Я бросился на него сверху, намереваясь разом покончить с противником, и чуть не нарвался на выставленное вперед лезвие. Юздак, угрожающе поводя перед собой ножом, поднялся на ноги и двинулся в мою сторону. Самодовольно-мстительное выражение на его лице уступило место дикой злобе. Он вдруг взревел и рванулся ко мне, кромсая воздух во всех направлениях. Дождавшись, когда противник окажется достаточно близко, я шагнул чуть в сторону и, поймав руку Юздака на одном из замахов в захват, вывернул ее вверх и вправо, одновременно поворачиваясь к противнику спиной. Хрустнуло на изломе предплечье, нож зазвенел на полу одновременно с диким воплем боли противника. Продолжая движение, я бросил Юздака через плечо, и он полетел в противоположный угол пещеры, шлепнувшись на пол как раз у ног сидящего там Каюма. Тот наклонился над упавшим, но Юздак не подавал признаков жизни. Каюм поднялся и, ткнув носком ноги распластавшегося уголовника, скомандовал своим приближенным:
– Унесите его отсюда!
Затем он направился в мою сторону.
– Надеюсь, я отстоял право на собственные штаны? – Я встретил вопросом приближающегося главу надсмотрщиков.
– Отстоял, отстоял, – поморщился тот. – Носи на здоровье. У меня к тебе другое предложение…
– Какое? – прервал я его. – Если участвовать в дальнейших здешних развлечениях, то я не согласен…
– Выслушай меня, варвар, – угрожающе нахмурился Каюм. – И не смей больше перебивать, иначе тебе не удастся так легко отделаться, как в этот раз…
– Слушаю. – Я всем своим видом изобразил смирение.
– Я предлагаю тебе место надзирателя, – как величайшее благодеяние преподнес мне свое предложение Каюм.
– Боюсь, я не подойду на эту должность, – отказался я. – И потом я не собираюсь долго задерживаться в этих местах…
– Ты что, совсем дурак? – изумился Каюм – Из этих мест один путь – в отвал или на корм вампирам.
– Я думаю, ты ошибаешься, предводитель надсмотрщиков.
– Ты издеваешься надо мной? – нахмурился Каюм.
– Нет, просто предпочитаю отрабатывать свой хлеб, а не стоять с плеткой над другими…
– Что ж, ты сам выбрал… смотри не пожалей…
* * *
Вот так я и оказался на одном из самых верхних горизонтов рудника в компании с полупомешанным стариком. Может, и надо было согласиться на предложение местного пахана, но все мое существо восставало против, стоило только взглянуть на его окружение с не обремененными интеллектом мордами. И потом я понимал, что в эту среду просто так, со стороны, не попадают. Значит, свое в ней существование придется ежедневно, если не ежечасно, оправдывать и оправдывать кулаками. Я всегда сторонился таких компаний, а вернее, стай. Уж лучше ковыряться в забое. Мне не верилось, что не существует способа покинуть эти негостеприимные места, Просто надо хорошенько поискать. К тому же, Корасайоглы обещался наблюдать за моими передвижениями. Магрибский маг должен быть заинтересован в выполнении воли его работодателя, а значит, сделает все, чтобы я не рубил породу во благо местного эмира, а смог двинуться дальше. И меня не оставляла призрачная надежда, что Халк и его начальник Бекар не забудут своего обещания…
– Хватит рассиживаться, – прервал мои мысли скрипучий голос. – Твоя очередь расширять эту дыру.
Я взглянул на старика, выползшего на карачках из низкой и темной выработки. Ильхом, так звали этого древнего деда, уж не знаю за какие прегрешения, работал на руднике столь давно, что успел совершенно позабыть о небе. Все, что мне удалось от него добиться, – это как его зовут. Поначалу мне было немного не по себе коротать дни и ночи, если такое определение подходит для подземного кротовьего существования, с полусумасшедшим, но потом я понял, что старик совершенно безобиден. Единственное, что угнетало, – это отсутствие собеседника. Надзиратель, один раз в день приносивший нам по краюхе хлеба, был неразговорчив и, проверив сделанное нами за смену, выдавал пайку и молча удалялся.
С другой стороны, моего напарника трудно было назвать молчуном. Он постоянно что-то монотонно бубнил себе под нос. Вот только со мной общался исключительно на темы работы. И все.
