подготовился основательно. Видишь те выпуклые квадратики у него на груди? А ты знаешь, что это такое?
— Обычный панцирь?
— Ха! Как бы не так! Это активная броня! Стоит, наверное, целое состояние, — тоном знатока, прекрасно разбирающегося в подобных вещах, сказал капитан Адрофт. В его голосе, когда он произносил последнюю фразу, чувствовалась зависть.
— А я — то думал, что во время поединков нельзя пользоваться современным оружием, — промолвил монах.
— Нельзя пользоваться только лазерными мечами, бластерами и современным стрелковым оружием. Все остальное разрешено.
В этот момент Инвар Сильный обманным движением отвлек внимание соперника и резким стремительным выпадом нанес молниеносный колющий, удар, намереваясь насквозь пронзить грудь врага своим мечом. С громким хлопком взорвались несколько шашечек активной брони, и меч, превращенный в исковерканную железяку, направленной силой взрыва был выбит из рук Инвара Сильного, отлетев к самому краю площадки.
Трибуны взревели от восторга, когда сэр Ивенс, замахнувшись над головой сверкавшим мечом, ринулся на безоружного противника и изо всех сил обрушил на него свое оружие. А в следующий миг на блестящем щите Инвара, которым тот закрылся от рубящего удара, осталась глубокая вмятина.
Не давая своему врагу времени нанести последний удар, Инвар изо всей силы врезал кулаком, закованным в железную перчатку, по шлему соперника. От этого неожиданного нападения Ивенс пошатнулся и отступил на шаг. Воспользовавшись секундной паузой, Инвар отпрыгнул в сторону и извлек из ножен, висевших у него за спиной, боевую секиру, древко которой заканчивалось острым трехгранным наконечником. Широко расставив ноги и укрывшись щитом, он храбро ожидал новой атаки, приняв эту оборонительную позицию.
Между тем сэр Ивенс и не думал отступать. Стремительный рывок, и его меч вонзился в бедро Инвару Сильному. Из стыка двух пластин доспеха стала сочиться кровь, алыми каплями падая на пыльную землю.
Поединок затягивался. Противники, тяжело дыша, обменивались ударами и не прекращали натиск. Рана Инвара была неопасной, и тот держался, не уступая своему сопернику. Бой грозил принять затяжной характер, воины начали уставать. Ивенс в пылу схватки чуть ослабил бдительность, тем более что его враг был ранен. Поэтому, когда, парируя очередной удар, Инвар оказался лицом к солнцу, он даже обрадовался, видя в этом для себя преимущество.
Поймав луч солнца своим щитом, Инвар Сильный направил блик в глаза Ивенсу и ослепил его. В замешательстве Ивенс сделал неловкое движение, пытаясь защититься, но оно уже запоздало. Взмахнув своей секирой, Инвар одним могучим ударом свалил того на землю и, подойдя к своему поверженному недругу, носком ноги выбил из ослабевших пальцев меч, чтобы Ивенс не смог им воспользоваться.
Сэр Ивенс был еще жив, когда Инвар Сильный высоко поднял свой топор, повернул его острием вниз и вонзил в грудь лежавшему на земле воину, в то место, где у того в начале боя взорвались шашечки активной брони, что едва не стоило жизни победителю. Конвульсивно дернувшись, тело затихло и осталось лежать в луже крови, которая вытекала из раны. Площадь содрогалась от переполнявших зрителей эмоций. Мужчины оживленно обсуждали силу и точность удара, а сидевшие в первых рядах женщины, расталкивая друг друга, возбужденно вытягивали вперед шеи, чтобы лучше рассмотреть поверженного рыцаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16