Но мое (или наше?) затворничество длилось недолго. Где-то на десятый день нашу выработку навестил верховный надзиратель Изумрудного рудника. Я несколько обалдел, когда во время очередного отдыха услышал приближающиеся шаги, а-потом в круг света от чадящего светильника вступил сам Каюм.
– Как дела, варвар? – обратился он ко мне.
– Помаленьку, – ответил я, оправившись от изумления, вызванного его неожиданным появлением.
– Как Ильхом? – Он кивнул в сторону забоя, где старик мерно долбил камень. Я молча пожал плечами.
– Понимаю, – улыбнулся Каюм. – Напарник не сахар.
– Я всяких навидался. Этот еще не самый худший.
– Да? – недоверчиво вскинул брови надсмотрщик. – Ну-ну… А я грешным делом решил, что ты уже созрел для перехода под мое руководство…
– Я и так нахожусь под ним…
– Не придуривайся, – поморщился Каюм. – Ты прекрасно понял, что я имел в виду.
– Понять-то понял, вот только одно не совсем понятно: зачем я тебе так сильно понадобился?
Каюм долго смотрел на меня, прежде чем ответить.
– Разве ты отказываешь мне в простых человеческих чувствах?
– Тебе? – Мне стало смешно. – В чувствах? Да еще в человеческих?
– Что тут смешного? – нахмурился Каюм.
– Ничего. – Я справился с собой. – Мне было бы гораздо спокойнее узнать истинную причину твоей заботы обо мне, чем подозревать в неожиданной симпатии к какому-то рудокопу.
– Мне понравилось, как ты разобрался в споре с Юздаком. Такие люди необходимы в надзирателях, а не в забоях. Чтобы рубить породу, хватает всякой швали. Вот поддерживать порядок среди нее – важнее.
– Брось, – я махнул рукой. – У тебя и так железная дисциплина на руднике. Если кто и взбунтуется, его живо уморят без пищи…
– Значит, ты мне не веришь?
– Нет. – Я поднялся. – Пора мне в забой, иначе Ильхом не выполнит положенную на двоих норму…
Так безрезультатно закончился наш первый разговор с Каюмом.
А на следующий день вместе со знакомым надзирателем в нашу выработку пожаловал Юздак. Этот тип, воспылавший такой любовью к моим штанам, а потом не менее сильной ненавистью к их владельцу, естественно, не отказался от места надсмотрщика и щеголял с широким и коротким мечом на поясе.
Сверкнув в мою сторону ненавидящим взглядом, он сразу проследовал в забой.
– Сард, – раздался оттуда его голос, – эти двое не выполнили сегодня норму, и им надо урезать пайку.
– Брось, – наш надзиратель прошел к нему, – они работали, как всегда… вот отметка, откуда я меряю…
– До нормы не хватает полтора локтя, – настаивал Юздак.
– Вчера они сделали больше на два локтя, – попробовал остановить его Сард. – Просто сегодня попалась твердая порода. Завтра они нагонят норму…
– Вот тогда и получат полный паек, – со злорадством в голосе заявил Юздак.
– Забирайте. – Сард вытащил из сумки и протянул нам кусок хлеба.
– А где второй кусок? – Я намеренно игнорировал стоящего рядом Юздака.
Сард развел руками, кинув косой взгляд в сторону своего напарника.
– Второй кусок, варвар, ты не заработал, – заявил довольно улыбающийся Юздак.
– Ручка не болит? – Я кивнул на его конечность в самодельных лубках, тщательно примотанную к телу.
– Ты! – Он схватился за меч здоровой рукой.
– Сард, – обратился я ко второму надзирателю, – уведи отсюда своего товарища. А то я могу ненароком повредить его вторую конечность, и Каюму придется кормить своего приятеля с ложечки. Боюсь, ему это сильно не понравится.
– Я убью тебя! – сунулся в мою сторону Юздак.
Сард молча встал на его пути, схватив за здоровую руку.
– Ну-ну. – Я взглянул на этого типа, пытающегося обойти перегородившего ему дорогу Сарда. – А работать кто будет? Уж не ты ли?
– Скоро пригонят вторую партию каторжников, и на твое место найдется другой! – прямо-таки брызгал слюной Юздак.
– Смотри, как бы им не оказался ты. – Мне надоело препираться с этим недоумком.
– Идите работать. – Сард развернул своего нового напарника лицом к выходу и попытался выпихнуть того из выработки.
– Тебе осталось жить тридцать дней, варвар! – выкрикнул на прощание Юздак.
– Когда ты успел сцепиться с надсмотрщиком? – недовольно проскрипел Ильхом. – Теперь нам постоянно будут недодавать хлеба.
– Ешь, – я протянул ему урезанный паек, – я не хочу.
– А работать ты как будешь? – Ильхом недоверчиво переводил взгляд с хлеба на меня. – Мы же опять не выполним норму. Особенно если мерить будет этот новенький.
– Не переживай, старик, – поморщился я. – Всякий раз, когда нам урежут паек, он будет твоим, раз уж я в этом виноват…
Ильхом нерешительно, все еще подозревая, что я могу передумать, забрал краюху хлеба и перебрался в угол, где у нас копилась в глиняной плошке капающая с кровли вода.
Напоследок этот негодяй, которому мне довелось сломать руку, сообщил важную информацию. Получалось, заключенных пригоняли на рудник раз в сорок дней и мне оставалось пребывать в этом неприятном месте где-то около месяца, а там должна была подоспеть помощь от магрибского мага или Бекара. Сотник не был похож на человека, бросающего слова на ветер.
О том, что все останется на своих местах, я предпочитал не думать. Попасть в эти места из другого мира, чтобы закончить свои дни в богом проклятом месте, долбя камень во имя процветания какого-то местного князька… такого не могло быть потому, что не могло быть никогда…
Однако спасение пришло совсем не с той стороны, откуда я его ждал… только спасением это назвать можно было с очень большой натяжкой.
Но обо всем по порядку.
На следующий день к концу смены нас опять посетил мстительный Юздак, и Сарду пришлось снова урезать паек. Ильхом без зазрения совести, памятуя о моих вчерашних словах, слопал хлеб, даже и не подумав поделиться со мной. А я, глядя на торопливо расправлявшегося с едой старика, пожалел о своем опрометчивом обещании. Пожалуй, так мне не продержаться оставшийся месяц. Или я к его концу так ослабею, что буду не в состоянии передвигаться самостоятельно, или, что более вероятно, со мной расправится этот злопамятный придурок.
Такое положение вещей продлилось трое суток, а потом, к моему изумлению, нас опять навестил Каюм. Ильхом как раз управился с очередной краюхой хлеба, на которую я старался не смотреть, и уполз на свое постоянное место ночлега. Я попил воды за неимением лучшего и собрался последовать примеру моего напарника, когда на сцене возник верховный надзиратель рудника.
Он остановился в нескольких метрах от меня. Я не проявил никакого интереса к его появлению, стараясь по возможности удобнее расположить ноющее тело на неровностях пола.
Каюм окинул меня внимательным взглядом и произнес:
– Что-то ты неприветлив, северный варвар…
– С чего ты взял, что я буду встречать тебя с распростертыми объятиями?
– Ну… я все-таки не так придирчив к тебе, как к остальным, – после некой заминки произнес Каюм.
– В чем же это выражается? – усмехнулся я. – В урезании пайка? Именно так надо понимать твое ко мне благорасположение?
– Не понял, – оторопело посмотрел на меня Каюм. – Какого пайка?
– Который ежедневно недодает любитель чужих штанов… твой старый знакомый и подчиненный.
– Юздак? – наморщил лоб Каюм. – Но какое отношение он может иметь к твоему пайку?
– Тебе лучше знать, чем занимаются твои подчиненные.
– Я разберусь с этим. – Каюм поджал губы. – И если все так, как ты говоришь, этот недоносок ответит за свою самодеятельность.
– Спасибо за помощь, – я язвительно улыбнулся, – а теперь, если ты не против, мне бы хотелось выспаться…
– Ты дерзок, – нахмурился Каюм.
– В моем положении терять нечего, – улыбнулся я. – Хуже места, в котором я нахожусь сейчас, придумать трудно.
– Ты заблуждаешься, – гипнотизировал меня взглядом Каюм. – Есть еще разведчики и их сопровождение… вот там действительно терять нечего, и попавшие туда радуются каждой прожитой минуте.
– Там действительно так опасно? – Я изобразил заинтересованность.
– Да, – односложно ответил надзиратель.
– Тогда я не против присоединиться к этой компании. По крайней мере, раз там существует действительная опасность для жизни, можно будет не опасаться появления твоего подчиненного.
– Я же сказал, что разберусь и Юздак будет наказан за самоуправство!
– Ой ли? – я недоверчиво усмехнулся.
– Оставим эту тему! – Каюм рубанул рукой в воздухе, ставя точку в нашем споре.
– Как будет угодно. – Я пожал плечами и отвернулся к стене.
Каюм посопел еще некоторое время рядом со мной, потом резко развернулся и пошел прочь, в раздражении отшвыривая попадающиеся под ноги обломки породы.
Что-то все-таки этому верховному надзирателю от меня было нужно, иначе такой человек не стал бы терпеть мои выходки. Вот только что? Что так могло заинтересовать верховного уголовника здешних мест в обычном каторжнике?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Унесите его отсюда!
Затем он направился в мою сторону.
– Надеюсь, я отстоял право на собственные штаны? – Я встретил вопросом приближающегося главу надсмотрщиков.
– Отстоял, отстоял, – поморщился тот. – Носи на здоровье. У меня к тебе другое предложение…
– Какое? – прервал я его. – Если участвовать в дальнейших здешних развлечениях, то я не согласен…
– Выслушай меня, варвар, – угрожающе нахмурился Каюм. – И не смей больше перебивать, иначе тебе не удастся так легко отделаться, как в этот раз…
– Слушаю. – Я всем своим видом изобразил смирение.
– Я предлагаю тебе место надзирателя, – как величайшее благодеяние преподнес мне свое предложение Каюм.
– Боюсь, я не подойду на эту должность, – отказался я. – И потом я не собираюсь долго задерживаться в этих местах…
– Ты что, совсем дурак? – изумился Каюм – Из этих мест один путь – в отвал или на корм вампирам.
– Я думаю, ты ошибаешься, предводитель надсмотрщиков.
– Ты издеваешься надо мной? – нахмурился Каюм.
– Нет, просто предпочитаю отрабатывать свой хлеб, а не стоять с плеткой над другими…
– Что ж, ты сам выбрал… смотри не пожалей…
* * *
Вот так я и оказался на одном из самых верхних горизонтов рудника в компании с полупомешанным стариком. Может, и надо было согласиться на предложение местного пахана, но все мое существо восставало против, стоило только взглянуть на его окружение с не обремененными интеллектом мордами. И потом я понимал, что в эту среду просто так, со стороны, не попадают. Значит, свое в ней существование придется ежедневно, если не ежечасно, оправдывать и оправдывать кулаками. Я всегда сторонился таких компаний, а вернее, стай. Уж лучше ковыряться в забое. Мне не верилось, что не существует способа покинуть эти негостеприимные места, Просто надо хорошенько поискать. К тому же, Корасайоглы обещался наблюдать за моими передвижениями. Магрибский маг должен быть заинтересован в выполнении воли его работодателя, а значит, сделает все, чтобы я не рубил породу во благо местного эмира, а смог двинуться дальше. И меня не оставляла призрачная надежда, что Халк и его начальник Бекар не забудут своего обещания…
– Хватит рассиживаться, – прервал мои мысли скрипучий голос. – Твоя очередь расширять эту дыру.
Я взглянул на старика, выползшего на карачках из низкой и темной выработки. Ильхом, так звали этого древнего деда, уж не знаю за какие прегрешения, работал на руднике столь давно, что успел совершенно позабыть о небе. Все, что мне удалось от него добиться, – это как его зовут. Поначалу мне было немного не по себе коротать дни и ночи, если такое определение подходит для подземного кротовьего существования, с полусумасшедшим, но потом я понял, что старик совершенно безобиден. Единственное, что угнетало, – это отсутствие собеседника. Надзиратель, один раз в день приносивший нам по краюхе хлеба, был неразговорчив и, проверив сделанное нами за смену, выдавал пайку и молча удалялся.
С другой стороны, моего напарника трудно было назвать молчуном. Он постоянно что-то монотонно бубнил себе под нос. Вот только со мной общался исключительно на темы работы. И все.
Но мое (или наше?) затворничество длилось недолго. Где-то на десятый день нашу выработку навестил верховный надзиратель Изумрудного рудника. Я несколько обалдел, когда во время очередного отдыха услышал приближающиеся шаги, а-потом в круг света от чадящего светильника вступил сам Каюм.
– Как дела, варвар? – обратился он ко мне.
– Помаленьку, – ответил я, оправившись от изумления, вызванного его неожиданным появлением.
– Как Ильхом? – Он кивнул в сторону забоя, где старик мерно долбил камень. Я молча пожал плечами.
– Понимаю, – улыбнулся Каюм. – Напарник не сахар.
– Я всяких навидался. Этот еще не самый худший.
– Да? – недоверчиво вскинул брови надсмотрщик. – Ну-ну… А я грешным делом решил, что ты уже созрел для перехода под мое руководство…
– Я и так нахожусь под ним…
– Не придуривайся, – поморщился Каюм. – Ты прекрасно понял, что я имел в виду.
– Понять-то понял, вот только одно не совсем понятно: зачем я тебе так сильно понадобился?
Каюм долго смотрел на меня, прежде чем ответить.
– Разве ты отказываешь мне в простых человеческих чувствах?
– Тебе? – Мне стало смешно. – В чувствах? Да еще в человеческих?
– Что тут смешного? – нахмурился Каюм.
– Ничего. – Я справился с собой. – Мне было бы гораздо спокойнее узнать истинную причину твоей заботы обо мне, чем подозревать в неожиданной симпатии к какому-то рудокопу.
– Мне понравилось, как ты разобрался в споре с Юздаком. Такие люди необходимы в надзирателях, а не в забоях. Чтобы рубить породу, хватает всякой швали. Вот поддерживать порядок среди нее – важнее.
– Брось, – я махнул рукой. – У тебя и так железная дисциплина на руднике. Если кто и взбунтуется, его живо уморят без пищи…
– Значит, ты мне не веришь?
– Нет. – Я поднялся. – Пора мне в забой, иначе Ильхом не выполнит положенную на двоих норму…
Так безрезультатно закончился наш первый разговор с Каюмом.
А на следующий день вместе со знакомым надзирателем в нашу выработку пожаловал Юздак. Этот тип, воспылавший такой любовью к моим штанам, а потом не менее сильной ненавистью к их владельцу, естественно, не отказался от места надсмотрщика и щеголял с широким и коротким мечом на поясе.
Сверкнув в мою сторону ненавидящим взглядом, он сразу проследовал в забой.
– Сард, – раздался оттуда его голос, – эти двое не выполнили сегодня норму, и им надо урезать пайку.
– Брось, – наш надзиратель прошел к нему, – они работали, как всегда… вот отметка, откуда я меряю…
– До нормы не хватает полтора локтя, – настаивал Юздак.
– Вчера они сделали больше на два локтя, – попробовал остановить его Сард. – Просто сегодня попалась твердая порода. Завтра они нагонят норму…
– Вот тогда и получат полный паек, – со злорадством в голосе заявил Юздак.
– Забирайте. – Сард вытащил из сумки и протянул нам кусок хлеба.
– А где второй кусок? – Я намеренно игнорировал стоящего рядом Юздака.
Сард развел руками, кинув косой взгляд в сторону своего напарника.
– Второй кусок, варвар, ты не заработал, – заявил довольно улыбающийся Юздак.
– Ручка не болит? – Я кивнул на его конечность в самодельных лубках, тщательно примотанную к телу.
– Ты! – Он схватился за меч здоровой рукой.
– Сард, – обратился я ко второму надзирателю, – уведи отсюда своего товарища. А то я могу ненароком повредить его вторую конечность, и Каюму придется кормить своего приятеля с ложечки. Боюсь, ему это сильно не понравится.
– Я убью тебя! – сунулся в мою сторону Юздак.
Сард молча встал на его пути, схватив за здоровую руку.
– Ну-ну. – Я взглянул на этого типа, пытающегося обойти перегородившего ему дорогу Сарда. – А работать кто будет? Уж не ты ли?
– Скоро пригонят вторую партию каторжников, и на твое место найдется другой! – прямо-таки брызгал слюной Юздак.
– Смотри, как бы им не оказался ты. – Мне надоело препираться с этим недоумком.
– Идите работать. – Сард развернул своего нового напарника лицом к выходу и попытался выпихнуть того из выработки.
– Тебе осталось жить тридцать дней, варвар! – выкрикнул на прощание Юздак.
– Когда ты успел сцепиться с надсмотрщиком? – недовольно проскрипел Ильхом. – Теперь нам постоянно будут недодавать хлеба.
– Ешь, – я протянул ему урезанный паек, – я не хочу.
– А работать ты как будешь? – Ильхом недоверчиво переводил взгляд с хлеба на меня. – Мы же опять не выполним норму. Особенно если мерить будет этот новенький.
– Не переживай, старик, – поморщился я. – Всякий раз, когда нам урежут паек, он будет твоим, раз уж я в этом виноват…
Ильхом нерешительно, все еще подозревая, что я могу передумать, забрал краюху хлеба и перебрался в угол, где у нас копилась в глиняной плошке капающая с кровли вода.
Напоследок этот негодяй, которому мне довелось сломать руку, сообщил важную информацию. Получалось, заключенных пригоняли на рудник раз в сорок дней и мне оставалось пребывать в этом неприятном месте где-то около месяца, а там должна была подоспеть помощь от магрибского мага или Бекара. Сотник не был похож на человека, бросающего слова на ветер.
О том, что все останется на своих местах, я предпочитал не думать. Попасть в эти места из другого мира, чтобы закончить свои дни в богом проклятом месте, долбя камень во имя процветания какого-то местного князька… такого не могло быть потому, что не могло быть никогда…
Однако спасение пришло совсем не с той стороны, откуда я его ждал… только спасением это назвать можно было с очень большой натяжкой.
Но обо всем по порядку.
На следующий день к концу смены нас опять посетил мстительный Юздак, и Сарду пришлось снова урезать паек. Ильхом без зазрения совести, памятуя о моих вчерашних словах, слопал хлеб, даже и не подумав поделиться со мной. А я, глядя на торопливо расправлявшегося с едой старика, пожалел о своем опрометчивом обещании. Пожалуй, так мне не продержаться оставшийся месяц. Или я к его концу так ослабею, что буду не в состоянии передвигаться самостоятельно, или, что более вероятно, со мной расправится этот злопамятный придурок.
Такое положение вещей продлилось трое суток, а потом, к моему изумлению, нас опять навестил Каюм. Ильхом как раз управился с очередной краюхой хлеба, на которую я старался не смотреть, и уполз на свое постоянное место ночлега. Я попил воды за неимением лучшего и собрался последовать примеру моего напарника, когда на сцене возник верховный надзиратель рудника.
Он остановился в нескольких метрах от меня. Я не проявил никакого интереса к его появлению, стараясь по возможности удобнее расположить ноющее тело на неровностях пола.
Каюм окинул меня внимательным взглядом и произнес:
– Что-то ты неприветлив, северный варвар…
– С чего ты взял, что я буду встречать тебя с распростертыми объятиями?
– Ну… я все-таки не так придирчив к тебе, как к остальным, – после некой заминки произнес Каюм.
– В чем же это выражается? – усмехнулся я. – В урезании пайка? Именно так надо понимать твое ко мне благорасположение?
– Не понял, – оторопело посмотрел на меня Каюм. – Какого пайка?
– Который ежедневно недодает любитель чужих штанов… твой старый знакомый и подчиненный.
– Юздак? – наморщил лоб Каюм. – Но какое отношение он может иметь к твоему пайку?
– Тебе лучше знать, чем занимаются твои подчиненные.
– Я разберусь с этим. – Каюм поджал губы. – И если все так, как ты говоришь, этот недоносок ответит за свою самодеятельность.
– Спасибо за помощь, – я язвительно улыбнулся, – а теперь, если ты не против, мне бы хотелось выспаться…
– Ты дерзок, – нахмурился Каюм.
– В моем положении терять нечего, – улыбнулся я. – Хуже места, в котором я нахожусь сейчас, придумать трудно.
– Ты заблуждаешься, – гипнотизировал меня взглядом Каюм. – Есть еще разведчики и их сопровождение… вот там действительно терять нечего, и попавшие туда радуются каждой прожитой минуте.
– Там действительно так опасно? – Я изобразил заинтересованность.
– Да, – односложно ответил надзиратель.
– Тогда я не против присоединиться к этой компании. По крайней мере, раз там существует действительная опасность для жизни, можно будет не опасаться появления твоего подчиненного.
– Я же сказал, что разберусь и Юздак будет наказан за самоуправство!
– Ой ли? – я недоверчиво усмехнулся.
– Оставим эту тему! – Каюм рубанул рукой в воздухе, ставя точку в нашем споре.
– Как будет угодно. – Я пожал плечами и отвернулся к стене.
Каюм посопел еще некоторое время рядом со мной, потом резко развернулся и пошел прочь, в раздражении отшвыривая попадающиеся под ноги обломки породы.
Что-то все-таки этому верховному надзирателю от меня было нужно, иначе такой человек не стал бы терпеть мои выходки. Вот только что? Что так могло заинтересовать верховного уголовника здешних мест в обычном каторжнике?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53